2012. 04. 001. Воскресенский А. К. Информация и документ: гносеологические и онтологические аспекты. Часть 1. (аналитический обзор. ) Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

2012.04.001_

ФИЛОСОФИЯ: ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ

5

2012.04.001. ВОСКРЕСЕНСКИЙ А.К. ИНФОРМАЦИЯ И ДОКУМЕНТ: ГНОСЕОЛОГИЧЕСКИЕ И ОНТОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ. Часть 1. (Аналитический обзор.)

В обзоре рассматриваются следующие вопросы: гносеология и методология изучения документа, параметры и ограничения информационного подхода, документная парадигма и дефиниция понятия «документ» как общенаучной категории, сущность документа и информация, документоведение в социокультурном контексте.

Гносеология и методология изучения документа, его онтологические аспекты. По мнению ряда исследователей, методологические основания изучения документа следует основывать на анализе его возникновения, на феномене его появления в процессах информационной коммуникации. Исторически информационный процесс (сопровождающий развитие человечества как вида) имеет несколько фаз. Начинается он с фазы контакта субъекта с реальностью, далее следует фаза производства информации, в межличностном и социальном пространстве возникает фаза передачи информации, затем идет фаза потребления. Завершается процесс фазой использования созданной (или полученной) информации в какой-либо деятельности в качестве информационного ресурса (3, с. 43).

Фаза сохранения информации в невербальном / вербальном информационном процессе возникает благодаря такому свойству человеческого сознания, как память. «Желание снять ограничения человеческой памяти по сохранению информации приводит к возникновению документа и документной форме инфопроцесса» (3, с. 44). Многие годы изучение явлений, порожденных информационным процессом, сдерживала нерешенность вопроса об определении природы и сущности информации, функционирующей в социуме. Ранее этот вид информации называли социальной, сейчас все чаще используется термин «семантическая информация». «Очень

важно подчеркнуть, что семантическая информация создается только человеком и используется для коммуникации в социуме» (3, с. 44-45).

Историко-генетический анализ возникновения документа позволяет судить о природе информации, позволяет утверждать что «...у информации двойственная природа. Информация как продукт отражения сознанием какой-либо реальности обладает свойством идеальным (т.е. созданным сознанием): таковым является ее содержание, смысл. Информация как феномен физический имеет материальную форму (сигнала, знака)» (4, с. 16).

Блистательное, по мнению Т.Ф. Берестовой, исследование А.В. Соколова, посвященное обоснованию нового направления -философии информации, показало общность позиций по признанию двойственной материально-духовной природы информации, им же была предложена емкая и лаконичная дефиниция: «Семантическая информация - амбивалентный феномен, выражающий духовные смыслы в коммуникабельной знаковой форме» (67, с. 251).

Феномен документа порождается развитием информационной коммуникации. При этом его принадлежность к миру информации никем не оспаривается. «Для понимания сущности документа очень важным стало определение информации через понятие смысла и знака», при этом для воспроизведения момента первого появления документа потребуется «возврат» во времена, когда смысл и знак только возникали, когда зарождающиеся элементы социальной коммуникации сыграли определяющую роль в формировании homo sapiens. Более того, само «возникновение homo sapiens было невозможно без явления "информация"» (3, с. 45). Возникновение информации у человека, безусловно, было формой связи со средой обитания и определялось необходимостью адаптации к ней. Определяющее значение для эволюционного развития homo sapiens и его систем коммуникации имеет смыслотворение через слово. «Слова становились информацией, а затем и знаниями, и начинали регулировать деятельность, поведение и общение» (3, с. 48). Документ при этом выступает как феномен естественной эволюции информационного процесса, инструмент сохранения семантической информации.

К методологическому анализу документа примыкает развиваемая А.В. Соколовым «эпистемология документа», задача кото-

рой «видится в анализе процессов познания документов, оценке достоверности известных нам знаний о документе и, наконец, в выработке понятия "документ" как межнаучной категории» (68, с. 2). Принимая в качестве исходного понимание документа «как коммуникационного артефакта, характеризующегося признаками: искусственно сделанная вещь, предназначенная для передачи смысла», автор полагает, что следует считать документами не произвольно взятые «любые объекты», а только специально созданные коммуникационные артефакты. Но при этом требуется оговорка, что «любой естественный объект может стать документом, если его превратить в коммуникационное сообщение». В полемике с Ю.Н. Столяровым, предложившим «сущностное определение документа как любого объекта, из которого можно получить нужную информацию» (70, с. 99), такой подход представляется А.В. Соколову более конструктивным. Он полагает, что «в эпистемологическом отношении Ю.Н. Столяров выразился неаккуратно, потому что он отождествил документ и «любой объект» человеческого познания, т.е. реальную действительность» (68, с. 2).

На статус «общенаучного понятия», обозначаемого термином «документ», претендует ряд смежных по содержанию понятий. Широкая трактовка документа как «информации, закрепленной на материальном носителе в стабильной знаковой форме созданным человеком способом для ее передачи во времени и пространстве», раскрывает только технический аспект документа как «продукта деятельности с закрепленной информацией», функционирующего в общественной жизни (44, с. 47).

Анализ эволюции документной коммуникации предполагает обращение к исторической типологии культур: имеется много типологических подходов, «но единой устойчивой исторической типологии культур нет, и культурологи типологизируют культуры исходя из целей исследования или для удобства описания культурно-исторического процесса...» (68, с. 2). В книговедении и доку-ментоведении обычно ориентируются на хорошо наблюдаемые технологические особенности: рукописи, мануфактурное книгопечатание, машинная полиграфия, электронные документы. Но технологический подход недостаточен для эпистемологии документа, потому что он ставит документогенез в зависимость от технического прогресса. «На самом деле первопричиной появления документов

того или иного типа были изменения духовных потребностей общества, а изобретение тех или иных технических средств - причина вторичная» (65, с. 2). Поэтому для познания эволюции документной коммуникации важно опираться на культурно-историческую, а не материально-технологическую периодизацию документогенеза. Разработка такой периодизации - важная методологическая задача эпистемологии документа.

Для представления стадий развития документной коммуникации А.В. Соколов использует понятие эпистемы, введенное Мишелем Фуко (1926-1984) в его книге «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук» (1966). «Под эпистемой понимаются социальные структуры, которые детерминируют возможные состояния сознания и культуры в конкретный исторический период» (68, с. 2)1. В «масштабе эпистемологии документных коммуникаций целесообразно выделить пять эпистем, отличающихся различным пониманием сущности документа (книги) и различным технологическим оснащением» (68, с. 3).

1. Дописьменная эпистема возникает с появлением материализованных продуктов человеческой деятельности, доступных восприятию других людей и наследуемых негенетическим путем. «Эти продукты именуются "культурными артефактами" и для современных археологов и антропологов все они являются документами, источниками научной информации» (68, с. 3). Эпистемология документа, коль скоро в ее компетенцию входит познание доку-ментогенеза, должна ответить на вопрос: включала ли дописьменная эпистема документную коммуникацию, а если да, то какие документы были тогда в ходу? Например, тотем есть овеществленный символ, документирующий единство рода. Он мыслился священным, неприкасаемым, требующим почитания; «это главная и, подчеркнем, документированная духовная ценность (кредо веры)». При этом можно констатировать, что «документогенез - необходимая составная часть антропосоциогенеза, потому что дописьменные документы представляли собой овеществленную социальную помять первобытного сообщества» (68, с. 3).

1 В последующих работах Фуко - «Археология знания» (1969), «Порядок дискурса» (1971) - место эпистемы занимают дискурс или дискурсивная практика, которые предопределяют движение науки, искусства, литературы и культуры в целом.

2. Духовная эпистема (от изобретения письменности до распространения в Европе мануфактурного книгопечатания) - это стадия рукописной книжности. Следует еще раз подчеркнуть, что «изобретение письменности представляет собой не начало доку-ментогенеза, а начало нового этапа в истории социальной коммуникации - появление документа нового типа - письменного документа, т.е. книги» (68, с. 3). Появление книжного коммуникационного канала означало смену культурно-исторических эпох в развитии данного общества: «переход от дописьменной (варварской) стадии к цивилизационной стадии рукописной книжности». «Письменность, разумеется, вытеснила из обращения примитивное протописьмо, но главное завоевание книги заключается в том, что она открыла людям пространство Духа. Поэтому я назвал эту эпистему "духовной"» (68, с. 3).

3. Просветительская эпистема характеризуется в содержательном плане сменой средневекового религиоцентризма «литера-туроцентризмом, когда талантливые светские писатели и мыслители становятся властителями дум и признанными пророками своего общества» (68, с. 4). Именно этой эпистеме присуще развитие потоков некнижных документов, циркулирующих в различных социально-культурных областях (делопроизводство, юриспруденция, статистика, государственное управление, экономическая, производственная, техническая документация). Как следствие, «масштабы литературоцентризма в начале ХХ в. расширились до масштабов документоцентризма». «Значимость просветительской эпистемы для общей теории документа я вижу в том, что она продемонстрировала две прикладные функции: во-первых, просветительную (образовательную, педагогическую) функцию книги; во-вторых, организационно-распорядительную функцию административного делопроизводства» (68, с. 5).

4. Массовая эпистема (конец XIX - XX в.) - стадия индустриальной полиграфии, обеспечившей фантастические тиражи печатной продукции. В содержательном плане приходится с сожалением констатировать, что «средства массовой коммуникации -пресса, кино, радиовещание, телевидение - пошли не по пути просвещения, одухотворения, облагораживаний массовых аудиторий, а по пути предоставления им вульгарных и примитивных смыслов, которые получили название "массовой культуры"». Связано это

положение дел с тем, что «всякий документ является продуктом труда, обладает потребительской стоимостью и поэтому может выполнять функцию рыночного товара». Как следствие этого рыночного контекста массовой эпистемы, в ней присутствует информационный кризис, который «представляет собой дисфункцию, состоящую в переполнении научной коммуникации опубликованными и неопубликованными документами» (68, с. 5).

5. Информационная эпистема (с конца ХХ в.) - стадия электронной коммуникации, оперирующей электронными документами, понимаемыми как «содержательно связная информация, предназначенная для использования в обществе и фиксированная в электронно-цифровой форме» (68, с. 6). Можно сделать вывод о том, что в документологии электронному документу должен быть посвящен особый раздел, эпистемология которого пока не разработана. Поэтому характеристику информационной эпистемы целесообразно отложить на будущее и попытаться выработать межнаучное понимание документа, учитывая предыдущие культурно-исторические эпохи. «Культурно-исторические эпистемы основаны на документах, подобно тому, как все мировые религии основаны на Священных писаниях. Однако не все культурологи, обществоведы и философы осознали этот факт. Одна из причин их непрозорливости состоит в неопределенности понятия "документ", которое пока еще не обрело статус общенаучной категории. «Несмотря на то, что термины "документ", "документация", "документальная система" более ста лет бытуют в бюрократическом делопроизводстве, библиографии, библиотечном, архивном, музейном деле, источниковедении, текстологии, палеографии и научно-информационной деятельности, несмотря на многочисленные попытки их межотраслевого согласования, международной и государственной стандартизации, несмотря на бесконечные и довольно эмоциональные научные дискуссии, до сих пор не удается уяснить, что такое, в сущности, документ» (68, с. 6).

Основываясь на авторитете Поля Отле, пытаясь разобраться на уровне логических дефиниций, А.В. Соколов получает следующее определение: «Документ - информация (смысл), представленная в форме знаков (записей), структурно упорядоченных в соответствии с принятыми реквизитами (метаинформацией)» (68, с. 7). В этой дефиниции нетрудно выделить три компонента: а) смысло-

вое содержание; б) материальная форма = знаки, записанные на материальном носителе; в) метаинформация, идентифицирующая документ в документальных потоках. Духовный преемник Поля Отле в наши дни, Ю.Н. Столяров, критически осмыслив формулировки различных авторов, предложил следующее общее определение документа: «Документ - это информация, заново зафиксированная искусственным способом на материальном носителе, способная служить единицей данного семантического процесса» (70, с. 102).

Для А.В. Соколова представляется более конструктивным определение Е.А. Плешкевича: «Под документом в рамках общей теории документа мы понимаем информационное сообщение, зафиксированное на материальном носителе и включенное в инфор-мационно-документационную систему с помощью метаинформа-ции, содержащейся в реквизитах» (68, с. 7). Достоинство этого понимания в том, что оно охватывает не только внешние фактические данные, идентифицирующие назначение, владельца, статус документа, но и поисковые образы на информационно-поисковых языках в виде классификационных индексов или предметных рубрик. Открывается многообещающая возможность интеграции общей теории документа и общей теории информационно-поисковых систем. «Мне кажется, что небесполезно попытаться осмыслить библиографические описания и прочие библиографические записи как реквизиты первичных документов» (68, с. 7).

Отправным пунктом для последующей экспликации понятия «документ» с учетом перспективы преобразования его в межнаучную категорию могут служить требования к «принципиальному определению документа», сформулированные Г.Н. Швецовой-Водкой: это определение «не должно содержать никаких ограничений с точки зрения материала, формы, конструкции материального носителя и знаковой формы выражения информации» и должно содержать «указание на использование документа в процессе социальной информационной коммуникации» (68, с. 8). При этом в определениях документа следует многозначный термин «информация» заменить, в зависимости от контекста, словами «смысл» и «коммуникация».

В качестве приближения к междисциплинарному определению документа можно использовать следующую формулировку:

«Стабильный вещественный объект, искусственно созданный для использования в социальной смысловой коммуникации в качестве завершенного сообщения» (68, с. 8). В этом определении учтены следующие отличительные признаки документа: наличие смыслового содержания, стабильная вещественная форма, предназначенность для использования в качестве сообщения. Приведенные дефиниции показывают, что «познание сущности документов, их происхождения, функций, типизации недостижимо в отрыве от системы документных коммуникаций, порождающей, хранящей, распространяющей, обрабатывающей документные сообщения» (68, с. 8). Эмпирическое знание о документах, т.е. выработка правил их описания и классификации, берет начало в духовной эпи-стеме, затем оформляется в качестве эмпирических библиотечно-библиографических учений и достигает уровня теорий первой степени на исходе просветительной эпистемы (появление теорий кни-гоописания, классификации и предметизации литературы в XIX в. -тому свидетельство).

