2013. 01. 001. Воскресенский А. К. Информация и документ: гносеологические и онтологические аспекты: часть 2. (аналитический Обзор) Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

ФИЛОСОФИЯ: ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ

2013.01.001. ВОСКРЕСЕНСКИЙ А.К. ИНФОРМАЦИЯ И ДОКУМЕНТ: ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ И ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ: Часть 2. (Аналитический обзор).

Во второй части обзора тематизируются вопросы: сущность документа и информация, документоведение в социокультурном контексте.

Сущность документа и информация. Рассматривая документ как информацию в парадигме междисциплинарного подхода, Ю.В. Нестерович полагает, что в соответствии с принятыми теоретическими схемами культурологии «документ приемлемо рассматривать как форму культуры, относимую к такой области, как управление» (42, с. 31), для разработки темы (документ как социокультурный феномен) необходим компонентный анализ трактовки документа как информации. Поскольку при определении докумен-товедческого понятия документа как информации не учитывается компонентный состав документа, наличествует элиминация либо игнорирование таких компонентов документа, как носитель и текст документа.

Тем самым «документ, рассматривая документоведчески, -это предмет деятельности людей, служащий элементом делопроизводства и имеющий реквизиты. Но разве информация является элементом делопроизводства? Элементом ее являются документы и их комплексы - дела. Разве информация имеет реквизиты? Реквизитами снабжен текст документа, но не информация и не носитель ее». Если в научно-популярной литературе либо в разработках прикладного характера допустимо утверждать, что документ являет собой информацию, то «в научной литературе следует обосновывать документ как триединство носителя, текста и информации. Хотя заметим, что при разъяснении понятия документа возможно

обходиться без понятия информации, рассуждая тем не менее строго и непротиворечиво» (42, с. 32).

Следующее рассуждение (теоретическое построение) показывает несостоятельность онтологической трактовки документа как информации. Документ состоит из носителя и текста (содержащего реквизиты). Текст - совокупность языковых знаков (берем наиболее простое определение понятия текста). Знаки имеют значения. «Значения текста - это еще не информация... В качестве эквивалента значения текста документа следует рассматривать не информацию, а сведения о событиях и явлениях» (42, с. 33). Большинство же исследователей используют для обозначения сведений о явлениях и событиях, содержащихся в тексте документа, прежде всего термин «информация».

«Характеристика документа как акта может быть положена в основу разработки документалистского (вариант - документософ-ского) понятия документа» (42, с. 33). Белорусский историк и до-кументовед В.Л. Носевич поясняет, что «с появлением электронных документов различие между материальным носителем и информацией стало еще более очевидным. Не совсем ясно стало в этой ситуации, что считать документом. Старое понимание - "носитель с зафиксированной на ней информацией" - явно перестало быть адекватным. Новые определения, предлагаемые специалистами в области информационных технологий, несколько смещают акцент: под документом они понимают прежде всего информацию, зафиксированную на материальном носителе». Таким образом, характеристика (и определение в соответствии с ней) документа как информации несостоятельна. Термин (рассматриваемый как специальный языковый знак, взятый вместе с его значением) «информация» используется в исторических дисциплинах, документоведе-нии и архивоведении в значении различного рода сведений о событиях и явлениях общественной жизни. «В таком значении этот термин. следует классифицировать как обозначение абстрактного теоретического объекта познания. Логико-эпистемологически получается, что при характеристике (и дефиниции) понятия документа как информации понятие документа, являясь обобщением реальных теоретических либо даже эмпирических объектов познания, редуцируется к абстрактному теоретическому объекту - информации, отождествляется с ним». Рассуждая о трактовке документа как информа-

ции теоретически, документ сводится к содержимому текста, которым он снабжен, или к значениям элементов текста (42, с. 33).

«В дефинициях, в которых документ определяется как информация, наличествует подмена понятий. Документ приемлемо характеризовать лишь как источник информации (о событиях и явлениях жизни общества, в том числе и в прошлом)» (42, с. 33). При создании дефиниции понятия документа следует исходить из различения понятий текста документа и информации документа; целесообразно исходить также из различения понятий документа-удостоверения и документа-оповещения. Резюмируя, документ можно определить прежде всего как структурный элемент сферы управления и процесса делопроизводства - государственного, частного и общественного. Текст документа содержит информацию (сведения) об актуальных, значимых для общественной деятельности явлениях, событиях, решениях и т.д. «Документ следует определять не как информацию, а как элемент управления и делопроизводства, компонентами которого являются носитель текста, текст с реквизитами и общественно значимая информация (сведения)» (42, с. 34).

Рассматривая методологический потенциал научных принципов и базовых понятий теории документальной информации, Е.А. Плешкевич полагает, что спецификой исследований по созданию единого теоретико-методологического пространства «выступает их отраслевая направленность, заключающаяся в ориентации на конкретную сферу документальной деятельности или типы документов» (59, с. 22), что не позволяет в полной мере «преодолеть функционально-отраслевую направленность». Изменить ситуацию можно, лишь перейдя на следующий уровень обобщения, каковым является теория документальной информации.

Выступая приложением общей теории информации, теория документальной информации направлена на исследование информационных объектов, имеющих документальную форму. «В рамках этой теории документ рассматривается как один из видов информационных объектов, наряду с такими видами, как модель и алгоритм. Базовым понятием данной теоретической конструкции выступает понятие документальной информации. Традиционно оно являлось синонимом понятию "документ"». Автор подходит к нему с несколько иных позиций, рассматривая документальную инфор-

мацию как «семантическую информацию, подвергшуюся информационной обработке в виде документирования» (59, с. 23).

В рамках теории документальной информации под информационно-документальными системами предлагается понимать «институциональные информационные системы, обеспечивающие движение социальной информации посредством ее документирования» (59, с. 23). Включение материализованного сообщения в систему и обеспечение его движения в рамках данной системы составили сущность второго этапа документирования.

Таким образом, «основным объектом теории документальной информации не только гносеологически, но и онтологически выступают информационные процессы, имеющие системный характер и определяемые как документирование информации» (59, с. 23). В рамках теории документальной информации Е.А. Плешке-вичем «были предложены два научных принципа и раскрыт их методологический потенциал в исследованиях по библиотековедению и книговедению» (59, с. 23). В основе первого принципа лежит тезис о том, что документальная деятельность является составной частью информационной деятельности. Этот принцип вытекает из более широкого и универсального принципа, который формулируется как принцип «информатизации», «связывающий эволюционные процессы в природе и обществе с эволюцией информационной деятельности по производству, хранению, передаче и обработке информации» (59, с. 24). Следуя этому принципу, можно отметить, что сущность документальных явлений может быть раскрыта на основе анализа информационной природы всех ее составляющих. Это касается не только технических, но и социокультурных аспектов, поскольку документ связан в первую очередь с информационной культурой как составным элементом культуры вообще.

Из данного принципа вытекает также «понимание документальной деятельности как определенного этапа в истории информатизации» (59, с. 24), возникающей в тот момент, когда изменяющиеся формы информационной деятельности не справляются с возрастающим объемом социальной информации, необходимым для поддержания общественного развития, когда они исчерпали свой информационный потенциал и требуется разработка новых. «Что может выступать предпосылками новых форм? В первую очередь, технические изобретения, а также организационные фор-

мы информационно-коммуникационной деятельности» (59, с. 24). Именно они являются тем строительным материалом, из которого возводят новое информационное «здание». Из этого также следует, что увеличение объемов социальной информации и развитие информационных технологий ведут в конечном итоге к возникновению новых постдокументальных форм информационно-коммуникационной деятельности.

Ко второму принципу можно отнести системность документальных коммуникаций. «Усложнение информационного пространства, формируемого информационной деятельностью, ведет к возникновению специальных информационных систем. Данный принцип связан также с принципом информатики, согласно которому получение необходимой информации требует усилий по созданию метаинформации» (59, с. 24). Логично предположить, что эволюция информационно-коммуникационной деятельности в настоящее время выходит на постсистемный этап и впереди нас ждут постдокументальные формы. «Документ появляется тогда, когда возникает информационно-документальная система, в основе которой лежали те или иные социальные институты, в рамках которых происходит взаимодействие авторов информации и ее потребителей» (59, с. 24).

Исторически в основе оперативной информационно-документальной системы находились и находятся органы власти и управления, в основе ретроспективной (архивной) - архив, в основе диахронной - библиотека. Первой библиотекой, на основе которой возникла диахронная система, конечно условно, следует признать Александрийскую библиотеку. Именно включение рукописи в состав фонда библиотеки, ее трансформация в книгу-документ позволили ей сохраниться как таковой и дойти до нашего времени. «Не бумага и чернила, которыми может воспользоваться любой из нас, а библиотека как система сделала возможным передачу информации во времени и пространстве, нейтрализовав социальные факторы искажения» (59, с. 25). Что касается библиографии, то в рамках системного принципа ее возникновение можно связать с возникновением информационно-документальной системы. Важным аспектом системного принципа выступает искусственность информационно-документальных систем.

Предложенные Е.А. Плешкевичем принципы позволяют сформулировать базовые понятия теории документальной информации. «Под документальной информацией мы предлагаем понимать информацию, аккумулированную информационно-документальной системой, сочетающей в себе информацию, содержащуюся как в документах, так и в регистрационных и справочных формах» (59, с. 25). Иными словами, документальная информация содержит в себе и семантическую, находящуюся во всей совокупности информационных сообщений, и структурную информацию самой информационно-документальной системы. Помимо наличия системной информации документальность обеспечивает установление связи с другими документами системы, в ряде случаев дополняя и развивая их. Именно наличие информационно-документальной системы позволяет документальной информации сохранять свои социальные свойства подлинности, достоверности и т.д. на протяжении длительного периода времени, обеспечивая ее использование в социальном управлении. «Именно благодаря системе в обществе сложилось определенное доверие к документу» (59, с. 26).

Е.А. Плешкевич полагает, что со времен античности методологической основой осмысления документальной информации как явления служило исследование таких форм информации, как идея и знание (60, с. 1). Исследования древнегреческих философов создали основу для осознания письма и его результатов как процедуры и результатов познания, тем самым дав основу гносеологическому направлению формирования знаний о документальной информации. Это нашло отражение в этимологии термина «documentum», который произошел от латинского «doceo», что означает «учу», «извещаю», «доказываю». Позднейшая производная форма «documentum» имела два значения: 1) поучение, пример, образец, урок и 2) доказательство, свидетельство. Как видим, этот термин сочетал в себе два аспекта - гносеологический и доказательный.

Автор полагает, что античная доказательность на первоначальных этапах «была связана не с правовой, а с гносеологической природой документа, что делало термин "documentum" синонимом термина "argumentum", означавшего наглядное доказательство. Наиболее ярко мнемоническую функцию отражает термин "memoria", который использовался в двух значениях: 1) запись исторического характера или летопись и 2) письменное доказательство» (60,

с. 2). Несмотря на наличие в античный период термина «document», его использование для обозначения документов, традиционно определяемых как книга, встречалось крайне редко, преимущественно для книг дидактического содержания1.

Социальной предпосылкой для развития гносеологической концепции начиная с поздней античности и вплоть до Нового времени стало «развитие религий, опирающихся на книгу как на источник веры и знаний о мироустройстве» (60, с. 2). Позднеантич-ный культ книги под воздействием религиозных факторов стал культом в буквальном, отнюдь не метафизическом смысле слова -«преклонением перед Библией как письменно фиксированным "словом Божиим" и перед алфавитом как вместилищем неизреченных тайн» (1, с. 17).

В английском языке XVII-XVIII вв. за терминами «document», «documental», «documentary» закрепляются значения «учить», «инструктировать», «давать уроки», а также источники и первоисточники, по-видимому, тоже преимущественно в дидактическом контексте. При этом термином «documental» обозначали то, что относится к обучению и инструктированию, а для обозначения документов административно-управленческого и судебного характера использовались термины «instrument» и «record». «Тем самым за термином "документ" сохранялось дидактико-доказательное значение» (60, с. 3).

