CC BY
11
С точки зрения дальнейших исследований, представляется важным провести более тонкую дифференциацию внутри самого испаноязычного мира, отображенного в английской культуре, и проследить развитие этих представлений в более широкой перспективе - за пределами 1770-1830-х годов. Были бы продуктивны исследования, ориентированные на рассмотрение испанской культуры не только в роли объекта «вчитывания», «переписывания», «перевода». Интересна активная деятельность представителей испанской культуры - их рецепция английской культуры и реакция на английский образ Испании.
Н.К. Новикова
2012.02.006. РОМАНТИЗМ И АНГЛО-ИСПАНСКОЕ ВООБРАЖАЕМОЕ.
Romanticism and the Anglo-Hispanic imaginary / Ed. Almeida J.M. -Amsterdam;N.Y.: Rodopi, 2010. - 385 p.
Авторы сборника анализируют примеры таких известных англо-испанских литературных сближений, как «Альгамбра» Вашингтона Ирвинга и рецепция английского романтизма в поэзии Мигеля де Унамуно, а также менее изученные аспекты данной проблематики.
Новые методологические перспективы в изучении «испанского текста» в английской романтической литературе открывает статья Диего Саглиа, профессора английской литературы университета Пармы (Италия), «Иберийские переводы: Вписывая Испанию в британскую культуру, 1780-1830». Автор предлагает обратить внимание на англо-испанские связи конца XVIII - первой трети XIX в. с точки зрения проблемы перевода, взятой в широком культурологическом контексте. До конца XVIII в. Испания занимала двойственное положение в английской культуре. С одной стороны, Испания оказывалась уже «переведенной» на язык английской культуры, готовые формулы и стратегии интерпретации не требовали проверки на соответствие действительности (популярные комедии «плаща и шпаги» на испанские темы воспроизводили репертуар сюжетов и действующих лиц, а английские джентльмены путешествовали по Испании, руководствуясь «Дон Кихотом» Сервантеса и «Жиль Бласом из Сантильяны» Лесажа). С другой стороны, Испания как бы «сопротивлялась» попыткам перевода, остава-
ясь для англичан terra incognita (исчерпывающие географические описания и достоверные отчеты путешественников отсутствовали).
Ситуация разительно меняется в начале XIX в., когда в Англии появляется огромное количество текстов различных жанров, посвященных истории и искусству Испании, ее экономическому и социальному устройству, национальному характеру ее жителей. Об Испании спорят английские общественные деятели и политики: тори, виги (салон лорда Холланда), радикалы (утилитаристы-сторонники Иеремии Бентама). Признавая, что во многом эти тексты были несвободны от идеологической предвзятости и политической конъюнктуры, Д. Саглиа подчеркивает, насколько глубоким и продолжительным оказалось влияние многообразных «иберийских переводов», целью которых было описать Испанию на языке, понятном для англичан начала XIX в., и приводит в пример испанскую историографию. С конца XVI в. до 60-х годов XIX в. на испанском языке не существовало обобщающего труда по истории Испании. В конце XVIII в. фундаментальные труды по ключевым периодам испанской истории создаются на английском языке. Как следствие, когда испанские либеральные интеллектуалы в XIX в. -Антонио Алькала Галиано, Франсиско де ла Роса - ставят перед собой задачу преодолеть культурную дистанцию, отделяющую Испанию от Европы, картину прошлого своей страны они восстанавливают по иностранным источникам. Семитомную историю Испании от доисторических времен до современности Антонио Алькала Галиано переводит с английского. Д. Саглиа показал, что чужой перевод собственной культуры возможно «перевести обратно» на язык своей культуры.
Роль Антонио Алькала Галиано как посредника между английской и испанской культурой проанализировала в своей статье «Антонио Алькала Галиано, англо-испанские культурные связи и идея испанской "национальной" литературы» Мария Эухения Пе-рохо Арронте, профессор английской литературы из университета Вальядолида (Испания), автор исследований, посвященных поэтике Кольриджа и рецепции английской литературы в Испании. В 1828 г. Алькала Галиано возглавил первую в Англии кафедру испанского языка (Кингз-колледж, Лондон) и на церемонии открытия выступил с лекцией об истории испанской литературы, а впоследствии развил свою концепцию в статье, написанной для журнала
Athenaeum. Ключевые понятия этой концепции - «национальное», «естественное», «оригинальное». Именно они являются главными для Алькала Галиано в спорах о классицизме и романтизме, а не собственно обозначения литературных направлений. Он выделяет плутовской роман, некоторые образцы драматургии, а также ро-мансеро как «подлинно испанские» жанры, прослеживает периоды расцвета и упадка национальной литературы и объясняет их причины. Он подчеркивает причастность Испании к общему для Западной Европы наследию классической античности, а арабскому влиянию отводит второстепенную роль.
