CC BY
37
короля Оффы). Адамс полагает, что Эова был старшим в династии и именно он правил в Мерсии в 642 г. Его брат Пенда, удачливый и могущественный военный предводитель, заключил союз с королем Повиса с целью сместить брата и захватить власть (что ему и удалось). Освальд поддержал Эову и попытался преградить путь войску бунтовщиков, двигавшемуся из Повиса в глубь Мерсии. Однако он недооценил численность войска или военные таланты Пенды и этот просчет стоил ему жизни (с. 234-235).
Заключительные главы (13-20) посвящены периоду правления брата Освальда, а также истории формирования посмертного культа нортумбрийского короля. Макс Адамс в противовес принятому мнению считает, что культ Освальда зародился не в Нортум-брии, а среди христиан-бриттов, живших в приграничных областях Мерсии и знавших о битве христианских королей Эовы и Освальда против язычника Пенды. К этому «стихийному» культу, следы которого можно обнаружить в историях о чудесах Освальда, рассказанных Бедой, позднее добавился «официальный» культ, развивавшийся под покровительством нортумбрийской королевской династии.
В приложениях приведены генеалогические таблицы.
З.Ю. Метлицкая
2015.02.014. ИУДЕИ В СРЕДНЕВЕКОВОМ ХРИСТИАНСКОМ МИРЕ.
Jews in medieval Christendom / Ed.by Utterbeck K.T., Price M.L. -Leiden; Boston: Brill, 2013. - 348 p.
Ключевые слова: Средневековье; христианство; иудеи; средневековая церковь и иудеи.
Реферируемый сборник статей посвящен анализу различных аспектов взаимоотношений иудеев и христиан в Средние века. Как указывают составители Кристин Уттербек и Меррал Прайс во введении, основополагающие идеи, определявшие отношение средневековой церкви к иудеям, были сформулированы в начале V в. блаженным Августином. Августин утверждал, что иудеи самим фактом своего существования подтверждают истинность христианской веры. Он ссылался при этом на строки из 59-го псалма, в которых Давид просит Бога: «Не умерщвляй их (врагов. - Реф.), что-
бы не забыл народ мой; расточи их силою Твоею и низложи их...» Другими словами, согласно представлениям Августина, иудеи, как народ заблуждающийся, слепой и лишенный благодати, должен самой своей судьбой демонстрировать христианам благотворные плоды их веры. Кроме того, по мнению Августина, иудеев ни в коем случае не следовало обращать насильственно, поскольку их добровольное «прозрение», послужит знаком приближения Второго Пришествия и Тысячелетнего царства. Авторы введения отмечают, что в позиции Августина прослеживается двойственность, которая присутствует и в средневековом восприятии иудеев. С одной стороны, церковь и власть осуждали и по возможности пресекали любые проявления насилия по отношению к иудеям, с другой -иудеи воспринимались не только как «чужие», но и как существа изначально ущербные, стоящие ниже последнего из христиан в социальной и культурной иерархии. В разные периоды в разных странах на первый план выступала то одна, то другая сторона указанной дихотомии. Иллюстрацией того, как это происходило, служат представленные в сборнике конкретно-исторические исследования.
Нанси Бишоп, профессор истории искусств Форт Льюис Колледжа (Колорадо, США) («Иконография образа Синагоги в резных изображениях каролингского периода»), прослеживает эволюцию символических образов Церкви и Синагоги на протяжении Средневековья. Изображения Церкви, как прекрасной девушки, невесты Христовой, и Синагоги как ее противоположности, несчастной, слепой и - нередко - терпящей оскорбления (и даже телесные мучения) от Церкви и Христа появляются многократно в позд-несредневековых витражах, барельефах и книжных миниатюрах. Однако, как показывает автор, первоначально эти образы несли иную смысловую нагрузку. Иконографически их истоком были позднеантичные изображения сцены распятия, включавшие в качестве обрамления аллегорические фигуры двух женщин, символизировавшие солнце и луну. Со временем место этих фигур в композиции занимают Синагога и Церковь как аллегории Ветхого и Нового Завета, не противостоящих, но сменяющих друг друга. Авторы каролингских резных изображений, как показывает Нанси Бишоп, были хорошо знакомы с концепцией иудаизма как предвестья христианской религии и еще не столкнулись с комплексом
проблем, порожденных реальным присутствием иудеев в качестве соседей. В резных каролингских изображениях Синагога представлена как не самая почетная, но признанная гостья на брачном пиру Церкви и Христа, внимательно наблюдающая за происходящим. Лишь в период высокого Средневековья, когда присутствие иудейских общин в европейских городах становится более заметным и идея полемики с иудаизмом приобретает актуальность, в изображениях Синагоги появляются элементы осуждения и унижения.