Значительное влияние на формирование гносеологической концепции оказали работы по библиотечной классификации, которые постепенно от гражданского принципа разделения наук по факультетам и профессиям перешли «к научному принципу, в основе которого лежит классификация отраслей знания» (60, с. 3). С конца XIX - начала XX в. гносеологическая концепция параллельно и даже синхронно формировалась в рамках документационно-гно-сеологического (информационно-гносеологического), библиогра-фично-библиотечного и книжно-документального направления. Бельгиец Поль Отле (1868-1944), увлекшись идеями О. Конта о субъективном синтезе позитивных знаний и Г. Спенсера об «абсо-

1 Для обозначения книги использовались термины, произошедшие от названия материального носителя либо его формы. Так, термином «charta» обозначалась книга-свиток из папируса. Термин «liber» в латинском языке начинает использоваться с III в. н.э., «volume» - со II в. До н.э.

лютно единой системе познания», попытался реализовать эти идеи в рамках направления «Документация». «В качестве обобщающих терминов для обозначения носителя знаний им были выбраны "книга", "документ" и "документация"» (60, с. 3), взятые из правовой и исторической концепций документа.

Основные документационные идеи были сформулированы Полем Отле в 1908 г.: под документацией он одновременно понимает и совокупность действий, имеющих целью заготовление и подбор документов, и совокупность самих документов (47, с. 161). Поскольку под информацией и научными данными П. Отле подразумевает элементы разного рода: факты, идеи, теории, которые служат опорными пунктами для науки и для практической деятельности (46, с. 138), «тем самым он впервые вводит понятие "информация" в научный оборот» (60, с. 4). В работе «Трактат о документации» П. Отле конкретизирует цели документации как деятельности - суметь «предложить документированные ответы на запросы по любому предмету в любой области знания» (48, с. 198). Что касается термина «документ», то он выступает как обобщающий для носителей научной информации, как «кристаллизованная мысль, как материальное выражение факта или идеи, как материальное свидетельство, на которое опираются при утверждении факта или идеи» (47, с. 161).

Таким образом, приоритет отдан материальному носителю, хотя в будущем, полагал Отле, станет возможной документация без документов (48, с. 230). Исчезновение документа с исчезновением материального носителя - мысль для того времени достаточно смелая и провидческая. Что касается понятия «книга», то в контексте позитивизма книга рассматривается П. Отле как орудие общения индивидов, поскольку она участвует в природе всех социальных учреждений и общественных отношений. Книга также рассматривалась им как носитель в первую очередь научной информации. Термины «книга» и «документ» используются П. Отле как обобщающие и часто употребляются в связке, как синонимы, причем часто наблюдается их смешение. Причина этого кроется в том, что понятия «книга» и «документ» были в концепции Отле вспомогательными: «основное внимание было уделено идее документации как идее создания единого мира знаний открытого доступа» (60, с. 5).

Анализ документационных идей П. Отле свидетельствует о том, что они базировались на идеях позитивизма и прагматизма. В рамках позитивизма использовался функционально-структурный подход. В качестве основных функций Отле обозначает гносеологическую и коммуникативную функции. И в этом он опирается на выводы, полученные ранее в юриспруденции, исторической и биб-лиотечно-библиографической науке. Документационные идеи П. Отле оказали влияние на формирование теории во многих дисциплинах, связанных с научным знанием и его документальными формами. В первую очередь это библиотечно-библиографическая наука, в рамках которой начало формироваться библиографическо-библиотековедческое направление. Идеи Отле были поддержаны в первую очередь библиографами, в том числе отечественными. Б. С. Боднарский еще в 1915 г. резюмирует, что «документы представляют собой графическую память человечества, перенося из века в век, из поколения в поколение накопленные богатства наших знаний», в 30-е годы он вслед за П. Отле вводит в отечественную литературу понятие «информация», под которой понимает передачу фактов (8, с. 48).

С науковедческих позиций подошел к понятию «документ» доцент Московского университета Э.А. Вольтер, определивший в 1917 г. библиологию (теоретическую библиографию) как совокупность теоретических знаний и практических правил, относящихся к книгам и документам (9, с. 15). В первой половине ХХ в. теоретические исследования феномена книги в России основывались прежде всего на методологии позитивизма О. Конта и Э. Маха: изучение объекта посредством описания его конструкции и указания функций. Определенный кризис документационно-гносеологичес-кого направления послужил его трансформации в направление информационно-гносеологическое, поскольку большинство ученых в сфере библиотечно-книговедческих дисциплин определяли понятие «документ» через понятия «содержание», «знание», «факт», интерпретируемые как информационные понятия.

В 1964 г. В. А. Полушкин определяет документ как материальный объект, содержащий закрепленную информацию, предназначенный для ее передачи и используемый в общественной практике (64, с. 9). Во второй половине 60-х годов информатика получает мощное развитие в СССР, что влечет за собой исследова-

ние информационной природы документа; в отечественной науке формируется информационно-гносеологическая концепция документа, в которой документ - это прежде всего носитель семантической информации (60, с. 8).

О.П. Коршунов в обобщающей работе 1986 г. констатирует, что для того, чтобы при оценке возникшей вокруг «документа» терминологической ситуации стать на действительно научную, логическую точку зрения, надо прежде всего уяснить, что «речь идет о предельно широком, абстрактном понятии, содержание которого сводится лишь к тому, что имеется некоторая социальная информация, зафиксированная на некотором материальном носителе в целях ее хранения и распространения» (25, с. 162). Вслед за библиографией документационные понятия постепенно проникают в библиотековедение; библиотека все больше и больше рассматривается как учреждение, которое организует доступ не к книгам, а к информации, т.е. к содержанию документов. Вождем терминологической революции в библиотековедении стал Ю.Н. Столяров, мотивирующий необходимость терминологической замены косностью взглядов книговедов, не желающих расширить понятие «книга» (74, с. 10). В итоге Столяров приходит к выводу, что «термин "книга" неадекватно отражает понятие, обозначающее библиотечный фонд как систему. Правильнее пользоваться терминами "источник информации", "документ"» (60, с. 10).

В 1990-е годы при анализе понятия «документ» на первое место выдвигается коммуникационная функция; лидером этого направления стал А. В. Соколов, «поместивший» документ в систему социальной коммуникации. Его концепция получила развитие в работах Г.Н. Швецовой-Водки, где документ понимается как «канал передачи информации», при этом сам канал передачи информации определяется как обязательный элемент информационно-коммуникационной системы. Рассматривая сложившиеся в науке определения документа, выделив восемь типов их функционального наполнения, исследовательница приходит к выводу, что «все функции документа как записанной информации присущи и книге. Это значит, что в определении книги можно с полным основанием говорить "книга - это документ"» (60, с. 10).

Теоретическая разработка понятия документа Ю.Н. Столяровым исходит из всеобщего определения, согласно которому доку-

мент - это объект, позволяющий извлечь из него требуемую информацию. Исследуя онтологическую природу документа, Столяров отмечает, что субстанциональное определение документа - это его сущностное определение, но существующее только в теории, на практике же он является действительно документом только в случае функционального существования. Другим методологическим моментом выступает объявление понятия «документ» конвенциональным, весьма относительным и довольно условным, представляющим собой результат взаимной договоренности. «В контексте прагматической методологической установки интерпретация документального явления есть результат договоренности» (60, с. 12)

Конвенционализм проявляется также и в терминологических построениях Ю.Н. Столярова и Г.Н. Швецовой-Водки, предлагающих терминологические ряды (документативный, документатор, до-кументоидный и т.д.). Терминологическая линейка Швецовой-Водки включает 53 термина, их значения, а также перечень терминов, от которых следовало бы отказаться. Таким образом, автор не просто унифицирует терминологию, но, по сути, конструирует документальное пространство и предлагает всем остальным его принять. «Иными словами, явление не познается, оно конструируется под флагом междисциплинарности, при этом прочность конструкции определяется голосованием» (60, с. 12).

Подобные неудачные попытки уже имели место в истории мировой документальной науки; так, несмотря на попытки терминологического конкурса Американского института документации, начиная с середины 1960-х годов происходит «практически повсеместный отказ от использования термина "документация" и его замена термином "научная информация", являющимся сущностным» (60, с. 12). В целях преодоления функциональной ограниченности документалистской концепции во второй половине 1990-х годов А.В. Соколовым было предложено перейти к информационной концепции библиотековедения. Принципиальное отличие информационной концепции от документальной он видел в том, что, рассматривая библиотечное обслуживание как социальное (а не техническое) явление, она ставит во главу угла, расценивает как главное не документ, а саму информацию. При поиске и определении «главной субстанции», в которой Соколов видит информацию, он «обращается не к информационному подходу, но к диалектиче-

скому материализму, рассматривая основные его положения: единство и борьба противоположностей, переход количества в качество, отрицание отрицания. Таким образом, обосновать информацию как субстанцию А.В. Соколов, по-видимому, не успел» (60, с. 13).

Подводя итоги формирования гносеологической концепции, можно отметить, что это наиболее разработанная концепция, связывающая сущность документа с информацией-знанием. «В качестве основной документальной формы акцент в ней сделан на книгу как документ, содержащий знания. В течение своего длительного развития она испытала на себе сильное влияние таких общефилософских подходов, как позитивизм и практицизм» (60, с. 13). В настоящее время в познании документа постепенно стал наблюдаться переход от функционального к структурному подходу.

В дальнейшем идея создания общего документоведения, развивающего теорию и ориентированного на широкий контекст, включающий управленческий подход к документу, реализована не была. Хотя безусловным достижением управленческой концепции стало признание информационной природы документа, однако при этом «сам информационный процесс в тематике исследований не вышел на первое место. Понятие "информация" было включено в содержание понятия "документ", но определялось оно на интуитивно-содержательном уровне как сообщения, сведения, данные». Таким образом, «в управленческой концепции, несмотря на признание информационной природы документа, информационный подход игнорировался» (60, с. 18).

В 2000 г. Ю.Н. Столяров констатировал, что хотя понятие «документ» прочно вошло в научный обиход информатики, библиотековедения, библиографоведения и даже книговедения, «считать это понятие окончательно устоявшимся еще преждевременно» (74, с. 41). Несмотря на многолетнюю критику так называемой информационной концепции библиотековедения, искусственно противопоставляемой концепции документной, иные специалисты продолжают утверждать, будто документная позиция бесперспективна «по определению», ибо «библиотековедение имеет дело не с документом вообще, а лишь с одной из его многочисленных разновидностей - публикацией» (74, с. 41).

Принципиально новым теоретическим положением считается заострение внимания на том, что речь идет не о документации, а

именно об информации, так что «библиотечная теория и практика должны рассматриваться не в документном плане» (6, с. 57-58).

«На протяжении веков под воздействием новых видов документов менялась библиотечная технология, но сохранялась суть библиотечного процесса. Эта закономерность проявляла себя на протяжении нескольких тысячелетий, и, надо полагать, библиотека спокойно переживет современный бум электронных документных технологий и будет ожидать наступления следующего этапа в развитии документных коммуникаций» (74, с. 46). Хотя «отдельные авторы называют эти революции информационными - это неверно, собственно в информации как таковой никаких революций не происходит» (74, с. 44), поскольку «с наступлением каждого нового этапа все прежние виды документа и документные технологии сохраняются» (74, с. 45). «Точно так же электронный документ спокойно уживается с печатным, и предшествующий тысячелетний опыт подсказывает, что тенденция сохранения всех видов документных цивилизаций будет продолжена и в неопределенном будущем» (74, с. 45).

Идею документации и даже самый этот термин впервые дал бельгийский библиограф Поль Отле, известный всему книжному миру как основатель Международного библиографического института в Брюсселе (в 1895 г.) и главный «виновник» интернационализации так называемой десятичной классификации. Его «институт с первых же шагов своей деятельности выказал тенденцию придать библиографии документационное направление, исходя из расширительного толкования книги как графического документа любой формы - будь то газета, гравюра, рукопись и т.д., - вплоть до мелкого листа и даже вырезки» (8, с. 43).

Отталкиваясь от его идей, Б.С. Боднарский в 1937 г. формулирует проблему: «Мы должны перейти к центральному вопросу о самой сущности документации. В самом деле, что же такое эта документация? Чем она отличается от библиографии и простой справки? Действительно ли в ее существовании есть настоятельная необходимость? Чтобы ответить на эти вопросы, необходимо начать с попытки возможно более четкого определения основного понятия, на котором покоится документация, - понятия, выражаемого термином "документ". Согласно определению, наиболее

обоснованному в настоящее время, документ есть все, что графическими знаками изображает какой-либо факт или идею» (8, с. 45).

