CC BY
25
В третьем разделе «Генезис текста» (автор Е.Н. Бекасова) рассматривается проблема генезиса древнерусского текста, поставленная в свое время М.В. Ломоносовым в его знаменитой теории трех стилей и ставшая актуальной не только для русистики, но и славистики. Накопленный современной русистикой материал позволяет отойти от декларативно-констатирующих утверждений и постулатов и произвести реальный анализ генетической организации древнерусского текста - как «исконного», так и церковнославянского. Такой подход позволяет объективно оценить генетическую природу восточнославянского и старорусского языков, выявить особенности функционирования диагностирующих признаков в текстах различной территориальной, временной и жанровой принадлежности русского и церковнославянского языков и подойти к определению генезиса русского литературного языка как уникального образования, гармонично встраивающего в исконную систему присваиваемые им иноязычные элементы.
Л.Г. Лузина
2013.04.008. БУШЕВ А.Б., ЗИНЬКОВСКИЙ А.К., АГКАЦЕВА М.Г. ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ РИТОРИКА. - Тверь: Изд-во «Триада», 2013. - 256 с.
Монография, созданная коллективом, состоящим из филологов и психотерапевтов, посвящена исследованию психотерапевтической риторики - научному направлению анализа вербальной деятельности врача-психотерапевта, ориентированной на прагматические цели. Рассматривается трихотомия видов психотерапевтической риторики: 1) речевое воздействие, имеющее своей целью внушение; 2) речевое воздействие, направленное на рациональное воздействие на пациента; 3) проблематика художественного воздействия в психотерапевтических целях. Интерес вызывают как сами представленные впервые в столь значимом количестве тексты вербальной деятельности психотерапевта, так и языковые и риторические особенности построения исследуемых текстов.
Монография состоит из следующих разделов: «Вместо предисловия», введение, три главы (1) «Вербальное поведение психотерапевта в психотерапевтическом дискурсе»; 2) «Материал и методы исследования»; 3) «Языковые особенности устных и письменных текстов, применяемых в психотерапевтической практике»), заклю-
чение, «Вместо послесловия», три приложения (1) «Расшифровки фонограмм суггестий»; 2) «Образцы используемых текстов»; 3) «Источники психотерапевтических текстов»), список литературы.
Исследования психотерапевтической риторики проводились авторами в клинике психиатрии и психотерапии Тверской государственной медицинской академии на базе отделения неврозов Тверского областного психоневрологического диспансера. Они были начаты в 1996 г. Исследовательская тематика такого рода не возникает спонтанно. Основания такого интереса были инициированы деятельностью руководителя Тверской школы филологической герменевтики и лингводидактики, заслуженного деятеля науки РФ, доктора филологических наук, профессора Г.И. Богина, проявлявшего интерес к прикладному использованию филологических и языковедческих знаний.
Центральной проблемой научной рефлексии при обсуждении такого круга проблем выступала и выступает проблема понимания текста, менталитета и человека. Исследования выполнялись в парадигме антропологической лингвистики, поставившей проблематику человека в языке в центр внимания и сделавшую предметом рассмотрения язык в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовно-практической деятельностью - направлении, исходящем, как известно, в своем генезисе от идей Э. Бенвениста, В. фон Гумбольдта, М. Хайдеггера, Х-Г. Гадамера, А.А. Потебни, В.В. Виноградова. Логично рассуждая, что вербальная словесная деятельность любого врача должна иметь замысление и построение, должна быть определенным образом организована, авторы поставили задачу и стремились исследовать языковые и риторические особенности ее организации.
Ситуация исследования и использование результатов требуют моделировать ситуацию коммуникации психотерапевта и пациента. Моделирование ситуации коммуникации имеет значимость: оно позволяет экстраполировать ситуацию коммуникации на другие отрасли коммуникативной практики, на понимание и дескрипцию роли языка в психических процессах.
Во введении рассматриваются объект и предмет исследования, актуальность и методы исследования, цели и задачи.
