CC BY
24
«Расовый проект» Чесната выстраивает связи между формой и содержанием, одновременно интерпретируя и объясняя процессы реорганизации общества по расовому признаку. Рассказы Джулиуса, считает критик, распределены по принципу «расового проекта», в процессе осуществления которого автор прибегает к двум средствам: гротеску и маскам, которые примеряет Джулиус, рассказывая свои истории. Такая структура сборника «Колдунья» позволяет автору переосмыслить общепринятый «расовый» рассказ, представляющий вымышленное чернокожее сообщество, а также воссоздать реальный мир «цветных» в промежутках между войной и последующими за ней реформами. Бережно сохранив столь большой пласт негритянского фольклора, Чарльз Чеснат стал первым представителем «новых чернокожих» писателей, впоследствии возглавивших политический авангард литературы следующего десятилетия.
В.М. Кулькина
ЛИТЕРАТУРА ХХ-ХХ1 вв.
Русская литература
2013.03.029. О ХУДОЖЕСТВЕННОМ НАСЛЕДИИ М. ГОРЬКОГО. (Сводный реферат).
М. Горький и культура: Горьковские чтения 2010 г.: Материалы XXXIV Междунар. науч. конф. - Нижний Новгород: РИ «Бегемот», 2012. - 480 с.1
Из содерж.:
1. ЗАХАРОВА В.Т. Ранний М. Горький в восприятии литературной критики рубежа Х1Х-ХХ вв. - С. 120-130.
2. ЛЯПАЕВА Л.В. Черты романа в структуре рассказов М. Горького 90-х годов. - С. 173-179.
3. ХАНОВ В.А. Мифологическая основа образа Якова Маякина в повести М. Горького «Фома Гордеев». - С. 189-194.
1 Реферат книги в целом см.: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7, Литературоведение: РЖ / РАН. ИНИОН. -М., 2013. - № 2. - 2013.02.025. (Автор - К.О. Жулькова).
4. НИКОЛЬСКИЙ Е.В. Роман М. Горького «Дело Артамоновых» как семейная хроника. - С. 180-187.
5. ОЛЯНДЭР Л.К. Горьковская концепция культуры и русская действительность в романе «Жизнь Клима Самгина». - С. 40-51.
6. БЕЛОВА Т.Д. Вопросы культуры в книге М. Горького «Жизнь Клима Самгина». - С. 52-64.
7. САВИНКОВА Т.В. «Жизнь Клима Самгина» как культурологический роман: Проблематика и способ организации художественного материала. - С. 131-140.
Необычайный интерес к творчеству М. Горького с самого начала его творческой деятельности общеизвестен, а выход в 1898 г. первого двухтомного собрания его очерков и рассказов «особенно активизировал критику» (1, с. 120), - пишет В.Т. Захарова (Н. Новгород). В 1901 г. С. Гринберг издал в Петербурге сборник «Критические статьи о произведениях Максима Горького», куда вошли работы многих литературных критиков - Н. Михайловского, А. Скабичевского, Н. Минского, В. Поссе, Л. Оболенского, М. Меньшикова, И. Игнатова и др.). Общий тон материалов связан с признанием незаурядности личности и творчества молодого писателя. Большое внимание критики уделили теме босячества. В статье «Певец протестующей тоски» В. Поссе сопоставил рассказы Горького (например, «Коновалов») с «барскими» произведениями Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева и М.Е. Салтыкова-Щедрина. В решении темы босячества Н. Михайловский обнаружил у Горького традицию Ф.М. Достоевского. В ином типологическом родстве увидел горьковских персонажей А. Скабичевский: «...что такое представляют собою все так называемые герои времени, - Евгений Онегин, Печорин, Бельтов, Рудин, Базаров, Марк Волохов - как не в своем роде интеллигентных бродяг»1.
Развернутые статьи, посвященные М. Горькому, публиковались во всех ведущих журналах: «Русская мысль», «Русское богатство», «Мир божий», «Новое время» и др. В.Т. Захарова отмечает, что литературно-критические работы рубежа Х1Х-ХХ вв. и сегодня
1 Критические статьи о произведениях Максима Горького. - СПб., 1901. -С. 114-115.
представляют эстетическую значимость, в них «просвечивает искреннее желание понять философию и художественное своеобразие молодого автора, а не спешить с "наклеиванием ярлыков"» (1, с. 129).