Документ, специально предназначенный для информационного обмена, появляется тогда, когда человек осознает возможность сохранения смыслов через фиксацию знаков. «Человек разными способами выборочно фиксирует информацию, которая присутствует в его сознании. Это и есть факт рождения документа». Получение информации от объектов окружающего мира «становится возможным только благодаря целям обращения к ним, связанным с самой разной деятельностью субъекта, а также благодаря смыслам, которые уже есть в его информационном тезаурусе и с которыми он может соотнести объекты среды своего обитания» (3, с. 51). Вообще приходиться признать, что предметы, созданные человеком, уже изначально являются носителями смыслов и имеют специфические знаковые системы, т.е. свой собственный язык. Предметы материального мира также можно отнести к документа-тивным явлениям именно потому, что они сохраняют или приобретают смыслы, семантику, после обращения к ним человека, после прохождения процесса вербализации, т.е. придания им смысла через слово.

Чтобы определить сущность документа через теоретическое воспроизведение момента его появления, необходимо изучить эпоху палеолита, каменного века. Документы как таковые, как инст-

рументы коммуникации в социуме, т.е. специально предназначенные для сохранения семантической информации с целью ее передачи членам человеческого сообщества, возникают позднее. Однако находки археологов и антропологов показывают, что «документ возник как естественное развитие той или иной формы коммуникации в определенный исторический период». Именно в историческом развитии человечества возникает «понятие документизацион-ный процесс, в котором проходит не только создание документа (фиксирование информации), но и его хранение, и передвижение-передача». При всех исторических изменениях смыслы передавались через зафиксированные коммуникативные знаки. «Восприятие и усвоение оставалось процессом идеальным (духовным), т.е. происходящим в сознании, а способы передачи информации были вполне материальны - через трансляцию зафиксированных знаков» (3, с. 52).

Таким образом, на основе системного подхода и концепции основных структурных уровней удается «найти истоки появления документа в процессах создания смыслов, символов, знаков, слов, т.е. в процессах создания семантической информации» (3, с. 52).

Наряду с гносеологическим и методологическим подходами постижение сущности документа, его онтологии является одной из ведущих теоретических проблем документоведения, в решении которой утвердился информационный подход. Его суть заключается в познании действительности через информацию и ее передачу, а генерирование связано, прежде всего, с теорией информации, рассматривающей количественные параметры передаваемых данных (19, с. 8). Однако еще в 1970-х годах, разрабатывая понятие социальной информации, ученые указывали на ограниченность информационного подхода. Они отмечали, что учение об информации «нельзя сводить к одним только идеям и формализмам теории информации и кибернетики. Последняя, изучая общие закономерности информационной связи и управления, не в состоянии раскрыть особенности социальной информации» (19, с. 8-9).

Информационный подход больше служит методологическим обоснованием широкой книговедческой трактовки понятия «документ», нежели теоретической платформой собственно документа в его понимании документоведением и архивоведением. За рамками исследований в данном случае остаются проблемы социальной ро-

ли документа в контексте таких отношений, как «документ и общество», «документ в системе отношений власти», «документ и личность». «Решение этих проблем - задача социально-политического анализа документа, методология которого может выстраиваться на использовании других подходов, содержательно дополняющих информационный» (19, с. 9). Последний отождествляет понятия «документ» и «информация» (документированная информация), поэтому проблема сущности документа решается через сущность информации. Между тем сущность - категория философская, и первые шаги по применению философского подхода в документо-ведении уже сделаны.

Деятельностный подход позволяет рассмотреть вопрос о появлении документа, исходя не из его свойств, которые являются следствием, а из причины возникновения такого вида деятельности, как документирование. С этих позиций документ, прежде всего, выглядит как инкорпорированный в систему целей результат объективации деятельности человека. Поскольку последняя выступает здесь исключительно в виде практики (систематической, многократно повторяющейся деятельности), то можно сказать, что «документ является еще и объектом таких социальных практик, как делопроизводство (документационное обеспечение управления, управление документами) и архивное дело, а также инструментом (орудием) иных социальных практик» (19, с. 9). Следовательно, появление документа (сначала в дописьменных его формах) «вызвано потребностью именно в таком инструменте воздействия (принуждения) и урегулирования социальных отношений, т.е. причинами больше политическими, чем информационными. По нашему мнению, документ появился вследствие социального расслоения и необходимости доказательства имущественных и им-мунитетных прав». При этом очевидно, что передача информации и хранение документа не являются целями его создания. «Цель создания документа - достигнуть с его помощью ожидаемого результата» (19, с. 10).

Сложившееся в философии онтологическое (в русле учения о бытии) «понимание формы как способа существования, проявления содержания применимо к документу» (19, с. 10). Содержание документа, рассмотренное через призму материалистической философской традиции, «отражает явления, события, факты объектив-

ной действительности, мысль и волеизъявление автора, но актуализируется оно через форму» (19, с. 11). Одна и та же информация, представленная в различных формах, будет иметь совершенно разное воздействие. Действенна, прежде всего, форма. Она более устойчива в сравнении с его содержанием. Эта объективная закономерность уже замечена специалистами. Появление формы документа вызвано исключительно необходимостью выполнять ту или иную социальную функцию, которая и определяет продолжительность существования формы. Изменение последней, на наш взгляд, вызывают две группы причин: «прагматические (праксеоло-гические), обусловленные изменением способов и техники документирования как рациональной деятельности, а также политические, вызванные изменением социальной организации и появлением новых социальных функций» (19, с. 11).

Поскольку познание действительности основано на отражательной способности человеческого сознания в системе конвенциональных символов, документ можно рассматривать как один из таких символов. На символическую природу документа и его связь с действием одним из первых указал французский историк и методолог Ш. Сеньобос (1854-1942), отметив, что «документ... символически изображает действия, пройденные "умом автора" при описании им фактов». Следовательно, «документ является превращенной формой, заменяющей собой действие, заместителем социальной реальности, и в цивилизованном мире наряду с объективной реальностью существует параллельный мир документов» (19, с. 10).

Таким образом, документ - не просто материальный объект с зафиксированной на нем информацией. «Документ - это форма, во-первых, организации и представления информации, посредством которой можно реализовать социальную или управленческую функцию, выполнить действие, процедуру, операцию; во-вторых, [форма] отражения и презентации социальной реальности, которой придается символическое значение первоисточника наиболее достоверной информации; в-третьих, материализации, объективации действия (но это форма символическая). Документ - прежде всего, конвенциональная форма и только потом - конвенциональное понятие» (19, с. 10).

Если форма - наиболее устойчивый (неизменный) признак документа, то именно она составляет его сущность, притом что

«сущность - совокупность таких свойств предмета, без которых он не способен существовать и которые определяют все остальные его свойства» (90, с. 841). Таким образом, документ - это, прежде всего, форма закрепления и сохранения информации-факта. Четкая граница отделяет первичную и достоверную информацию-факт, отражающую объективную реальность, от вторичной информации-знания. В целях объективности и достоверности информация-факт фиксируется на материальном носителе по принятым в обществе правилам и в форме, позволяющей использовать ее как доказательство. Такой формой организации и представления информации является документ. Значит, «можно согласиться с К.Г. Митяевым, считавшим документальным все, что основано на отражении объективной действительности запечатлением, фиксацией, регистрацией фактов, событий, явлений при помощи письма, изображения, звукозаписи, и исключавшим из понятия "документ" информацию, подвергнувшуюся аналитико-синтетической обработке» (19, с. 12).

Ввиду того что свойство - это то, что мы мыслим о вещи (предмете), рассматривать свойства документа только через свойства информации, на наш взгляд, не совсем продуктивно. Документ являет собой единство носителя, информации и ее формы, которая определяет назначение документа, цель его создания и дальнейшее функционирование, поэтому надо «изучать признаки и свойства документа как целостного объекта: информационного и материального, а также социального» (19, с. 12).

Феноменальность документа выражается в том, что он представляет собой доступное человеческому познанию и восприятию явление предметного мира, причем документ - исключительный социальный феномен, появившийся в результате «социального заказа»» (19, с. 12). Документ материален и предметен даже в том случае, когда не является автору или пользователю в традиционной материальной форме. В любом случае «документирование - это запись информации на различных материальных носителях по установленным правилам». Анализ документа с применением философских категорий подводит теоретическую платформу под его понимание как «результата материализации и объективации действия, как символической и конвенциональной формы организации и представления первичной и достоверной информации» (19, с. 13).

Анализ понятия «документ» очевидно связан с развитием до-кументоведения как научной и учебной дисциплины, притом что «состояние современного документоведения даже в части определения базовых понятий оставляет желать лучшего» (65, с. 9). В.А. Савин предпринял попытку приложить к сфере документоло-гии приемы феноменологического подхода. Феномен в феноменологической философии - это непосредственно самообнаруживающаяся данность первичного опыта, «феномен в этом смысле есть не видимость вещи, но ее самоданность, он не предполагает позади себя существование "вещи самой по себе". Феноменологически вещи суть то, что они суть как вещи опыта» (65, с. 9).

Специфика феноменологии состоит в том, что по своей сути она есть не теоретическая конструкция, не теоретическое знание, но практика особого рода, направленная на раскрытие и осмысление первичного опыта: только самоочевидный опыт, т.е. опыт непосредственной самоданности «вещей», свидетельствует об истине и является законным источником познания. Таким образом, феноменология, по замыслу своего создателя, «претендует на статус универсально и аподиктически обосновывающей науки, науки о "первоистоках" знания, выступающей в роли наукоучения по отношению ко всем частным наукам» (65, с. 10). Согласно Э. Гуссерлю, феноменологический метод осуществляется исключительно в рефлексии сознания на свою собственную «жизнь». Овладение такой рефлексией предполагает переход к особой теоретической «позиции», которая получила название феноменологической установки -самонаправленности сознания в процессе феноменологического исследования.

Феноменология документа как научная дисциплина только зарождается. Ее проблематика, имеющая высокую степень актуальности, пока лишь поставлена перед научным сообществом. Однако исследования показывают, что в феноменологической системе «активный документ - хранимый документ (архивный, библиотечный, музейный) - исторический источник - памятник истории и культуры» понимается как продукт целенаправленной человеческой деятельности, как историческое (социальное) явление. «Согласно феноменологии документа этот продукт должен быть переработан интенционально. А интенциональность, по Э. Гуссерлю, выражает предметную направленность переживаний сознания, его

соотнесенность с предметами опыта. Эта соотнесенность сознания и предмета понимается как смыслообразующая, сознание есть не что иное, как смыслообразование» (65, с. 10).

Основу такого понимания источника в русской традиции заложил А. С. Лаппо-Данилевский, который полагал, что «исторический источник есть реализованный продукт человеческой психики, пригодный для изучения фактов с историческим значением» (30, с. 292). Для феноменологии документа документальный источник -«предмет анализа в качестве неотъемлемого элемента интенцио-нального ряда проявлений документа. Объектом же для этой дисциплины выступает документ во всех его проявлениях» (65, с. 11).

Объектом изучения документологии являются документно-коммуникационные системы, но не непосредственно, а опосредованно, через знания, добытые частными учениями о документах, включая теории, эмпирические факты и фантазии. Предметом до-кументологии является теоретическое воспроизведение системы документной коммуникации. Цель документологии - познание общих закономерностей документной коммуникации. Методы ее -«не эксперимент, наблюдение, статистические и социологические опросы и прочая эмпирика, а обобщение, сравнение, системный подход, моделирование, восхождение от абстрактного к конкретному и т.д.». При этом очевидно, что «разработка общего определения документа, соответствующего статусу межнаучной категории, не может быть задачей какой-либо частной документоведческой теории. Это задача метатеории (обобщающей теории). Вместе с тем все частные документоведческие теории нуждаются в опоре на общее понятие документа» (68, с. 9).

Е.А. Плешкевич предлагает рассмотреть эволюцию докумен-товедения в ракурсе общих проблем развития современной науки. При этом в основе анализа лежит сопоставление «эволюции доку-ментоведения прежде всего в сопоставлении с архивоведением и дисциплинами библиотечно-книговедческого цикла» (50, с. 1). Рассмотрение документальной системы как сложной, саморазвивающейся, эволюционирующей системы, параллельно разворачивается в нескольких дисциплинах документального цикла: в информатике (Р.С. Гиляревский), в библиотечно-книговедческой и библиографической науках (А.В. Соколов, Ю.Н. Столяров, Г.Н. Швецова-Водка), в архивоведении и археографии (В.П. Козлов, Ю.В. Несте-

рович, Е.В. Старостин). Автору представляется, что «решение прикладных задач невозможно без исследования сущности документа, охватывающей все типы и виды документов, документальных систем и обеспечивающих их социальных институтов» (50, с. 3). В чем же специфика постнеклассической рациональности в исследовании документа? «Во-первых, в расширении границ исследований, охватывающих не только сам документ, но и документальные системы и порождающие их социальные институты, совокупность которых мы определяем как документальность. Во-вторых, в создании теоретического знания, непротиворечивого для всех видов и типов документов, как множества высказываний об идеальных объектах, организованных в логическую схему, посредством перехода от эмпирических объектов к идеальным объектам» (50, с. 3).

Что касается понятия «документ», то его идеализация идет двумя путями. Первого пути, т.е. построения понятия на основе свойств эмпирических объектов, придерживается Е.А. Плешкевич. Второго пути придерживаются исследователи, развивающие методологию конвенционализма, к числу которых можно отнести Ю.Н. Столярова и Г.А. Двоеносову, «предлагающих каждый раз договариваться о содержании и форме понятия "документ" в контексте решения отдельных теоретических или прикладных задач» (50, с. 3). Поскольку при этом полагается, что и книга, и текст приказа, и звезда на небе, и антилопа в зоопарке могут быть документом или не быть им, «конвенционализм направлен на максимальное расширение границ понятия, что ведет к размыванию границ теории» (50, с. 4).

