CC BY
21
наряду с социологическими часто рассматривались также социопсихологические и психологические аспекты спортивных явлений и практик. По инициативе, исходящей от социологов, исследования в области социологии спорта приобрели более узкодисциплинарный характер [с. 14], однако в 1965 г. было создано Международное общество психологии спорта (International society of sports psychology), и, как отмечает автор, спортивные психологи приступили к реализации собственного профессионального проекта, так что узкая дисциплинарность была и в их интересах.
Дебаты по поводу дисциплинарного охвата социологии спорта, пишет Д. Малкольм в заключение, продолжаются и по сей день. В частности, высказывается предложение развивать изучение спортивных феноменов в направлении «физических культурных исследований» (physical cultural studies)1. В связи с этим автору представляются важными обзоры подобные тому, что он осуществил в своей статье, поскольку они не только демонстрируют, на каком теоретическом базисе зиждется современное положение данной дисциплины, но и могут стать основой новых изысканий.
Я.В. Евсеева
2014.04.002. ДОЛАН П., КОННОЛЛИ Дж. ЭМОЦИИ, НАСИЛИЕ И СОЦИАЛЬНАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ: ЭЛИЗИАНСКИЙ АНАЛИЗ СПОРТИВНОЙ ЗРИТЕЛЬСКОЙ АУДИТОРИИ. DOLAN P., CONNOLLY J. Emotions, violence and social belonging: An Eliasian analysis of sports spectatorship // Sociology. - L., 2014. -Vol. 48, N 2. - P. 284-299.
Ключевые слова: эмоции; фигурации; габитус; Н. Элиас; Р. Коллинз; Ирландия; спорт; насилие.
Авторы статьи Пэдди Долан (Дублинский технологический институт, г. Дублин, Ирландия) и Джон Коннолли (Дублинский университет, г. Дублин, Ирландия) исследуют формы насилия среди зрителей на примере матчей по гэльскому футболу в Ирландии с помощью анализа социальных и временных переменных ситуаци-
1 Silk M., Andrews D. Toward a physical cultural studies // Sociology of sport j. -Champaign (IL), 2011. - Vol. 28, N 1. - P. 4-35.
онной динамики1. Они полагают, что в период с конца XIX в. до наших дней природа столкновений с применением насилия претерпела существенные изменения. Вместо коллективных форм, основанных на локальной солидарности, кодексе чести и групповой гордости, возникает новая, индивидуализированная форма насилия. В своем исследовании авторы используют фигуративную концепцию Н. Элиаса, совмещая ее с интеракционистским подходом Р. Коллинза на основе понятия габитуса П. Бурдье [с. 284].
Следуя фигуративному подходу Элиаса2, авторы стремятся показать, как агрессивные действия зрителей на спортивных состязаниях становятся более индивидуализированными и менее спонтанными вследствие изменения чувства принадлежности к государству и ослабления локальных связей между гражданами. Авторы исследуют временной период с конца XIX в., когда для гэльского футбола были характерны столкновения между игроками, вызывавшие мгновенную реакцию зрителей и их массовое вторжение на игровое поле с последующим нападением на игроков команды соперников. Постепенно эта форма насильственных действий сменилась коллективными драками по окончании матча, где мишенью зрительского гнева становились уже судьи. Впоследствии социальные и временные факторы обусловили более индивидуализированные формы насильственных действий и против «нейтрального» объекта - судьи. Авторы ищут объяснения этих изменений в самых широких социальных процессах, включая распад государства и легитимацию его в новом обличье.
Существует большое количество публикаций, посвященных вопросу насилия среди зрителей футбольных матчей, но они касаются исключительно его организованных форм. Авторы статьи
1 Гэльский футбол является общенациональной ирландской игрой и ведет свое происхождение от традиционных народных игр. В 1884 г. была образована Гэльская атлетическая ассоциация (ОАА). - Прим. реф.
2 Понятие «фигурация» Н. Элиаса отражает модель связи между индивидом и обществом, сеть межиндивидуальных переплетений, растущую взаимозависимость. Это комплекс постоянно изменяющихся процессов, усложняющийся ход цивилизации, длительные трансформации личностных (Р8усЬо§епе8е) и общественных (Бо7ю§епе8е) структур. Поэтому социальные явления следует рассматривать на протяжении длительного промежутка времени, социологический анализ должен охватывать по меньшей мере три поколения. - Прим. реф.