Как объясняет М.Э. Перохо Арронте, определенный образ испанской литературы (и, шире, культуры) создает Алькала Галиа-но: с одной стороны, этот образ можно противопоставить Испании в стиле «ориенталь», столь популярной среди европейских романтиков, а с другой стороны, он позволяет дать ответ на традиционно болезненный для испанской литературы вопрос о французских влияниях и заимствованиях. В целом концепцию Алькала Галиано можно назвать доказательством «литературной независимости» Испании, причем его литературные взгляды важно рассматривать в тесной связи с общественно-политическими. Активный участник либеральных преобразований в Испании, он был человеком эпохи, когда формирование и институционализация национального литературного канона было частью процесса становления национальных буржуазных государств. В изложении автором статьи взглядов Алькала Галиано виден четкий параллелизм: так же как английское общественное устройство достойно подражания, так и английская литература могла бы стать образцом для испанцев. Однако следование этим образцам означает не имитацию формы (как это происходило в Испании с подражанием французским авторам), а попытку научиться столь же успешно, как и англичане, выражать в литературе свое - «национальное», «естественное», «оригинальное».
Рассуждая об упадке современной испанской литературы, Алькала Галиано приводит социально-экономические причины. Однако если его предшественники, обращавшиеся к этой теме, называли прежде всего отсутствие политической свободы и интеллектуальную монополию католической церкви, то объяснения Алькала Галиано характерны для буржуазной эпохи: отсутствие свободного рынка литературы, отсутствие массового читателя.
По его убеждению, прогресс в литературе и в экономике тесно взаимосвязаны, поскольку оба зависят от появления в Испании устойчивого предприимчивого среднего класса - такого, на котором основано и литературное, и социально-политическое благополучие Англии.
Хотя Алькала Галиано и другие испанские интеллектуалы стремились к тому, чтобы Испания воспринималась как европейская страна, «идущая наравне» с буржуазным веком, иной, противоположный образ оказался более устойчивым. Об этом свидетельствует статья Джеффри Скраба (университет Мемфиса, Теннеси, США) «"Старая добрая романтическая Испания": Андалусия в воображении Вашингтона Ирвинга». «Альгамбра» Вашингтона Ирвинга по сей день остается историческим и географическим путеводителем по Испании времен Реконкисты и задает устоявшийся способ восприятия «романтической Андалусии». Однако образ, созданный Ирвингом, гораздо сложнее, чем тот, который укрепился в массовом культурном сознании. Чтобы показать это, автор статьи тщательно анализирует повествовательные инстанции в произведении Ирвинга и обращает внимание на колебание между «полюсами» наивного и иронического сознания.
Повествование ведется от лица Джеффри Крэйона - романтического путешественника, обладающего тонкой чувствительностью к прекрасному, любителя древностей, неутомимого искателя «местного колорита». Несмотря на известное увлечение американского писателя Испанией, Дж. Скраба настаивает, что Ирвинга не следует отождествлять с повествователем «Альгамбры» и прочитывать это произведение как ностальгическую романтизацию прошлого. Он обращает внимание на то, насколько у Ирвинга пробле-матизируется романтическое «открытие истории». Одним лишь творческим усилием воображения, как это может казаться романтическому путешественнику Крэйону, невозможно восстановить прошлое - оно опосредовано прецедентными текстами (для путешественника по Испании таким текстом неизменно оказывается «Дон Кихот»), устной традицией и историческими источниками.
Опыту тех, кто в буквальном смысле отправился вслед за героем Вашингтона Ирвинга, посвящена статья «Открывая Испанию вновь: Английские путешественники и запоздалое живописное путешествие». Фернандо и Беатрис Гонсалес Морено, профессора
английской литературы из университета Кастилии Ла Манчи (Альбасете, Испания), анализируют, каким образом Испания постепенно входит в сознание европейских путешественников XIX в., авторов и многочисленных читателей все возрастающего рынка путевой литературы.
Исследователи напоминают, что в XVIII в. традиционные представления о красоте и хорошем вкусе претерпели изменения, когда в эстетический и философский обиход были введены категории «возвышенного» (sublime) и «живописного» (picturesque). В отличие от «прекрасного» (beautiful), доступного разуму, возвышенное доставляет наслаждение, вызывая сильное эмоциональное переживание и внушая человеку трепет перед огромным и непознаваемым. Ссылаясь на популярные эстетические трактаты начала XIX в., исследователи отмечают, что идея живописного занимала промежуточное положение между возвышенным и прекрасным. Живописное должно было доставлять эмоциональное наслаждение, предшествующее рациональному пониманию, однако в отличие от возвышенного его источником считались не столь грозные проявления сил природы. Критерием живописного - буквально, видения природы по законам живописи - было разнообразие и соположение контрастов.
Английская публика, по убеждению авторов статьи, «открывала Испанию вновь», в соответствии с новой эстетической парадигмой, благодаря работам художника Дэвида Робертса, посетившего в 1833 г. Гранаду и Альгамбру; авантюрному автобиографическому роману Джорджа Борроу «Библия в Испании» (1843); «Руководству для путешественников в Испании и читателей на родине» (1845) Ричарда Форда. Поиск «разнообразия» и «местного колорита» постепенно привел к тому, что Испания перестала ассоциироваться исключительно с Андалусией, - маршрут «живописного путешествия» распространился на Север, Запад, восточное побережье Пиренейского полуострова.