Л.В. Ляпаева (Чебоксары) отмечает, что жанровая система М. Горького формировалась в 1890-х годах - в период смены литературных форм, связанной с выдвижением жанров «малой прозы» и угасанием романа (2, с. 173). Этот факт констатировала критика (Н.К. Михайловский), исследователи (С.А. Венгеров), отмечали писатели (Л.Н. Толстой, А.П. Чехов). Литературоведение XX в. объясняет этот момент «возникшей необходимостью изображать действительность в формах емких, экономных, подчеркивающих осмысление глубинной сути явлений, насыщенных действенной авторской оценкой»1.
В «малой прозе» М. Горького активную роль играют «осколочные» жанры: наброски, этюды, эскизы, эпизоды; произведения, ориентированные на жанр фольклорных легенд и сказок; а также рассказы, тяготеющие к повести, охватывающие большое количество действующих лиц, поражающие своей содержательностью и глубиной, т. е. рассказы, в структуре которых осознаются черты романа. К рассказам романного типа относятся, например, «Мой спутник», «В степи», «Скуки ради», «Проходимец», «Дружки», «Коновалов», «Тоска», «Трубочист», «Шабры».
Специфика «плутовского романа», неотъемлемой частью которого является тип странствующего героя, ловкого авантюриста, прослеживается в «Моем спутнике», «Проходимце», «Дружках». Почти в каждом из этих произведений активизируется прием ретроспекции, являющейся свойством романной формы: «За счет введения приема в ткань рассказа происходит укрупнение героя, что в итоге позволяет на малом пространстве осветить фигуру героя объемно, многоракурсно» (2, с. 175).
Масштаб осмысления характеров в рассказах «Тоска», «Трубочист», «Шабры», «Сирота», «Скуки ради», «Роман» явно круп-
1 Русская литература конца XIX - начала XX в.: 90-е годы. - М., 1968. -
С. 99.
нее рассказового. Изображение внутреннего мира Тихона Павловича («Тоска»), его ощущений, переживаний идет параллельно мыслительному процессу, герой разговаривает сам с собой о жизни и смерти. Так вводится элемент «потока сознания», являющийся свойством романной структуры.
Особенно отчетливо романная установка в изображении судеб героев (Федьки, девушки) проявляется в рассказе «Трубочист». Две судьбы, внешне не связанные, мотивируются психологически как родственные.
На основе хронотопа встречи, имеющего романную перспективу изображения жизни героев, построены рассказы «Товарищи» и «Шабры». Развитие сюжета определяется переходом из настоящего в прошлое. Счастливое прошлое объединяет Комова и Браги-на, а настоящее (случайная встреча) разъединяет. Здесь важен не «ударный» эпизод из жизни героя, что характерно для рассказов, а психологическая мотивировка поведения героя, когда используются элементы «потока сознания».
В.А. Ханов (Н. Новгород) обращается к повести М. Горького «Фома Гордеев» (1899) и анализирует мифологическую основу образ Якова Маякина (3). В советском горьковедении этот образ рассматривался в основном как отрицательный; в современных исследованиях он чаще трактуется как положительный. В своей оценке автор статьи исходит из отношения героя к Библии, к христианским заповедям. Маякин набожен, однако за этой ложной набожностью скрывается натура хищника. Он часто обращается к Библии, но, как правило, с целью оправдать свои грехи. Исследователь выявляет сюжетную мотивацию имени Маякина - Яков, обнаруживая ее в библейской легенде об Исаве и Иакове. Иаков накормил голодного брата Исава, попросив взамен отказаться от первородства, затем вместо Исава обманным путем принял благословение от слепого отца. Дважды обманул Фому Гордеева Яков Маякин, заманив своего крестника на банкет, спровоцировав его на бунт и отправив в сумасшедший дом. Мифологическое значение имени героя писатель усиливает семантикой фамилии. Маякин - от слова «маяк», которое «в переносном смысле обозначает то, что является символом, знаком чего-либо» (3, с. 194). Горький напоминает читателю русскую пословицу: «У Якова лицо двоякое». Таким образом, Яков Маякин трактуется как воплощение греха, обмана и лицемерия.