«Сущность документа связывается нами с документированием информации как интеллектуальным информационным процессом, результатом которого документ является» (50, с. 4). При этом документирование информации предусматривает не только создание документа в виде записи или регистрации семантической информации, но и процедуры включения его в информационно-документальную систему, а также движение в ней вплоть до исключения из системы. Иными словами, «документирование информации включает информационные процедуры в рамках всего жизненного цикла документа и информационно-документальной системы, что, на наш взгляд, обеспечивает особый статус документа по сравнению с другими информационными объектами» (50, с. 4).

Познание сущности документа через процесс документирования информации представляется исследовательским актом, который в феноменологии определяется как редукция. Призыв Э. Гуссерля «назад, к самим вещам» в данном контексте трактуется как «призыв к исследованию тех процессов, в рамках которых создается документ, а не только тех, в рамках которых он выполняет свои функции» (50, с. 4). Документоведение, как и другие дисциплины документального цикла, вступило в полосу перехода к постнеклас-сической научной рациональности. Однако этот переход «требует определенных организационных мероприятий: проведения тематических семинаров и конференций, создания проблемно-ориентированных исследовательских групп, способствующих формированию теоретической школы, внесения соответствующих изменений в программы подготовки бакалавров и магистрантов» (50, с. 4). Окончательный переход к новому типу рациональности связан с формированием теоретической части, «адекватно описывающей документальную среду ноосферы как сложной саморазвивающейся системы в рамках общей информационной картины мира. Это академическая задача, требующая академической перестройки» (50, с. 4).

Теория документа. Рассматривая документ как средство кодификации социальной жизни в информационную эпоху, Н.П. Лукина исходит из того, что «упорядочивающим началом социального мира выступает процедура кодификации» как сила одновременно логическая, лингвистическая и социальная (36, с. 3). С точки зрения семиотики код - знаковая структура, правила сочетания, упорядочения символов, способ структурирования. Согласно П. Бур-дье, кодифицировать означает одновременно придавать форму и соблюдать формальность. «Культурное освоение социальной реальности всегда есть освоение формы. С кодификацией ассоциируется эффект формализации как установление четких границ. Формализация, таким образом, позволяет придавать социальным практикам ту стабильность, которая обеспечивает прогнозируе-мость...» (36, с. 3). «Кодификация делает вещи простыми и ясными, коммуникабельными или контактабельными. Она делает возможным контролируемый консенсус над значением и устанавливает гомологичность, другими словами, кодификация придает словам единый смысл» (36, с. 4).

Современный тип социальных связей и отношений тотально опосредован созданием и массовым потреблением информационных технологий. Если источником жизненного опыта человека «письменной цивилизации» служил структурированный текст, подчиненный определенной логике (религиозной или научной), то современный человек пребывает в мире образов, созданных компьютерными технологиями, в мире экранной культуры. «Пространство образов лишено логики, оно подчиняется не выраженным явно закономерностям. Тем самым разрушается привычный каркас социальной онтологии и ментальности. Сознание человека, сформированное пестрой картиной информационного потока, теряет осмысленность, причастность к всеобщему» (36, с. 5).

Современная информационно-коммуникационная культура способствует небывалой диверсификации и мультипликации источников. Информационной единицей таких ресурсов является электронный документ, поскольку в Сети эти знания неупорядоче-ны, хаотичны. «Возникает парадокс, когда информация, согласно определению, призвана уменьшить степень неопределенности, однако ее количество так велико и так неструктурировано, что общая энтропия от этого только увеличивается» (36, с. 5).

Нельзя не согласиться с О. Тоффлером в том, что информационные технологии возникли как средства обеспечения максимального качества, доступности, оптимальности, полноты информации. Однако постоянно увеличивающийся объем информации, предоставляемой человеку компьютерными технологиями, «входит в противоречие и с уровнем образованности огромной части населения планеты, и с социальными возможностями контроля и экспертизы над использованием информации в асоциальных целях, и с психологическими возможностями и масштабами социальной адаптации, переработки и использования этой информации отдельной личностью» (36, с. 6).

Социальная реальность все более становится реальностью виртуальной. Эффект следования институциональным нормам в ней достигается за счет симуляции реальных объектов и поступков. «События в обществе и культуре виртуализируются, и глубина проникновения виртуальности в социальную и индивидуальную жизнь человека оказывает большее воздействие, чем события в реальном мире» (36, с. 7).

Размышляя по поводу сложившихся реалий информационной эпохи, французский философ Ж. Бодрийяр в эссе под названием «Войны в заливе не было» приходит к выводу о том, что «в современном обществе не существует ни свободы, ни выбора, ни возможности принятия окончательного решения, поскольку любое решение, связанное с сетью, экраном, информацией и коммуникацией, всегда будет серийным, частичным, фрагментарным, нецелостным» (36, с. 7).

В источниковедческой концепции общей теории документа, предлагаемой Е.А. Плешкевичем, в качестве основных документальных дисциплин были определены архивоведение, документо-ведение и комплекс библиотечно-библиографических и книговедческих дисциплин. Г. Н. Шведова-Водка в рамках документологии предлагает объединить теорию журналистики, документоведение, архивоведение, библиологию или книговедение, научную информатику. В рамках концепции, предлагаемой В.П. Козловым, к таковым научным дисциплинам были отнесены документоведение, архивоведение, документальное источниковедение. «При всей разнице в авторских подходах видно, что существенным отличием концепции В.П. Козлова выступает отказ от включения в состав комплекса документальных дисциплин, объединенных общей теорией документа, дисциплин библиотечно-библиографической и книговедческой направленности» (51, с. 7).

Отказ признать за книгой статус документа В.П. Козлов обосновывает тем, что, во-первых, книга продукт более публичный, чем документ. Во-вторых, книга «признается носителем знания», тогда как документ «часто воспринимается как один из элементов механизма регулирования действительности и носителем некоего вторичного знания - свидетельств о прошлой действительности» (51, с. 7). Козлов характеризует книгу как «средство передачи и сохранения исторической памяти, которая в концентрированном виде отражает факты, события, явления и процессы, происходящие, происходившие или могущие произойти в жизни человека» (51, с. 8). Как представляется, «отлучение книги от документа» обусловлено конкуренцией внутри научного сообщества, «заявкой на монополизацию разработки теории документа со стороны ряда представителей "традиционного" документоведения и,

следовательно, не имеет никакого отношения к самой теории документа» (51, с. 9).

Важным аспектом понимания предлагаемой общей теории выступает определение ее объекта. Целесообразно выносить в качестве объекта систему информационно-документальных коммуникаций. «В качестве объекта разрабатываемой нами общей теории документа мы определяем общую информационно-документальную систему, генерирующую документальную информацию». Таким образом, на современном этапе «в качестве объекта в теоретических исследованиях и дисциплинах документального характера разными исследователями были определены документ, документированная (документная) информация, система документирования, документальные коммуникации и документальные системы. При этом большинство исследователей в качестве объекта познания склонны видеть документ» (51, с. 9).

«На наш взгляд, объект общей теории документа должен быть выражен явлением, лежащим в основе документа, документальных систем и процессов. Таковой мы видим документальную информацию» (51, с. 9). В теоретических построениях в основу базового принципа положен тезис о том, что «документальная деятельность является составляющей частью информационной деятельности, возникшей на определенном этапе развития общества и направленной на удовлетворение его информационных потребностей». Естественно полагать, что он вытекает из более широкого и универсального принципа, который мы формулируем как принцип «информатизации», «связывающий эволюционные процессы в природе и обществе с эволюцией информационных процессов и деятельности». Следуя этому принципу, можно отметить, что сущность документальных явлений «может быть раскрыта на основе анализа информационной природы всех ее составляющих. Это касается не только технических, но и социокультурных аспектов, поскольку документ в этом аспекте связан, в первую очередь, с информационной культурой вообще» (51, с. 9).

Из данного принципа вытекает также понимание документальной деятельности как определенного этапа в истории информатизации. Ко второму принципу, вытекающему из первого, можно отнести системность документально-информационных коммуникаций. Системный принцип позволяет понять природу той социаль-

ной роли, которой принято наделять документ. «Представляется, что именно благодаря системности документ стал эффективным инструментом воздействия на социальные отношения» (51, с. 10). Можно сравнить эффективность использования в качестве инструмента социального регулирования одного и того же текста, записанного на случайном листе бумаги, опубликованного в книге и изданного в виде законодательного акта. При их одинаковой информационной составляющей социальная составляющая будет возрастать: максимальная она будет у текста, имеющего форму законодательного акта.

«Таким образом, социальная роль документа - это отражение социальной роли той информационно-документальной системы, в рамках которой он генерирован» (51, с. 9). Исходя именно из этого, «фокус исследований должен быть смещен в направлении информационно-документальных систем» (51, с. 10). Можно предположить, что методологические основы «общей теории документа» В.П. Козлова носят смешанный характер: «информационный подход используется при определении содержания понятия "документ", источниковедческий подход - при формулировании объекта исследования, задач общей теории, при сопоставлении книги и документа, документа и документальной публикации» (51, с. 10).

Представляется уместным «выделить информационно-документальную деятельность как составную часть социокультурной деятельности, результатом которой выступает документальная информация в документной и книжной форме» (51, с. 10). Автор полагает, что теория документа будет общей, если ее положения будут общими, если она «будет основываться на теоретических исследованиях археографии, архивоведения, библиотековедения, документоведения, социальной и исторической информатики, источниковедения, книговедения, научно-информационной деятельности (перечень дисциплин приведен в алфавитном порядке) и других дисциплин, чей научный интерес связан с документальной информацией» (51, с. 11).

Первоначальной методологической основой использования документного подхода стала так называемая «источниковедческая концепция документа, согласно которой под документом понимался любой носитель информации, вовлеченный в научный или познавательный процесс» (54, с. 13). В 1902 г. французский историк

Шарль Сеньобос заменил термин «исторический источник» термином «документ», определив его как «след исчезнувшего факта». Терминологическая замена была поддержана в России (Н.И. Кареев в 1913 г.), в значении «предмета, содержащего в себе следы человеческой мысли и деятельности» термин «документ» был закреплен в энциклопедическом словаре Брокгауза - Ефрона (16, с. 533).

Выделение информации в качестве объекта изучения, а документа как информационного объекта привело к формированию информационного подхода, имеющего междисциплинарный характер. В рамках информационного подхода в 1970-х годах А.И. Михайлов, А.И. Черный и Р.С. Гиляревский расширили понятие документа, включив в него не только носители вторичной информации - книги и рукописи, но и произведения искусства, нумизматические памятники, музейные экспонаты минерального, ботанического, зоологического или антропологического характера (39, с. 81). Статус документа они закрепляли за любым материальным объектом, который фиксирует или подтверждает какие-либо знания и может быть включен в определенные собрания.

Документирование при этом рассматривается как «совокупность процессов сбора, анализа, преобразования, хранения, поиска и распространения информации, систематически осуществляемых каким-либо учреждением» (54, с. 13). Базовым элементом документного подхода выступает понимание документа как результата документирования, как результата «сознательного запечатления (документирования) информации о явлениях объективной действительности различными способами в целях надежной передачи этой информации во времени и на расстоянии, при обязательной идентификации запечатленного на языке слов» (54, с. 13).

Сегодня документный подход, основанный на широком понимании документа, находит выражение в работах библиотечно-кни-говедческой направленности. Общая теория документа основывается на информационной природе документа, которая признавалась всеми исследователями, однако при этом каждый из них базировался либо на функционально-кибернетической, либо на атрибутивной концепции информации. «Согласно функционально-кибернетической концепции природы информации, информация возникает лишь в самоорганизующейся системе, в качестве управляющего сигнала. В рамках атрибутивного подхода информация рассматривается как

отражение, как неотъемлемое внутреннее свойство всех материальных объектов, при этом она существует не только в живой природе» (54, с. 16). Е.А. Плешкевич полагает, что эти концепции отражают разные аспекты информации и поэтому не противоречат друг другу: просто каждая из них описывает разные организационные формы, которые принимает информация в соответствующем информационном процессе. «Информация как отражение материального мира принимает форму сведений - набора характеристик или параметров, выделенных нашим сознанием из информационного потока, отражаемого объектом» (54, с. 16).

В отличие от атрибутивной, функционально-кибернетическая концепция не признает существования информации в неживой природе и описывает информационный процесс, который возникает в сложных самоорганизующихся системах в процессе коммуникации. В рамках данной концепции информация - это сигнал, который принимает форму сообщения. «Общая теория документа связывает возникновение документа с деятельностью функционально-кибернетической системы, генерирующей информацию в виде сигналов. В этом аспекте под документом понимается информационное сообщение, зафиксированное на материальном носителе и включенное в определенную информационно-документацион-ную систему, в рамках которой оно выполняет возложенные на него автором функции» (54, с. 16).

Ю.Н. Столяровым в 1995 г. была предложена классификация документа, обоснованная в связи с введением ГОСТа 7.60-90 «Издания. Основные виды. Термины и определения» (17). Библиотечная практика, в частности практика формирования библиотечных фондов, привела к тому, что «библиотекари вслед за информатика-ми стали ратовать за собирательное понятие "документ", вынуждая понемногу и книговедов признать это понятие» (76, с. 25).

Многие виды документов не рассматриваются книговедением на том основании, что они якобы «еще слишком молодые, неустоявшиеся; что они нетрадиционные, т.е. как бы не заслуживают внимания; что они не имеют книжной природы. и потому не входят в предмет рассмотрения книговедения» (76, с. 27). Эти и подобные доводы при ближайшем рассмотрении не выдерживают критики. Большинство из «новейших» видов документов «существуют уже второй век, некоторые даже начали отмирать» (76, с. 27).

А книговеды тем временем все еще только примеряются к этим «новейшим» видам документов, придумывая доводы главным образом в пользу того, как бы отказаться от вовлечения этих документов в поле своего зрения.

