CC BY
15
7в
война в Сьерра-Леоне 1991-2002 гг., вторая суданская гражданская война 1983-2005 гг., геноцид в Руанде в 1994 г., гражданская война в Сомали, длящаяся с 1991 г. Также автор указывает основные государственные кризисы начала XXI в.: политический и экономический кризис в Кении в 2007-2008 гг., вторжение войск Эфиопии в Сомали в 2006-2009 гг., возобновление гражданской войны в Чаде в 2005 г., гражданская война в Сомали, действия мусульманских экстремистов/талибов в Нигерии с 2009 г., война в Дарфуре с 2003 г., конфликт в дельте Нигера с 2004 г. (с. 979).
По мнению автора, «коллапс государства увеличивает вероятность поддержки гражданами политического насилия в государствах Тропической Африки» (с. 982). «Отсутствие безопасности, коррумпированная или нелегитимная власть, недоступность первичных общественных благ, незащищенность частной собственности увеличивают вероятность политического насилия» (с. 982). В этих условиях граждане или иностранцы могут создать квазигосударственные структуры с использованием местных ополчений, которые смогут создать относительную политическую и экономическую стабильность.
В.С. Олишевко
2011.04.015. ФОН БРЮК Г. ЕЩЕ РАЗ О НАБОЖНЫХ РЕЖИМАХ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОРАЛЬ ЗАЙДИТОВ В РЕСПУБЛИКЕ ЙЕМЕН.
VON BRÜCK G. Regimes of piety revisited: Zaydi political moralities in republic of Yemen // Welt des Islams. - Leiden, 2010. - Vol. 50, N 2. -S. 185-223.
Габриэле фон Брюк (Лондонский университет, Великобритания) рассматривает процесс распада зайдизма - наиболее умеренного шиитского течения - в Йемене, где с 901 по 1962 г. существовало государство зайдитов - имамат. Фрагментация течения с 1962 г. шла нарастающими темпами в значительной мере по причине наступления салафитов - суннитского возрожденческого движения реформистского характера (к нему следует отнести, например, «Братьев-мусульман» и ваххабитов), активно поддерживаемого Саудовской Аравией. Рост влияния последней начиная с 70-х годов побуждал власти, опасавшиеся вторжения (прецедент 1934 г. продолжает оказывать существенное влияние на принятие политиче-
ских решений), идти на уступки. Именно тогда началось наступление на зайдизм под лозунгом объединения страны и необходимости преодоления пережитков. Под давлением Саудовской Аравии в стране развернули проповедническую деятельность ваххабиты, сосредоточившие главные силы в провинции Саада, где в Х в. и зародился зайдитский имамат. Критика зайдитской доктрины в мечетях и школах сопровождалась разрушением надгробий. Зайдиты, все более ощущавшие себя маргиналами, особую ответственность возлагали на республиканские власти. В 2004-2010 гг. дело дошло до вооруженного противостояния, когда зайдитские диссиденты в провинции Саада оказывали сопротивление армии, поддерживаемой суннитскими боевиками.
Не следует, однако, сбрасывать со счетов и заметную слабость и уступчивость самих зайдитов: «В совокупности с неостановимой патримониализацией имамата постепенное инкорпорирование суннитских авторитетных источников в юридическую и политическую практику зайдизма представляет собой одно из наиболее значимых событий в его недавней истории» (с. 221). Данное инкорпорирование стало возможным благодаря проповедям некоторых зайдитских шейхов, указывавших на слабость течения и его неспособность сопротивляться салафитам, которые побеждают якобы по той причине, что благочестивы. Критика со стороны са-лафитов в адрес зайдитской знати, не желавшей отдавать своих дочерей замуж за простых членов течения, также имела существенный успех.
Готовность воспринимать суннитские учения связана и с переосмыслением исторического опыта. Так, революция 1962 г. все более перестает восприниматься как разрыв с прошлым: зайдит-ские улемы заявляют о том, что праведность в политической сфере не должна увязываться с ниспосланным свыше правом на власть (а это является краеугольным камнем шиитской доктрины) и что осуществление индивидуальной миссии каждого зайдита возможно и при помощи демократических общественных институтов. Политический дискурс современного зайдизма во многом сформировался под влиянием палестинской проблемы и подобных по остроте вопросов арабо-мусульманского мира (особенно иракского вопроса) - всячески стремясь избежать разногласий и размежеваний, идеологи течения охотно приносят в жертву доктринальную не-
зыблемость, тем более что на уровне рядовых членов принадлежность к течению все чаще носит условный характер, проявляясь лишь в определенных случаях. «Таким образом... проявление зай-дитской идентичности становится возможным благодаря контексту -неким специфическим историческим или политическим конфигурациям и стечениям обстоятельств. О собственном зайдизме говорят, когда хотят заявить об идеологической приверженности какой-либо ветви учения или же указать на происхождение из некоего региона... Расплывчатость в данном вопросе может достигать поразительных масштабов - вплоть до того, что приверженность какой-либо доктрине превращается в нечто спорное или же используемое как политический козырь» (с. 223).
К.Б. Демидов
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
2011.04.016. ХИЛИ С. ПОИСКИ МИРА И БЕЗОПАСНОСТИ НА АФРИКАНСКОМ РОГЕ: ВКЛАД МЕЖПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО СОВЕТА ПО РАЗВИТИЮ.
HEALY S. Seeking peace and security in the Horn of Africa: the contribution of the inter-governmental authority on development // Intern. affairs. - L., 2011. - Vol. 87, N 1. - P. 105-120.
Межправительственный совет по развитию (МПСР) - это региональная организация семи восточноафриканских государств (Джибути, Эритрея, Эфиопия, Кения, Сомали, Судан и Уганда), в задачу которой входят предотвращение и преодоление вооруженных конфликтов в регионе, уже долгое время остающемся очагом многочисленных войн. «О натянутых отношениях между государствами региона говорит хотя бы то, что один из участников МПСР -Эритрея - приостановил свое участие в нем» (с. 105). Участники МПСР часто способствовали разжиганию гражданских войн в соседних странах. Эфиопия поддерживала повстанческие движения в Судане и Сомали, Судан и Сомали - повстанцев в Эфиопии. Не удивительно, что Эфиопия и Сомали разорвали дипломатические отношения во время Огаденской войны, которая закончилась в 1978 г. Мирный договор между двумя странами был подписан только в 1988 г. «Особенности конфликтной ситуации на Африканском Роге сделали создание механизмов мира и безопасности более