Кейт МакГрет («"Рвение божие": Описание действий крестоносцев во время погромов в 1096 г. в Рейнской области в латинских хрониках») обращается к анализу известного (и мрачного) эпизода в истории первого крестового похода: еврейских погромов, учиненных крестоносцами в Шпейере, Вормсе, Майнце, Кёльне и Трире.
Иудейские авторы оставили яркие описания этих эпизодов, и большинство исследований опирается на эти свидетельства. Скупые сообщения христианских хронистов обычно остаются вне сферы внимания историков. Однако, по мнению Кейт МакГрет, анализ свидетельств христианских авторов может дать важную информацию о том, каким образом воспринималось происшедшее в христианском мире и насколько правы историки, считающие эти события первым проявлением европейского антисемитизма. Исследовательница анализирует хроники Альберта Аахенского и Экхарда Орского и показывает, что отношение их к действиям крестоносцев в Рейнской области крайне негативное. По мнению хронистов, данный эпизод был отступлением от первоначальной цели и миссии - освобождения Гроба Господня. В представлениях хронистов яростные проявления насилия, уместные в войне с врагами, иерусалимскими мусульманами, не должны были растрачиваться попусту в этих экспедициях. Этот вывод, указывает Кейт МакГрет, подтверждает правоту тех исследователей, которые считают, что погромы в Рейнской области были «частной инициативой» графа Эмико и не свидетельствуют об общем антисемитском климате в эпоху первого Крестового похода.
Ирвин Резник («Расовые признаки, антииудейская полемика, Арнульф Сизский и борьба за папскую кафедру в 1130 г.»), профессор иудаики в университете Тенесси, показывает, каким образом антииудейская риторика и представление о второсортности и злокозненности иудеев использовались христианскими авторами в
политической и внутрицерковной полемике. Он рассматривает сочинение Арнульфа Сизского, направленное против «антипапы» Аналекта II, конкурировавшего со ставленником последователей григорианской реформы Иннокентием II. Тот факт, что прадед Пьера Пьерлеони (Аналекта II) был крещеным иудеем, позволяет Арнульфу приписывать ему негативные «иудейские» характеристики: жадность, коварство, темный цвет кожи, низкий рост. Эти характеристики, уже без непосредственной связи с иудаизмом, позднее вошли в традицию и оказались прочно связаны с именем Аналекта - по церковным представления лжепапы и еретика.
Карен Клеттер, профессор истории в университете Северной Каролины (США) («Политика, пророчества и иудеи: Разрушение Иерусалима в англо-нормандской историографии»), показывает, каким образом, актуальные взаимоотношения христиан и иудеев влияли на восприятие иудейского прошлого. Одним из важнейших для христиан эпизодов в иудейской истории после Христа было разрушение Иерусалима римлянами, которое в христианской традиции трактовалось как возмездие за казнь Христа и как знак того, что иудеи отныне лишены своего статуса избранного народа. Карен Клеттер показывает, что англо-нормандские хронисты, писавшие на фоне вспышки антисемитских настроений в Англии в конце XII в., пересказывая историю разрушения Иерусалима, смещают акценты и представляют это событие не как окончательное возмездие, а как начало череды кар, которые должен претерпеть слепой и упрямый народ отступников.
Роберт Стейси, профессор европейской истории в университете Вашингтона (США), в статье «Король Генрих III и иудеи» задается вопросом о том, насколько политика Генриха III по отношению к иудеям, оказавшаяся разрушительной и для английского еврейства и для короны, отражала его собственное отношение к иудеям. Исследователь показывает, что, судя по свидетельствам источников, Генрих III считал обращение иудеев в христианство одной из важных королевских обязанностей и верил в «кровавый навет». Роберт Стейси связывает эти особенности мировосприятия короля с его приверженностью культу Марии и особым вниманием к Страстям Христовым.