Сформировавшееся в горьковедении мнение о том, что «Дело Артамоновых» (1927) - роман о деградации купеческой семьи, Е. В. Никольский (Москва) считает неточным, так как «сами факты истории Артамоновых говорят о наличии разных тенденций в психологической и социально-культурной эволюции представителей этого рода» (4, с. 180). Если говорить о деградации, то эта тема реализуется в романе только через образы представителей старейшей ветви рода. М. Горький раскрывает в семейной хронике разные пути развития буржуазии в России: первый путь медленной, но верной деградации, воплощенный в образах Петра и Якова, и второй - активного освоения социально-экономических условий, укрепления позиций своего класса, выраженный в образах Алексея и особенно Мирона. Мирон Артамонов - последний представитель рода. Несмотря на то что Горький уделяет ему не так много внимания, этот персонаж чрезвычайно важен в раскрытии темы эволюции рода. Мирон имеет все предпосылки для продолжения дела. Таким образом, младшая ветвь не подвержена деградации, в ней сохранена энергия, позволяющая избежать гибели и разложения. Возможно, если бы в России не произошла революция, Мирон Артамонов сумел бы расширить дело. Именно поэтому важной художественной находкой можно считать открытый финал романа: «Мы не знаем, что произошло с семьей Артамоновых в революционное лихолетье (Горький не вводит в роман сцены суда и казни Артамоновых). Дело прекратило свое существование, но представители рода остались, дальнейшие их судьбы будут жить в сознании читателя» (4, с. 187).
Рассматривая горьковскую концепцию культуры, Л.К. Олян-дэр (Луцк, Украина) выделяет две ее особенности: целостность и гуманизм. «Феномен М. Горького, если идти за М. Хайдеггером, можно определить как способность вмещать Целое» (5, с. 41). Не случайно серия художественного наследия, издаваемого Горьким, именуется «Всемирная литература», а не «Литература народов мира»; первое название охватывает Целое, второе дробит его на составные части. В романе «Клим Самгин» (1925-1936) реалисту Горькому удалось объективно отразить огромный, сложный по своей структуре гипертекст русской культуры, вбирающий в себя ее прошлое и настоящее: «Без нарушения органической целостности произведения писателем представлены многочисленные ценно-
стные ее пласты, активно взаимодействующие между собой, отражающие основные этапы и глубинные корни культурного развития России и культурного состояния ее народа» (5, с. 44). Иллюстрируя это положение, Л.К. Оляндэр обращает внимание на изображение фольклорного пласта, реализующегося в двух видах: как специфичное мифопоэтическое свойство народного творчества и как способ его функционирования в общественном сознании в определенную эпоху. Автор статьи считает особенно важным широко представленный в романе пласт русской литературы, а также изображение «беспрецедентного явления - утилитарного подхода властей к литературе и интеллигенции» (5, с. 47).
Исследователь останавливается на сцене в жандармском отделении, когда полковник Васильев склоняет Клима к сотрудничеству с охранкой. Эта сцена показательна для понимания конструкции горьковского текста, который сохраняя в себе целостность, дает неограниченные возможности для аллюзий, делает роман открытым, способным взаимодействовать с другими текстами, в том числе и созданными позже. В связи с этим Л.К. Оляндэр напоминает разговор Сталина с Дымковым (роман Л. Леонова «Пирамида») и поясняет: «Состояние мышления современного реципиента, сформированное под воздействием учений М. Бахтина, Ж. Дерри-ды, Р. Барта, Р. Нича и др., позволяет рассматривать в едином гипертексте произведения, написанные независимо друг от друга, которые, будучи поставленными в один ряд, создают диалогические отношения между собой и тем самым раскрывают таящиеся внутри них глубинные смыслы» (5, с. 49). В «Жизни Клима Самгина» Горький показывает культурное состояние России во всей противоречивости и конкретности. Роман, «аккумулируя в себе пласты всемирной культуры и взаимодействуя с последующими эпохами, выражает главную суть жизнедеятельности писателя - стремление защитить Человека в человеке и его культуру» (5, с. 50).
Т.Д. Белова (Саратов) обращает внимание на то, что в романе разговор о культуре в основном ведут «люди из салонов» (когда-то они были услышаны Самгиным). Однако во множестве суждений, не всегда близких автору, встречаются высказывания «притягательные своей нетленной ценностью» (6, с. 63). Например, один из юристов в комнате присяжных поверенных, враг «пораженцев», «рыхлый старик» говорит: «Я не купец, не дворянин, я вне сосло-
вий. Я делаю тяжелую работу, защищая права личности в государстве, которое все еще не понимает культурного значения широты этих прав»1. По мнению Т.Д. Беловой, не заметить эти слова в контексте 1930-х годов, да и нашего времени - значит не понять нечто важное в горьковской концепции культуры. Таким образом, книга актуальна и в наши дни2, по-новому значима «в поисках национальной идеи, путей разрешения многих вопросов истории, политики, литературы, религии, философии и, конечно, культуры в ее изначальном широком смысле» (6, с. 65).