При рассмотрении собственно самой классификации документа основным вопросом является, какой признак должен лежать в основе классификации. «Однозначный ответ на этот вопрос, думается, невозможен - все зависит от целей классификации». Если исходить из того, что строится академическая, т.е. не привязанная к конкретным прагматическим целям классификация, то она должна «исходить, во-первых, из двуединой природы документа - его информационной и физической составляющих - как отражающей его онтологическую сущность, а во-вторых, из условий внешнего бытования документа, или внешней среды документа как системы. Такой системный подход сразу многое разъясняет и ставит на место» (76, с. 29).

Следовательно, основу классификации документа правомерно искать в сфере основных понятий семиотики, различая семантику, синтактику и прагматику. Семантика рассматривает смысловое значение, отсюда вытекают семантические классификации. «Они имеют настолько большое практическое значение, что их чаще всего характеризуют как естественные в отличие от искусственных, в основе которых лежит какой-либо формальный признак» (76, с. 29). Они относятся к числу наиболее разработанных в книговедении, в библиотековедении наличествует около десяти широко известных систем классификации. Но приветствовать тут особенно нечего: «само обилие классификаций свидетельствует об отсутствии единой, общепризнанной, совершенной, т.е. о том, что вопрос о содержательной классификации еще весьма далек от окончательного разрешения» (76, с. 29). Вторая составная часть семиотики -синтактика - занимается структурой сочетаний знаков языка, правил их образования и преобразования. «На ней базируются искусственные языки кодирования, передачи, поиска, свертываний информации» (76, с. 30). Если синтактика важна главным образом для специалистов по техническому кодированию, то «прагматика - основная сфера приложения усилий книговедов, поскольку каждое отношение прагматики служит самостоятельным основанием классификации документа» (76, с. 30).

Отнесение документа к человековоспринимаемому или ма-шиновоспринимаемому никак не отражается на остальных аспектах его классификации, поскольку «ничего не меняется в целевом назначении, степени аналитико-синтетической переработки информации, знаковой природе информации, характере сообщаемой информации, периодичности» (76, с. 30). Меняется другое: поскольку машиновоспринимаемый документ непосредственно связан со своим субъектом восприятия - машиной, их технические характеристики должны быть согласованы между собой. Иначе говоря, «машиновоспринимаемый документ неотрывен от соответствующего технического устройства» (76, с. 30).

Анализ литературы, касающейся толкования значения понятия «документ», позволяет сделать вывод о том, что для разных ученых, в разных контекстах, разных науках понятие «документ» имеет разный объем. Объем понятия - это класс обобщенных в понятии предметов. Объем понятия взаимосвязан с содержанием понятия, т.е. совокупностью (обычно существенных) признаков, по которым проведено обобщение и выделение предметов в данном понятии (92, с. 17). В этом контексте в фундаментальной, широко обсуждаемой и цитируемой монографии Г.Н. Швецовой-Водки выделяется восемь значений понятия «документ».

Документ I - наиболее широкое значение, охватывающее все остальное. Это любой материальный (субстанциальный) объект, как искусственный, так и природный, «который может быть использован для передачи информации в обществе. Для этого он должен быть включен в определенное собрание или коллекцию» (92, с. 19). Второе по объему понятия значение - Документ II - охватывает также разнообразные материальные объекты, «за исключением объектов естественного происхождения» (92, с. 19). Документ III - это материальный объект, «созданный человеком специально для передачи информации в обществе» (92, с. 20).

Документ IV - это «материальный объект, в котором зафиксирована любая запись информации, выполненная любым разработанным человеком способом» (92, с. 20). Именно Документ IV «является тем значением понятия "документ", которое используется в библиотечном деле, в библиографической и научно-информационной деятельности, в архивном деле» (92, с. 21).

Документ V - это такая запись информации, которая является «остатком» (или непосредственным результатом) определенной человеческой деятельности и свидетельствует о ней; к объему понятия «Документ V» относятся «документы, создаваемые в процессе административной или производственной деятельности» (92, с. 22). Документ VI - это такая запись, которая не только создается в процессе определенной деятельности, но и «обязательно содержит сведения о юридических фактах» (92, с. 22). Далее, Документ VII - это «запись о юридических фактах, имеющих необходимый набор засвидетельствований» (92, с. 23). Наконец, в значении Документа VIII документом считается только такая «запись о юридическом факте, которая удостоверяет личность» (92, с. 23).

Взаимосвязь между разными значениями понятия «документ» можно показать как «дихотомическое деление объема понятия, т. е. деление на две части: класс предметов, имеющих определенный признак, выбранный как основание деления, и класс предметов, не имеющий этого признака» (92, с. 24). При этом предложенное деление и показ соотношения разных значений понятия «документ» являются «методологическим средством для анализа разных дефиниций документа» (92, с. 26).

Современные словари объясняют «происхождение слова "документ" от лат. ёосытвпШт, которое, в свою очередь, происходит от глагола ёосвгв - "учить, обучать"» (92, с. 37). Согласно анализу Анджея Суски, корни этого слова можно обнаружить в индоевропейском языке, существовавшем примерно за 2000 лет до н.э. Слова с корнем ёвк в этом языке означали жест протянутых рук, связанный с передачей или принятием, получением чего-то. От него происходит слово «^ашепШш» или «^ситепШт» в значении: «то, что учит; что является поучительным примером, доказательством» (92, с. 37). Начиная со Средних веков до конца XIX в. слово «документ» использовали для обозначения любого «письменного свидетельства» (92, с. 38).

Таким образом, «на протяжении длительного исторического периода, с момента появления слова "документ" до конца XIX в., его значение постепенно сужалось: от любой вещи, которая могла служить для обучения или свидетельства, - к письменному свидетельству, подтверждающему определенные правовые отношения» (92, с. 38). Самая широкая дефиниция «документа», которую дал

П. Отле, такова: «Материализованная память человечества, изо дня в день регистрирующая факты, идеи, действия, чувства, мечты, которые запечатлевались в сознании человека» (92, с. 39). Ученый называл документом любой носитель социальной информации, а не только субстанциальный (вещественный) объект, в котором информация зафиксирована. Позже его последователи отказались от такой широкой трактовки понятия «документ», но многие идеи П. Отле были восприняты положительно, в том числе и понимание документа как средства передачи информации в обществе. В качестве вывода Швецова-Водка утверждает, что «понятие "документ" отражает эмпирические представления о документе как определенной вещи (материальном объекте), которая содержит в себе информацию и может передавать ее человеку» (92, с. 41).

Функциональная сущность понятия «документ» в трактовке Г.Н. Швецовой-Водки основывается на том, что общие черты определяются уже в самых простых дефинициях «документа», упоминавшихся выше: документ - это единство материального (вещественного) объекта и зафиксированной на (в) нем информации. «Для чего же были нужны поиски лучшей дефиниции? Почему при почти одинаковых дефинициях сформировались разные значения понятия "документ" в документационно-информацион-ной науке?». По мнению автора, «причиной была недостаточная методологическая обеспеченность документологических исследований, в частности неопределенность понятия "информация"» (92, с. 43). Поэтому для установления научного определения понятия «документ» «целесообразно обратиться к информационно-коммуникационному подходу, т.е. к теории информационной коммуникации» (92, с. 43).

Понятие «информация» используется во многих бытовых высказываниях и теоретических концепциях с разными значениями. Самые простые толкования «информации» таковы: «сообщения о чем-либо; сведения, являющиеся объектом хранения, переработки и передачи» (92, с. 44). Современная философская трактовка понятия «информация» свидетельствует о том, что оно является категорией, т.е. таким понятием, которое отражает наиболее общие и существенные свойства, стороны, отношения явлений действительности и объектов познания. Применение категории «информация» означает, что в познании определенного явления используется так назы-

ваемая теория информации, или теория информационной коммуникации, или, что то же самое, информационно-коммуникационный подход. Это означает, что те или иные явления действительности рассматриваются человеком (субъектом познания) «как составляющие определенного информационно-коммуникационного процесса или "коммуникационной системы"» (92, с. 44).

Теория коммуникации, более известная как «теория информации», возникла в конце 40-х годов ХХ в. при изучении процессов передачи информации в технических системах, таких как телеграф, радио, телевидение или электронно-вычислительная машина. У истоков этой теории стояли Клод Шеннон и Норберт Винер -основатели кибернетики. «В этой теории было предложено рассматривать коммуникацию как систему, которая состоит из пяти элементов, находящихся друг с другом в определенных отношениях. Главные элементы информационно-коммуникативной системы таковы:

1. Источник информации, производящий "сырую" информацию или сообщение, которое должно быть передано.

2. Передатчик, который кодирует или модулирует эту информацию (изменяет определенные параметры) в форму, подходящую для канала передачи.

3. Канал, по которому закодированная информация, или "сигнал", передается в пункт получения информации. Во время передачи сигнал может быть изменен "шумом", поступающим от источника "шума".

4. Получатель (приемник), декодирующий или перемодулирующий получаемый сигнал для того, чтобы открыть первоначальное сообщение.

5. Назначение. Или конечная информация» (92, с. 45).

Безусловно, теория коммуникации (или теория информации),

разрабатываемая основателями кибернетики и их последователями, «касалась только технических систем и имела чисто инженерное толкование. Однако впоследствии предложенная схема коммуникации стала основой для всех исследований информационного процесса, где бы он ни происходил: в социальной сфере, т.е. в обществе, в процессе коммуникации между людьми...» (92, с. 45). В зависимости от того, что выступает в качестве передатчиков и приемников, различают коммуникации: технические, биологиче-

ские, социальные, или общественные (обмен сообщениями в человеческом обществе).

Информация при этом рассматривается как «то, что передается в процессе коммуникации»: сигналы, изменения в механическом, физическом или химическом состоянии получателя информации; изменения в объеме и характере знаний человека, получающего информацию в результате коммуникационного процесса. «"Информация" здесь не имеет никакого конкретного наполнения, потому что она является разной в разных коммуникационных системах. Это - понятие, применяемое для обозначения содержания сообщений, которые передаются в процессе коммуникации. Выражение "передача информации" - это метафора, переносное употребление выражения на основе аналогии, сходства». Следовательно, понятие «информация» свидетельствует только о том, что «определенный процесс рассматривается исследователем как информационно-коммуникационный» (92, с. 47).

Иначе говоря, «социальная информация - это такая информация, которая функционирует в обществе, когда коммуникаторами, т. е. лицами, находящимися в коммуникационном взаимодействии, являются люди». «Нооинформация» - это информация, которая создается, передается и принимается человеческим разумом. То есть в случае передачи (приема) нооинформации речь идет о коммуникации между людьми. Следовательно, «"нооинформа-ция" - это синоним понятия "социальная информация"» (92, с. 47). Чаще в процессе социальной коммуникации выделяют три главных элемента: «коммуниканта (т.е. того, кто передает информацию), реципиента (т.е. получателя информации) и канал, обеспечивающий связь между ними и передачу сообщения. Коммуникант и реципиент вместе называются коммуникаторами» (92, с. 48).

Информация в процессе социальной коммуникации - это то, что коммуникант пытается передать реципиенту; то, что реципиент получает в результате процесса информационной коммуникации. «Можно сказать, что информация - это сведения, предназначенные для передачи в процессе социальной коммуникации» (92, с. 49). Понятия «знание» и «социальная информация» очень тесно взаимосвязаны. Знание переходит в информацию и наоборот в процессе социальной коммуникации. Но «как "знание", так и "информация" -это абстрактные понятия, приобретающие определенное значение в

зависимости от того, в каком контексте их используют» (92, с. 50). Можно сказать, что в коммуникационном процессе передается информация, поэтому она и определяется как «сведения, предназначенные для передачи». В сообщении содержится информация, если рассматривать сообщение как элемент коммуникационного процесса, т. е. в связи как с коммуникантом, так и с реципиентом. В то же время можно сказать, что в коммуникационном процессе передается знание, и в сообщении содержится знание, потому что в нем отражено содержание сознания коммуниканта, а также потому, что оно влияет на изменения в объеме реципиента. «Но все эти рассуждения возможны только в том случае, если рассматривать сообщение как элемент процесса социальной коммуникации. Между знанием и информацией здесь существуют диалектические взаимосвязи и переходы» (92, с. 51).

Знания обычно понимают как «продукт общественной материальной и духовной деятельности людей; идеальное выражение в знаковой форме объективных свойств и связей мира, природного и человеческого. Если социальную информацию понимать как форму движения знаний (а также эмоций и волевых импульсов) в обществе, то логично будет определить ее как форму движения идеального в человеческом обществе» (92, с. 51). Как видно из содержания этих определений, в них речь идет именно о социальной информации, рассматриваемой как форма существования и движения знаний в обществе, но термин, который определяется, называется просто «информация», прилагательное «социальная» не используется (92, с. 52).

«С точки зрения теории коммуникации наиболее оправданным является определение документа как канала передачи информации в элементарном процессе социальной информационной коммуникации» (92, с. 52). От других каналов документ отличается тем, что в нем сообщение передается «в форме, зафиксированной на вещественном (субстанциальном) носителе, который не изменяется во времени». «Документ - это единство информации (сообщения) и вещественного (субстанциального) носителя, которое используется в социальном информационно-коммуникационном процессе как канал передачи информации» (92, с. 53). Документ предстает перед потребителем информации как определенная вещь, как материальный объект, содержащий информацию

(информационный объект). С точки зрения реципиента, именно этот объект является источником информации.

Таким образом, «социальная информация - это сведения, предназначенные для передачи в процессе социальной коммуникации. Информация - это содержание сообщения, а сообщение -форма существования информации» (92, с. 54). Поскольку конечная цель социальной коммуникации - передача знаний, эмоций, волевых стимулов от коммуниканта к реципиенту, то условно можно сказать, что в документах, как и в сообщениях, содержатся знания, эмоции, волевые действия. Но в действительности в документах (как и в сообщениях) находится только набор сигналов, знаков, которые могут стать знанием в сознании реципиента. «Поэтому правильным является утверждение, что в документе нет знаний (эмоций, волевых действий), а есть только информация» (92, с. 54).