В рецензируемой монографии ставится задача показать важность такого инструмента влияния, каким является естественный
язык, дать описание и объяснение языковых феноменов. С другой стороны языкознание может быть обогащено эмпирическими наблюдениями над прагматически ориентированной специальной речевой деятельностью.
Богата традиция расшифровки вербальных картин пациентов, которая трактуется при помощи фрейдистских, юнгианских и ряда других методик интерпретации вербальной продукции пациента. Она как бы остается за горизонтом исследования (поскольку авторов привлекает речь психотерапевта), но расшифровкой вербальной продукции пациента невозможно полностью пренебречь. В психоанализе сосредоточивается внимание на бессознательных речевых ошибках и на несознаваемом содержании монолога пациента, произносимого в присутствии врача. Задачей является увидеть, как связан языковой знак с тем, что он означает, как и почему люди в разной степени понимают друг друга. Известно, что на границе языкознания и психиатрии находится исследование особенностей речи при разных видах психических расстройств.
Авторы монографии обращают внимание на то, что при проведении подобного рода работ исследователи сталкиваются со следующим методологическим допущением: взгляд на язык как очень жесткую структуру, каким-то безусловным образом связывающую знак с обозначаемым, противопоставлен в истории и теории языка взгляду на язык как мягкую структуру, столь сложную, что правила приписывания смыслового содержания знакам и их комбинациям не поддаются четкому упорядочению в привычных для европейского мышления логических схемах. Коррелятом этой проблемы выступает библейская проблема понимания человека по результатам понимания его речи (психодиагностика) и оценка речевой деятельности.
Необходимым представляется подчеркнуть, что исследование вербальной продукции очень перспективно с разных ракурсов. К аспектам, отмеченным в этой связи авторами, относятся следующие: феномен алекситимии; языковые игры с большой философской, логической и языковедческой традициями их обсуждения; юмор и его понимание; инвективность и его лечебная роль; благодарность; молитва.
При исследовании психотерапевтической риторики авторами отмечено, что вербальная детальность психотерапевта может быть
очень разной. Представлено, например, описание вербальной деятельности в эриксонианском гипнозе, исследовались ее языковые особенности по результатам расшифровок сеансов.
Центральной идеей среди теоретических построений монографии выступает наличие принципиальной трихотомии: 1) вербальная деятельность, направленная на некритичное внушение; 2) вербальная деятельность, направленная на рациональное воздействие; 3) тексты, эстетически воздействующие на реципиента.
В первой главе «Вербальное поведение психотерапевта в психотерапевтическом дискурсе» обсуждаются языковые средства суггестии, языковые стратегии рациональной психотерапии, «терапевтические» метафоры, вопросы библиотерапевтической интерпретации текста. Глава состоит из шести подглав: «Проблема вербального общения в психотерапии», «Суггестивные воздействия и языковые средства суггестии», «Рациональная психотерапия и опыт осмысления ее языковых стратегий», «Преставления о "терапевтических метафорах"», «Отражение общефилологической теории и практики интерпретации текста в библиографии», «Тексто-ведческие подходы и библиографическая интерпретация текста».
Во второй главе «Материал и методы исследования» обосновывается целесообразность комбинированного применения филологически специализированных методов (общестилистический анализ и интерпретация, анализ текста в риторике, анализ дискурса, рефлексивное моделирование) и психотерапевтически ориентированного экспериментального метода исследования. Предпринимается попытка классификации эмпирического материала, охватывающего устную вербальную продукцию психотерапевта с установкой на прямое и косвенное внушение (описание вербальных тактик внушения); устную вербальную продукцию психотерапевта при работе с пациентом в клинически ясном состоянии сознания с установкой на рациональное воздействие, переубеждения (вербальные тактики и паттерны переубеждения); письменные тексты библиотерапевтического воздействия.