Термин «документация» - неологизм, появившийся в литературе с легкой руки Поля Отле лишь с начала 90-х годов прошлого столетия. Этот термин быстро и прочно вошел в обиход книговедов почти на всех языках. К сожалению, надо констатировать и обратную сторону медали, а именно: что термин «документация» срезу же, с момента его появления, «не получил надлежащей отчетливости, став достаточно расплывчатым и неясным, ввиду чего его стали трактовать одновременно как в тесном, так и в широком смысле, понимая под ним как совокупность действий, связанных с организацией документов, - документация в узком смысле, - так равно и самый объект таких действий, т.е. сами документы в их совокупности - документация в широком смысле» (8, с. 47). И поскольку цель организации документации - превратить изолированные документы в единый комплекс, при посредстве которого было бы возможно иметь сведения о наличии графических памятников по тому или иному вопросу, то «отсюда один шаг к возникновению тенденций, сближающих документацию со справочно-информа-ционным делом, с одной стороны, и с библиографией - с другой стороны» (8, с. 48).

По мнению Ю.Н. Столярова, конструктивная часть предложений И.Е. Баренбаума (1999) сводится к признанию правомерности обсуждения вопросов о соотношении понятий «книга», «документ» и иных из того же понятийного ряда. Ключевой тезис Баренбаума: «Книговедение должно остаться книговедением. Прогресс заключается не в отмене или подмене наук, а в их разумном сочетании. Теория относительности Эйнштейна не отменила законы Ньютона, а высшая математика - низшую. Стоит это помнить, идя на ломку...» (79, с. 77). Поскольку статья И.Е. Баренбаума -квинтэссенция прогресса в умонастроениях книговедов и одновременно их предубежденности по отношению к своим оппонентам, придется еще раз разъяснить точку зрения: отменяют ли, подменяют ли библиотековеды предмет своей науки, вводя в него рассмотрение все новых и новых видов документа? Нет, они его просто расширяют. «всякий термин условен, он никогда не охватывает всего богатства обозначаемого им содержания. Библиотека изначально включала в себя не только книги и хранилища. В ней всегда

присутствовали, например, еще библиотекарь и читатель, но это никогда не находило отражения в термине» (79, с. 78).

Так что давайте не будем цепляться к терминам, давайте говорить по существу. Мораль из сказанного прозрачна: книговедение вполне могло бы пойти по пути библиотековедения и «расширить содержание своего предмета, не отказываясь вместе с тем от своих базовых терминов. Иной путь приводит к схоластике, бесплодным терминологическим упражнениям, порождению вычурных неологизмов, словесной эквилибристике, и только» (79, с. 78).

Ю.Н. Столяров посвятил отдельную публикацию комментарию к мнениям зарубежных специалистов, приведенным в публикации А.И. Земскова (2). Хрестоматийный пример с антилопой как документом (новый вид антилопы, помещенной в парижский зоопарк как музей) есть логическое следствие «общего понимания документа, при котором информацию можно получить непосредственно от объекта, например от археологической находки» (83, с. 74). Но коль скоро антилопа - она и в Париже, и в Африке антилопа, то она - в одном и только в одном специфическом среди тысячи иных смысле - документ и в том, и в другом, и в каком угодно месте. И распространяя методом индукции этот вывод на документ вообще, позволительно заключить: «Документ есть любой материальный объект, служащий для получения от него требуемой информации. И далее: любой материальный объект является документом только в том случае, если он используется для получения информации» (83, с. 74).

Таким образом, вопрос о статусе документа следует повернуть в иную плоскость. Рассуждать надо не о том, какой объект документом является и какой не является (как мы убедились, статус документа может иметь любой объект), а о том, «в каком отношении объект документом является или не является. Вот тут-то и начинаются дальнейшие открытия: один и тот же объект документом может и быть, и не быть - все зависит от того, служит ли он для получения от него (из него, с него) информации или не служит» (83, с. 76).

Обратимся теперь к Ш. Ранганатану. Самые крупные достижения в постижении сущности документа сделаны представителями библиотечно-библиографической сферы. Имеются в виду П. Отле, С. Брие, С. Бредфорд, М. Баклэнд и Ш. Ранганатан, который «рас-

ширил понятие "книга" до понятия "документ" и, соответственно, раздвинул понятие "библиотека"» (83, с. 76). Но и он поддался общему соблазну сформировать безусловное и безотносительное понятие документа, равно пригодное на все случаи жизни. Это привело его к внутреннему противоречию: для него статуи, фарфоровые изделия, музейные экспонаты и т.п. - вроде бы документы, а вроде бы и нет. Почему же - нет? «Потому что они записаны не на более или менее плоской поверхности. Но кем введено ограничение на характер поверхности?» (83, с. 76). Чтобы разобраться с сущностью понятия документ, надо отрешиться от вековых попыток создать такое его определение, которое было бы одновременно и общим, и особенным, и частным, и единичным. Надо согласиться, что необходимо самое общее определение как основа для множества более конкретных, подходящих для самых разных документативных областей. Это определение может выглядеть следующим образом: «Документ есть объект, позволяющий получить от него требуемую информацию». Если нужную информацию может предоставить антилопа в саванне, камень в реке и звезда в небе, то в этот момент и для этих целей они представляют собой документы. Если же в информационном отношении перечисленные объекты интереса для субъекта не имеют, то и документами для этих субъектов они не являются. Таким образом, «документ - понятие относительное» (83, с. 77). Обратим внимание, что на природу материального объекта (включая и звезду на небе, и антилопу в Африке) этим определением ограничений не накладывается. «Ограничение введено лишь одно: объект привязывается к соответствующему документа-ционному процессу» (83, с. 77).

Документоведение и социокультурный контекст. Движущей силой дискуссии, посвященной науке о документах, на страницах периодического сборника «Научные и технические библиотеки» явился профессор Ю.Н. Столяров. В свое время выдающийся библиограф, создатель Универсальной десятичной классификации Поль Отле (Paul Otlet) и другие ученые разработали функциональный подход к понятию «документ». Например, они обсуждали, можно ли рассматривать в качестве документа скульптуру, музейные объекты, живых животных. Сюзанна Брие (Suzanne Briet) приравнивала документ к организованному физическому наблюдаемому объекту. «Такой подход напоминает определение "материальная

культура" в терминах культурной антропологии и идеологический (точнее, методологический) подход "объект как знак" в семиотике» (22, с. 64).

В своей статье, так и озаглавленной - «Что такое документ?» Баклэнд (М. ВисЫапф отмечает, что слово «документ» относится, как правило, к печатной записи. «Однако все более трудоемкие попытки обеспечить доступ к быстро растущему количеству документов неизбежно ставят вопрос о том, что такое документ. Ответ на этот вопрос одинаково важен для всех аспектов информатики» (22, с. 64). Интерес к мультимедиа, которым характеризуется наше время, напоминает нам, что не все интересующие нас явления в информатике связаны с текстом или чем-то похожим. Пионерские работы Поля Отле и Сюзанны Брие сейчас приобретают новое звучание и соотносятся с современными дискуссиями относительно физической природы информации (например, «информация как вещь») (22, с. 64).

Уже в конце XIX в., когда для всех процессов обработки документов традиционно использовался термин «библиография», его становилось недостаточно, ибо задачи (например, технологии копирования) выходили за рамки обычного поля интересов библиографии и, конечно, за библиографией всегда оставалось ее основное, родовое значение (22, с. 65). В начале 1920-х годов для обозначения суммы технологий работы с документами в Европе окончательно утвердилось слово «документация» вместо ранее используемого слова «библиография». В историческом аспекте термин «документация» и его место среди смежных занятий и наук (библиографии и библиотечного дела) разъяснялись следующим образом. Комплектование и поддержание фонда - это задача библиотечного дела. «Библиография занимается описанием документов. Обеспечение доступа для ученых к тематическим коллекциям документов или их частей - это задача документации» (22, с. 65).

Нет никаких причин ограничивать документацию исключительно обработкой печатных документов, констатирует М. Баклэнд. А если это так, то почему документы должны быть только текстовыми? Естественным образом происходило расширение содержания термина «документ» - в качестве «любого выражения человеческой мысли» (22, с. 65). В своей классической работе «Что такое документ?» профессор Майкл Баклэнд «сумел обобщить все предыдущие

исследования и попытки найти точное определение понятия документ и ввести его в точные теоретические рамки» (22, с. 70).

П. Отле считал, что не только письменные записи о тех или иных объектах являются документами, но и сами эти объекты также можно назвать документами, например, какие-либо природные или искусственные (рукотворные) объекты, а также объекты, несущие на себе отпечаток какой-либо человеческой деятельности, модели, созданные в целях обучения, обучающие игры, произведения искусства. «В данном контексте документация - не массив документов, а, во-первых, сумма процессов по работе с документами, во-вторых, науки о документе» (22, с. 65). Поль Отле считал, что под понятие «документ» вполне подходят «коллекции предметов, собранных вместе для целей обеспечения сохранности, научных или образовательных целей. Эти коллекции составляются из предметов в их естественном виде, а не в виде словесных описаний; это - трехмерные документы» (22, с. 66). Вальтер Шюрмайер 8сИиегтеуег) в 1935 г. писал: «Сейчас под документом понимается любой материальный базис, способный расширить наше знание и доступный для изучения и сравнения» (цит. по: 22, с. 66).

В 1951 г. Сюзанна Брие опубликовала манифест о природе документации, в котором утверждала: «Документ - это свидетельство в поддержку какого-либо факта. это любой физический или символьный знак, сохраненный или записанный, предназначенный для представления, воссоздания, демонстрации физического или концептуального феномена» (22, с. 66). Сюзанна Брие привела шесть характерных примеров ответа на вопрос, является ли названный предмет документом: звезда на небе - нет; фотография звезды - да; камень в реке - нет; камень в музее - да; антилопа на воле - нет; антилопа в зоопарке - да.

«По мнению С. Брие, дикая антилопа не является документом. Но если ее поместили в клетку зоопарка и изучают, она становится физическим объектом, первичным документом, а все статьи о ней являются вторичными, производными документами» (22,

с. 66). При всей спорности или сложности понимания позиции С. Брие, можно сделать некоторые выводы о признаках документа:

• материальная сущность - физические объекты или физические символы;

• преднамеренность - объект используется как доказательство;

• необходимость предварительной обработки;

• феноменологическая оценка - объект ощущается как документ.

Цепочка этих рассуждений напоминает те, которые приводятся в дискуссиях культурологов о «рамке». По их мнению, «достаточно объект поместить в рамку, как он становится предметом искусства». Быть может, в рассуждениях С. Брие «ключевым является упоминание об индексировании, т.е. о возможности структуризации, приведения в какой-либо продуманный порядок нескольких документов, что и придает им статус документа» (22, с. 67). Идеи С. Брие относительно природы документа могут вызвать дискуссии по проблемам семиотики. Обратим внимание на мнение М. Дюфрена (М. Вий"еппе) по поводу разницы между эстетическим и обозначающим объектами: «Функция обозначающего объекта, состоит в том, чтобы распространять информацию... Научные тексты, фотоальбомы и даже почтовые знаки - все они инициируют какие-либо наши действия после того, как донесут до нас определенную информацию». При обсуждении семантики объекта следует отметить, считает М. Дюфрен, что объект существует как «некая повозка для информации: иными словами, объект эффективно служит тем или иным целям, но также служит и для передачи информации. Мы с полным основанием можем сказать, что всегда значение объекта превосходит его формальное использование» (22, с. 68).

«Определенная разница в позициях прежних и нынешних до-кументоведов состоит в том, что сейчас большее внимание уделяется социальной стороне значения документа, восприятию важности его характера». Ключевая во всех трудах по поиску информации концепция релевантности во многом - ситуационная и создана самим пользователем. В терминах семиотики «. знаки не являются натуральными объектами. Причина в том, что свойство служить знаком - это не натуральное свойство, а приданное объекту, неважно - природному или искусственному, в силу тех видов применения, которым объект служит» (22, с. 68).