В то же время мы знаем, что информация - это результат коммуникации. Это - то, что получает реципиент, и пока он не ознакомится с документом, «нельзя сказать, что коммуникация состоялась, что документ выполнил свое назначение, что в нем содержалась информация. Где же находится информация?» (92, с. 54). Точного, однозначного ответа на этот вопрос нет, потому что, как мы выяснили выше, «информация - это абстрактное понятие, которое лишь свидетельствует о "движении идеального в обществе", о применении информационно-коммуникационного подхода к анализу тех или иных явлений действительности» (92, с. 54).

Однако «вся социальная информация является и семиотической, и семантической, потому что она может передаваться от человека к человеку только в знаковой форме и является информацией для человека только в том случае, когда имеет значение, смысл, который может быть расшифрован (декодирован)» (92, с. 55). По аргументации автора, документ - это особая форма канала коммуникации, такая, где сообщение нельзя оторвать от его материального носителя. «Канал - это устройство для передачи информации, а в документальной коммуникации таким устройством является документ» (92, с. 55).

В качестве вывода для теоретического определения понятия «документ» необходимо применять информационно-коммуникационный подход, т.е. «рассматривать документ как элемент со-

циального информационно-коммуникационного процесса. Главной категорией информационно-коммуникационного подхода является понятие "информация", которое означает "то, что передается в процессе коммуникации"» (92, с. 56). С точки зрения информационно-коммуникационного подхода документ - это особая форма канала передачи социальной информации, которая «характеризуется фиксацией (закреплением) информации на материальном (вещественном) носителе» (92, с. 57).

Современные определения документа в информатике, вообще в информационной деятельности целесообразно основывать на определении документа, представленном в международном стандарте ISO 5127 «Документация и информация. Словарь». Там говорится, что документ - это записанная информация, которая может использоваться в качестве единицы в документационном процессе. При этом «записанная информация» толкуется как «информация, которая накапливается в, на или при носителе данных», а «носитель данных» - как «средство, в, на или при котором накапливаются данные, которые представляются или передаются». (92, с. 69). Все операции «документационного процесса» выполняются с «записанной информацией», которая одновременно считается документом. Здесь все «термины связаны друг с другом и имеют определенный смысл, когда рассматриваются как составляющие процесса социальной коммуникации. Записанная информация может быть только социальной, потому что запись информации - это человеческое деяние, не присущее природе» (92, с. 69).

Но поскольку информация может быть записана только на материальном носителе, следовательно, «"материальность" объекта-документа в дефиниции международного стандарта никуда не исчезает, невзирая на то, что главным определяющим словом здесь является "информация"» (92, с. 69). Очевидно, для того, чтобы подчеркнуть этот факт, в новой редакции стандарта ISO 5127: 2001 дается почти то же самое определение документа, только с уточнением: «Записанная информация или материальный объект...» (92, с. 70).

Определение «документа» как «записанной информации» целесообразно также в том случае, когда «речь идет о машиночитаемых документах, в частности таких, которые существуют не на отдельных носителях, а в памяти ЭВМ. И здесь, на наш взгляд,

"материальность" документа не исчезает, а приобретает другой вид» (92, с. 70).

В 2004-2006 гг. появились труды Евгения Александровича Плешкевича, который стремится рассмотреть понятие «документ», существующее в документоведении, с позиции информационного методологического подхода. «С нашей точки зрения, этот подход вполне согласуется с предложенным нами информационно-коммуникационным подходом и функциональным определением документа» (92, с. 72). Отличие состоит в том, что Е.А. Плешкевич видит документ в информационно-коммуникационном процессе, а не в качестве канала коммуникации. Он определяет документ как «информационное сообщение, зафиксированное на материальном носителе и включенное в информационно-документационную систему с помощью метаинформации, которая содержится в реквизитах» (56, с. 124). По определению Е.А. Плешкевича, информационно-доку-ментационная модель общества состоит из трех информационно-документационных систем: «оперативной, обеспечивающей документирование новой информации и выполняющей оперативные функции; ретроспективной, в которой документы находятся в состоянии покоя; и диахронной, обеспечивающей передачу и функционирование в обществе наиболее ценной информации, которая не теряет со временем своего значения» (56, с. 104-105).

Определение документа в библиотековедении определяется тем, что гостовские термины и определения, привязанные к проблематике делопроизводства и архивного дела, «побуждали ученых к поискам другой, способной отразить особенности библиотечного дела, дефиниции. Значительный вклад в разработку такой дефиниции сделал российский библиотековед Юрий Николаевич Столяров». Сначала он попробовал очертить круг тех документов, которые попадают в сферу деятельности библиотеки, через понятие «нооинформация», определив его как «информацию, созданную человеческим разумом, в отличие от информации, зафиксированной в явлениях неживой природы или биологии» (92, с. 75).

«Однако в понятии "документ" речь идет не о самих объектах, а об информации, которая передается. А вид информации зависит не от того, в каком объекте она "содержится" (точнее, с помощью какого объекта она передается), а от того, кто ее передает и воспринимает. Главная отличительная черта документа - наличие

нооинформации, или социальной информации - присуща и значению Документа I в полном его объеме, потому что он является средством социальной коммуникации, осуществляющейся в обществе, а не коммуникации в неживой или живой природе» (92, с. 75).

Несколько позже Ю.Н. Столяров стал сторонником широкой трактовки понятия «документ», признав условность, относительность, конвенциональность понятия «документ» и принципиальную необходимость разных определений для документаризации разнородных явлений действительности (73, с. 16). Самым общим определением «документа» Ю.Н. Столяров предложил считать следующее: «Объект, позволяющий извлечь из него требуемую информацию». Ю.Н. Столяров считает, что такое определение «документа» учитывает трактовку ISO. С нашей точки зрения, такая дефиниция превышает не только объем понятия «документ», соответствующий определению ISO, т.е. «записанную информацию», но и более широкое значение Документа I, потому что в нем предусматривалось, что материальные объекты, выполняющие функцию документов, должны быть включены в определенные собрания, следовательно, отобраны и обработаны человеком-коммуникантом. «По определению Ю.Н. Столярова документом можно было бы считать любой объект материального мира, что все же является преувеличением» (92, с. 77).

В настоящее время «поиски такой дефиниции документа, которая бы наилучшим образом отражала особенности объекта библиотечного дела, продолжаются» (92, с. 77), концентрируясь вокруг понимания документа, с которым работают библиотечные, библиографические и другие информационные учреждения, как «записанная информация, имеющая реквизиты, соответствующие требованиям определенного жанра и вида документа, зафиксированная на (в) вещевом изделии, основная функция которого - сохранение и передача информации во времени и пространстве» (92, с. 79). Таким образом, среди зафиксированных в государственных стандартах и терминологических словарях дефиниций документа «наиболее пригодным для сферы деятельности библиотек является определение документа как "записанной информации", т.е. значение Документа IV» (92, с. 80).

Информационная составляющая является «непременной составной частью документа, или его атрибутом (неотъемлемым свойством объекта). Поэтому неправильно представлять документ только как материальный, физический объект. Документ всегда является информационным объектом». В документоведческих исследованиях используются разные эпитеты, характеризующие информацию. В частности, документальная информация - это информация, которая «передается с помощью документа, когда документ служит каналом коммуникации» (92, с. 117).

В самом общем разделении огромное количество современных трудов, посвященных понятию или феномену информации, рассматривают информацию как предмет познания точных и естественных наук, социо-гуманитарных наук, наук документально-коммуникационного цикла, философского осмысления феномена информации, в контексте наступления эры информационной цивилизации. В работе Швецовой-Водки не ставится задача рассмотреть все эти подходы и аспекты, она акцентирует внимание лишь на тех концепциях, «которые наиболее существенны для определения социальной информации» (92, с. 119). Сформировались два основных подхода относительно определения понятия «информация». Обычно их называют атрибутивной и функционально-кибернетической концепциями информации.

Атрибутивная концепция - это трактовка информации как неотъемлемого внутреннего свойства всех естественных и социальных систем. Она делится на два подхода. «Первый означает признание так называемой "структурной информации", которая составляет внутреннее достояние любой системы, меру ее организации, присущую ей при любых условиях. Второй провозглашает трактовку информации как "относительной", свидетельствующей о взаимодействии определенных объектов и возникающей как его результат» (92, с. 119). Именно во втором значении информация определяется как «отраженное разнообразие», характеризующее перенесение определенной упорядоченности (структуры, формы) от одного объекта к другому.

Функционально-кибернетическая концепция связывает существование информации с самоуправляющимися системами: техническими (машинами), биологическими (живыми организмами), социальными (обществом). «Сторонники этой концепции не

признают существования информации в неживой природе. Согласно этой концепции информация трактуется как содержание сообщения, связанного с управлением; как содержание сигнала, имеющего синтаксическую, семантическую и прагматическую характеристики» (92, с. 120-121).

Существует концепция собственно социальной информации, характеризующая ее не как один из видов информации, а как «единственный объект теории социальной информации, изучающей информационные процессы в обществе» (92, с. 121). Согласно этой концепции информация может быть только социальной, следовательно, термины «информация» и «социальная информация» используются в данном случае как синонимы. Социальная информация понимается как информация, «передающаяся в обществе в процессе общения людей, т.е. в социальной информационной коммуникации. Подается она в форме знаков, понятных членам общества и способных изменять их знания» (92, с. 121).

Наличие разнообразных подходов к определению и пониманию информации позволяет сделать вывод о том, что понятие «информация» - лишь средство познания в пределах информационно-коммуникационного подхода, согласно которому информация не существует в объективной действительности, не зависящей от субъекта познания. Такой подход назван Аркадием Васильевичем Соколовым «методологической трактовкой» информации, в соответствии с которой информация - это «инструментальное понятие информационного подхода, содержание и объем которого переменны и зависят от изучаемых коммуникационных и организационных явлений» (66, с. 335-336).

Документологическая парадигма и дефиниция понятия «документ». Документный подход, как один из разделов кибернетики, зародился в 1960-е годы в информатике. Одним из первых к нему обратился Г.Г. Воробьёв, который выделил в науке об информации два основных направления. Первое направление, более широкое, которое он предложил назвать «информатика», должно было заниматься всеми сферами информационной деятельности, в том числе и недокументальными процессами. «Второе направление, более узкое, он назвал "документальный подход", ограничивая его рассмотрением только документированных форм информации, где понятие "документ" трактовал в самом широком смысле» (10,

с. 11). При всем многообразии развиваемых с тех пор подходов следует отметить, что сущностью всех предложенных вариантов остается «дуализм природы документа, включающий информацию и материальный носитель. Отсутствие материальной основы превращает документ просто в не документную информацию (устную речь), отсутствие информации превращает документ в вещь» (55, с. 39).

Таким, каким документный подход сформировался в документалистике, «где понятие документа отождествлялось с определением сигнала кибернетики, использовать его в дисциплинах, занимающихся исторически сложившимися формами документированной информации и анализирующими не только количественные, но и социальные аспекты документальных коммуникаций, было затруднительно» (55, с. 40). Подход к документированию как сложному системному информационному процессу включает несколько этапов. Во-первых, это вычленение из потока отраженной социально значимой информации ее представления и формирование сообщения. «Под представлением информации мы понимаем ее определенным образом символическое выражение в знаковой системе. Во-вторых, это фиксация сообщения с помощью системы кодирования на материальном носителе. Технология записи сообщения может быть самой различной и включать различные системы фиксации информации. И, в-третьих, это включение сообщения в информационно-документационную систему» (55, с. 41). Наличие третьего этапа показывает, что «документирование не тождественно процессу фиксации или записи информации». Фиксация/запись информации подразумевает ее закрепление на материальном носителе или в его структуре с помощью любой технологии фиксации, будь то письменность или технический способ записи. «Документирование подразумевает не только запись информации, но также и включение сообщения в информационно-документа-ционную систему, т.е. обязательную предназначенность документа для его использования в опосредованной сложной системной коммуникации» (55, с. 41).

Таким образом, определяющим этапом документирования, отличающим его от записи информации, выступает включение сообщения, зафиксированного на носителе, в конкретную информа-ционно-документационную систему. «Технологией включения сообщения в информационно-документационную систему выступает

присоединение к сообщению информации о структуре самой системы». Резюмируя, следует отметить, что «документная парадигма является составной частью информационного подхода. Ее сущностью выступает рассмотрение разнообразных форм информации, зафиксированных на материальном носителе, через модель документа». В качестве определения в рамках документного подхода под термином «документ» понимается «сообщение, зафиксированное на материальном носителе, включенное в информационно-документационную систему и содержащее об этом информацию в виде реквизита» (55, с. 41).

Базовыми пунктами документного подхода выступают следующие положения. 1. Основным содержанием документного подхода выступает документ, как носитель социальной семантической информации, зафиксированной на материальном носителе. 2. Дуализм природы документа, при котором доминантой выступает информация. 3. Наличие в документе трех видов информации: свободной, содержащейся в сообщении (тексте); структурной, содержащейся в структуре материального носителя; метаинформа-ции - информации о структуре информационно-документационной системы. Из свободной информации формируется сообщение. 4. Документ это системный объект. Информация о системе содержится в реквизитах. 5. Информационная природа документа позволяет рассматривать его создание и движение как движение документированной информации. «Вне рамок документного подхода использование термина "документ" как обобщающего понятия для всех форм фиксированной информации не эффективно. Мы... полагаем, что использование термина "документ" как обобщающего понятия возможно только в контексте документационного процесса. Если данный процесс не имеет места, то терминологическая подмена является научно необоснованной» (55, с. 42).

Минским исследователем Ю.В. Нестеровичем в 2010 г. предложена инфолого-документологическая парадигма, поскольку чисто инфологическая парадигма, выработанная во время бурного развития идей кибернетики, не отвечает знаниям науки об информации. В частности, «ее формированию не способствует полисемия термина "информация", "широкий" спектр трактовок информации, при котором наличествует смешение понятий» (41, с. 1). Как констатирует автор, «не только в справочной и учебной, но и в науч-

ной литературе распространены интерференция содержания и смешение понятий, обозначаемых термином "информация", а также иными терминами» (41, с. 14). Формирование понятийного аппарата затрудняет также конфронтация терминов «информация» и «данные»: «результаты распознавания и обработки сигналов в кибернетике обозначаются как информация, а в информатике - как данные. Кибернетическая трактовка информации «определенно противоречит ее информационной трактовке» (41, с. 2).