В третьей главе «Языковые особенности устных и письменных текстов, применяемых в психотерапевтической практике» анализируется материал суггестивного воздействия устных текстов, применяемых в гипнотическом состоянии сознания пациента; языковые особенности устных текстов, применяемых в клинически
ясном состоянии сознания пациента; результаты библиотерапевти-ческого применения художественных текстов. В главу вошли следующие подглавы: «Анализ материала суггестивного воздействия устных текстов, применяемых в гипнотическом состоянии сознания пациента», «Анализ языковых особенностей устных текстов, применяемых в клинически ясном состоянии сознания пациента», «Анализ результатов библиотерапевтического применения художественных текстов».
Проблема рационального языкового воздействия обсуждается активно в логике, в современной аргументологии. В работе исследованы рациональная, когнитивная терапия, НЛП. Авторы задавались вопросом о том, каков арсенал методов логического воздействия в психотерапевтической коммуникации.
Проблема художественного воздействия текстов культуры поставлена еще Л.С. Выготским и Н.А. Рубакиным, а затем в работах Б В. Дубина по социологии чтения. Проблематика библиотерапии разрабатывается в монографии Н.Л. Карповой, многочисленных работах по терапии притчами, сказками, библиотерапевтической деятельности в СССР и за рубежом. Аспекты, релевантные для обсуждаемого предмета изучения, - проблематика восприимчивости к искусству и эстетическая воздейственость искусства.
Проблема некритического внушения, поставленная авторами впервые при исследовании материала психотерапии, разрослась и переросла пределы собственно ее психотерапевтической значимости и применимости. Проблематика оказалась релевантной для исследований пропаганды и манипуляции. Проблематика рационального воздействия и аргументации, а также художественного воздействия речи актуальна для статуса и описания языковой личности.
Настоящий этап филологических исследований характеризуют лингвистический поворот к анализу мысли посредством языка, переход к коммуникатвно-когнитивной парадигме в изучении языка, привлечение внимания к феномену речевой деятельности и языковой личности. Человека в языке, возможный репертуар вербального поведения и понимания текстов описывает концепция языковой личности. Она вырастает из работ академика В.В. Виноградова, неогумбольдтианцев, Г.И. Богина, современных исследований. Можно указать на работы Ю.Н. Караулова, М.Н. Пановой, В.И. Карасика, К.Ф. Седова, Л.И. Гришаевой, О.Б. Сиротининой.
В России работает научная школа «Языковая личность» члена-корреспондента РАН Ю.Н. Караулова.
Стремительно меняется социум - наступает этап исследования межкультурной коммуникации и мультикультурализма. Вербальный репертуар, многообразие текстов, производимых носителями языков, и способности к пониманию продолжают вызывать интерес исследователей. При этом показателен интерес как к конкретному носителю языка, так и к особенному социальному или национальному типу.
Именно коммуникативные фрагменты служат для говорящих первичными единицами, из которых состоит их мнемонический лексикон владения языком. Здесь перед нами предстают проблемы исторической и индивидуальной памяти. Важным представляется и процесс вербализации концептов.
Становится ясным, что языковая картина мира - один из наиболее глубинных слоев картины мира человека. Сам язык выражает и эксплицирует другие картины мира человека, которые через посредство специальной лексики входят в язык, привнося в него черты человека, его культуры. При помощи языка опытное знание, полученное отдельными индивидами, превращается в коллективное достояние, коллективный опыт. Все это коррелирует с проблематикой лаборатории «Сублогический анализ языка». Изучение и сопоставление различных видений языка через призмы различных картин мира могут обогатить лингвистику новыми эвристическими ходами для проникновения в природу языка и его познание. В фокусе находится процесс соотношения языка и действительности, инвариантного и идиоматического в процессах языкового отображения действительности как сложного процесса интерпретации человеком мира.
Исследователи полагают, что данная серия проблем требует междисциплинарного подхода, и приглашают к обсуждению темы лингвистов и филологов, психологов и психиатров, социологов и философов, литературоведов и журналистов. Междисциплинар-ность в обсуждении данной проблемы связана с явлением вненауч-ного знания, сублогик, синестезии и палимпсестности, синестэмии и тропности, с хаотичностью когнитивных процессов и миметич-ностью, с феноменологией и герменевтикой.
