CC BY
44
Активно эксплуатируется ужасное в современной массовой литературе (С. Кинг, С. Майер). Необходимым условием привлекательности этих произведений является танатологическое напряжение, мотив ужасной, необычной смерти персонажа, а иногда - угрозы всему человечеству, проблемы эсхатологического характера.
В заключение автор монографии отмечает, что «взаимодействие танатологических мотивов и эстетических категорий в художественных текстах является двунаправленным. С одной стороны, эстетические дискурсы предоставляют литературным элементам свои средства выражения, снабжают их специфической коннота-тивной семантикой, в итоге "адаптируют" их к условиям той или иной исторической, идеологической и художественной парадигмы. С другой стороны, танатологические мотивы сами служат особыми сигналами определенных модусов художественности, влияют на их формирование и закрепленность в конкретных жанровых формах» (с. 147).
Книгу завершают: «Источники и литература», «Summary».
Л.А. Якушева (Вологда)
ЛИТЕРАТУРА И ОБЩЕСТВО
2011.04.012. СОХРЯКОВ Ю.И. РУССКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ: ФИЛОСОФИЯ И ЛИТЕРАТУРА. - М.: Институт русской цивилизации, 2010. - 720 с.
В книге доктора филол. наук Ю.И. Сохрякова (проф. МГОУ) рассматриваются философские и литературоведческие аспекты русской идеи, выражающей многообразие духовных идеалов русской цивилизации. Задача настоящей работы - исследование различных аспектов русской идеи, контуры которой определяются уже у ранних славянофилов, а в творчестве Ф. Достоевского, К. Леонтьева, В. Розанова, Н. Федорова, Н. Бердяева, М. Меньшикова, И. Ильина, И. Солоневича каждый из компонентов русской идеи получил свое более глубокое раскрытие.
Монография состоит из трех частей: «Идеалы русской цивилизации. Осознание русской идеи», «Идеалы русской цивилизации в творчестве Ф. М. Достоевского, понимание их современными рус-
скими писателями», «Итоги русской цивилизации в ХХ в.: Иван Ильин».
В предисловии автор раскрывает понятие русской цивилизации, определяя ее как целостную совокупность духовно-нравственных и материальных форм существования русского народа, определившую его историческую судьбу и сформировавшую национальное сознание. Эти духовные формы существования пронизывают всю историческую жизнь русского народа. В основе идеалов русской цивилизации лежит понятие «Святая Русь» (с. 5).
Понятие «национальная идея» неразрывно связано с процессом формирования национального самосознания, осмысления самобытности и уникальности русской цивилизации, ее места в мировом историческом процессе.
В главе «Старую Русь надо угадать (провозвестники русской идеи)» исследователь отмечает, что первыми сформулировали главные аспекты русской идеи славянофилы: сначала И.В. и П.В. Киреевские, Л.С. Хомяков, А.И. Кошелев, затем молодые их современники: Ю.Ф. Самарин, К.С. Аксаков, И.С. Аксаков, раскрывшие суть главных идеалов русской цивилизации - духовную целостность, соборность, нестяжательство и патриотизм.
Славянофилы осознали, что Россия - это не Запад и не Восток, а «особый тип цивилизации и культуры, усвоивший достижения как европейской, так и мировой культуры» (с. 12). Они провозгласили, что отечественное национальное самосознание религиозно по сути своей, что оно вырастает и созревает из корней Православия.
Рассматривая воплощение русской идеи в творчестве Гоголя, Ю.И. Сохряков подчеркивает, что писатель полностью соглашался с тем, как Пушкин определил особенность его таланта, - умение ярко выставить «пошлость пошлого человека». В понимании Гоголя пошлость есть не что иное, как забвение духовного начала в человеке, утрата им представления о высшем назначении личности, о высших ценностях Бытия.
Замысел второго тома «Мёртвых душ» возник у Гоголя не случайно: он был предопределен тем процессом духовного и нравственного развития, отразившегося в письмах писателя и на страницах «Выбранных мест из переписки с друзьями». Писатель осознал устремленность к нравственному совершенству как одну из высших духовных истин, провозглашенных в Евангелии, в силу
чего появилось новое понимание целей искусства (изменился и его взгляд на сатирическое направление в литературе). Идеалом русского человека был для Гоголя Пушкин: в его поэзии и прозе все уравновешено, сжато, сосредоточено, как в русском человеке. В личности и творчестве Пушкина, по словам писателя, отразилась такая существенная особенность русского национального характера, как «чуткость на все откликаться» (с. 55).
Поставив перед собой (и перед всей отечественной словесностью) задачу создания идеала «прекрасного человека, т.е. изобразить его таким, каким он должен быть», Гоголь обратился к одной из важнейших проблем в мировом искусстве. На этом пути его ждали глубокие душевные и творческие муки, закончившиеся сожжением второго тома «Мёртвых душ».
Рассматривая Достоевского как выразителя национальной идеи, автор отмечает, что на протяжении всего творческого пути писатель страстно опровергал утверждения отечественных западников о том, что у России нет и не может быть никакой «своей идеи», что она способна лишь заимствовать и усваивать чужие идеи. В статье «Признание славянофила» (июль-август 1877) Достоевский, подчеркивая, что он во многих своих убеждениях славянофил, замечал, что славянофильство до сих пор понимается по-разному. Европа, по словам писателя, слишком долго еще не поймет «главной идеи нашей», и для Европы Россия представляла и продолжает представлять одну из загадок Сфинкса.