Глубоко продуманный анализ Д. Леви (D. Levy) показал, что акцент на технологические аспекты цифровых документов скорее мешает пониманию цифровых документов в качестве документов. Условный документ - такой, как почтовое послание или технический отчет, - в цифровой технологии просто представлен рядом бит, но точно так же представлен и любой другой объект в цифровой технологии. «С этой точки зрения, еще менее существенной становится физическая форма, в которую облечен документ, а дискуссия на тему "Что такое цифровой документ?" теряет смысл» (22, с. 68).

Необходимость создания общей теории документа отмечает Н.С. Ларьков в публикации 2010 г. К этому подталкивает «сама логика становления и развития научных дисциплин, объектом изучения которых является документ, - управленческого документо-ведения, архивоведения, источниковедения, книговедения, библио-графоведения и других» (32, с. 21). При этом вновь важным фактором, стимулирующим общетеоретические разработки, стал очередной революционный рывок в развитии информационных технологий, появление компьютерных, сетевых технологий, электронных ресурсов.

Одна из главных проблем на пути создания общей теории документа заключается в принципиальных расхождениях относительно круга научных дисциплин, для которых и на базе которых необходимо строить общую теорию документа. Ряд авторов, решая эту проблему, ограничиваются фактически лишь управленческим документоведением с дополнением (да и то не всегда) архивоведения. Другие добавляют сюда археографию и документальное источниковедение. Третьи выступают за включение в число таких дисциплин всех, так или иначе связанных с изучением документа, в том числе книговедения, библиографоведения, дипломатики, патентоведения, бонистики и т.д.

В результате для одних документ - это объект, функционирующий главным образом в сфере управления. «Другие понимают документ предельно широко, включая в это понятие любую информацию на материальном носителе, в том числе музейные экспонаты, скульптуры и даже коллекции минералов. Между этими полюсами наблюдается множество промежуточных точек зрения, определений документа» (32, с. 23). Своеобразной лакмусовой бумажкой в пони-

мании документа стал вопрос о том, включать ли в это понятие книгу, рассматривать ли ее как один из видов документа. И, как следствие, может ли быть построена общая теория документа без учета книги, а значит, и без использования тех существенных теоретических наработок, которые накоплены книговедением - одной из достаточно солидных информационно-коммуникационных научных дисциплин. «Нерешенный вопрос о месте книги в общей теории документа является на протяжении последних десятилетий существенным тормозом в развитии отечественного теоретического документоведения» (32, с. 23).

В результате «традиционные» документоведы, помещая документ в прокрустово ложе сферы управления, так и не ушли до сих пор дальше постановки проблемы создания общей теории документа, а в среде книговедов кипят нешуточные страсти, хотя именно те из них, что демонстрируют широкий социокультурный подход, сумели добиться наибольших успехов в разработке общего документоведения.

Несмотря на существенные отличия, книга вполне подпадает под определения документа, содержащиеся в документоведческой литературе. Как о всяком управленческом и ином документе, о книге также можно сказать, что это «социальная семантическая структурированная информация, зафиксированная на материальном носителе созданным человеком способом в стабильной знаковой форме с целью передачи ее в социальном пространстве и времени» (32, с. 24). Причем появление электронных книг во многом стирает формальные отличия книги от других электронных документов, подобно тому как в догутенберговский период были слабо различимы по внешним признакам рукописные книги в общем массиве документов. Вполне закономерно, что в последнее время признание книги в качестве документа получило закрепление в федеральном законе «Об обязательном экземпляре документов» (86) и в нескольких ГОСТах (32, с. 24).

Следует, однако, сказать, что и среди самих сторонников признания книги в качестве документа неоднозначно решается вопрос о ее месте в общей теории документа. Так, Е.А. Плешкевич в рамках разрабатываемой им «документной парадигмы» предлагает заменить сам термин «книга» более точным, по его мнению, термином «диахронный документ», помещая последний в так назы-

ваемую «диахронную документную систему», функционирующую, по мнению ученого, наряду с двумя другими - оперативной и ретроспективной. Автор вместе со Швецовой-Водкой считает, что «в данном случае точнее было бы говорить не о "диахронной документной системе", а о диахронной коммуникации, в которую вовлечены и книги, и другие виды документов» (32, с. 25).

Возможно ли в рамках общей теории документа какое-либо общее основание классификации документов? Именно функциональная предопределенность документов с большим основанием, нежели другие составляющие (информационная, материальная, знаковая и т.д.), может служить основой для создания иерархической классификации всего многообразия имеющихся в обществе документов, позволяя выделить классы, группы, подгруппы, виды и разновидности документов.

Наука о документе вышла на такую стадию своего развития, когда становится очевидной узость прежних подходов, требуется более высокий уровень теоретических изысканий. Особенно актуализировался вопрос, связанный с необходимостью расширения предмета документоведения. Как известно, в развитии науки достаточно отчетливо прослеживаются две тенденции: дифференциация, отпочкование отдельных научных дисциплин и интеграция дисциплин, имеющих схожие объекты исследования. «Наглядным примером может служить информатика, с которой документоведение связано самым тесным образом» (33, с. 17).

За четыре последних десятилетия представления о предмете информатики изменились коренным образом. По наблюдению К.К. Колина, на первых порах, в 1960-е годы информатика зачастую рассматривалась в качестве одной из областей гуманитарного знания. Спустя два десятилетия она предстала уже в качестве технической дисциплины о средствах и методах обработки данных с помощью ЭВТ. «В настоящее время информатика превратилась в одно из важнейших междисциплинарных научных направлений, стремительно расширив, таким образом, свою предметную область всего лишь за четыре десятилетия» (33, с. 17). В 1960-е годы доку-ментоведение обрело в нашей стране «официальный статус самостоятельной научной дисциплины, будучи включено в номенклатуру специальностей научных работников» (33, с. 17). Однако на протяжении всей второй половины ХХ столетия предмет документо-

ведения в отечественной литературе рассматривался достаточно узко и ограничивался обычно сферой управленческой, делопроизводственной документации да еще, пожалуй, техническими документами.

Между тем информационный, системный и другие методы, все активнее использующиеся в гуманитарном знании, равно как и стремительное развитие наук об информации, создают благоприятные предпосылки «не только для всестороннего изучения документированной информации, но и для развития обобщающей науки о документе с соответствующей широкой предметной областью» (33, с. 18). Новая наука, по мысли П. Отле, была призвана изучать не только печатную продукцию, не только делопроизводственную документацию, но также и все остальные документальные источники информации. Но лишь во второй половине ХХ в. появились «возможности для более глубокого проникновения в социальную и информационную сущность документа, что обусловило активизацию теоретических исследований» (33, с. 19).

Дефиниции документа продолжают множиться. Наиболее удачным представляется «определение документа как социальной информации, зафиксированной на материальном носителе созданным человеком способом в стабильной знаковой форме с целью ее передачи в пространстве и времени». Под это определение подпадает вся документированная информация - административно-управленческая, библиотечная, научная, техническая и т. п. В этом определении «документ выступает как системный объект, представляющий двуединство информации и материального носителя» (33, с. 19-20). Будучи сложным системным объектом, документ изучается многими научными дисциплинами, которые в совокупности образуют широкую предметную область, т.е. «фактически особое междисциплинарное научное направление с объединяющим теоретическим ядром» (33, с. 20). Таким образом, документоведе-ние выступает в качестве междисциплинарного научного направления или, по другой терминологии, - метадисциплины. В этом смысле документоведение может быть поставлено в один ряд, к примеру, с информатикой. Кроме того, оно не может быть отнесено ни к историческим, ни к управленческим наукам, как утверждают отдельные авторы. В то же время документоведение активно взаимодействует со многими смежными науками, как фундамен-

тальными, так и прикладными, - с историей, семиотикой, информатикой и др. (33, с. 24).

«Письмо и письменность приняли на себя запечатление звуковой речи и сохранение содержащейся в ней информации о явлениях объективной действительности. Письменность - "совокупность письменных документов" - стала устойчивым средством запечатления, надежным носителем запечатленной информации и механизмом ее передачи во времени и на расстоянии» (38, с. 28). Но какие бы способы ни применялись для запечатления, «записи», во всех случаях мы получаем документы - текстовые, изобразительные, звуковые, комплексные. Отсюда закономерно обозначение процесса запечатления, «записи» словом «документирование», производным от слова «документ». Это слово уже прочно вошло в научный обиход и государственную практику, во-первых, для обозначения процесса запечатления и, во-вторых, для указания того, что носителем той или иной информации служат документы, что информация имеет документальный характер, подтверждается документами.

В связи с этим представляется целесообразным прежде всего дать определение понятия «документ» известным в логике способом перечисления основных признаков, свойств, функций документов. «Как же можно определить понятие "документ" указанным путем? Документом (латинское ^ситепШт - поучительный пример, доказательство) называется: 1) материальный результат отдельного акта письменного (текстового), изобразительного, звукового, комплексного (документальное кино), машинного (информационно-логические машины) первоначального документирования явлений объективной действительности и мыслительной работы человека; 2) средство и способ сохранения памяти о запечатленных в документах фактах, явлениях, событиях; 3) средство и способ свидетельства, подтверждения, установления, отождествления (идентификации) запечатленного в документе; 4) средство и способ юридического доказательства зафиксированных в документе фактов в силу установленной за документами законом юридической силы; 5) средство передачи запечатленной в документе информации во времени и на расстоянии; 6) средство и способ управленческой деятельности, ее документационного обслуживания; 7) источник исторических сведений. Кроме того, документ - вещественный

памятник культуры и физический материальный предмет, на котором запечатлена различными способами информация» (38, с. 28).

«Выполняя роль механизма передачи информации во времени, документы становятся не только источником различных сведений в практической работе, но и незаменимым документальным источником исторических знаний» (38, с. 29). С момента своего появления документы всегда выступают результатом сознательного, целенаправленного документирования явлений объективной действительности на языке слов. «Слово - обязательное условие идентификации запечатленного в документах. Как известно, язык слов - материальная оболочка наших представлений об окружающей действительности. В слове наша мысль получает свое материальное воплощение» (38, с. 29).

Таким образом, «документы - это результат сознательного запечатления (документирования) информации о явлениях объективной действительности различными способами в целях надежной передачи этой информации во времени и на расстоянии, при обязательной идентификации запечатленного на языке слов» (38, с. 29). Сам термин «документальный» применяется для обозначения того, что информация о явлениях объективной действительности запечатлена в документах и подтверждена «документально» ими.

С учетом этих замечаний можно дать такое определение понятия «документ»: документом называется «материальный результат первоначального целенаправленного документирования различными способами. явлений объективной действительности, с обязательным отождествлением (идентификацией) документируемого на языке слов» (38, с. 31). Постепенно изучение документов и систем документирования, начатое в архивоведческом плане, стало складываться в самостоятельную научную дисциплину - докумен-товедение. Именно на базе документоведения легче изучить отдельные системы документирования. «Документоведение превратилось в ходе своего развития в своеобразное введение в изучение документов, систем и способов документирования» (38, с. 35).

Документоведение, как оно сложилось в настоящее время, -это «научная дисциплина, изучающая в историческом развитии способы, отдельные акты и системы документирования явлений объективной действительности и создаваемые в результате доку-

ментирования отдельные документы, их комплексы и системы» (38, с. 35).

В обзоре исторических попыток формирования специализированных дисциплин, изучающих «документ» в широком его понимании, Е. А. Плешкевич исходит из того, что документирование информации возникло в III тысячелетии до н.э.; за этот период сформировались информационные социальные институты, возникшие теоретические знания со временем приняли форму научных дисциплин, «основными из которых являются документоведе-ние, архивоведение и библиографоведение» (52, с. 9).

Идея создания комплексной документационной дисциплины, предложенная Полем Отле еще в 1907 г., «не получила поддержки в научном сообществе из-за отсутствия в тот период междисциплинарного единства и теоретической базы» (52, с. 9). Ситуация изменилась лишь с развитием науки об информации. Три научные дисциплины «в ходе создания теоретической базы взяли на вооружение в 1960-1980-х годах методологию информационного и коммуникационного подхода». Это позволило им сблизиться в определении предмета своих прежних исследований, создав тем самым междисциплинарную теоретическую платформу. «Согласно информационно-коммуникационному подходу под документом понимается материальный объект, содержащий закрепленную информацию, специально предназначенный для ее передачи в пространстве и времени. Данное определение в контексте предложенной методологии подходит как для оперативного документа, так и для архивного и книги как документа. Информационное понимание природы документа легко в основу и всех других его определений» (52, с. 9).