По первой главе делаются следующие выводы: «1. В современных исследованиях речевого общения психотерапевта и пациента акцентируется вербальное поведение пациента (психоанализ, нейролингвистика, психиатрическая лингвистика, лингвистика измененных состояний сознания) или вербальная компетенция психотерапевта (суггестивная лингвистика, нейролингвистическое программирование) с учетом их интеракции. Постановка и состояние разработанности проблемы указывают на ее междисциплинарный характер при ведущей роли интеграции лингвистики (филологии) и психотерапии. Языковая компетенция психотерапевта предполагает профессионально эффективное владение вербальными средствами и техниками, что ставит психотерапевта в позицию ритора-психотерапевта. Осознанно-целевой отбор психотерапией языковых ресурсов и методов для осуществления суггестии, убеждения, возможность иатрогенного и дидактогенного воздействия дают основания говорить о психотерапевтической риторике, совмещающей в себе изучение текстопроизводства в психотерапии и рефлективное осмысление психотерапевтической деятельности.
2. Разнообразные категории языкового материала (тексты классического и эриксоновского гипноза, тексты диалогического взаимодействия в позитивной психотерапии, притчи, сказки, рассказы, художественные тексты и т.д.), применяемые в психотерапии, объединены метастратегией психотерапевтической риторики, но различаются по жанровости и степени художественности, по стилистическим и феноменологическим свойствам и установке на их рецепцию. Стратегии выбора для ритора-психотерапевта включают: а) применение устного или письменного текста; б) направленность на внушение, на рациональное или эстетическое воздействие; в) монологическая, диалогическая или полилогическая форма работы с текстом и соответствующие им языковые средства.
3. Вербальное поведение психотерапевта является существенным фактором эффективного воздействия как при суггестии, использующей монологическую речь врача-психотерапевта (классический гипноз, личностно-ориентированная милтон-модель), так и при диалогическом взаимодействии психотерапевта и пациента при клинически ясном состоянии сознания последнего (рациональная терапия, позитивная терапия, когнитивная психотерапия, ней-ролингвистическое программирование). Ведущим средством воз-
действия является слово, речь психотерапевта, а в некоторых случаях (суггестия) совокупность средств (и приемов) направленного воздействия на установку личности может выступать как специально организованная форма коммуникации. Суггестивная терапия использует вербальные клише (паттерны), принцип семантической расплывчатости вербального внушения, а также номинализации, пресуппозиции, генерализации и опущения; в рациональной психотерапии применяются такие стратегии эффективной коммуникации, как усомнение в генерализациях, находящихся в поверхностной структуре, восстановление неполных структур, выявление искажения глубинных структур в поверхностных, а также опознание психотерапевтически правильных и психотерапевтически неправильных предложений. К языковым особенностям суггестивных монологов (и различных форм рациональной терапии) относятся синонимы, «функции перечисления» (слово в разных сочетаниях), метафоры, каламбуры, полисемия, парадоксы. Вместе с тем предпринятый обзор литературы свидетельствует о недостаточной изученности языковой и риторической специфики текстов (особенно устных), находящих применение в психотерапии.
4. Применение психотерапевтической метафоры относится к числу риторически сильных ходов в психотерапевтической речедея-тельности. Наличие метафоризации в психотерапевтических текстах всех категорий объясняется тем, что она апеллирует к рефлективности пациента, выводит его в рефлективную позицию, пробуждая творческое, индивидуальное начало в его мышлении. Психотерапевтический дискурс требует строгого соблюдения риторического принципа уместности метафоры» (с. 86-87).
По второй главе сделаны следующие выводы: «1. В соответствии с характером темы и заявленными задачами представляется целесообразным комбинированное применение филологически специализированных методов (общестатистический анализ и интерпретация, анализ текста в риторике, анализ дискурса, рефлексивное моделирование) и психотерапевтически ориентированного экспериментального метода.
