CC BY
22
воскресения, но в нем отсутствует «главное звено» толстовской мифологии сада: любовь к женщине, «томление» по счастью.
Роман «Воскресение» завершает «текст сада» Толстого, начатый «Детством». Постепенное упразднение «женского мифа», на взгляд К. А. Нагиной, «вписывается в общие тенденции толстовского творчества: демифологизацию устоявшихся форм жизни, усиление социально-обличительного пафоса, практически открытую пропаганду религиозно-философских идей. В таком контексте открытия Нехлюдова в саду, по сравнению с прозрением персонажей более ранних текстов, становятся более условными», трактатный дискурс вытесняет художественный (с. 125).
Заключительная глава книги - «Контексты сада в романе Булгакова "Белая гвардия"» - выявляет актуализацию новых «смыслов мифологемы сада при смене культурно-исторической парадигмы» (с. 8).
Т.Н. Красавченко
Зарубежная литература
2013.01.024. КУВАРДИК ГАРСИЯ Д. ФОРМИРОВАНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ТИПАЖЕЙ В КОСТУМБРИСТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКИ.
CUVARDIC GARCIA D. La construcción de tipos sociales en el costumbrismo latinoamericano // Revista de filologia, lingüistica. - San José, 2008. - Vol. 34, N 1. - P. 37-51.
Профессор университета де Коста-Рика Сан Педро Дорде Кувардик Гарсия исследует дескриптивные методы, использованные при описании типичных персонажей костумбристской литературы. Возникнув в Испании и Латинской Америке в XIX в. из интереса романтиков к народному быту, костумбризм стал поворотом к реалистическому изображению действительности. Критик дает определение различным социальным типажам, перечисляя их общественные роли, и анализирует причины расцвета костумбризма.
Д. Кувардик Гарсия полагает, что описание человеческого характера в западной литературе началось с Теофраста. В 319 г. до н.э. в своем труде «Характеры» древнегреческий естествоиспытатель и философ использовал модель классификации мира с целью разобрать человеческое поведение. В эпоху Нового времени, по-
следовав за Теофрастом, французский писатель-моралист Жан де Лабрюйер пишет произведение всей своей жизни - «Характеры, или Нравы нашего века» (1688), где черты социальных типов во многом строились на физиологии, получившей признание в XIX-XX вв. Физиология, пишет автор статьи, есть нечто иное, нежели «запоздалое дитя» вырождающейся в XVIII в. гуморальной теории, в которой обычно выделяют четыре главных «темперамента»: холерик, меланхолик, сангвиник и флегматик. Цель физиологии - отделить характер от индивида, принимая в расчет его внешние особенности, чему служат две предпосылки: существование прочной связи между внешностью человека и его характером; влияние какой-то части тела человека (например, лица) на общее представление о его характере. Дискурсивные методы физиологии были очень популярны в начале XIX в. и использовались для создания социальных типажей в костумбристской литературе. Они определили особенности и отличия одной нации от другой.
Целью костумбризма, как испанского, так и латиноамериканского, было «нарисовать» социальные типажи, с характерной для каждого статичностью и с изображением отдельного, но яркого отличия, часто недостатка. Например, скупец являлся только скупцом, плут только плутом и т.д., в костумбристских эссе описывается индивидуальное (личностное) посредством общего (социальной типизации). Другими словами, социальный тип в костумбристской литературе строится как на описании его внешности, так и на способе мышления.
В XIX в. появляются многочисленные сборники эссе под авторством самых разных писателей - от выдающихся до никому не известных. Причиной издания такого рода книг стал национальный патриотизм. Как считает Д. Кувардик Гарсия, сборники, возникшие в момент перехода от романтизма к реализму, поддерживали писателей, служили источником их доходов. В Испании таким изданием была книга «Испанцы, изобразившие сами себя» (Los españoles pintados por si mismos, 1848), насчитывавшая 98 социальных типажей. В Латинской Америке самыми популярными сборниками этого жанра были «Гаванцы, изобразившие сами себя в миниатюрах» (Los hubaneros pintados por si mismos en miniaturas, 1848), «Мексиканцы, изобразившие сами себя» (Los mexicanos pintados por si mismos, 1855) и др. Д. Кувардик Гарсия разбирает несколько кос-
тумбристских эссе по соотнесенности их с определенными социальными типами.
В испаноязычной литературе пользуется успехом образ болезненного буржуа, расточающего свое время и деньги впустую. В испанской литературе этот образ широко раскрывается в очерке Мариано Хосе де Ларры «Сумасброды» (Los calaveras), сюжет которого повествует о юноше, пытающемся побороть скуку россыпью шуток и острот. В Латинской Америке этому социальному типажу соответствует плут, которого изобразил венесуэлец Франсиско де Салес Перез в одноименном очерке. Он проводит черту между былыми бездельниками и современными; к первым относятся махо (жители Испании XVIII в.), не отягощавшие свою совесть преступлениями, но занимавшиеся исключительно глупостями. Этот персонаж относится к социальному типу колониальной эпохи. В отличие от него, современный бездельник препятствует рациональному функционированию общества. Это болезненный хвастун, использующий власть в корыстных целях. Для данного социального типа характерна природная наглость.
В очерке «Щеголи» Хуана де Диас Рестрепо представлен образ франта-сумасброда; это элегантный, но одинокий молодой человек, для которого характерны бунт против общества и экстравагантные выходки.