подчеркивают, что их интересуют не хулиганы-правонарушители или социальные предпосылки появления таковых, а эмоциональный опыт, сопровождающий агрессию зрителей и акты насилия в ходе самих игр. Хулиганов-подростков привлекает скорее американский футбол (в силу его ярко выраженного маскулинного характера); здесь силовые столкновения часто намеренно организуются в преддверии самих игр и имеют большее значение, чем сами игры. В Ирландии же зрительское насилие было и остается преимущественно связанным с самими играми [с. 285].
Конкретизируя теоретические рамки своего исследования, Долан и Коннолли подчеркивают, что люди, по Элиасу, с течением времени становятся более зависимыми друг от друга, учатся настраивать свое поведение в сетях разнообразных и зачастую противоречивых отношений. При этом возникают другие формы контроля, соответствующие постоянной изменчивости социального мира. Авторы рассуждают о современном обществе, привлекая понятие габитуса, под которым они подразумевают форму поведения, мышления и чувствования, настолько укорененную в привычках, что она воспринимается уже как врожденная. Они фокусируются на эмоциональном измерении габитуса - особом переплетении чувств и действий, формирующих эмоциональный опыт. Элиас использует концепцию габитуса Бурдье, показывая, что в ходе циви-лизационного процесса социальный контроль все больше принимает вид самоконтроля. Габитус самоконтроля, по мнению авторов статьи, способствует увеличению монополизации насилия на определенной территории и включает предрасположенность к быстрой агрессии.
Теория Элиаса предполагает, что фигурации проявляются на многих уровнях социальной структуры - от диадических отношений беседы до политических отношений между государствами. Фигурация отражает формы и степени зависимости между людьми; в частности, людям все более необходимы организованные формы переживания, такие как спорт, поскольку социальная жизнь рути-низируется и в профессиональной, и в частной сферах1. Габитус в
1 Elias N., Dunning E. Quest for excitement: Sport and leisure in the civilizing process. - Dublin: UCD press, 2008.
данном случае отражает психические процессы, а фигурация - социальные, хотя они и неразделимы.
Чтобы полнее отразить картину происходящего, авторы сопоставляют концепцию фигурации Элиаса и интеракционистский подход Р. Коллинза1 (хотя последний и не использовал понятия габитуса). Для Коллинза люди переносят «эмоциональную энергию» и культурный капитал из одной ситуации в другую, конституируя ритуальные цепи взаимодействия. Коллинз считает понятие габитуса статичным, однако, по мнению авторов, это понятие, действительно помогает объяснить динамику социальных ситуаций и фигурации на более высоких уровнях социальной интеграции [с. 286-287].
По Элиасу, в современном обществе индивиды все более зависят друг от друга в удовлетворении своих потребностей, расширяется набор идентичностей в рамках социальных сетей. Внутри государств устанавливается монополия на физическое насилие и сбор налогов, а собственность передается частным владельцам. Как следствие чувство принадлежности и забота о других становятся частью общего процесса «функциональной демократизации», или установления относительного равенства. Авторы отмечают, что Элиас опускает значение легитимации, однако легитимация связана с эмоциональной идентификацией между агентами государства и остальным населением. Коллинз подчеркивает, что легитимация государства является важной для внутри- и межгосударственных отношений2. Следуя Дюркгейму, Коллинз также акцентирует значение ритуалов и символов для конструирования эмоциональной приверженности идее национального государства. Долан и Кон-нолли полагают, что на исторически оспариваемой территории Ирландии легитимация протекала неравномерно, что обусловило разные формы габитуса, связанные с эмоциональной реакцией на различные символы власти. Но габитус проявляется и в более общих формах эмоциональности, поэтому может заявить о себе и в сфере спорта, и в прочих типах коллективных действий, подразумевающих межгрупповой конфликт и эмоциональное напряжение.
1 Collins R. Interaction ritual chains. - Princeton (NJ): Princeton univ. press, 2004; Collins R. Violence: A micro-sociological theory. - Princeton (NJ): Princeton univ. press, 2008.