2. Предпринятая классификация эмпирического материала охватывает устную вербальную продукцию психотерапевта с установкой на прямое и косвенное внушение (описание вербальных тактик внушения); устную вербальную продукцию психотерапевта
при работе с пациентом в клинически ясном состоянии сознания с установкой на рациональное воздействие, переубеждения (вербальные тактики и паттерны переубеждения); письменные тексты библиотерапевтического воздействия.
3. При отборе текстов для библиотерапии, подлежащих интерпретированию пациентами, использованы следующие критерии:
1) принадлежность текста к произведениям художественной литературы, воздействие которой подтверждено человеческим опытом;
2) наличие в тексте межличностного и внутриличностного конфликта, провоцирующего рефлексию пациента; 3) наличие в тексте опредмеченных экзистенциальных, социально разделенных смыслов, мотивирующих групповую дискуссию; 4) незначительный компактный объем текста (короткий рассказ), способствующий концентрации внимания на тексте; 5) наличие в тексте психотерапевтически маркированных средств - прежде всего художественного языка, возможность для целостного текста выступать в качестве метафоры определенного содержания.
4. Методика работы с каждым текстом включает: обсуждение интерпретации текста, предложенной пациентами, их оценка пригодности текста для библиотерапевтического применения; клинические наблюдения над вербальными (и невербальными) реакциями пациентов в группе; клинические наблюдения над эмоциональными, когнитивными и поведенческими реакциями в результате группового дискурса; фиксация рефлективного влияния текста и дискурса.
5. В организации и проведении группового дискурса использованы следующие общие принципы: возможность участников дискурс-групп предварительно подготовиться к обсуждению текста; посильность текста для группы; атмосфера принятия каждого участника и его мнения, обстановка открытости, нацеленность на преодоление "дефицита" языковых средств, активизация опредме-ченных экзистенциальных, социально разделенных смыслов текста.
6. Решение экспериментальных задач при исследовании текстов, применяемых в библиотерапевтических целях, сопряжено со следующими проблемными трудностями: критерии отбора участников дискурса; критерии отбора литературного материала для его интерпретирования пациентами, страдающими неврозом; роль представленности межличностного и внутриличностного конфлик-
та в материале; принципы осуществления корригирующего влияния в дискурсе; языковые факторы, обусловливающие воздействующий эффект текста» (с. 100-101).
К основным выводам исследования авторы монографии относят следующие: «1. Психотерапевтический дискурс, характеризующийся четкой прагматической установкой на решение психологических задач посредством словесного консультирования, носит риторически маркированный характер и может являться объектом психотерапевтической риторики. Тексты с психотерапевтической установкой объединены метастратегией психотерапевтической риторики и обладают собственной спецификой, актуализируемой в их рецепции, стилистических и феноменологических свойствах, признаках жанровости и художественности.
2. Общая типология текстов, применяемых в психотерапевтической практике, может быть представлена в следующем виде: 1) ориентированные на внушение устные тексты суггестивного воздействия с подразделением на: а) суггестивный монолог классического гипноза, б) монолог эриксоновского гипноза, в) аутосуг-гестивный монолог; 2) ориентированные на переубеждение устные тексты, применяемые в клинически ясном состоянии сознания пациента, с подразделением на: а) позитивный диалог, б) диалог по методике нейролингвистического программирования, в) "психотерапевтическая метафора" (притча, басня, анекдот, цитата, афоризм, сказка, стихотворение, пословица, поговорка, бытовой рассказ, загадка); 3) ориентированные на эстетическое воздействие художественные тексты.
3. Языковую специфику наиболее типичного суггестивного монолога (эриксоновский гипноз) составляют: а) общая нейтральность лексики (отсутствие пейоративных слов, архаизмов, коллоквиализмов, фразеологизмов, профессионализмов и т.д.); б) наличие мелиоративно коннотированных слов с семантикой комфорта, приятной расслабленности; в) лексические и семантические повторы; г) "подбор синонимов"»; д) использование визуальной, аудиальной и кинестетической модальности; е) отсутствие императива и его замещение изъявительным наклонением; ж) активное употребление модальных глаголов и парентез возможности; з) семантическая расплывчатость, т.е. сложное сочинение и подчинение предложений, повторы; и) использование парцелляций; к) применение па-
раллелизма; л) интенсивное использование номинализации; м) использование пресуппозиций; н) присутствие "терапевтических метафор в тексте".