Дженнифер Вид, профессор философии в университете Нью-Брунсвика (США) («Фома Аквинский и насильственное обращение
иудеев: Вера, воля и терпимость»), анализируя произведения Фомы Аквинского, демонстрирует, что он был противником насильственного обращения иноверцев, в том числе иудеев. Основной его аргумент состоял в том, что обращение предполагает веру, а вера является свободным проявлением человеческой воли; соответственно, обращение, совершенное по принуждению, не имеет смысла, поскольку в действительности обращением не является. Однако в соответствии со своими богословскими представлениями о природе таинств Аквинский утверждал, что иудей, принявший под давлением крещенье, должен остаться в христианской вере и не может вернуться к иудаизму.
Кристин Уттерберк, профессор религиоведения в университете Вайоминга (США) («Сопротивление иудеев обращению в позднесредневековом Арагоне»), рассматривает три тактики, которые использовались иудеями для противодействия попыткам обращения членов общины в христианство. Основой для исследования послужили материалы судебного процесса 1342 г. над тремя иудеями, вернувшими двух своих обращенных сородичей к иудаизму. Исследовательница выделяет три основных метода, которыми пользовались иудеи в своей борьбе. Первым методом была полемика, которая велась как на «популярном» уровне (в основном с целью доказать «ложность» христианской веры), так и на уровне ученых диспутов. Кроме того, иудеи широко использовали королевское покровительство и свой особый статус королевских сервов (т.е., другими словами, королевской «собственности») для того, чтобы ослабить давление со стороны церкви. Наконец, иудеи отрицали христианские представления о крещении как таинстве, имевшем необратимые последствия, и широко пропагандировали тезис о том, что иудей, принявший крещение, все равно остается евреем и может в любой момент вернуться к иудаизму. На основании своего анализа Кристин Уттерберк приходит к выводу, что в противодействии давлению со стороны христианской церкви община Арагона отнюдь не была пассивной обороняющейся стороной, но и принимала активные наступательные меры для своей защиты.
В статьях сотрудниц Института еврейской истории Австрии («Между молотом и наковальней: Правители, столицы и "их" иудеи в Австрии во время преследований XIV в.» Эвелин Брюггер и Бри-гит Вейдл («Иудеи в грамотах из архивов австрийских городов
ХШ-Х1У вв.») рассматриваются место и роль иудеев в пространстве взаимоотношений императорской, герцогской и муниципальной властей в австрийских городах XIV в.
Эвелин Брюггер прослеживает разные этапы борьбы за роль «покровителей» иудеев в XIV в. После того как в XIII в. указом императора Фридриха II был определен юридический статус иудеев в Австрии, между австрийским герцогом и императором развернулась борьба за статус «покровителя» иудеев, дававший право собирать с них налоги и контролировать их экономическую деятельность. В XIV в. в это «соперничество» включаются городские власти, предлагавшие «своим» иудеям защиту от погромов в обмен на передачу им определенных прав в отношении общины, ранее являвшихся прерогативой герцога. К концу XIV в. австрийские герцоги утрачивают интерес к иудеям, которые оказываются им не нужны, и функция покровительства общинам переходит полностью в руки городских властей.
Бригит Вейдл демонстрирует, каким образом процессы, описанные Эвелин Брюггер, отражались в конкретных документах: императорских, герцогских и муниципальных указах. Она замечает, что главными вопросами, вокруг которых шла борьба, было право контроля над экономической деятельностью иудеев и право осуществления юрисдикции над общинами.
З.Ю. Метлицкая
ИСТОРИЯ РОССИИ, СССР И ГОСУДАРСТВ ПОСТСОВЕТСКОГО ПРОСТРАНСТВА
2015.02.015. ТЕМИРГАЛИЕВ Р.Д. КАЗАХИ И РОССИЯ. - М.: Междунар. отношения, 2014. - 349 с.
Ключевые слова: Российская империя; ХУШ-Х1Х вв.; вхождение казахских земель в состав Российской империи; история российско-казахских отношений.
Монография историка, заместителя директора Института истории государства (Республика Казахстан) Р. Д. Темиргалиева посвящена истории вхождения казахских земель в состав Российской империи в XVШ-XIX вв. Раскрываются все стадии данного процесса. Особое внимание уделяется вкладу известных личностей в