2
Collins R. Macrohistory. - Stanford (CA): Stanford univ. press, 1999.
Элиас и Даннинг связывают угасание насилия в спорте на протяжении поколений со снижением влияния первичных социальных связей, семьи и соседства1. Однако представители рабочего класса, которые составляют большинство болельщиков, имеют специфические отношения с силовыми структурами государства. В большинстве своем они участвовали в атаках на полицию, и поэтому их атаки на судей могут быть расценены как расширение сферы презрения к власти. Это обстоятельство указывает на то, что легитимация является важным фактором в понимании насилия, подчеркивают авторы статьи.
Коллинз анализирует насилие на микроуровне социальной структуры, однако, по мнению Долана и Коннолли, этот анализ важен и для понимания фигураций. Большинство конфликтных столкновений ведут не к насилию, а к вербальной агрессии, которая быстро угасает благодаря действиям для «сохранения лица» и ритуалам уважения. Но концепция «опережающей паники» Коллинза подразумевает случаи, когда люди не следуют своей естественной склонности к максимизации позитивной эмоциональной энергии: вспышки насилия становятся неконтролируемыми, когда индивидов «затягивают» состояния гнева, страха, тревоги и напря-жения2. Коллинз имеет в виду эскалацию напряжения на протяжении некоторого времени и выделяет особые индивидуальные типы, которые склонны к агрессии.
Авторы статьи считают, что концепция Коллинза не включает исторического понимания эмоционального габитуса и поэтому не может объяснить изменения в моральном порядке насилия, однако данная концепция близка к понятию габитуса в его трактовке Элиасом - как системы индивидуальных диспозиций. Здесь важно
1 Elias N., Dunning E. Quest for excitement: Sport and leisure in the civilizing process. - Dublin: UCD press, 2008. - Р. 230-231.
2 Теория «опережающей паники» Р. Коллинза относится к тем ситуациям взаимодействия, когда теряется интерсубъективность и эмоциональная энергия взаимодействия порождает тревогу и страх. В этой ситуации возникают напряжение и враждебность, и если ситуация сохраняется достаточно долго, эти чувства захватывают индивидов и прорываются в виде насилия в его крайних формах. Иначе говоря, индивиды начинают реагировать, как в ситуациях реальной паники. См.: Collins R. Interaction ritual chains. - Princeton (NJ): Princeton univ. press, 2004. -Прим. реф.
учитывать общий контекст отношений, поскольку при всей важности ситуационных факторов проявления насилия способность преодолевать враждебность и напряжение обусловлена социально и исторически. В общем, более склонные к конфликту и, соответственно, к насилию общества имеют такие эмоциональные диспозиции, которые в определенных ситуациях не поддаются контролю и самоконтролю. Долан и Коннолли полагают, что эта вариативность насилия отчасти обусловлена структурой конфликтов в обществе и связанными с ними моральными представлениями о насилии. При этом спортивное соперничество отражает эти структуры и добавляет к ним собственные характеристики [с. 288-289].
Для того чтобы проверить свои теоретические предположения, ирландские социологи анализируют содержание газетных репортажей о матчах по гэльскому футболу (с конца XIX в вплоть до 2010 г.), хранящихся в онлайн-архиве Irish Times1 и цифровом архиве Irish newspaper archives2. Репортажи анализировались с учетом формы примененного насилия; идентификация инцидентов требовала гибкого использования ключевых слов в онлайн-поиске, поскольку слова, описывающие насилие, меняются в зависимости от исторического времени. Такие кодовые слова, как «дикий» и «волнующий», подходили для поиска в более ранний период, а слова «позорный» и «насильственный» были эффективны в более поздний период. Авторы также искали сведения и в обычных архивах и рассматривали отчеты судей [с. 289].