Попытки изучать документ в самом широком смысле, попытки создания собирательной науки о документах, документоло-гии, выявили, что кроме междисциплинарного синтеза на основе действующих в науке центростремительных сил в науке «куда сильней функционируют центробежные, в результате действия которых происходит дифференциация научных дисциплин» (52, с. 9). Поэтому перспективно создание не новой собирательной дисциплины документологии, а формирование новой научной отрасли, занимающейся проблемами информации и ее различных форм, в том числе и документированных форм информации, с их теорети-

ческими и практическими аспектами. «Вступление общества в информационную эпоху приведет к формированию не то что новых дисциплин, оно приведет к образованию новых отраслей научного знания» (52, с. 9). Автор полагает, что формирование документоло-гии как обобщающей дисциплины, изучающей документ с самых широких позиций, не решит поставленных перед ней задач в силу чрезвычайного разнообразия документальных форм и технологий их обработки. «Теоретические исследования "документа" следует проводить в рамках уже сложившихся научных дисциплин, имеющих, как правило, взаимосвязанные теоретическую и практическую области исследования». Для решения этой задачи необходимо объединить дисциплины, изучающие различные аспекты документированной информации, в новую научную отрасль; условно назовем ее информационно-документологической наукой (52, с. 9).

В 2016 г. исполнится 50 лет Всероссийскому (ранее - Всесоюзному) научно-исследовательскому институту документоведения и архивного дела (ВНИИДАД). В связи с его 40-летним юбилеем Е.А. Плешкевич анализирует спорные или недостаточно разработанные проблемы документоведения: «определение места дисциплины в системе наук, изучающих документированную информацию, соотношение прикладной и теоретической частей, структурное развитие дисциплины, ее объект, предмет, область исследования» (58, с. 3). Социальными предпосылками документоведения как научного направления стали длительная практика документирования управленческой, правовой и технической информации, использование документов в качестве исторического источника, архивная работа с документами, использование документов в правовой практике в качестве судебного доказательства.

Однако исследования сущности документа носили вспомогательный характер, обеспечивая реализацию основных задач других научных направлений. Таким образом, «предметом рассмотрения становится один из аспектов документа, чаще всего - прикладной» (58, с. 3). Предпосылкой возникновения документоведения как научной дисциплины стала необходимость совершенствования практической деятельности по документированию информации, а источником - совокупность знаний, накопленных в смежных дисциплинах и в практической деятельности. В СССР документо-ведение как научная дисциплина возникло в середине ХХ столетия

в структуре архивоведения. Его «основоположником» стал историк-архивист К. Г. Митяев, который определял его как «научную дисциплину, изучающую в историческом развитии способы, отдельные акты и системы документирования явлений объективной действительности и создаваемые в результате документирования отдельные документы, их комплексы и системы» (38, с. 35). Таким образом, документоведение было отнесено к историческим наукам. Это предопределило проблемы размежевания с источниковедением, предметом изучения которого долгое время были только письменные источники.

В юбилейной статье, посвященной 70-летию К. Г. Митяева, отмечалось, что на первый план в теории документов и документирования он ставил документирование, а документы рассматривал как результат этого процесса. «История развития документов из описания сменяющих друг друга формуляров в документоведении превратилась в историю процесса с закономерностями развития и причинно-следственной связью» (27, с. 55). В середине 1970-х годов произошел частичный переход документоведения из исторической науки в науку об управлении в 1975 г. на конференции во ВНИИДАДе было предложено рассматривать документоведение как «комплексную интегрированную научную дисциплину, которая возникла в результате развития теории и практики делопроизводства как формы управленческого труда. выводя управленческую документацию и работу с ней на первый план в тематике исследований», саму же дисциплину - отнести к наукам об управлении общественными процессами (58, с. 5).

Поскольку неопределенное и многоаспектное понятие «документ» давно уже стало междисциплинарным, Е. А. Плешкевич полагает, «что всестороннее изучение "документа" в рамках одной дисциплины невозможно. Объектом документоведения выступает документированная информация, циркулирующая в сфере оперативного управления социальными процессами» (58, с. 5). С этой точки зрения предметом документоведения являются характерные черты или аспекты процесса и итогов документообразования. В качестве предмета исследования могут выступать правовой, исторический, прикладной, технический и другие аспекты.

«Новая версия» документоведения разрабатывается специалистами в области библиотечного дела и книговедения с начала

1990-х годов, хотя до сих пор нет единого мнения по поводу обозначения дисциплины. Они используют названия «общее документове-дение», «нетрадиционное документоведение», «документология». Импульсом к развитию новой версии, как нам представляется, послужил переход в библиографоведении и книговедении от книговедческой концепции к документографической, «при которой сложившееся в ходе длительной практики понятие "книга" было заменено на абстрактное для данных дисциплин понятие "документ"» (58, с. 6).

Другой сторонник новой версии отмечает, что документове-дение выросло из книговедения, фондоведения и научно-информационной деятельности. «Книга как основной источник информации в обществе со второй половины ХХ в. стала трансформироваться, видоизменяться, уступать свои позиции новым источникам информации, имеющим иную материальную основу, систему выразительных единиц, в конечном счете и другую форму. Этот факт поставил исследователей-книговедов перед необходимостью расширить термин "книга" до термина, более адекватного современным реалиям, что и было решено именовать документом, а соответственно, науку, его изучающую, - документоведением» (23, с. 163). Автором «новой версии» стал известный теоретик библиотечного дела профессор, доктор педагогических наук Ю.Н. Столяров. В качестве объекта документоведения в «новой версии» выбран «документ в самом широком смысле, а дисциплина определена как обобщающая и интегрированная» (29, с. 37).

Разница между альтернативным и классическим направлениями существенна: «Они базируются на разных подходах к пониманию сущности информации». «Для классической версии ближе функционально-кибернетическая концепция природы информации, согласно которой информация возникает лишь в самоорганизующейся системе - в качестве управляющего сигнала. С точки зрения функционального подхода в классическом документоведении объектом исследования выступает документированная информация, возникающая и существующая только в документационном процессе. Документ рассматривается как сигнал, а не как атрибут. Процесс выработки сигнала определяется как документирование. Нет процесса документирования - нет документа. Обязательным элементом документирования выступает целенаправленность запи-

си информации для передачи ее во времени и пространстве. Это позволяет относить к документам лишь те объекты, которые изначально создавались как документы» (58, с. 7).

Хотя «новая версия» документоведения стоит ближе к атрибутивному подходу, рассматривающему информацию как неотъемлемое внутреннее свойство всех материальных объектов, ближе к истине, полагает Ю.Н. Столяров, «определение информации как семантической составляющей результата отражения материальной реальности» (81, с. 4). Под документом в «новой версии» понимают объект, позволяющий «извлечь из него требуемую информацию» (73, с. 17). Непосредственно сам документационный процесс рассматривается как процесс фондирования, т.е. как образование фондов и коллекций. Условность в понимании документа, исключение из документационного процесса этапа документирования информации, определение процесса создания документов как «документо-производства», а движения документов как «документопользования» в целом соответствуют этому библиотечному подходу (58, с. 7).

Таким образом, существенное отличие классической версии документоведения заключается в том, что она, по сути, изучает динамику документационного процесса, начиная с документирования информации, движения документа в оперативном информационном поле и заканчивая утратой документом его оперативных функций и подготовкой к последующему архивному хранению. Целью классического документоведения выступают, с одной стороны, вопросы максимально эффективного обеспечения общества оперативной информацией, с другой - вопросы наиболее полной реализации функций, возлагаемых на документ его автором. «Документ в классической версии рассматривается не как единица, вовлеченная исследователем в документационный процесс, а как сам процесс» (58, с. 8).

Переход к управлению документацией, по сути, есть переход к управлению информационными ресурсами, включающими все формы и виды документированной информации. Осмысление этих изменений, разработка новых эффективных технологий документирования информации невозможны без глубоких и всесторонних теоретических исследований. Сегодня этот факт в научном сообществе не вызывает возражений. Большинство дискуссий затрагивают вопрос отнесения теории документа к той или иной дисцип-

лине. «На наш взгляд, этот вопрос не имеет однозначного ответа. Общее документоведение, о котором говорят представители "новой версии", нельзя создать декларативно. Оно возникнет само, в процессе развития теоретических знаний, создания теорий, установления закономерностей» (58, с. 8). Что касается утверждений о мета-научном характере документоведения, то вряд ли это под силу одной дисциплине. Очевидно, что ни историческая, ни управленческая, ни педагогическая наука не отвечают в полной мере специфике информационных, коммуникационных и документационных исследований, их прикладным направлениям. «Поэтому ближайшей задачей можно считать формирование новой (условно назовем ее информационно-документологической) научной отрасли, изучающей феномен информации во всем ее многообразии» (58, с. 8-9).

Термины «документалистика» и «информатика» возникли практически одновременно как наименования одного и того же вида деятельности. «Информатика» укрепилась и продолжает развиваться, а «документалистика» отошла в прошлое, утверждает Ю.Н. Столяров в статье 2005 г. Однако содержание понятий, обозначаемых этими терминами, существенно различается. Это дает основание возродить документалистику в новом значении - как науку о документе как таковом, о документе любом - не только научном. Неодокументалистику правомерно именовать документо-логией. Документалистика возникла в 1958 г. на волне рождения информатики, которая начала ощущать свою самобытность, но только еще искала наиболее точное слово для самоидентификации, т.е. для выражения своей номинационной составляющей, а также для осознания своего предмета. Поскольку ее интересы изначально вращались вокруг научного документа, термин «документалистика» казался удачным наименованием этой дисциплины.

Но всего через десять лет применение этого термина было признано «крайне нежелательным». Первая причина: он акцентирует внимание на документе, а «новой науке требовалось подчеркнуть аспект структуры и свойств научной информации» (71, с. 1). В момент своего возникновения документалистика имела основания рассматривать информатику как свою составную часть: предмет документалистики - документ в целом, т.е. в единстве его информационной (идеальной) и материальной составляющих, информатику интересует преимущественно идеальная сторона до-

кумента. Соотношение документалистики и информатики - вопрос особый, но вместо его исследования или хотя бы отмежевания от такого исследования «информатика постаралась отторгнуть от себя документалистику, дискредитировать ее и вскоре преуспела в этом» (71, с. 2).

Сначала информатика признавала документом любой материальный объект, который фиксирует или подтверждает какие-либо знания и может быть включен в определенное собрание (39, с. 81), например в фонд детской библиотеки или в центральный архив древних актов. В настоящее время «под документом понимается совокупность логически завершенных сведений материального носителя, на котором они написаны, с непременным указанием, кем, где и когда документ был создан» (15, с. 80). «Иначе говоря, предметом информатики стал только научный документ (вернее, заключенная в нем информация)» (71, с. 2).

Документалистика же свой предмет не изменила и, следовательно, еще больше отдалилась от информатики. Исследователи рассматривают ее лишь как дисциплину, изучающую документальные формы коммуникации. Но «поскольку тем же самым занимается и информатика, то надобность в документалистике, с их точки зрения, естественно, отпадает сама собой» (71, с. 2). Документ остается как смыслообразующее ядро, без которого информатика обойтись не может; как сказано в курсе лекций Р.С. Гиляревского (1998), «в процессе информационной деятельности информация циркулирует в виде документов, и именно они считаются источниками информации» (15, с. 80).

Взлет документалистики приходится на конец 1960-х - середину 1970-х годов; вплоть до 1980-х годов при Научном совете по комплексной проблеме «Кибернетика» при Президиуме Академии наук СССР действовала Комиссия по документалистике. Она разработала концепцию документалистики как одной из прикладных отраслей кибернетики, занимающейся оптимизацией управления документальными системами всех типов - от изобразительного искусства до делопроизводства. Объектом своей деятельности она считала документальную коммуникацию, а целью - изучение закономерностей функционирования документальных систем. В то время считалось, что документалистика «перекрывает как традиционные (библиотековедение, архивоведение, музееведение), так и

новые направления (научно-техническая информация, называемая информатикой, патентоведение, науковедение, наукометрия, научная организация труда, административное управление)» (10, с. 227228). Таким образом, документалистика считала документом «любую зафиксированную информацию, а себя осознавала как отрасль кибернетики, оптимизирующую любые документальные системы и тесно взаимодействующую с такими дисциплинами, как доку-ментоведение и научная организация умственного труда» (11, с. 11-12).