Исследователи отмечают, что популярность «живописной Испании» многим обязана тому уровню развития, которого достигло в Англии печатное дело. В 1870-е годы появляется новый тип издания формата ин-фолио, в котором высококачественные гравюры сопровождались краткими описаниями. В соответствии с идеей «разнообразного пейзажа» на панорамных картинах дикой природы - моря, скал, ущелий - непременно встречались изображения
небольших построек, руин, повозок, лодок. Региональные и социальные типы превратились в яркие и запоминающиеся образы -водоносы из Астуриаса, тореро из Андалусии, трактирщики из Галисии, лавочники из Каталонии и т.п., в то время как утвердилось расхожее представление об «общеиспанском» национальном характере: испанцы по натуре серьезны и торжественны, великодушны, однако страстны до фанатизма, склонны к фатализму.
Нанора Суит - специалист по английскому романтизму, тендерным исследованиям, автор биографии Фелисии Хеманс, завкафедрой английской литературы в университете Миссури (Сент-Луис, США) - в статье «"Лесное убежище": Англо-испанское "зловещее" в произведениях Фелисии Хеманс и Хосе Марии Бланко Уайта» рассматривает поэму «Лесное убежище» в сопоставлении с произведениями Хосе Марии Бланко Уайта - поэта, общественного деятеля, религиозного полемиста испанского происхождения. В Англии Бланко Уайт получил известность как знаток испанской истории и литературы, публицист, внесший вклад в эмансипацию латиноамериканских колоний. Вслед за Хоми Бхабха («Нация и наррация», «Мир и дом») Н. Суит использует психоаналитический термин «зловещее» (das Unheimliche, uncanny), чтобы обозначить ситуацию глубокого психологического дискомфорта, беспокойства, которые вызваны неспособностью определить что-то - однозначно знакомое или незнакомое, потому что это «что-то» переживается одновременно как известное, «свое» и как пугающе «чужое». В культурологической перспективе такое переживание возникает, когда противопоставление «дома» (досл. heimlich) и «мира» (досл. «не-домашнего», un-heimlich), соответствующее фундаментальной оппозиции «своего» и «чужого», перестает быть безусловным и однозначным. С этой точки зрения, оба автора - Хеманс и Бланко Уайт - пристально интересовались, а во многом были лично затронуты историческими событиями, которые в начале XIX в. изменили облик испанской и английской империи: война за независимость на Пиренейском полуострове, перипетии политических преобразований в Испании, вызвавшие ряд эмиграций, освободительные движения в Латинской Америке. Эти события стали предметом интенсивной рефлексии.
Поэма Хеманс «Лесное убежище» - подлинно «трансатлантическая» по своему видению и эпическая по охвату: в ней расска-
зывается история испанского конкистадора, который обращается в протестантизм, переживает преследования инквизиции и в поисках убежища предпринимает путешествие по Европе, Южной и Северной Америке. Однако Н. Суит обращает внимание на то, что это не приключенческий эпос, а «эпос сознания», выраженный в форме повествования от первого лица и многим обязанный открытиям медитативной лирики Вордсворта и Кольриджа. Автор прослеживает, как в этом сюжете проявляется «англо-испанское "зловещее"» -смещаются устоявшиеся историко-культурные противопоставления: католическое / протестантское, испанская империя / британская империя, Старый Свет / Новый Свет. В результате постоянной инверсии в «домашнем», знакомом вдруг обнаруживается присутствие пугающе чужого и, наоборот, происходит неожиданное узнавание знакомого в чужом.
В целом сборник статей демонстрирует, как англо-испанские исследования предоставляют возможность продуктивного взаимодействия при работе с различными аспектами этой проблематики. Исследование образа Испании и Латинской Америки дает представление о том, как дополняли друг друга текстовые и визуальные репрезентации «живописного», «экзотического», как влияли друг на друга художественная и нехудожественная литература, составляющие «испанский текст». В эпоху романтизма это взаимное влияние приводило к удивительному смешению «факта» и «вымысла»: история прочитывалась в жанре romance; географическое описание поражало обилием чудесного и невероятного, а художественные произведения («Дон Кихот» Сервантеса, «Альгамбра» Ирвинга и др.) воспринимались как путеводители в реальном путешествии по Испании.
Н.К. Новикова
2012.02.007. АДАМСОН УЛ. НАЧАЛО И КОНЕЦ АВАНГАРДА: ИТАЛЬЯНСКИЙ ФУТУРИЗМ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ.
ADAMSON W.L. How avant-gardes end - and begin: Italian futurism in historical perspective // New literary history. - Baltimore: J. Hopkins univ. press, 2010. - Vol. 41, N 4. - Р. 855-874.
Уолтер Л. Адамсон - исследователь взаимодействия фашизма и религии в Италии в контексте современной истории страны.