В своем подходе автор выделяет, позиционирует «инфосо-фию» (философию информации - как раздел философии), «охватывающий онтологию, гносеологию, эпистемологию, методологию теории информации и других научных теорий, в понятийный аппарат которых входят понятия, обозначаемые термином "информация"» (41, с. 2). Такое концептуальное позиционирование позволяет считать оптимальным «науковедческое выделение инфологии в качестве общетеоретического раздела информатики (комплексной научной дисциплины либо отрасли наук)» (41, с. 2). В отличие от области исследований, маркированной как научная специальность, как «теоретические основы информатики», наименование «инфология» служит «для обозначения раздела информатики, в котором разрабатывается эпистемологическая и терминологическая проблематика, строится общая теория информационных процессов» (41, с. 2).

В состав информологии включаются, среди прочего, теория информации - как математическая дисциплина; информатика - как комплексная научная дисциплина, тенденции развития которой позволяют претендовать на выделение статуса отрасли знания; эпистемология информации - как область философских знаний; информационный менеджмент - как социально-управленческая научная дисциплина; теория массовой информации - как раздел журналистики. «Общенаучная категория информации представляет собой также собрание понятий, искусственно объединенных признаком - выступать гранью (аспектом) явления, при этом один термин может обозначать различающиеся понятия» (41, с. 3).

Рассматривая проблемы эволюции теоретических положений в дисциплинах документально-информационного цикла, Е.А. Плеш-кевич полагает, что основу цикла научных дисциплин, объединенных общим названием «документальная информация», составляют

«дисциплины, исследующие информационную деятельность, в основе которой лежат различные документные формы. В первую очередь, к ним относятся архивоведение, библиография, библиотековедение, документалистика, документоведение, книговедение, а также ряд направлений социальной информатики» (57, с. 1). Как видно из названия научного направления - документальная информация, - объединительным началом являются понятия «информация» и «документ», носящие универсальный характер и выступающие базовыми для этого научного направления.

Теория, будучи наиболее сложной формой выражения научных знаний, возникает лишь на достаточно высокой ступени развития познания определенной совокупности явлений и включает ряд элементов, представляющих собой простые формы выражения знаний. На классическом этапе развития документалистики, который «характеризуется локальностью теоретических конструктов», которые, по сути, строятся на выделении и анализе доминирующих для документных форм определенного типа функций, «для управленческого документоведения в качестве таковой рассматривалась управленческая функция, для правоведения - правовая, для биб-лиотечно-книговедческих дисциплин - культурная, для информатики и документалистики - информационная, для исторической науки - функция исторического источника» (57, с. 2). Эти теории и концепции по существу не пересекались и развивались самостоятельно. Эмпирической базой локальных теорий, в основном в классический период, выступали методика и практика работы с теми или иными видами и формами документов.

С начала 1990-х годов в той или иной степени в науках документально-информационного цикла наступает осознание кризиса методологических основ классического этапа. Связано это прежде всего с существенными изменениями в практической области, «с активным внедрением новых информационных технологий, построенных на использовании компьютерной техники и стирающих традиционные грани формальных различий» (57, с. 2). Наряду с архивоведением к дисциплинам документальной направленности исследователи относят также документоведение, библиотековедение, книговедение, поскольку «все они исследуют определенные системы информационных коммуникаций, действующие в совре-

менном обществе, и для решения своих проблем используют понятия и методы информатики» (57, с. 3).

Основанием, позволяющим говорить о методологическом единстве и синтезе в дисциплинах документальной направленности, выступают научные принципы как наиболее общие законы для данной науки. Считается, что формирование теории, по существу, происходит только после того, как найден принцип, составляющий ее основу, а весь предыдущий период исследования является подготовительным, в ходе которого создается указанный принцип. «Обобщающие принципы документальной информации до сих пор не получили оформления и подразумевались на неком интуитивном уровне» (57, с. 3).

«Для дисциплин документально-информационного цикла мы предлагаем выделить следующие принципы. В основе первого принципа лежит тезис о том, что документальная деятельность является составляющей частью информационной деятельности, возникшей на определенном этапе развития общества и направленной на удовлетворение его информационных потребностей» (57, с. 3). Следуя этому принципу, можно отметить, что сущность документальных явлений может быть раскрыта на основе анализа информационной природы всех ее составляющих. Ко второму принципу, вытекающему из первого, можно отнести системность документально-информационных коммуникаций. «На определенном уровне организации, - писал Л. А. Петрушенко, - система превращается в информационную систему, т.е. в систему, способную к использованию информации» (49, с. 109). Важным элементом теоретического познания «являются универсалии как фундаментальные понятия, единые для всего комплекса документально-информационных дисциплин. Такими универсальными понятиями выступают понятия "документ" и "документальная информация"» (57, с. 4).

Универсальность понятия «документ» была наиболее четко сформулирована М.Я. Дворкиной, которая отметила, что «документ - общий объект библиотечной, библиографической и книготорговой деятельности, библиотековедения, документоведения, библиографоведения; документ как книга объединяет библиотековедение и книговедение; содержание документа - информация определяет отнесение библиотековедения к информационным наукам» (20, с. 39). При этом «спецификой конструирования понятия

"документ" в локальных теориях и концепциях выступает то, что они ориентированы на практическую деятельность» (57, с. 5). Для того чтобы размежевать теоретическое и эмпирическое понятия «документ», «предлагаем теоретический контекст оставить за термином "документ", а эмпирические понятия конструировать» (57, с. 5).

Что касается понятия «документальная информация», то оно охватывает ту часть информации, которая посредством документирования прошла информационную обработку. Причем «документирование, как информационная технология, включает два этапа. На первом этапе происходит составление сообщения и его фиксация, на втором этапе - включение данного сообщения в документально-информационную систему» (57, с. 5).

Каковы механизмы теоретического синтеза в дисциплинах документально-информационного цикла? Что касается библиотеч-но-книговедческих дисциплин, то стоит говорить о создании на первом этапе единой теории в рамках основных направлений: книговедения, библиотековедения, библиографии. «Второй этап - это формирование вместе с архивоведением, документоведением, научно-информационной деятельностью единого теоретического пространства. Его основу, мы полагаем, должны составлять общая теория документальных коммуникаций и документа» (57, с. 5).

Существенным результатом развития теории является определение документально-информационной науки, под которой есть основания понимать «научное направление, изучающее социальную информационную деятельность во всем многообразии документных форм и технологий, основанное на методологии документного подхода (парадигмы)» (57, с. 5).

Поскольку важным признаком теоретического знания выступает выявление закономерностей процессов, которые составляют сущность явления, то одной из функций теории документа выступает способность к объяснению эмпирических фактов документной реальности. Наиболее важной в этом аспекте является проблема эволюции документной деятельности, построение схем развития информационно-документальной деятельности. Данная проблема связана с ответами на вопрос о том, «что стало началом социальной информационно-документационной деятельности и, соответственно, откуда вести отсчет?» (57, с. 5). До настоящего времени в качестве отправных точек брались так называемые «информационные

революции», связанные с изобретением членораздельной речи, письменности, компьютерной техники. Е.А. Плешкевич настаивает, что периодизация должна «быть связана не с техническими изобретениями, а с уровнем информации, которую общество способно аккумулировать и обрабатывать» (57, с. 6).

Существенным в исторической динамике является этап, когда «общество, помимо актуализированной информации, начинает аккумулировать информацию, имеющую потенциальную ценность, иными словами, начинают создаваться информационные ресурсы. Это период создания архивов как информационных институтов по хранению и использованию информации, обладающей потенциальной ценностью». Мы стоим перед тем фактом, что «форма и организация носителя информации не могут выступать основанием для их дифференциации. Единственным признаком, сохраняющим стабильность в условиях электронного информационного пространства, может выступать информационный признак, лежащий в основе формирования трех основных социальных информационных институтов». В рамках книговедения и библиотечно-библиографической науки в качестве критерия идентификации объекта исследования сегодня выступают «не конкретные документы, связанные преимущественно с формой и конструкцией материального носителя, а сущностные свойства информации, содержащиеся в них и позволяющие ее идентифицировать в качестве диахронной информации» (57, с. 6). Поэтому в ответ на риторический вопрос Р.С. Гиляревского «Библиотека или медиатека? С какими видами электронных изданий должна работать библиотека, со всеми или с некоторыми?» (15, с. 259), «мы полагаем, что со всеми видами, содержащими информацию, обладающую качеством бессрочности. То же самое касается и книговедения. Важным методологическим вопросом, ждущим своего решения на теоретическом уровне, является вопрос относительно не только статуса "электронной книги". Проблема стоит гораздо шире - это теоретическое обоснование всех форм документов, содержащих информацию, идентичную той, которая была традиционно представлена книжной формой» (57, с. 6).

О.П. Коршунов отмечает, что для того чтобы «при оценке возникшей вокруг "документа" терминологической ситуации стать на действительно научную (логическую) точку зрения, надо преж-

де всего уяснить, что речь идет о предельно широком, абстрактном понятии, содержание которого сводится лишь к тому, что имеется некоторая социальная информация, зафиксированная на некотором материальном носителе в целях ее хранения и распространения» (25, с. 162). «Итогом документоцентризма в конечном счете стало противопоставление понятий "документ" и "информация" и предложение перейти от документной парадигмы к информационной парадигме, опирающейся на понятие "публикация"» (57, с. 7).

При этом остается проблема «соотнесения теоретических конструкций, построенных на подобном понимании документа и библиотечно-библиографической практики» (57, с. 7). Исследуя проблему статуса понятия «документ», Ю.Н. Столяров делает акцент на его относительности, «предлагая перейти к комплексу взаимосвязанных определений документа, который бы включал общие и частные его определения», связывая сущностное определение с единственным критерием - наличием информации, вне зависимости от ее вида. «Мы полагаем, что документ это не относительное, а сущностное понятие. Он создается сразу как документ, а не становится им в силу каких-то обстоятельств» (57, с. 7), при этом целесообразно развести понятие документ и действительно условное понятие «источник информации».

Резюмируя изложенное, Е.А. Плешкевич полагает, что документные или информационные подходы, теории и концепции в «чистом виде», разработанные в информатике и философии, могут играть, образно говоря, роль «прелюдии» к собственно документально-информационным теориям и подходам. Для данного цикла документально-информационный подход должен включать автора, генерирующего информацию в виде сообщения и документирующего его, информационно-документальную систему, в рамках которой документ выполняет возложенные на него функции, читателя (потребитель, абонент), который идентифицирует его статус и декодирует (читает) его. «Если данному тезису придать вид схемы, то в самом общем плане он будет выглядеть следующим образом: Автор - Сообщение - Документ - Информационно-документальная система - Потребитель» (57, с. 7-8).

Что касается усилий специалистов-теоретиков, ближайшей задачей, решение которой позволит выйти на качественно новый научный уровень, «является не отстаивание какого-либо одного

подхода, а дальнейшая разработка комплексного документально-информационного подхода, основанного на теории социальных коммуникаций и собственном осмыслении понятия "документ"» (57, с. 8). В связи с разработкой документально-информационной парадигмы «встает далеко не простой вопрос о том, исчезнет ли термин "книга", будет ли он вытеснен пусть специальным, но все же документальным термином "диахронный документ"» (57, с. 8).

Представляется, что оба термина могут сосуществовать, дополняя друг друга. Там, где речь идет об общих вопросах, связанных с явлением документирования, документными системами и классификационными схемами, корректен термин «диахронный документ». Если же исследователя интересуют проблемы, носящие внутренний для диахронной информационной системы характер, такие как культурологические и исторические аспекты книги, проблемы книготорговли и ряд других - термину «книга» замены нет. То же касается соотношения терминов «читатель» и «потребитель». Там, где речь идет об информации и информационных ресурсах, о взаимодействии общества и информационных систем, термин «потребление» в большей степени соответствует рассматриваемой ситуации, чем термин «читатель», и наоборот, если мы рассматриваем практические аспекты и используем термин «книга», то термин «читатель» будет выглядеть более адекватным. «На сегодняшний день в таких базовых дисциплинах, как книговедение и документоведение и, отчасти, архивоведение, теоретический уровень, позволяющий общетеоретической дисциплине институционально оформиться и развиваться как самостоятельной, еще не достигнут» (57, с. 8), идет формирование единого информационно-документального библиотечно-библиографического теоретического пространства.

Возникнув в структуре архивоведения и выделившись в качестве прикладного направления, изучающего теорию и методику документирования управленческих процессов, документоведение было осознано рядом ведущих исследователей как метанаука, изучающая «запечатление реальной действительности вообще» (57, с. 9), как наука об общих и частных закономерностях документирования общественных явлений и связей. «Эти идеи, по сути, остались не реализованными, поскольку в руководство документоведе-

нием пришли ученые, рассматривающие его как исключительно прикладную дисциплину» (57, с. 9).

Анализ сложившейся в данном цикле дисциплин институциональной ситуации свидетельствует о том, что существенный теоретический прорыв и преодоление кризиса в них следует связывать с переходом «на документально-информационную концепцию, наиболее полно раскрывающую сущность документальных фактов и явлений» (57, с. 9). Однако это возможно лишь при условии прихода новых лиц в управление архивно-документоведческой наукой. «В противном случае, накопившееся теоретическое отставание примет необратимый характер и, как следствие, произойдет поглощение документоведения либо архивоведением, либо дисциплинами библиотечно-библиографического цикла» (57, с. 9).

Подводя итоги проделанного обзора проблем формирования документально-информационной науки, которая как таковая может рассматриваться преимущественно как теоретическая, в отличие от ее прикладных составляющих, сегодня можно говорить о начале третьего этапа, «направленного на развитие и институциональное оформление документально-информационной теории, которая... должна состоять из комплекса документальных теорий локального и общего характера, связанных единством научных принципов и универсалий» (57, с. 9). Что же касается институционального оформления документально-информационной теории, то сегодня «для этого больше подходят библиотечно-библиографические и книговедческие дисциплины» (57, с. 9).