Считалось, что, имея целью оптимальное управление большими документальными системами, документалистика тесно связана с теориями семантической информации и информационных систем, семиотикой, изучающей информационные языки, технической кибернетикой и системотехникой. Однако вторая линия в понимании документалистики заключалась в ее фактическом отождествлении с информатикой, и проблема соотношения между ними сводилась лишь к поиску более точного альтернативного наименования науки об информации. «Предпочтение правомерно было отдано информатике как дисциплине, изучающей структуру и свойства научной информации и закономерности научно-информационной деятельности, ее теорию, историю и организацию» (71, с. 2).

Но вот уже более десяти лет в научной литературе перестал использоваться даже сам термин «документалистика»; прекратились и научные публикации документалистического характера. Международная федерация по документалистике вообще сошла на нет, «ее печатный орган «Международный форум по информации и документации» превратился в «Международный форум по информации». Короче говоря, «по прошествии 100 лет своего существования МФД тихо и бесславно скончалась в начале XXI в.» (71, с. 2). Документалистика же в настоящее время как раз приобретает второе дыхание. «Она задается глубинными вопросами, никак не посягающими на область интересов информатики, ответы на которые способны придать ей (информатике) новый импульс». В их числе «статус документа, его типология и классификация, законы функционирования, перспективы развития (документ бумажный, электронный.)» (71, с. 2).

Если отвлечься от методологической установки, состоящей в том, что между документалистикой и информатикой непременно

должна иметь место конфронтация, и предположить, что возможна наука, которую интересует документ как таковой, документ любой (не только научный, научно-технический), то легко обнаружится, что равное право на существование имеет и та и другая дисциплина. Для доказательства этого достаточно процитировать несколько высказываний из «Трактата о документации» П. Отле: «Мы нуждаемся теперь не только в библиографии, но и в документологии, т.е. в науке, методологии и методах, рассматривающих любой документ с самых общих и в то же время самых разнообразных позиций. Долгое время знания о книге, информации и документации рассматривались изолированно друг от друга. У нас еще не сформулирована документология, т.е. обобщающая наука, охватывающая систематизированную совокупность фактов и явлений, относящихся к производству, хранению, обороту и использованию как текстовых, так и любых других документов. будущая доку-ментология призвана стать самостоятельной наукой и вывести из плена эмпиризма методы и средства документарно-коммуникационной деятельности» (48, с. 196-197).

Тем не менее «с устоявшимся в информатике негативным отношением к документалистике как синониму информатики приходится считаться» (71, с. 3). И, «исполнив реквием» по документалистике, вернуться к истокам общей науки о документе, передав все ее достижения, наработки и проблемы документологии - науке, не претендующей на предмет и заслуги ни документалистики (в информатической ее трактовке), ни документоведения, ни какой-либо другой научной дисциплины, но «имеющей собственный предмет - документ в единстве его информационной и материальной составляющих, закономерности его функционирования, его историю и теорию. Документология может стать метанаукой по отношению к перечисленным и другим родственным отраслям, она способна обогатить их новыми обобщающими идеями и тем содействовать их дальнейшему процветанию» (71, с. 3).

По мнению Ю.Н. Столярова, документоведение и книговедение развиваются параллельно, ощущают себя самодостаточными, не нуждающимися «ни в какой наднауке, которая изучает некие общие вопросы, равно относящиеся к книговедению и документо-ведению» (75, с. 67). Документоведение, развивающееся в русле архивоведения и науки о делопроизводстве, осознает себя самодос-

таточной дисциплиной. Оно неохотно идет на контакты с родственными дисциплинами, рассматривая их претензию на пользование своим базовым понятием «документ» как посягательство на свое суверенное профессиональное и научное пространство. В нашей стране идеи П. Отле вплоть до 1930-х годов активно развивали библиографоведы, библиотековеды и книговеды, а после искусственного 30-летнего перерыва в 1960-е годы эти идеи послужили основой создания информатики и ее составной части - документалистики.

В 1970-е годы безотносительно к мировой тенденции развития учения о документе, этот термин был воспринят архивоведами и перенесен в область делопроизводства. Появилось, скажем так, «классическое» документоведение, представители которого полагают, что имеют строго очерченный собственный предмет исследования. Вопрос о месте классического документоведения в системе наук его представителям кажется, по-видимому, неактуальным, во всяком случае, на страницах научной печати он обходится стороной. Во-первых, классическим документоведам «придется (если уже не приходится) определить свое отношение к родственным наукам и сферам деятельности хотя бы потому, что понятие "документ" прочно укрепилось в федеральном законодательстве» - законах «Об обязательном экземпляре документов», «О библиотечном деле», «О международном информационном обмене», «Об информации, информатизации и защите информации». Трактовка исходного понятия в них в каждом случае разная (78, с. 2).

В-третьих, весьма сомнительно выглядит и место документо-ведения в Номенклатуре научных специальностей, по которым осуществляются защиты докторских и кандидатских диссертаций. Специальность 05.25.02 представляет конгломерат трех дисциплин -документалистики, документоведения и архивоведения, при этом она вписывается в подкласс 05.25.00, до 2001 г. называвшийся «Информатика и информационные системы», т.е. документоведение относилось к информационным наукам. Теперь этот подкласс называется «Документальная информация», но подчинен классу 05.00.00 (Техника). «В конечном счете оказывается, что документоведение - это наука. техническая». «Документоведы так и будут вечно неприкаянными и отовсюду изгоняемыми скитальцами в научной среде, если не возьмутся, наконец, полноценно и всесто-

ронне исследовать свой предмет и устанавливать свое законное место в общем научном доме» (78, с. 2).

Первостепенная задача документоведения в связи с этим состоит в том, чтобы определить методологические подходы к теоретическому (не прагматическому пока что) решению задачи о месте документоведения в системе наук. Здесь возможны два равно приемлемых подхода. Один состоит в признании документоведения собирательной наукой. Тогда ее теоретико-методологическую часть можно именовать документологией, а «всем частным доку-ментоведениям придется дать ограничивающие определения либо собственные наименования» (78, с. 2). Наука о документальных коммуникациях, в свою очередь, «имеет собственную метанауку -науку о социальных коммуникациях. Эта последняя, наконец, явно относится к классу общественных наук, более конкретно - по-видимому, к подклассу социологии и, далее, антропологии» (78, с. 3). Во всяком случае, термин «документология» должен быть возвращен в научную терминологическую систему как «обозначение совокупности дисциплин документально-коммуникационного цикла, имеющих общую методологию» (89, с. 44).

Как в историческом аспекте, так и по объекту исследования «существует тесная связь документоведения с информатикой (социальной), которая изучает общие проблемы информационных процессов. Общее документоведение тесно контактирует также с книговедением, в частности, с общей теорией книги» (90, с. 10). Основные положения и выводы документоведения активно используются библиотековедением и библиографоведением. Точнее, можно сказать так: «Основные проблемы общего документоведе-ния (или документологии) исследуются преимущественно библиотековедами и библиографоведами» (90, с. 10). Место документове-дения определяется его связями с рядом наук, «для общего документоведения это: науки документально-коммуникационного цикла, семиотика, информология, языкознание, информатика, философия, культурология, социология, общая теория коммуникации, историческое источниковедение, история письменности, история культуры, общая теория классификации, психология» (90, с. 10).

На взгляд автора, «место документоведения в системе наук нужно рассматривать в разных комплексах научных дисциплин. Во-первых, среди дисциплин, изучающих сферу информационной

коммуникационной деятельности общества; во-вторых, среди дисциплин, изучающих отдельные виды и типы документов, их функционирование в обществе (исторические, книговедческие дисциплины); в-третьих, среди дисциплин, изучающих знаковые системы и, в частности, язык (документная лингвистика, теория редактирования)» (90, с. 11). При этом «весь комплекс дисциплин, которые исследуют информацию, можно объединить названием "инфор-мология " (дословно: наука об информации). Информология должна стать обобщающей наукой для дисциплин, использующих информационный подход и изучающих информационные явления разного рода и во всех аспектах. Дальше этот комплекс разделяется на такие части, как теория информации, информатика социальная и информатика прикладная (или компьютерная наука)» (90, с. 11).

Социокультурную роль документа в коммуникативном пространстве информационного общества рассматривает Н.П. Лукин в публикации 2010 г. Наиболее инструментальным, т.е. работающим на его концепцию, представляется часто встречающееся «определение документа как социальной информации, зафиксированной на материальном носителе созданным человеком способом в стабильной знаковой форме с целью передачи этой информации в пространстве и во времени» (37, с. 7).

Данное определение фиксирует социокультурный статус документа через отнесение его к артефактам культуры, в том числе и технологической культуры, циркулирующим в социуме и выполняющим многочисленные функции: информационную, когнитивную, ориентационную, культурологическую. В специальной литературе понятие социокультурного используется как чрезвычайно объемное и не поддающееся спецификации. Социокультурное есть синтез культуры и социальности. Культура при этом понимается как совокупность результатов и способов деятельности человека, включая идеи, ценности, нормы, образцы. Культурная система, как ее понимает, например, немецкий теоретик Ю. Хабермас, есть «культурное наследие, а также общественные институты, посредством которых это наследие в процессе социализации и профессионализации получает нормативную силу» (37, с. 7). Приобщение к культуре происходит благодаря документам, «в которых отражены и закреплены элементы культурной реальности» (37, с. 7).

Социальность трактуется как совокупность отношений субъекта с другими субъектами по поводу экономических, политических, идеологических, познавательных отношений, формирующихся в процессе человеческой деятельности и воспроизводящих эту деятельность. «Документ как социокультурный феномен проявляет свои системные, синтезирующие интенции, будучи включенным в коммуникационный процесс, в коммуникативное пространство». Использование концепта коммуникативного пространства для экспликации социокультурной природы документа требует пропедевтической процедуры категориального оформления понятия коммуникации. В свою очередь, «инвариантом большинства определений коммуникации выступает понятие информации, информационного обмена. Коммуникация как явление культуры и социальности предполагает массовый обмен информацией с целью воздействия на общество и его составные компоненты. В таком контексте говорят о социальной коммуникации» (37, с. 8).

Существует несколько методологических подходов к исследованию социальной коммуникации, к выяснению природы коммуникативного процесса, среди которых заслуживает внимания социально-философский подход, представленный именами Ю. Ха-бермаса и Н. Лумана. В концептуальных построениях этих теоретиков коммуникации отведена роль интегрирующего основания общества, базовой составляющей социального процесса. «Под коммуникацией понимается современная форма социальности, которая охватывает сферу межличностного общения и осуществляется посредством технических средств». Однако механизм коммуникации определяется в конечном счете не техникой, а иными характеристиками, например свойствами языка (Ю. Хабермас) или свойствами социальных систем, правилами социума (Н. Луман) (37, с. 8).

В совместной статье Ю.А. Шрейдера и И.Л. Полотовской 1998 г., фиксируется наблюдаемое увеличение разнообразия документов, в том числе безбумажных (машиночитаемых), размывание границ библиотечного и информационного обслуживания, что в совокупности подталкивает к выявлению новых видов документов. По существу, они рассматривают содержание понятия «объект библиографирования», т.е. свойства, которые «делают» документы таким объектом. Эти документы в известном смысле выполняют (или могут выполнять) роль книги как носителя информации.

В какой-то мере такую роль выполняют грампластинки, что и сделало их объектом библиографирования. Сходную роль начинают играть документы на машиночитаемых носителях - магнитных и оптических дисках (62, с. 28).

«Важно выделить не только объект, но и предмет библиографирования, т.е. обнаружить ракурс рассмотрения документов, возникающий при составлении их библиографического описания и систематизации. Наблюдения библиографов в этом смысле богаче любых имеющихся определений процедур и объектов библиографирования. Памятуя об этом, мы будем выявлять предмет библиографирования через анализ представлений библиографов. Но при этом формулировка предмета должна быть прогностичной: в ней нужно предусмотреть библиографирование новых видов документов» (62, с. 28).