В очерке «Тигр» Мануэля Фернандеса Хунко характерны образы торговцев. Типологизируется социальный паразит, наживающийся за счет сограждан. Писатель дает отрицательную оценку данному социальному типу: тщеславный, пустой и невежественный. Это уже не землевладелец, а уличный коммерсант, использующий свои связи для личной выгоды.
В эссе «Человек-муравей» Хуан Мария Гитиерез изображает скупого труженика, который лишен чувства патриотизма. Этот персонаж одинок, он посвящает свою жизнь обогащению, росту своего капитала.
Д. Кувардик Гарсия отмечает, что в баснях наделяют человеческими чертами для изобличения человеческих пороков животных. В костумбристских эссе - наоборот: особенности, например, муравья проецируются на человека. Использование подобных метафор было весьма популярно в XIX в.
Распространен социальный тип кокетки, причем вне принадлежности ее к той или иной нации. Подобный персонаж является ключевым в эссе Рамона де Наваретте и Игнасио Рамиреса. Две важные причины возникновения в обществе социального типа кокетки - это необходимость сгладить внешнюю непривлекательность; желание скрыть материальную несостоятельность в буржуазном обществе. Кокетка всегда находится в обществе молодых дам, много времени уделяет своему туалету. Кроме того, она достаточно деспотична, надменна, интеллектуально пуста и злословна.
В эссе «Театр языков» Гаспар Бетанкоурт Сиснерос критикует болтливость женщин. Он упрекает их в ворчливости, зависти, распускании сплетен.
Д. Кувардик Гарсия обращается к социальному типу «гаучо» и рассматривает его в контексте очерка Доминго Фаустино Сарми-енто «Цивилизованность и варварство», где представлены четыре типа гаучо: следопыт, проводник, плохой гаучо и певец. Гаучо-следопыт - персонаж серьезный, благоразумный, его мнение всегда авторитетно. Гаучо-проводник, будучи спокойным, в некотором роде даже флегматичным, очень хорошо знает местность. В военные времена он сопровождал генералов и извещал их о приближении врага, в мирное же время помогал путешественникам найти дорогу. Плохой гаучо является мизантропом, совершает злодеяния и нарушает закон. К тому же, как Гаучо-следопыт и Гаучо-проводник, он прекрасно ориентируется в равнинной пампе. Гаучо-певец изображен Сармиенто как бард, трубадур Средневековья. Все гаучо у Сармиенто отличаются доблестью, величием и мужеством в случае столкновения с дикой природой. Таким образом, заключает критик, большинство костумбристских эссе дают нравственную оценку поведению людей в обществе. Но если испанские костумбристы ассоциируют социальные типажи с общим историческим контекстом, то латиноамериканские изображают социальные типы, характерные для определенной местности. Так, например, социальный тип гаучо свойственен аргентинской пампе, плут -Пуэрто-Рико, хвастун - Венесуэле, а щеголь - Колумбии.
Многие эссе основываются на социальных типажах, использовавшихся в сатирической литературе предшествующего столетия. «Франт» и «щеголь» берут начало у петиметра, офранцуженного социального типажа, который появился в литературе XVIII в.
Исток женских социальных типажей - в женоненавистничестве. Костумбризм вслед за литературой барокко и неоклассицизма описывает этот тип как женщин, физиологически и материально апро-дуктивных, подобно типам кокетки и старой девы.
М.Р. Седракян
2013.01.025. БОЛТАНСКИ Л. ТАЙНЫ И ЗАГОВОРЫ: ИССЛЕДОВАНИЕ О РАССЛЕДОВАНИЯХ.
BOLTANSKI L. Énigmes et complots: Une enquête à propos d'enquêtes. - P.: Gallimard, 2012. - 440 p.
Люк Болтански - известный французский социолог, профессор парижской Высшей школы социальных наук (EHESS) - анализирует классические образцы детективной и шпионской литературы. Подвижность границ этих жанров порождает необходимость изучить условия их возникновения и развития со второй половины XIX в. и до начала XX в., хотя в процессе анализа привлекаются и более поздние сочинения.
Рассматривая два типа реальности, существующих в общественном опыте и литературе, - обыденную и исключительную, автор обращается к творчеству Г.К. Честертона (1874-1936). На примере рассказа «Сапфировый крест» (сборник «Неведение отца Брауна») он анализирует феномен «тайны» и «таинственности». Каждая тайна как нечто исключительное становится элементом нарративной линии, которая выстраивается в напряженном противостоянии повседневной (нормальной) реальности и той реальности, которая служит основанием таинственности (аномальности), врывающейся в «чрево реальности» (с. 22). В отличие от фантастического рассказа, жанр детективной новеллы или романа предполагает «естественное» изображение, что приводит к цепи нарративных сцеплений фактов, требующих обязательного логического решения и соответствия с «упорядоченной» реальностью. Главное отличие фантастического рассказа от детективного жанра состоит не только в «естественности» изображения реальности, но и в ее социальной детерминированности (с. 25). Авантюрность связывает детективный жанр с более ранними литературными жанрами, например с романом-пикареской, где также присутствует тайна. Однако плутовской роман оставляет некую неразрешенность, противоречивость раскрытия тайны, а фантастический жанр запечат-