Этот тезис разделяет Т.В. Савинкова (С.-Петербург), полагая, что «Жизнь Клима Самгина» затрагивает широкий спектр социокультурных и культурологических проблем (5). В этом ряду -культура в соотношении с природой, религией, обществом, личностью, специфика этнической и национальной культуры, кризис европейской цивилизации, противоречия культуры и цивилизации, взаимоотношения Запада и Востока, судьба России, специфика русского национального характера. «Пожалуй, нет ни одной актуальной для современного культурного сознания проблемы, которая бы так или иначе не затрагивалась Горьким в этом масштабном эпическом произведении» (5, с. 131). К особенностям романа Т. В. Савинкова относит то, что мировая и отечественная история в нем персонифицирована, широко представлена обилием имен и связанных с ними событий. Комментаторы «Жизни Клима Самгина» (в частности И.И. Вайнберг3) объясняют эту особенность исторической достоверностью и широтой кругозора автора. Однако использование Горьким конкретно-исторического материала выходит за пределы традиционной его функции: «Привлекая тот или иной
1 Горький А.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. - М., 1956. - Т. 24. - С. 510.
2
См.: Киселёва Л.Ф. «Жизнь Клима Самгина» в зеркале современности // Неизвестный Горький. М. Горький и его эпоха: Материалы и исследования. - М.,
1995. - Вып. 4. - С. 98-102.
3
См.: Вайнберг И.И. «Жизнь Клима Самгина» М. Горького: Историко-литературный комментарий. - М., 1971; Вайнберг И.И. За горьковской строкой: Реальный факт и правда искусства в романе «Жизнь Клима Самгина». - М., 1976; Вайнберг И.И. Страницы большой жизни: М. Горький в документах, письмах, воспоминаниях современников, (1868-1907). - М., 1980.
факт, Горький часто по-особому размещает его в тексте, выстраивая ассоциативную цепочку имен или событий, отсылающих к дополнительным источникам информации, что, кстати, характерно для современной сети Интернет. Так возникает гипертекст, т.е. текст, выходящий за границы линейного повествования, многоуровневый, нелинейный, "ветвящийся", насыщенный гиперссылками, расширяющий информацию, но вместе с тем требующий от современного читателя активного со-участия» (5, с. 135).
Проблемы историко-культурного характера являются предметом острых дискуссий всех персонажей романа. Из множества точек зрения возникает многомерная история идей. Горький полагал, что его роман «будет интересен фактически», однако книгу нужно рассматривать прежде всего как роман идей.
К.А. Жулькова
2013.03.030. КЛИМОВА С. «ГАЛЛ, ИЗБРАВШИЙ БЕЗУПРЕЧНЫЙ РУССКИЙ КАК СПОСОБ ВЫРАЖЕНИЯ»: ИВАН БУНИН И БРИТАНСКИЙ МИФ О РОССИИ В НАЧАЛЕ XX в. KLIMOVA S. «A Gaul who has chosen impeccable Russian as his medium»1: Ivan Bunin and the British myth of Russia in the early 20th century // A people passing rude: British responses to Russian culture / Ed. by Cross A. - Cambridge: Open book publishers, 2012. - P. 215-230.
Светлана Климова, преподаватель Лингвистического университета в Нижнем Новгороде, автор книги «Два автора, две культуры, две эпохи: Байрон в восприятии Бунина»2 (2011), считает, что новый, «культурный миф» о России, возникший где-то на рубеже веков, на волне знакомства британцев с русской классической литературой, «на повороте» к модернизму, включал в себя такие качества, как «душа», «простота», «импульсивность», «сострадание», «религиозность». Он был порожден и современным желанием познать «другого», утолить жажду к познанию нецивилизованного, «чистого бытия» (с. 219).
1 Guernau B.G. A treasury of Russian literature. - L., 1948. - P. 905.
2 Климова С. Два автора, две культуры, две эпохи: Байрон в восприятии Бунина. - [б. м.]: Lambert academic publishing, 2011. - 256 p.
