CC BY
36
П.Д. Краевском, А.В. Терновском (МГПИ им. В.И. Ленина), о политическом деятеле А.Х. Везирове и др.
Завершает книгу аннотированная «Избранная библиография» ученого.
Публикуется перечень изданий «Ассоциации исследователей российского общества (АИРО-XXI)» за 2005-2012 гг.
Т.Г. Петрова, А.А. Ревякина
2013.02.027. АВЕРЬЯНОВА Е.А. НЕСКАЗКИ ТАТЬЯНЫ ТОЛСТОЙ. - СПбГУ, 2012. - 126 с.
В монографии Е.А. Аверьяновой (преподаватель РГПУ им. А.И. Герцена) характеризуются сказочно-мифологические мотивы таких произведений Т. Толстой, как «Свидание с птицей», «Факир», «Милая Шура» и наиболее характерного ее рассказа «Сомнамбула в тумане» (1988). Их герои - обычные люди, представители массы, но в каждом обнаруживается несовпадение человека с его общественным положением. Герой «уходит» в мир своих грез или делает робкие попытки стать не тем, кем был до сих пор. Почти всех героев можно назвать «маленькими людьми» современности.
Таков и Денисов - герой наиболее характерного в этом отношении рассказа «Сомнамбула в тумане»; он, «при всей внешней простоте и, может быть, убогости, оказывается "сокровенным человеком"» (с. 77). Повествователь - всевидящий наблюдатель, которому доступны как внутренние состояния главного персонажа, так и оценка его «извне». Заурядный человек без воли, без характера, живущий как бы в полусне, он «чахнет на своем диване», вызывая ассоциации с Обломовым - героем И. Гончарова, воплотившего национальный русский тип мечтателя (с. 79).
Т. Толстая воспроизводит преимущественно внутренний мир «маленького человека», но актуализируются вечные проблемы смысла жизни, призвания, памяти и в герое обнаруживается бунтующее начало, внутренний драматизм человека, задумавшегося о «неправильном жизненном ходе» (с. 80). Важную роль играет «сон» Денисова, своего рода вставная новелла, введение которой повышает условность повествования. Денисов воспринимает сон «как мистическое послание из потустороннего мира и берет на себя
миссию защитника всех забытых» (с. 84). Сон становится для него реальнее, чем жизнь, а жизнь - похожей на сон.
В рассказе сон - «сюжетообразующий компонент», поскольку мотивирует пересечение границы между миром «живых» и миром «мертвых» (с. 85). Влияние загробного мира заставляет героя сдвинуться с мертвой точки и совершать поступки, пусть даже бессмысленные. Однако рационально понять действительность и успешно действовать Денисов не способен: он безуспешно пробовал изобретать, писать стихи и трактат. Попытка стать во главе какого-нибудь небольшого, но чистого движения, скажем «за честность», также не увенчалась успехом. Мечта написать биографию Макова (погибшего одноклассника Лоры, возлюбленной Денисова), организовать в его честь музей, установить памятник, назвать его именем пик и т.п. сводится к покупке шкафа для его родных. Неудачи порождают сознание своей отчужденности от реального мира, а будущее воспринимается пессимистично: «...до половины пройдена земная жизнь, впереди вторая половина, худшая»1. Жизнь для него - «существование во сне, и смерть кажется ему всего лишь сном» (с. 88).
Разлад между мечтой и действительностью становится основной причиной двоения сознания Денисова, что сближает его с героями романтизма. Реальный мир, отображенный сквозь призму сознания, предстает как система оппозиций: «свой» / «чужой», живые (жизнь) / мертвые (смерть), реальное / иллюзорное, вечное / бренное, сон / бодрствование, свет / тьма, верх / низ, которые «свободно превращаются одна в другую» и создают «модель мироустройства» в рассказе (с. 89).
Для Денисова мир живых трудно отделим от загробного, поэтому в рассказе одновременно существуют герои из обоих миров: умерший Маков становится равноправным с другими действующими лицами и т. п. «Прошлое постоянно присутствует в настоящем, образы умерших, их вещи, связанные с ними истории, органично вплетаются. в жизнь реальных героев» (с. 91). Такова история пудреницы («стеклянной, с фукалкой, с синей шелковой кистью») и связанного с ней прошлого тети Риты, ее хозяйки.
1 Толстая Т.Н. Рассказы. - М., 2004. - С. 304.