В условиях повсеместного распространения ЭВМ средства традиционного библиографирования иногда кажутся несколько архаичными. Порой представляется, что в библиографических базах данных (электронных каталогах) документы уместнее было бы представлять на более современном языке. Но это заблуждение: попытки изменить традиционную форму библиографической информации лишают пользователей существенных удобств. Поэтому сегодня в автоматизированных системах используются обычные библиографические описания. Они нужны для того, чтобы документы представляли собой не хаотическую совокупность, но организованную систему. «Иначе говоря, библиографический учет вносит необходимую упорядоченность в информационную среду» (62, с. 29).

Безусловно, существенным признаком документа является социальная значимость содержащейся в нем информации. Вместе с тем нельзя забывать, что последняя определяется конкретно-историческими условиями использования документа, а не его материальными характеристиками. Исторически, как показала практика, «объектами библиографирования становились наиболее распространенные в данный момент виды документов» (62, с. 29). Если мы хотим выявить новые объекты библиографирования прогностически, то должны найти такое определение их свойств, которое бы не зависело от существующих видов документов. Поэтому надо выработать и само понятие «документ» в теоретически инвари-

антной форме, допускающей подведение под это понятие и того, что станет документом лишь в будущем. При этом нежелательно создавать новое понятие, не опирающееся на историческую практику.

Слово «документ» появилось в русском языке в эпоху Петра I как заимствование из немецкого языка слова «ЭокитепШт», означающего «доказательство», «свидетельство» или «удостоверение». Определение документа как материального объекта, содержащего информацию в закрепленном виде, появилось впервые в 1964 г. (83, с. 44).

Более широко подошли к трактовке понятия известные советские информатики, определившие его как «любой материальный объект, который фиксирует или подтверждает какие-либо знания и может быть включен в определенное собрание» (39, с. 81). Такая трактовка уже не исключает потенциальную возможность учета документов (в силу самой их организации в «определенном собрании»). Таким образом, расширение понятия «документ» произошло «за счет снятия обременительных ограничений на вид материального носителя информации и констатации способности документа хранить эту информацию в виде, пригодном для передачи и использования. При этом важно то, что "документ" являет собой хотя бы частичное отражение первоначального объекта. В такой трактовке понятия возможность и целесообразность учета проявляется как факультативное свойство» (62, с. 30).

Обычно подразумевается, что документ обладает свойством достоверности (надежности, авторитетности), позволяющим сделать на его основе некоторые заключения об описываемом объекте. Это предположение возвращает к первоначальному значению слова «документ»: «Он удостоверяет подлинность описываемых в нем событий или фактов, свидетельствует о достоверности информации. Именно это значение является ключевым» (62, с. 29). Подводя итоги, авторы предлагают «считать способность удостоверять некую реальность непременным свойством документа» (62, с. 33).

В последнее время библиотековедение, библиографоведение и книговедение относят к документально-коммуникационным наука. Е.И. Полтавская задается вопросом: почему? Понятно, что библиотекарей интересует документальная коммуникация, которая осуществляется с помощью документа. Но что такое документ? Библиотековедение, книговедение, библиографоведение, архивове-

дение и т.п. «относятся к документально-коммуникационным наукам именно потому, что каждая из них изучает либо деятельность социальных институтов, занимающихся созданием, использованием и хранением документов для общества, либо продукты их деятельности. Библиотека - один из социальных институтов, призванных хранить и содействовать использованию самых разных документов во все эпохи», от глиняных табличек, свитков, книг, газет, журналов до СЭ, кинофильмов (63, с. 58).

Заметим, что одно из определений документа гласит: это материальный носитель с информацией в знаковой форме. Следовательно, книга, несущая семантическую информацию в знаковой форме, есть документ в виде кодекса, т.е. книга - один из видов документа. А «наука книговедение, также является одной из документально-коммуникационных наук, отвечающих на вопросы кто? - что? - кому? - с помощью чего?» (63, с. 60). Аналогично наука «библиографоведение изучает библиографию как особый вид деятельности, в результате которой появляется вторичный - библиографический документ» (63, с. 61).

Известно, что отдельного социального института библиографии нет; библиографическая деятельность осуществляется в разных социальных институтах: в библиотеке, в издательстве, в книжном магазине, в архиве и т.д. Но если библиографические службы присутствуют в различных социальных институтах, там имеется та же документально-коммуникационная связь: кто: - библиографы, библиографический персонал; - что: - библиографический документ; - кому: - контингенту пользователей; - с помощью чего: материально-технической базы, которая распределена по различным социальным институтам, где работают библиографы. «Библиогра-фоведение изучает, таким образом, не конкретный социальный институт, но все ту же документально-коммуникационную связь кто? -что? - кому? - с помощью чего? И элементы этой связи. Значит, библиография - такая же система» (63, с. 61). В качестве итогов можно констатировать, что «суть коммуникации всех социальных институтов можно изобразить 4-элементной моделью: кто? - что? -кому? - с помощью чего? Под вопросом кто? надо понимать персонал любого социального института. Под вопросом что? - ту услугу, которую предоставляет обществу тот или иной социальный институт. Под вопросом кому? - тех пользователей услуги, ради

удовлетворения потребностей которых существует данный социальный институт. А под вопросом с помощью чего? - материально-техническую базу, которая позволяет осуществить данную услугу» (63, с. 62). При этом нас интересуют только те социальные институты и системы, которые специализируются на создании, сохранении и использовании документов, т.е. осуществляют их коммуникацию. Все рассматриваемые науки (библиотековедение, библиографове-дение, книговедение, архивоведение и т.д.) «изучают не просто коммуникационную систему, а документально-коммуникационную связь (систему), в которой элемент что? - это всегда документ» (63, с. 62).

Вторым общим элементов документально-коммуникационных систем является элемент кому? - контингент пользователей (читатели, покупатели, посетители. словом, те, кому нужен тот или иной вид документа. Третьим общим элементом является элемент с помощью чего? - материально-техническая база. Она может быть библиотечным зданием или библиотечным оборудованием, может быть книгоиздательскими станками, компьютерами и т.д. «Но все же это - материально-техническая база, на основе которой создается, хранится либо используется документ» (63, с. 62). Наконец, четвертым общим для всех документально-коммуникационных систем элементом является элемент кто? - «это люди, которые создают, сохраняют, распространяют или содействуют распространению документа, т.е. персонал» (63, с. 62).

Итак, в документально-коммуникационных системах что -всегда только документ. «Этим они и отличаются от других социальных коммуникационных систем (например, педагогики, искусствознания, музыкознания)» (63, с. 63). Однако документально-коммуникационная связь «документ - контингент пользователей документа» есть то, что соединяет между собой социальные институты, создающие, хранящие и помогающие использовать документ. Связь документ - пользователь есть та «сущностная связь, ради которой существуют и библиотеки, и книжное дело, и библиография, и архивы, и музеи» (63, с. 63).

Что же будет изучать предполагаемая наука? Документальная коммуникология должна иметь свой объект изучения - это реальная или воображаемая линия (связь), по которой документ доставляется пользователю. То есть 4-элементная «система (документ -

контингент пользователей документа - персонал, создающий, хранящий и способствующий использованию документа - материально-техническая база для реализации документальной коммуникации)» (63, с. 64).

Сущность любого объекта изучения проявляется в его структуре, его функциях и во временных изменениях структуры и функций. Следовательно, предметами документальной коммуникологии (аспектами объекта) должны явиться структура системы, функции элементов, их взаимоотношения внутри системы и с внешней средой, а также интегративные свойства системы, возникшие как результат взаимодействия элементов между собой. Наличие законов в этой науке еще предстоит установить. Но фактом является, например, «существование документальных потоков и потребителей документов в обществе, постоянное увеличение их» (63, с. 65).

«Что же такое документ? Документ создается любым социальным институтом для семантической коммуникации (первый закон документологии). В сущности, зафиксированная семантическая социальная коммуникация - это и есть документальный процесс. Документ, следовательно, - это созданный для данной семантической социальной коммуникации материальный объект, который существует отдельно или как самостоятельная часть целого, при контакте с которым пользователь (субъект и/или специальное устройство) может его познать, т.е. извлечь из него информацию (отражение мысли, воли, чувства)» (63, с. 65). Общее определение -для документальной коммуникологии: «Документ - это фиксированная единица данной семантической социальной коммуникации» (63, с. 65).

Далее Е. И. Полтавская определяет книгу как воплощение интеллектуального произведения: это «фиксированная единица данной семантической социальной коммуникации, содержащая информацию в знаковой форме на вещественном носителе в форме кодекса» (63, с. 65). Электронный документ - это «фиксированная единица данной семантической социальной коммуникации, содержащая информацию в знаковой форме на энергетическом носителе, которая создается, сохраняется и используется с помощью ЭВМ» (63, с. 65).

Общее определение документа в рамках документологии: «документ - это фиксированная единица данной семантической

социальной коммуникации, которая содержит информацию в знаковой форме на любом (вещественном и/или энергетическом) носителе» (63, с. 65). Аналогично библиографический «документ -это фиксированная единица данной семантической социальной коммуникации, содержащая информацию в знаковой форме на любом (вещественном и/или энергетическом) носителе и являющаяся при этом вторичным документом, т.е. документом о документе» (63, с. 66). И наконец, библиотечный «документ - это удобная для комплектования библиотечного фонда, хранения и использования фиксированная единица данной семантической социальной коммуникации, содержащая информацию в знаковой форме на любом (вещественном и/или энергетическом) носителе» (63, с. 66).

Список литературы

1. Аверинцев С.С. Типология отношения к книге в культурах Древнего Востока, античности и раннего Средневековья // Античность и античные традиции в культуре и искусстве народов советского Востока: Сб. статей. - М.: Наука, 1978. - С. 6-27.

2. Баренбаум И.Е. Книговедение и электронная книга // Книга: Исследования и материалы. - М., 1999. - Вып. 76. - С. 5-15.

3. Берестова Т.Ф. Документ: Методологические основания изучения, предыстория возникновения, сущность и явление // Научные и технические библиотеки. -М., 2011. - № 10. - С. 42-54.

4. Берестова Т.Ф. Законы формирования многоуровневой структуры информационного пространства и функции разных видов информации // Библиография. -М., 2009. - № 5. - С. 32-47.

5. Библиотеки и научное сообщество: Взаимодействие и взаимовлияние: Международная научная конференция «Румянцевские чтения-2011» // Библиотековедение. - М., 2011. - № 5. - С. 14-23.

6. Библиотечное дело и проблемы информатизации общества: Тез. докл. между-нар. науч. конф. (М., 27-28 апр. 1999 г.). - М., 1999. - Ч. 1. - 203 с.

7. Боброва В.С. К вопросу о дефиниции понятия «документ» // Документ в парадигме междисциплинарного подхода: Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2006. - С. 35-37.

8. Боднарский Б.С. Сущность и значение документации // Советская библиография. - М., 1937. - № 1 (15). - С. 41-50.

9. Вольтер Э.А. Что такое библиология? // Библиографические известия. - М., 1917. - № 1-2. - С. 15-18.

10. Воробьев Г.Г. Документ: Информационный анализ. - М.: Наука, 1973. - 255 с.

11. Воробьев Г.Г. Документалистика и ее отношение к сопредельным дисциплинам // Советские архивы. - М., 1973. - № 3. - С. 11-12.

12. Воробьев Г.Г. Информационно-психологические модели в социальной кибернетике и документалистике // НТИ. Сер. 2, Информ. процессы и системы / ВИНИТИ. - М., 1992. - № 11. - С. 1-5.

13. Воробьев Г.Г. Современная документалистика и ее связи с другими дисциплинами // Актуальные проблемы архивоведения и документоведения в свете решений XXVI съезда КПСС: Сб. науч. трудов / ВНИИДАД. - М., 1984. - С. 5154.

14. Гегель Г.В.Ф. Кто мыслит абстрактно? // Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет: В 2 т. - М.: Мысль, 1972. - Т. 1. - С. 388-394.

15. Гиляревский Р.С. Основы информатики. - М.: Наука, 1998. - 756 с.

16. Гойхбарг А.Г. Документ // Новый энциклопедический словарь Брокгауза -Ефрона / Под общ. ред. К.К. Арсеньева. - СПб., 1914. - Т. 16. - С. 532-533.