Исторически традиционным является оперирование термином «документ» в юридической практике, отразившееся на его употреблении в массовом сознании. Латинское <^оситеп1:ит» является ключевым словом в римском праве, которое лежит в основе современной западной цивилизации и «подразумевает непременно письменное свидетельство, призванное служить доказательством в том или ином деле» (7, с. 35). Изначально письменный характер документа предопределил то обстоятельство, что в массовом сознании вплоть до настоящего времени коррелируются понятия «документ» и «бумага». Вместе с тем не всякая «бумага» является документом. Отличительным свойством документа является «достоверность, которая подтверждается в результате атрибутирования письменного свидетельства». Исходя из вышеуказанного прямого

смысла, «под документом чаще всего подразумевают достоверную информацию, зафиксированную на бумаге условленным способом» (7, с. 35).

В настоящее время в научном пространстве дискутируется вопрос о возникновении «общего», «теоретического» документове-дения или «документологии», объектом изучения которой является «вся документированная информация, т.е. информация, зафиксированная на материальном носителе созданным человеком способом с целью ее передачи в социальном пространстве и времени» (31, с. 7). С данной точки зрения «все, а не только письменные свидетельства, являются документами» (7, с. 36), современный документ утрачивает исключительно письменный характер.

Как не всякая «бумага» является документом, так и не любая зафиксированная информация может быть таковой. «Информация становится документом тогда, когда она призвана выполнить определенную функцию: освидетельствовать, подтвердить или доказать что-либо» (7, с. 36). Достоверность в данном случае понимается не как истинность содержащихся в свидетельстве сведений, а как аутентичность, подлинность. «Подлинность - это главный признак, который отличает документ от всякой другой зафиксированной информации. Подлинность, как и прежде, устанавливается в результате атрибутирования информации. Именно в этом и должна заключаться главная задача документоведения и "документологии"» (7, с. 37). Возвращаясь к проблеме дефиниции понятия «документ», «необходимо различать понятия "документ", "документированная информация" и "информация, зафиксированная человеком на материальном носителе"» (7, с. 37).

Анализируя систему терминологии в книговедческих дисциплинах после их перехода на документную парадигму и замену понятия «книга» понятием «документ», Е.А. Плешкевич отмечает, что переход к новой терминологии в книговедческих дисциплинах фиксируется со второй половины ХХ столетия, при этом в определении документа основной упор был сделан на его теоретический, абстрактный характер как «фиксированного источника знаний», охватывающего понятия «книга», «произведение печати», «литература», «произведение», «публикация» и т.п., при этом «термин "книга" сохранил специфические для данного вида документов аспекты "форма и содержание произведения печати", что позволяло

использовать его в практической работе» (53, с. 4). Обзор дискуссии о книге и документе свидетельствует, во-первых, о необходимости перехода от понятий, сформировавшихся в практической сфере, к теоретическим понятиям, что вызвано развитием теоретических знаний в области книговедческих дисциплин. Во-вторых, дискуссия свидетельствует о неопределенности лексического значения самого термина «документ».

В делопроизводственном стандарте документ определяется как «информация, зафиксированная на материальном носителе с реквизитами, позволяющими его идентифицировать» (53, с. 5); сегодня к термину «документ» все чаще стало добавляться прилагательное «оперативный», которое подчеркивает свойства информации, фиксируемой этой группой документов. Что касается развития терминологии в книговедческих дисциплинах, то решить эту комплексную проблему предлагается путем введения частного понятия, построенного на основе универсального понятия «документ» и термина, указывающего специфику области его использования. «В качестве нового термина мы предлагаем термин "диахронный документ"». Слово «диахронный» происходит от греческих слов («через» и «время»), т.е. означает «не зависящий от времени». «Термин "диахронный" отражает свойства информации, содержащейся в книге. Первооснова всего, что связано с книгой, заключена в самом процессе функционирования, производства и потребления знаний в человеческом обществе» (53, с. 5)

Наличие в книге информации-знания и ее коммуникативная предназначенность - именно эти свойства должны составлять ядро определения понятия книги-документа. «Исходя из прагматического свойства информации, мы выделяем информацию, а соответственно, и категорию документов, ценность которых значительно снижается со временем, и категорию документов, ценность которых не связана жестко со временем. К первой группе мы относим документы, созданные для непосредственного оперативного обеспечения процессов социального управления, и они, соответственно, называются оперативными» (53, с. 5). Термин «диахронный» призван подчеркнуть, что ценность информации, содержащейся в документах, не зависит напрямую от времени. Это обусловлено тем, что данная информация прошла аналитико-синтетическую обработку, трансформировалась в информацию-знание. Под информа-

цией-знанием целесообразно понимать информацию высшего уровня и придерживаться «позиции, предложенной Ю.Н. Столяровым, который под знанием предлагает понимать переработанную, упорядоченную, приращенную и сохраненную информацию» (81, с. 65).

Термин «диахронный документ» вовсе не означает, что какая-то конкретная книга, хранящаяся, например, в библиотеке, имеет постоянную ценность. Ценность - комплексное понятие, основанное на способности объекта удовлетворять наши потребности, которые в свою очередь безграничны. «Базовой функцией, определяющей ценность диахронного документа, выступает коммуникативная функция, выраженная в хранении и распространении информации» (53, с. 5). Исходя из вышесказанного, под диа-хронным документом предлагается понимать документ, «содержащий информацию высшего порядка (информацию-знание), обладающую постоянной ценностью, зафиксированную на материальном носителе (материализованную) и включенную с помощью системы метаинформации-реквизитов, имеющих форму выходных сведений, в диахронную информационно-документационную систему» (53, с. 6). При этом «социальным механизмом реализации диахронных документов (их коммуникативной функции) выступают издательское дело, книжная торговля, библиотечная деятельность и т.п. Однако ведущую роль играют библиотеки - коммуникационные социальные институты хранения диахронных документов и распространения информации-знания» (53, с. 5)

Разделение документов на диахронные и оперативные позволит решить вопросы, возникающие при рассмотрении соотношений опубликованных и неопубликованных документов, изданий и рукописей, а также депонированных документов. «На смену анализу технологий изготовления, хранения и распространения документов приходит понимание единства их информационной природы» (53, с. 6). Таким образом, составной термин «диахронный документ» -это попытка сочетать прикладную специфику книговедческих дисциплин с теоретическим подходом. Новый термин не только отражает информационные свойства некоторой группы документов, но и является системным, т.е. логически связан с другими составными определениями документов в оперативной и ретроспективной ин-формационно-документационной системах.

Опираясь на материалы ГОСТов и федеральных законов России, Ю.Н. Столяров анализирует инвариантную и вариативную компоненты дефиниции документа, приемлемые для любой сферы деятельности. Им аргументируется целесообразность инвариантную часть позаимствовать из международного определения документа, а вариативную часть вырабатывать исходя из специфики конкретной области, обслуживаемой документом.

При выработке дефиниции понятия «документ», базового для многих научных дисциплин, их представители, и прежде всего библиотековеды, исходят из методологической установки: требуется построить некое универсальное определение, равно пригодное для всех этих дисциплин. Право формулировать такое определение, по большей части, явно или неявно отдается документоведам - исходя из наличия слова «документ» в наименовании их дисциплины. «Сами документоведы воспринимают этот подход как должный, несмотря на то, что имеют дело только с одним из бесчисленного множества видов документа - документом управленческим, административным» (72, с. 25). За основу при этом стремятся взять стандартное документоведческое определение, которое весьма далеко от универсального и некорректно по сути. В редакции 2008 г. Федерального закона «Об обязательном экземпляре документов» (№ 28-ФЗ) документ понимается как «материальный носитель с зафиксированной на нем в любой форме информацией в виде текста, звукозаписи, изображения и (или) их сочетания, который имеет реквизиты, позволяющие его идентифицировать, и предназначен для передачи во времени и пространстве в целях общественного использования и хранения» (см. 88). Здесь характерны следующие моменты: документом признается прежде всего материальный носитель; наличие зафиксированной на нем информации - признак вторичный. Центр тяжести в трактовке документа перенесен на наличие реквизита. Идея реквизита как главного отличительного признака позаимствована из ГОСТа 51141-98 «Делопроизводство и архивное дело». Заметим, что законодатель перенял из ГОСТа наиболее явный, лежащий, что называется, на поверхности признак -наличие реквизитов, не заметив более важного отличительного признака: «В стандарте документ - это прежде всего информация, материальный носитель - признак вторичный» (72, с. 26).

Исходя из приравнивания ГОСТом по делопроизводственной и архивной терминологии термина «документ» к термину «документированная информация», можно усмотреть еще одно определение понятия «документ» - в Федеральном законе Российской Федерации от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»: «Документированная информация - зафиксированная на материальном носителе путем документирования информация с реквизитами, позволяющими определить такую информацию или в установленных законодательством Российской Федерации случаях ее материальный носитель» (см. 87). Здесь, как и в делопроизводственном ГОСТе, акцент сделан на информации как документообразующем принципе. Отличительными признаками являются также наличие реквизитов и акт документирования. Однако «понятие "документирование" в этом законе не определено, и вся дефиниция, по сути дела, тавтологична» (72, с. 28).

Составители новых дефиниций для убедительности подчеркивают, что вводимые ими определения идентичны международному стандарту. По общему определению ISO 5127 «Информация и документация», документ - это записанная информация или материальный объект, которые могут быть использованы как единицы в документационном процессе. Как видим, в этом определении под документом в первую очередь понимается информация, ее мате-риализованность - признак вторичный. На юридическую силу или на наличие реквизитов как документообразующих признаков документа нет и намека. «На записанную информацию или на материальный объект накладывается всего одно ограничение: они должны быть использованы как единицы в любом документацион-ном процессе, будь это процесс производства и распределения обязательного экземпляра, процесс канцелярского делопроизводства, процесс формирования библиотечного, архивного фонда или какой-либо другой» (72, с. 29).

Часть трудностей порождается неадекватностью и непоследовательностью перевода терминов: русские запись и документ и английские records и document объединяются произвольно и неаккуратно. «Столь вольное обращение с терминологией, тем более международной, служит одной из причин тянущейся десятилетиями в советском/российском документоведении неразберихи с понятием "документ" и постоянных метаний ВНИИДАДа, состоящих в

стандартизации то одних, то других документообразующих признаков» (72, с. 30).

Выход из ситуации напрашивается следующий. В определении понятия документ должно быть две части: имманентная, постоянная, с одной стороны, и факультативная, переменная - с другой. В качестве имманентной части выступает первая часть международного определения понятия «документ»: «записанная информация или материальный объект». Факультативная часть отражает особенности каждого интересующего нас в данном случае вида, подвида, «индивида» документа, «в этой части будут отражены самые существенные ограничительные признаки данной группы документов или его ординарного экземпляра» (72, с. 30).

Показательно, что конструктивность такого подхода уже осознана отдельными нормотворцами и даже получила воплощение, например в ГОСТ Р 52292-2004. В нем введено понятие «сектор действенности документа», определяемое как «часть социальной среды, в которой приняты (признаны) установленные (явно или неявно, формально или неформально) требования к документу» (18, с. 2). Предложенный подход полностью согласуется с определением ISO, он конкретизирует вторую его часть: документ - записанная информация или материальный объект, «которые могут быть использованы как единицы в документационном процессе» (72, с. 31).

Точно такой же рациональный подход предлагается применить и по отношению к конкретизации общего, а следовательно абстрактного, т.е. бессодержательного, пустого понятия «документ». «В каждом отдельном случае это понятие следует насытить собственным, по возможности предельно конкретным содержанием. И тогда библиотековедам (библиографоведам, документоведам, книговедам и т.д.) понимать друг друга станет так же просто, как в случаях, когда речь идет о малосольных огурцах» (72, с. 32)1.

1 Примечательным образом этот современный методологический пассаж перекликается с гегелевской работой 1807 г., с ее разъяснением пустоты и профанно-сти чистой абстракции и призывом к наполнению понятий конкретным содержанием: «Кто мыслит абстрактно? - Необразованный человек, а вовсе не просвещенный. В приличном обществе не мыслят абстрактно потому, что это слишком просто, слишком неблагородно (неблагородно не в смысле принадлежности к низшему сословию), и вовсе не из тщеславного желания задирать нос перед тем, чего сами не умеют делать, а в силу внутренней пустоты этого занятия» (14, с. 391).

Список литературы

1. Аверинцев С.С. Типология отношения к книге в культурах древнего Востока, Античности и раннего Средневековья // Античность и античные традиции в культуре и искусстве народов советского востока: Сб. статей. - М.: Наука, 1978. - С. 6-27.

2. Баренбаум И.Е. Книговедение и электронная книга // Книга: Исследования и материалы. - М., 1999. - Сб. 76. - С. 5-15.

3. Берестова Т.Ф. Документ: Методологические основания изучения, предыстория возникновения, сущность и явление // Научные и технические библиотеки. -М., 2011. - № 10. - С. 42-54.

4. Берестова Т.Ф. Законы формирования многоуровневой структуры информационного пространства и функции разных видов информации // Библиография. -М., 2009. - № 5. - С. 32-47.

5. Библиотека в открытом обществе (материалы круглого стола) // Петербургская школа. - СПб., 1998. - № 1. - С. 11-24.

6. Библиотечное дело и проблемы информатизации общества: Тезизы докладов международной научной конференции. - М., 1999. - Ч. 1. - 203 с.

7. Боброва В.С. К вопросу о дефиниции понятия «документ» // Документ в парадигме междисциплинарного подхода: Материалы Второй Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2006. - С. 35-37.

8. Боднарский Б.С. Сущность и значение документации // Советская библиография. - М., 1937. - № 1 (15). - С. 41-50.

9. Вольтер Э.А. Что такое библиология? // Библиографические известия. - М., 1917. - № 1-2. - С. 15-18.

10. Воробьёв Г.Г. Документ: Информационный анализ. - М.: Наука, 1973. - 255 с.