Мотив жизни и смерти актуализирует философскую проблему памяти, которая выступает связующим звеном между прошлым и настоящим; она переходит и в категорию «вечного» (с. 92).
Двойственность сознания героя проявляется и в его отношении к течению времени. Денисов существует не в настоящем времени, но в параллельном, выдуманном «псевдовремени» сна, где прошлое наслаивается на настоящее и проецируется на будущее. Лишь общение с другими персонажами вовлекает героя в поток реальных событий. Жизнь ощущается Денисовым как существование призрачное, похожее на забытье; герой постоянно погружен в сон (с. 95).
Другой персонаж рассказа - ученый-зоолог, отец Лоры; это -духовный брат Денисова, его двойник. Состояние сомнамбулизма, безумие позволяет видеть то, что ему было ранее недоступно. В отличие от Денисова он счастлив: во сне, как в тумане, он «видит то, что не видят зрячие». Он сравним с «голубем мира», традиционно символизирующим «мировую душу», - утверждает Е.А. Аверьянова (с. 96).
В рассказе Т. Толстой «абсурдность сознания» становится единственно возможным способом преодолеть абсурд жизни. В этой идее автора проявился постмодернистский «тупик». По мнению Е.А. Аверьяновой, в рассказе «Сомнамбула в тумане» писательница выразила «общее для постмодернизма разочарование в науке и разуме», а также показала преодоление логоцентрической традиции русской классической литературы, выраженной в сакральной формуле «Вначале было слово...»1.
Образ Лоры создан в русле постмодернизма, воспринимающего мир «как большую игру», как театр. Этот образ амбивалентен. В нем сочетаются черты «демонической» женщины - красивой, влекущей, загадочной - и признаки пустой натуры. На первый взгляд, рассказ строится на романтическом противопоставлении скучного, обыденного, глупого мира, к которому принадлежит героиня, - и «возвышенного», воображаемого, к которому причастен герой. Но в конце рассказа мир героя осмыслен как нечто абсурд-
1 См.: Богданова О.В. Мир и текст в рассказе Т. Толстой // Бронзовый век русской литературы: Сб. - СПб., 2008. - С. 93.
ное: «. она без головы, я - без будущего», - заключает Денисов (с. 100).
В Лоре обнаруживаются демонические, таинственные черты, напоминающие оборотня. Героиня вызывает ассоциации с образом кошки (что цитатно поддерживается киплинговским «гуляет сама по себе») как спутницы сатаны. Склонность Лоры «шататься по саунам» напоминает о фольклорной традиции, согласно которой «баня» - нечистое место (там нет окон и в баню не вносят икон) (с. 102).
Лора принадлежит к оккультной религии, верит «целитель-нице»; ее отца «отчитывают» у знахарки и т.п. Тем самым Т. Толстая пародирует спиритические и экстрасенсорные сеансы, популярные в конце 1980-х годов. Ее героиня живет в иррациональном мире-хаосе, противоположном миру аполлонического начала, в котором пребывает Денисов. (Е.А. Аверьянова напоминает, что Аполлон - покровитель иллюзий, фантазий, сновидений.)
Противоположность, но и органическая взаимодополнимость аполлонического мира Денисова и дионисийского мира Лоры знаменуют общность героев - «не надо им расставаться, быть им вместе, под одной фигурной скобкой, неразрывно, неразъемно, нерасторжимо, слитно, как Хорь и Калиныч, Лейла и Меджнун»1. Упоминание персонажей арабской легенды, разлученных любовников, трагически погибающих от тоски, - проясняет взаимоотношения героев в рассказе (с. 105).
Таким образом, художественный мир Т. Толстой - «ускользающая» реальность, в которой все зыбко, шатко, неопределенно. В нем прихотливо соединены мифологические времена, исторические эпохи, отдаленные географические точки, разрозненные предметы быта. Этот мир одновременно «понарошечен и реален, символичен и маскараден»; здесь «жизнь есть театр, но и театр есть жизнь» (с. 106). Поэтому произведение имеет «неразрешенное окончание» и обрывается как бы на диссонансе, оставляя читателю возможность дальнейшей интерпретации судеб героев. Литература постмодерна, отмечает автор монографии, - деформированная форма отражения жизни, она не стремится передать сущность бы-
1 Толстая Т.Н. Указ. изд. - С. 334.
тия, а создает картину мира, в которой каждый видит лишь то, что может увидеть.