На основе анализа архивных данных Долан и Коннолли осуществили реконструкцию изменений в насильственных столкновениях во время футбольных матчей. На раннем этапе гэльский футбол имел типичную социально-темпоральную структуру насильственных инцидентов, которая выражалась в быстрой коллективной физической атаке на «провинившихся» игроков. Поскольку первые игры проводились между командами местных сообществ, габитус включал чувство локальной принадлежности и моральный долг, предполагавший защиту членов своей группы от насилия. Это происходило в контексте неполной монополии государства на насилие,
1 Irish Times digital archive. - Mode of access: http://www.irishtimes.com/
archive
Irish newspaper archives. - Mode of access: http://www.irishnewsarchive.com/
так как люди из средних и низших классов в то время получили возможность влиять на политику. Результатом этого процесса и свидетельством усиления национализма стало в том числе и создание Гэльской атлетической ассоциации (ГАА): именно она была инициатором более частых встреч между местными командами, способствуя эскалации конкуренции и укреплению локальной солидарности. Следуя Дюркгейму, Коллинз утверждает, что «праведный гнев» направляется на осквернителей священных символов; этот гнев достигает наивысшей точки именно в противостоянии локальных групп1. Сначала гнев был направлен на игроков «вражеской» команды, т.е. зрители вели себя и как игроки, пытаясь вмешаться в игру, и как рефери, стремясь наказать тех, кто нарушал правила игры. По мнению авторов статьи, в этом случае имела место именно «опережающая паника»2. Игроки и зрители принадлежали к локальному сообществу, поэтому совместно участвовали в актах физического насилия [с. 290-291].
Долан и Коннолли подробно описывают социально-политический контекст конца XIX - первой половины ХХ в. В ирландском обществе в этот период имело место очевидное классовое противостояние землевладельцев и фермеров-арендаторов на фоне индустриализации и коммерциализации ирландского сельского хозяйства, а также укрепления экономической и политической взаимозависимости между Великобританией и Ирландией. Межклассовые конфликты усиливали все прочие, в том числе и внутриклассовые виды конфликтов. Процессы легитимации государства в Ирландской Республике и Северной Ирландии, по мнению авторов, способствовали позитивному отношению к ирландскому национализму. На этой волне гэльский футбол приобрел особую популярность и общественную поддержку. По этой причине авторы считают гэльский футбол и его ассоциацию существенной частью общего процесса национального самоопределения, а в Северной Ирландии -еще и противовесом власти государства. Организация футбольных игр в этих условиях была не просто формой досуга, но отражением
1 Collins R. Stratification, emotional energy and the transient emotions // Research agendas in the sociology of emotions / Ed. by T.D. Kemper. - Albany: SUNY press, 1990. - P. 44.
Collins R. Violence: A micro-sociological theory. - Princeton (NJ): Princeton univ. press, 2008.
напряженности и политического противостояния в обществе. ГАА сформировалась как часть динамической фигурации, в которой сплелись различные экономические, политические и межличностные процессы [с. 292].
Начиная со второй половины ХХ в. в стране развивается другая форма социального взаимодействия между участниками спортивных событий. Игроки все чаще защищают судей от нападения зрителей, последние же начинают контролировать свои эмоции, откладывая проявление чувств до окончания матча (хотя такое поведение нельзя считать полностью осознанным и рациональным). Функциональная структура матча становится эффективнее, возникает практика административных наказаний за нарушение правил -как для игроков, так и для зрителей, которые теперь находятся под наблюдением полиции и журналистов. Моральное неприятие насилия и призывы к контролю над зрительской аудиторией становятся типичными для газетных репортажей и отчетов рефери. Структура взаимозависимостей между участниками спортивного действия меняется: игроки защищают судей от своих же собственных болельщиков, и хотя приверженность зрителей к локальным сообществам остается высокой, социальная солидарность с игроками ослабляется. Потребность защищать игроков сменяется желанием испытать гордость за свое сообщество благодаря победе своей команды. При этом изменяется эмоциональное отношение к судьям, и именно они становятся объектом гнева. Трансформируется и сам характер насильственных столкновений: участники ищут скорее волнующих событий, нежели удовлетворения оскорбленных чувств.
Таким образом, игроки сами просят зрителей покинуть поле, что является совершенно иной формой отношений между игроками и судьями, а также свидетельством социальной дистанции в отношении зрителей. Эмоциональный опыт зрителей и игроков не совпадает в пространстве и времени, игроки вытесняют чувства разочарования и стыда стремлением управлять зрительскими эмоциями. Тем не менее гэльский футбол по-прежнему отражает национальную принадлежность, которая может способствовать как солидарности, так и враждебности, что и явилось причиной коллективных столкновений как отражения сложных социально-политических противоречий этого периода [с. 294].