4. Языковая характеристика позитивного диалога включает: использование сослагательного наклонения, замещение прямого вопроса вопросом-просьбой для третьего лица (техника жизненного опыта); наличие вопросов, содержащих "как" и "что" (техника копинг-вопросов и техника фантастических вопросов); использование различных средств модальности (техника трехшагового программирования). Для позитивного диалога релевантны риторические стратегии отказа работы с причиной; поиска позитивных ресурсов; постановки конкретной цели; стратегия "цель - ресурсы -программа", стратегия утилизации любого жизненного опыта. Для диалога по методике нейролингвистического программирования характерны поиск генерализаций, опущений и искажений глубинных структур, имеющих следующее языковое выражение в поверхностных структурах речи пациента: а) неконкретная семантика глаголов; б) номинализация; в) модальность долженствования и модальные наречия; г) компаратив и суперлатив прилагательного без указания эталона сравнения; д) отсутствие необходимого управления; е) использование пресуппозиций.
5. Терапевтическая метафора представляет собой одно из ведущих средств осуществления психотерапевтической деятельности. Метафоризация присутствует - имплицитно или эксплицитно - во всех жанрах психотерапевтических текстов, способствуя апелляции к рефлективности пациента и выведению его в рефлективную позицию, а также пробуждению творческого, индивидуального начала в его мышлении. Психотерапевтический дискурс требует строгого соблюдения риторического принципа уместности метафоры.
6. Высокохудожественный текст принципиально выполняет свою задачу в гуманистических (направленных на личностный рост) моделях психотерапии; его интерпретация позволяет строить и проигрывать рефлективные модели понимания и действования, применять техники понимания художественного текста. Среди текстов художественной культуры в библиотерапевтическом плане оптимальны тексты, пробуждающие рефлексию во всех поясах системы мыследеятельности, т.е. рефлексию как над опытом дей-
ствования, коммуникации, так и над опытом мыследеятельности в парадигмах чистого мышления, экзистенциальных смыслов.
Открывая новые перспективы в изучении влияния и воздействия языка и речи на человека, исследование предлагает осмысленный подход к использованию текстов в рамках психотерапевтической коммуникации, заставляет задуматься и о возможностях манипуляционного применения языка, особенно в обществе, пережившем гипноз массовых заблуждений, реальным противодействием которому является повышение собственной риторической культуры и вербальной компетентности» (с. 192-194).
В конце работы намечаются перспективы исследований.
Список литературы включает работы на русском, английском, французском и немецком языках, всего 488 наименований.
Н. Ф. Крюкова
2013.04.009. КАГЕУРА КЁ. КВАНТИТАТИВНЫЙ АНАЛИЗ ДИНАМИКИ И СТРУКТУРЫ ТЕРМИНОЛОГИЙ. KAGEURA KYO. The quantitative analysis of the dynamics and structure of terminologies. - Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins, 2012. - 243 p.
Монография посвящена квантитативному анализу динамики и структуры терминологий. Книга разделена на четыре части, в каждой из которых несколько глав, состоящих из параграфов. Имеются предисловие, введение, обширная библиография, ориентироваться в которой помогают список авторов и предметный указатель. В предисловии выражается благодарность многочисленным ученым и специалистам из разных стран и университетов, работы которых отражены в настоящем издании.
Введение также разделено на несколько частей. В первой из них, «Терминология и лексикология», подчеркивается, что в настоящее время имеет место растущий интерес к изучению лексикологии и лексикографии как частей лингвистики и к теоретическим и практическим аспектам терминологии. Эта тенденция, замечает автор монографии, является следствием быстрого роста всемирных коммуникаций и специализированных знаний. Научные исследования активно ведутся в нескольких связанных областях - лингвистика, обработка естественного языка, теория перевода, терминология. Анализ большого количества новых появившихся журналов,