17. ГОСТ 7.60-90: «Издания. Основные виды. Термины и определения». - М.: ИПК Изд-во стандартов, 1990. - 29 с.

18. ГОСТ 52292-2004: «Информационная технология. Электронный обмен информацией. Термины и определения». - М.: ИПК Изд-во стандартов, 2005. -7 с.

19. Двоеносова Г. А. Категории философии в научном познании документа // Отечественные архивы. - М., 2011. - № 1. - С. 8-15.

20. Дворкина М.Я. И вновь об объекте и предмете библиотековедения // Библиотековедение. - М., 2005. - № 4. - С. 37-40.

21. Евтюхина Е.А. Соотношение концепции психологической связи с другими концепциями теории информации // Вестник МГУКИ. - М., 2004. - № 4. -С. 116-121.

22. Земсков А.И. Документоведение - было, есть и будет: Обзор зарубежных публикаций // Научные и технические библиотеки. - М., 2006. - № 7. - С. 63-72.

23. Зиновьева Н.Б. Документоведение: Учебно-методическое пособие. - М.: Про-физдат, 2001. - 324 с.

24. Козлов В.П. Общая теория документа // Делопроизводство. - М., 2009. - № 3. -С. 3-12.

25. Коршунов О.П. Библиография: Теория, методология, методика. - М.: Книга, 1986. - 287 с.

26. Кудрявцев О.Ф. Философия человека как проблема исторической феноменологии культуры: Христианская патристика и ренессансный гуманизм // Проблемы исторического познания. - М.: Наука, 1999. - С. 225-237.

27. Кузин А. А., Кузнецова Т.В., Лившиц Я.З., Рудельсон К.И. Вопросы докумен-товедения и архивоведения в трудах К. Г. Митяева (к 70-летию со дня рождения) // Советские архивы. - М., 1972. - № 2. - С. 51-55.

28. Кузнецов И.В. Структура физической теории // Вопросы философии. - М., 1967. - № 11. - С. 86-98.

29. Кушнаренко Н.Н. Новый этап институализации науки о документе // Научные и технические библиотеки. - М., 2005. - № 11. - С. 35-42.

30. Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. - М.: Территория будущего, 2006. - 472 с.

31. Ларьков Н.С. Актуальные проблемы документоведения на современном этапе // Документ в изменяющемся мире: Материалы I Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2004. - С. 3-13.

32. Ларьков Н.С. На пути к общему документоведению // Документ как социокультурный феномен: Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2010. - С. 21-29.

33. Ларьков Н.С. О предмете и объекте документоведения как междисциплинарного научного направления // Документ в парадигме междисциплинарного подхода: Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. -Томск, 2006. - С. 17-25.

34. Лейченко Л.А. Весь мир - это документ // Делопроизводство. - М., 2006. -№ 3. - С. 10.

35. Лившиц Я.З. Документоведение как научная дисциплина // Советские архивы. -М., 1973. - № 6. - С. 17-21.

36. Лукина Н.П. Документ как способ кодификации социальной жизни в информационную эпоху // Документ в парадигме междисциплинарного подхода: Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2006. -С. 3-7.

37. Лукина Н. П. Социокультурная роль документа в коммуникативном пространстве информационного общества // Документ как социокультурный феномен: Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции. -Томск, 2010. - С. 7-15.

38. Митяев К.Г. Документоведение, его задачи и перспективы развития // Вопр. архивоведения. - М., 1964. - № 2. - С. 27-37.

39. Михайлов А.И., Черный А.И., Гиляровский Р.С. Основы информатики. - М.: Наука, 1968. - 765 с.

40. Нестерович Ю.В. Некоторые вопросы теории и терминоведения археографии, связанные с интерференцией содержания понятий // Беларуси археаграф1чны штогодтк. - Минск, 2009. - Вып. 10. - С. 186-196.

41. Нестерович Ю.В. Новая инфолого-документологическая парадигма (методологический аспект) // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2011. - № 5. - С. 1-9.

42. Нестерович Ю.В. О трактовке документа как информации // Документ в парадигме междисциплинарного подхода: Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2006. - С. 31-33.

43. Нестерович Ю.В. Труды по экспликации базисных понятий научных теорий. -Минск, 2010. - Т. 1: Экспликация базисных понятий документоведения и ин-фософии. - 312 с.

44. Нестерович Ю.В. Эпистемологический анализ проблемы «общенаучного» понятия документа» // Документ как социокультурный феномен: Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2010. -С. 47-50.

45. Носевич В.Д. Документ и информация в век компьютеров и множительной техники // Историки и архивисты: Сотрудничество в сохранении и познании

прошлого в интересах настоящего и будущего: Международная конференция. -М., 1997. - С. 12-24.

46. Отле П. Организация умственного труда // Отле П. Труды по библиотековедению. Руководство для общественных библиотек. Организация умственного труда. Руководство к администрированию: Практическое пособие. - М.: Либерия, 2002. - С. 136-158.

47. Отле П. Руководство к администрированию // Отле П. Труды по библиотековедению. Руководство для общественных библиотек. Организация умственного труда. Руководство к администрированию: Практическое пособие. - М.: Либерия, 2002. - С. 159-226.

48. Отле П. Трактат о документации // Отле П. Библиотека, библиография, документация: Избранные труды пионера информатики. - М.: ФАИР-ПРЕСС: Пашков дом, 2004. - С. 187-309.

49. Петрушенко Л.А. Взаимосвязь информации и системы // Вопросы философии. - М., 1969. - № 2. - С. 104-114.

50. Плешкевич Е.А. Документоведение в контексте постнеклассического развития современной науки // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2011. - № 7. - С. 1-5.

51. Плешкевич Е.А. Источниковедческая концепция общей теории документа: Теоретические и организационные аспекты: (Обзор) // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2010. - № 2. - С. 6-11.

52. Плешкевич Е.А. Многоликий Янус документоведения // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2004. - № 12. - С. 9-11.

53. Плешкевич Е.А. Новый подход к определению понятия «документ» в книговедческих дисциплинах // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2005. - № 3. - С. 4-7.

54. Плешкевич Е.А. Общая теория документа и теория музееведения: Точки пересечения // НТИ. Сер. 2, Информ. процессы и системы / ВИНИТИ. - М., 2009. -№ 3. - С. 12-18.

55. Плешкевич Е.А. Основные положения документной парадигмы // Документ в парадигме междисциплинарного подхода: Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2006. - С. 39-43.

56. Плешкевич Е.А. Основы общей теории документа. - Саратов: Науч. книга. -2005. - 242 с.

57. Плешкевич Е.А. Проблемы эволюции теоретических положений в дисциплинах документально-информационного цикла: (Обзор) // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информационной работы / ВИНИТИ. - М., 2009. - № 7. -С. 1-11.

58. Плешкевич Е.А. Современные проблемы документоведения: (Обзор) // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2006. -№ 11. - С. 3-10.

59. Плешкевич Е.А. Теория документальной информации: Библиотечно-книго-ведческий аспект (постановка проблемы) // Библиотековедение. - М., 2011. -№ 3. - С. 22-27.

60. Плешкевич Е.А. Формирование научных концепций о документальных формах информации. Гносеологическая и управленческая концепции документа // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2010. -№ 12. - С. 1-21.

61. Плешкевич Е.А. Эволюция теоретических представлений о документе. - М.: Пашков дом, 2011. - 95 с.

62. Полотовская И.Л., Шрейдер Ю.А. Будущее наступает сегодня: (Документ как объект библиографирования) // Сов. библиография. - М., 1998. - № 1. - С. 28-34.

63. Полтавская Е.И. Размышления на тему: Что общего между библиотековедением, библиографоведением, книговедением. и что такое документ? // Научные и технические библиотеки. - М., 2006. - № 9. - С. 56-67.

64. Полушкин В. А. К определению понятия «документ» // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 1964. - № 5. - С. 8-10.

65. Савин В.А. Феноменология документа и историческая феноменология: объектно-предметные отношения // Документ в парадигме междисциплинарного подхода. Материалы II Всероссийской научно-практической конференции. -Томск, 2006. - С. 9-12.

66. Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие. -СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002. - 461 с.

67. Соколов А.В. Социальные коммуникации: Учебно-методическое пособие: В 2 ч. - М.: Профиздат, 2001. - Ч. 1. - 222 с.

68. Соколов А.В. Эпистемология документа (методологический очерк) // НТИ. Сер. 2, Информ. процессы и системы / ВИНИТИ. - М., 2009. - № 3. - С. 1-12.

69. Степин В. С. Классика, неклассика, постклассика: Критерии различия // Пост-неклассика: Философия, наука, культура. - СПб.: М1ръ, 2009. - С. 249-295.

70. Столяров Ю.Н. Библиотековедение, библиографоведение и книговедение как единая научная специальность: Полный курс лекций. - Орел: Оперативная полиграфия, 2007. - 266 с.

71. Столяров Ю. Н. Взлет и падение документалистики // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2005. - № 3. - С. 1-3.

72. Столяров Ю.Н. Документ: инвариантная и вариативная компоненты дефиниции // Научные и технические библиотеки. - М., 2010. - № 11. - С. 25-33.

73. Столяров Ю.Н. Документ - понятие конвенциональное (в порядке дискуссии) // Делопроизводство. - М., 2005. - № 4. - С. 11-18.

74. Столяров Ю.Н. Документу - альтернативы нет // Научные и технические библиотеки. - М., 2000. - № 3. - С. 41-47.

75. Столяров Ю.Н. Зачем документология нужна документоведению и зачем книговедению? Маленькая картинка для выяснения больших вопросов // Научные и технические библиотеки. - М., 2006. - № 9. - С. 67-73.

76. Столяров Ю.Н. Классификация документа: Решения и проблемы // Книга: Исследования и материалы. - М., 1995. - Сб. 70. - С. 24-40.

77. Столяров Ю.Н. Номинационная составляющая документа // Делопроизводство. - М., 2005. - № 2. - С. 25-28.

78. Столяров Ю.Н. О месте документоведения в системе наук // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2004. - № 6. - С. 1-3.

79. Столяров Ю.Н. О соотношении книги с документами, книговедения с доку-ментологией // Книга: Исследования и материалы. - М., 2001. - Сб. 79. -С. 76-84.

80. Столяров Ю.Н. Параллельные миры документоведения // Научные и технические библиотеки. - М., 2005. - № 6. - С. 70-74.

81. Столяров Ю.Н. Сущность информации. - М.: ГПНТБ, 2000. - 120 с.

82. Столяров Ю.Н. Теория относительности документа // Научные и технические библиотеки. - М., 2006. - № 7. - С. 73-78.

83. Терминологический словник по теории и практике научной информации. - М.: ВИНИТИ, 1964. - 173 с.

84. Тюхтин В.С. Категории «форма» и «содержание» и их структурный анализ // Вопросы философии. - М., 1971. - № 10. - С. 88-98.

85. Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ.

86. Федеральный закон «Об обязательном экземпляре документов» 29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ; 26 марта 2009 г. № 28-ФЗ.

87. Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А. А. Ивина. - М.: Гарда-рики, 2004. - 1072 с.

88. Чяпите Ю.А. Общая теория документа и книги // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2010. - № 2. - С. 24-27.

89. Швецова-Водка Г.Н. Документоведение или документология: Как называть «науку о документе вообще» // Документ как социокультурный феномен. Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции. -Томск, 2010. - С. 43-46.

90. Швецова-Водка Г.Н. Место документоведения в системе наук // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. - М., 2008. - № 2. -С. 10-13.

91. Швецова-Водка Г.Н. Новый взгляд на эволюцию теоретических представлений о документе // НТИ. Сер. 1, Организация и методика информ. работы / ВИНИТИ. -М., 2011. - № 10. - С. 29-30.

92. Швецова-Водка Г.Н. Общая теория документа и книги: Учебное пособие. - М.: Рыбари; Киев: Знання, 2009. - 487 с.

93. Buckland M. What is a «Document» // Journal of American society for information science. - Maryland, 1977. - N 48 (99). - P. 804-809.

94. International Standard ISO 5127/1-1983. Documentation and Information: Vocabulary. Part 1: Basic concepts. - Geneva, 1983; 2001. - 158 p.