Таков смысл и рассказов Толстой 80-х годов («Петерс», «Круг», «Река Оккервиль» и др.). В них повествуется о неудавшихся, потерянных судьбах героев, проживающих свою жизнь и одновременно отсутствующих в ней1. Спящие люди, «сомнамбулы» в рассказах Толстой являются неизбежным порождением самого «спящего» мира, символизированного всепоглощающим туманом.
Название «Сомнамбула в тумане» задает основные образы повествования - сновидность, лунатизм, туманность; именно они формируют особое «кажущееся» пространство и тип героев-лунатиков, видимость сюжета, иллюзию интриги. Так конструируется реальность, которую, например, Ж. Бодрийяр назвал системой симулякров, «фантомным миром» (с. 109).
«Туман» - один из самых многозначных образов, именно он способствует воссозданию «таинственной» атмосферы рассказа, тревожных настроений, сокрытости грядущего и потустороннего, атмосферы, которая может быть прервана лишь светом-озарением. В финале автор риторически решает вопрос о возможности выхода за пределы мрачного, туманного мира: «Неужели он не добежит до света?»2. Т. Толстая создает пространство, тонущее в мрачном, вечернем, густом тумане, который все лишает четких очертаний, мешает разобраться в том, что происходит вокруг. Туман оказывается символом-заместителем сна, забвения, а сон - состоянием «туманной» неопределенности.
Сон передает идею эфемерности бытия, всеобщей абсурдности жизни. Он связан с мотивами смерти и ночи («ночь летела над миром»; «темным июльским рассветом»; «поднялась голубая луна»; «в оголенные окна смотрела чистая темнота»; «в лакированной тьме вспухал оранжевый полукруг встающей луны»). Художественное пространство рассказа проникнутого элегическим настроением.
Ночь (тьма) - время активной нечисти; этим объясняется вмешательство бесовских сил в судьбу героев (эпизод в загородном
1 Эпштейн М. Постмодерн в русской литературе. - М., 2005. - С. 200.
2 Толстая Т.Н. Указ. изд. - С. 358.
доме, само название которого - «Сказка» - отсылает к литературному жанру с фантастическим, волшебным элементом и к традиции Гоголя). Метафоризации «инфернального» мира служат образы природных стихий в оппозиции Земля / Вода / Воздух (с. 117). Природные стихии, в свою очередь, приводят в движении не только сказочный и фантастический мотив, но и говорят на языке символов о тайне бытия, о человеческой судьбе.
«Несмотря на демонстративную игру автора с традиционными фольклорными и литературными мотивами, образами, сюжетами, проза Татьяны Толстой сосредоточена преимущественно на коренных проблемах человеческого бытия: жизни и смерти, смысла любви, вечности и быстро текущего времени, мечты и разочарования», т.е. на «самых важных аспектах жизни человека и основных его ценностях» (с. 122).
Л.В. Родионова
Русское зарубежье
2013.02.028. «СОВРЕМЕННЫЕ ЗАПИСКИ» (ПАРИЖ, 1920-1940): ИЗ АРХИВА РЕДАКЦИИ / Под ред. Коростелёва О., Шрубы М. -М.: НЛО, 2012. - Т. 2. - 976 с.
Во втором томе1 издана редакционная переписка редакторов журнала «Современные записки» с Г.В. Адамовичем, М.А. Алда-новым, Ю.П. Анненковым, К.Д. Бальмонтом, А.Л. Бемом, Н.Н. Берберовой и В.Ф. Ходасевичем, Н.А. Бердяевым, П.М. Бицилли, Б. Д. Бруцкусом. С.Н. Булгаковым, И.А. Буниным, В.Л. Бурцевым2.
Самая большая архивная публикация - «Если хотите меня печатать, терпите»: И.А. Бунин (публ. и примеч. О.А. Коростелёва и М. Шрубы; вступ. ст. О.А. Коростелёва) содержит 290 писем, составляющих переписку Буниных с редакторами «Современных за-
1 Реф. первого тома издания («Современные записки» (Париж, 1920-1940): Из архива редакции / Под ред. Коростелёва О., Шрубы М. - М.: НЛО, 2011. - Т. 1) см. в: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 7. Литературоведение: РЖ / РАН. ИНИОН. - М., 2013. - № 1.2013.01.028. - (автор реф. - Т.Г. Петрова).
2
Редакторами журнала «Современные записки» были И.И. Бунаков-Фон-даминский, М.В. Вишняк, В.В. Руднев, Н.Д. Авксентьев, А.И. Гуковский.