С 1980-х годов коллективные формы зрительского насилия сменяются индивидуальными реакциями на события на игровом поле. Элиас замечает, что одним из бастионов противодействия индивидуализму в традиционном обществе был наследственный характер социальных позиций. Затем по мере развития капитализма и государства габитус становится более индивидуализирован-ным1. Новая форма зрительского насилия возникает как результат подобного габитуса, поэтому зрители больше не участвуют в коллективных формах насилия. Эмоциональная энергия, в терминах Коллинза, становится более дифференцированной. Кроме того, возникает моральное табу на насилие, появляются специалисты по контролю над насилием. Об этом свидетельствуют репортажи о случаях нападения на игроков и судей, которые стали доминировать в этот период. Игроки подвергались легким нападениям со стороны отдельных болельщиков по окончании матчей, но нападения на судей стали серьезными. Эти инциденты комментируются в прессе и получают моральное осуждение.
Уже в 2000-х годах насилие принимает индивидуализированную форму и влечет за собой административный штраф. Даже если в акте насилия участвуют несколько человек, оно отличается от прежних форм физического насилия на игровом поле. Только некоторые зрители готовы к физическому насилию, но их действия, по замечанию авторов, неискренни и неуспешны. С точки зрения фигуративной перспективы, социальные условия габитуса изменились, и теперь агрессивные импульсы, спровоцированные конфликтом, уже редко ведут к насильственным действиям. Это совпадает с представлением Коллинза о том, что усиливающиеся взаимозависимости подавляют естественную склонность к насилию. В сетях взаимных зависимостей поведение становится более сложным, а эмоции постоянно контролируются. Эмоциональная приверженность локальному сообществу и территории угасает пропорционально тому, как взаимозависимости создают новые смыслы, возможности и идентификации. Более изощренные и тесные цепи взаимозависимостей генерируют эмоции, которые уменьшают потенциал коллективных действий во имя локального
1 Elias N. The society of individuals. - Oxford: Basil Blackwell, 1991. - Р. 197.
сообщества, хотя могут способствовать индивидуальному нарушению норм зрительского поведения [с. 295].
О.А. Симонова
2014.04.003. ДЖЕКСОН С. МИР КОММУНИКАЦИЙ И СПОРТ: К ВОПРОСУ О РЕКЛАМЕ И РЕКЛАМНОЙ КУЛЬТУРЕ. JACKSON S. Reflections on communication and sport: On advertising and promotional culture // Communication a. sport. - Thousand Oaks (CA), 2013. - Vol. 1, N 1-2. - P. 100-112.
Ключевые слова: реклама; рекламная культура; спорт; капитализм; коммуникация; средства массовой информации.
Статья Стивена Джексона из Университета Отаго (г. Данидин, Новая Зеландия) посвящена возрастающей роли спорта в рекламной индустрии. Автор подчеркивает уникальную и тесную связь между медиакультурой и рекламой. В XXI в. реклама становится важной частью общественной жизни, в рамках которой особую нишу занимает продвижение товаров и услуг с использованием спортивной тематики. Джексон описывает природу и социальную значимость рекламы; на примере современной спортивной рекламы, показывая взаимосвязь спортивного маркетинга, глобализации и капитализма, он обсуждает актуальные исследования и дает прогноз о перспективных научных направлениях в будущем.
Во вступительном слове автор выделяет то общее, что существует между понятиями «коммуникация» и «реклама». Известно, что реклама является одной из форм социальной коммуникации, так как невозможно представить существование рекламы вне человеческого общения. Реклама относится к наиболее доступному способу коммуникации рекламодателя с целевой аудиторией. Экономическое значение рекламы, в том числе спортивной, трудно переоценить. Ее основная задача не только продвигать фирменные стили и бренды, но и наполнять символическим и идейным содержанием массовую культуру общества. Закономерно возникает вопрос, почему именно спорт стал таким важным каналом коммуникации в рекламной культуре. Не вызывает сомнений, что спорт как компонент физической культуры общества нуждается в грамотном продвижении и инвестициях.