11. Воробьёв Г.Г. Документалистика и ее отношение к сопредельным дисциплинам // Советские архивы. - М., 1973. - № 3. - С. 11-12.

12. Воробьёв Г. Г. Информационно-психологические модели в социальной кибернетике и документалистике // Научно-техническая информация. Сер. 2: Информационные процессы и системы / ВИНИТИ. - М., 1992. - № 11. - С. 1-5.

13. Воробьёв Г.Г. Современная документалистика и ее связи с другими дисциплинами // Актуальные проблемы архивоведения и документоведения в свете решений XXVI съезда КПСС: Сб. науч. трудов / ВНИИДАД. - М., 1984. - С. 5154.

14. Гегель Г.В.Ф. Кто мыслит абстрактно? // Гегель Г.В.Ф. Работы разных лет: В 2 т. - М.: Мысль, 1972. - Т. 1. - С. 388-394.

15. Гиляревский Р.С. Основы информатики. - М.: Наука. - 1998. - 756 с.

16. Гойхбарг А. Г. Документ // Новый энциклопедический словарь Брокгауза -Ефрона / Под общ. ред. К. К. Арсеньева. - СПб.: Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон, 1914. - Т. 16. - С. 532-533.

17. ГОСТ 7.60-90. Издания. Основные виды. Термины и определения. - М.: ИПК Изд-во стандартов, 1990. - 29 с.

18. ГОСТ Р 52292-2004. Информационная технология. Электронный обмен информацией. Термины и определения. - М.: ИПК Изд-во стандартов, 2005. -7 с.

19. Двоеносова Г. А. Категории философии в научном познании документа // Отечественные архивы. - М., 2011. - № 1. - С. 8-15.

20. Дворкина М.Я. И вновь об объекте и предмете библиотековедения // Библиотековедение. - М., 2005. - № 4. - С. 37-40.

21. Евтюхина Е.А. Соотношение концепции психологической связи с другими концепциями теории информации // Вестник МГУКИ. - 2004. - № 4. - С. 116121.

22. Земсков А.И. Документоведение - было, есть и будет (Обзор зарубежных публикаций) // Научные и технические библиотеки. - М., 2006. - № 7. - С. 63-72.

23. Зиновьева Н.Б. Документоведение: Учебно-методическое пособие. - М.: Про-физдат, 2001. - 324 с.

24. Козлов В.П. Общая теория документа // Делопроизводство. - М., 2009. - № 3. -С. 3-12.

25. Коршунов О. П. Библиография: Теория, методология, методика. - М.: Книга, 1986. - 287 с.

26. Кудрявцев О.Ф. Философия человека как проблема исторической феноменологии культуры: Христианская патристика и ренессансный гуманизм // Проблемы исторического познания. - М.: Наука, 1999. - С. 225-237.

27. Кузин А. А., Кузнецова Т.В., Лившиц Я.З., Рудельсон К.И. Вопросы докумен-товедения и архивоведения в трудах К.Г. Митяева (к 70-летию со дня рождения) // Советские архивы. - М., 1972. - № 2. - С. 51-55.

28. Кузнецов И. В. Структура физической теории // Вопросы философии. - М., 1967. - № 11. - С. 86-98.

29. Кушнаренко Н. Н. Новый этап институализации науки о документе // Научные и технические библиотеки. - М., 2005. - № 11. - С. 35-42.

30. Лаппо-Данилевский А. С. Методология истории. - М.: Территория будущего, 2006. - 472 с.

31. Ларьков Н. С. Актуальные проблемы документоведения на современном этапе // Документ в изменяющемся мире: Материалы Первой Всероссийской научно-практической конференции. - Томск. 2004. - С. 3-13.

32. Ларьков Н. С. На пути к общему документоведению // Документ как социокультурный феномен: Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2010. - С. 21-29.

33. Ларьков Н. С. О предмете и объекте документоведения как междисциплинарного научного направления // Документ в парадигме междисциплинарного подхода: Материалы Второй Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2006. - С. 17-25.

34. Лейченко Л.А. Весь мир - это документ // Делопроизводство. - М., 2006. -№ 3. - С. 10.

35. Лившиц Я.З. Документоведение как научная дисциплина // Советские архивы. -М., 1973. - № 6. - С. 17-21.

36. Лукина Н.П. Документ как способ кодификации социальной жизни в информационную эпоху // Документ в парадигме междисциплинарного подхода. Материалы Второй Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2006. - С. 3-7.

37. Лукина Н.П. Социокультурная роль документа в коммуникативном пространстве информационного общества // Документ как социокультурный феномен. Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции. -Томск, 2010. - С. 7-15.

38. Митяев К.Г. Документоведение, его задачи и перспективы развития // Вопросы архивоведения. - М., 1964. - № 2. - С. 27-37.

39. Михайлов А. И., Черный А. И., Гиляровский Р. С. Основы информатики. - М.: Наука, 1968. - 765 с.

40. Нестерович Ю.В. Некоторые вопросы теории и терминоведения археографии, связанные с интерференцией содержания понятий // Беларуси археаграф1чны штогодтк. - Минск, 2009. - Вып. 10. - С. 186-196.

41. Нестерович Ю.В. Новая инфолого-документологическая парадигма (методологический аспект) // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2011. - № 5. - С. 1-9.

42. Нестерович Ю.В. О трактовке документа как информации // Документ в парадигме междисциплинарного подхода: Материалы Второй Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2006. - С. 31-33.

43. Нестерович Ю.В. Труды по экспликации базисных понятий научных теорий. -Минск, 2010. - Т. 1: Экспликация базисных понятий документоведения и ин-фософии. - 312 с.

44. Нестерович Ю.В. Эпистемологический анализ проблемы «общенаучного» понятия документа // Документ как социокультурный феномен: Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2010. -С. 47-50.

45. Носевич В. Д. Документ и информация в век компьютеров и множительной техники // Историки и архивисты: Сотрудничество в сохранении и познании прошлого в интересах настоящего и будущего. - М., 1997. - С. 62-80.

46. Отле П. Организация умственного труда // Отле П. Труды по библиотековедению. Руководство для общественных библиотек. Организация умственного труда. Руководство к администрированию: Практическое пособие. - М.: Либе-рея, 2002. - С. 136-158.

47. Отле П. Руководство к администрированию // Там же. - С. 159-226.

48. Отле П. Трактат о документации // Отле П. Библиотека, библиография, документация: Избранные труды пионера информатики. - М.: ФАИР-ПРЕСС: Пашков дом, 2004. - С. 187-309.

49. Петрушенко Л. А. Взаимосвязь информации и системы // Вопросы философии. -М., 1969. - № 2. - С. 104-114.

50. Плешкевич Е. А. Документоведение в контексте постнеклассического развития современной науки // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2011. - № 7. - С. 1-5.

51. Плешкевич Е. А. Источниковедческая концепция общей теории документа: Теоретические и организационные аспекты: Обзор // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2010. -№ 2. - С. 6-11.

52. Плешкевич Е.А. Многоликий Янус документоведения // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2004. -№ 12. - С. 9-11.

53. Плешкевич Е.А. Новый подход к определению понятия «документ» в книговедческих дисциплинах // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2005. - № 3. - С. 4-7.

54. Плешкевич Е. А. Общая теория документа и теория музееведения: Точки пересечения // Научно-техническая информация. Сер. 2. Информационные процессы и системы / ВИНИТИ. - М., 2009. - № 3. - С. 12-18.

55. Плешкевич Е. А. Основные положения документной парадигмы // Документ в парадигме междисциплинарного подхода: Материалы Второй Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2006. - С. 39-43.

56. Плешкевич Е.А. Основы общей теории документа. - Саратов: Науч. книга. -2005. - 242 с.

57. Плешкевич Е.А. Проблемы эволюции теоретических положений в дисциплинах документально-информационного цикла (обзор) // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2009. -№ 7. - С. 1-11.

58. Плешкевич Е.А. Современные проблемы документоведения: Обзор // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. -М., 2006. - № 11. - С. 3-10.

59. Плешкевич Е. А. Теория документальной информации: Библиотечно-книговедческий аспект (постановка проблемы) // Библиотековедение. - М., 2011. - № 3. - С. 22-27.

60. Плешкевич Е.А. Формирование научных концепций о документальных формах информации. Гносеологическая и управленческая концепции документа // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2010. - № 12. - С. 1-21.

61. Плешкевич Е.А. Эволюция теоретических представлений о документе. - М.: Пашков дом, 2011. - 95 с.

62. Полотовская И.Л., Шрейдер Ю.А. Будущее наступает сегодня: (Документ как объект библиографирования) // Современная библиография. - М., 1998. - № 1. -С. 28-34.

63. Полтавская Е.И. Размышления на тему: Что общего между библиотековедением, библиографоведением, книговедением. и что такое документ? // Научные и технические библиотеки. - М., 2006. - № 9. - С. 56-67.

64. Полушкин В.А. К определению понятия «документ» // Научно-техническая информация. - М., 1964. - № 5. - С. 8-10.

65. Савин В.А. Феноменология документа и историческая феноменология: Объектно-предметные отношения // Документ в парадигме междисциплинарного подхода: Материалы Второй Всероссийской научно-практической конференции. - Томск, 2006. - С. 9-12.

66. Соколов А.В. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие. -СПб.: Изд-во Михайлова В. А., 2002. - 461 с.

67. Соколов А.В. Социальные коммуникации: Учебно-методическое пособие: В 2 ч. - М.: Профиздат, 2001. - Ч. 1. - 222 с.

68. Соколов А.В. Эпистемология документа (методологический очерк) // Научно-техническая информация. Сер. 2: Информационные процессы и системы / ВИНИТИ. - М., 2009. - № 3. - С. 1-12.

69. Стёпин В.С. Классика, неклассика, постклассика: Критерии различия // Пост-неклассика: Философия, наука, культура. - СПб: М!ръ, 2009. - С. 249-295.

70. Столяров Ю. Н. Библиотековедение, библиографоведение и книговедение как единая научная специальность: Полный курс лекций. - Орел: Оперативная полиграфия, 2007. - 266 с.

71. Столяров Ю. Н. Взлет и падение документалистики // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2005. -№ 3. - С. 1-3.

72. Столяров Ю.Н. Документ: инвариантная и вариативная компоненты дефиниции // Научные и технические библиотеки. - М., 2010. - № 11. - С. 25-33.

73. Столяров Ю.Н. Документ - понятие конвенциональное (в порядке дискуссии) // Делопроизводство. - М., 2005. - № 4. - С. 11-18.

74. Столяров Ю.Н. Документу - альтернативы нет // Научные и технические библиотеки. - М., 2000. - № 3. - С. 41-47.

75. Столяров Ю.Н. Зачем документология нужна документоведению и зачем книговедению? Маленькая картинка для выяснения больших вопросов // Научные и технические библиотеки. - М., 2006. - № 9. - С. 67-73.

76. Столяров Ю. Н. Классификация документа: Решения и проблемы // Книга: Исследования и материалы. - М., 1995. - Сб. 70. - С. 24-40.

77. Столяров Ю.Н. Номинационная составляющая документа // Делопроизводство. - М., 2005. - № 2. - С. 25-28.

78. Столяров Ю. Н. О месте документоведения в системе наук // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2004. - № 6. - С. 1-3.

79. Столяров Ю. Н. О соотношении книги с документами, книговедения с доку-ментологией // Книга: Исследования и материалы. - М., 2001. - Сб. 79. -С. 76-84.

80. Столяров Ю.Н. Параллельные миры документоведения // Научные и технические библиотеки. - М., 2005. - № 6. - С. 70-74.

81. Столяров Ю.Н. Сущность информации. - М.: ГПНТБ, 2000. - 120 с.

82. Столяров Ю.Н. Теория относительности документа // Научные и технические библиотеки. - М., 2006. - № 7. - С. 73-78.

83. Терминологический словник по теории и практике научной информации. - М.: ВИНИТИ. - 1964. - 173 с.

84. Тюхтин В.С. Категории «форма» и «содержание» и их структурный анализ // Вопросы философии. - М., 1971. - № 10. - С. 88-98.

85. Федеральный закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (27 июля 2006 г. № 149-ФЗ).

86. Федеральный закон «Об обязательном экземпляре документов» (29 декабря 1994 г. № 77-ФЗ; 26 марта 2009 г. № 28-ФЗ).

87. Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А. А. Ивина. - М.: Гарда-рики, 2004. - 1072 с.

88. Чяпите Ю.А. Общая теория документа и книги // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2010. - № 2. -С. 24-27.

89. Швецова-Водка Г.Н. Документоведение или документология: как называть «науку о документе вообще» // Документ как социокультурный феномен: Сборник материалов IV Всероссийской научно-практической конференции. -Томск, 2010. - С. 43-46.

90. Швецова-Водка Г.Н. Место документоведения в системе наук // Научно-техническая информация. Серия 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. -М., 2008. - № 2. - С. 10-13.

91. Швецова-Водка Г.Н. Новый взгляд на эволюцию теоретических представлений о документе // Научно-техническая информация. Сер. 1: Организация и методика работы / ВИНИТИ. - М., 2011. - № 10. - С. 29-30.

92. Швецова-Водка Г.Н. Общая теория документа и книги: Учебное пособие. - М.: Рыбари; Киев: Знання, 2009. - 487 с.

93. Buckland M. What is a «Document» // Journal of American society for information science. - New Jersey, 1977. - N 48 (99). - P. 804-809.

94. International Standard ISO 5127/1-1983. Documentation and Information: Vocabulary. - Geneva, 1983; 2001. - Part 1: Basic concepts.

А.К. Воскресенский

2012.04.002. ВИНОГОРОВА ВТ. СМЫСЛ. ПОНИМАНИЕ. СИТУАТИВНАЯ КОММУНИКАЦИЯ. (ЗАМЕТКИ

ПЕРЕВОДЧИКА) / Торунь: Издательство Адама Маршалка, 2012. -120 с.

Книга состоит из вступительного слова «От автора», трех

глав, заключения и краткого изложения основных положений книги на польском языке, содержит 120 стр., 5 рисунков.