Признавая вслед за Пушкиным необходимость реформ Петра Великого, прорубившего окно в Европу, Достоевский вместе с тем был убежден, что его преобразования носили «характер измены» народности, «нашему духу», ибо Петр I намерен был сразу - за жизнь - переменить нравы, обычаи, воззрения русского народа. Закономерным результатом его реформ, по словам Достоевского, были страшнейшая нравственная распущенность, засилие немецкого чиновничества, поругание того, что народ с незапамятных времен привык считать своими святынями. Вот почему народ отрекся от реформаторов и пошел своей дорогой, что привело к историческому расколу в России: реформы Петра I разъединили с народом ту самую «избранную публику», которая смотрела на Запад (с. 59).
Речь Достоевского на Пушкинских торжествах 1880 г. Ю.И. Сохряков считает квинтэссенцией взглядов писателя не толь-
ко на личность и творчество Пушкина, но и на Россию, русского человека, русскую идею. Говоря об уникальной всемирной отзывчивости Пушкина, на которую впервые указал Гоголь, Достоевский отмечал, что европейские поэты, обращаясь к чужим народностям, чаще всего перевоплощали их в свою собственную национальность. Обобщающее заключение писателя: сила духа русской народности заключается во «всемирности» и «всечеловечности» (с. 56).
Утверждая, что смирение - громадная сила, Достоевский обращался, как подчеркивает автор монографии, прежде всего к «гордому интеллигенту», оторванному от народной почвы. «Блудного сына своего народа» писатель призывал потрудиться на родной ниве, над самим собой, смириться и принять идеалы народные как свои собственные. Смирение - лишь средство достижения цели. Смирить себя - значит укротить буйный нрав, искоренить в себе своеволие, высокомерие - то зло, которое, по Достоевскому, таится в человечестве глубже, чем предполагают «лекаря-социалисты». Смирение - это антитеза «бесовской гордыни».
Чем больше в мире жестокости и дикости, тем страстней душа человеческая жаждет праведничества. Обратившись к русской литературе 1970-1980-х годов, к творчеству В. Белова, А. Солженицына, В. Астафьева, Ф. Абрамова, Ю.И. Сохряков отмечает, что оно предстает в произведениях этих писателей как нравственно-психологический ориентир, как залог надежды на спасение (глава «Феномен праведничества»). Искусство вновь возвращается к той художественной традиции, одним из создателей которой был Достоевский (с. 458).
В ХХ в. духовные итоги русской цивилизации подводит И.А. Ильин. В главе «Основы художества» Ю.И. Сохряков отмечает, что в историю отечественной художественно-философской мысли И. А. Ильин вошел не только как выдающийся мыслитель, но и как незаурядный литературный критик и теоретик искусства. Своеобразие его критической манеры автор монографии видит в том, что «эстетический анализ художественного произведения или творчества писателя в целом сочетается у него с анализом духовно-религиозным» (с. 521).
В этой работе Ильин ввел понятие «духовный предмет», который является, по его мнению, самым важным в искусстве и кото-
рый представляет некое «обстояние» человека и мира в Боге. Ключевой момент художественно-эстетической концепции Ильина -«наличие в искусстве трех измерений. Высшее измерение (духовный предмет) доступно силе духовно созерцающей. Два других измерения (образный состав и художественный материал) доступны изображающей силе. То есть художник сначала созерцает... а затем выражает увиденное через образы и художественную материю» (с. 525), - отмечает Ю.И. Сохряков.
В целом художественно-эстетическая концепция Ильина выявляет: структуру произведения искусства (в частности, литературного произведения), его главный художественный предмет, основную задачу писателя (точно отобразить посредством языка и художественных образов духовное содержание художественного предмета), основную задачу читателя (настроиться в соответствии с художественным актом писателя и отдаться всей душой во власть произведения) (с. 525).
В главе «Русская литература глазами И.А. Ильина» Ю.И. Со-хряков отмечает, что в 30-е годы в качестве дорелигиозной философии народа, его жизненной философии, отраженной в мифических образах и в художественной форме, Ильин рассматривал фольклорную сказку. Ответы на волновавшие вопросы вынашиваются каждым народом самостоятельно, сказки различных народов отнюдь не повторяют друг друга: не сходны ни вопросы, ни ответы сказок. Каждый народ, накапливая свой особый дорелигиозный и религиозный опыт, создает свою особую духовную проблематику и философию, свое миросозерцание. Сказка уводит человека именно к истокам национального духовного опыта, русского человека по-русски утешая и умудряя.
Автор монографии подчеркивает, что Пушкин был всегда в центре внимания Ильина, посвятившего поэту статьи: «Пророческое призвание Пушкина» (1932), «Национальная миссия Пушкина» (1937), «Моцарт и Сальери. Гений и злодейство» (1941), «Александр Пушкин как путеводная звезда русской культуры» (1943), «Александр Пушкин как человек и характер» (1943), «Пушкин в жизни. 1799-1837» (1937) (глава «Путеводная звезда русской культуры»).
В них Ильин выдвинул два основных тезиса: о боговдохно-венности творчества Пушкина и его «русскости». При этом речь не
идет о религиозности в церковном смысле: Пушкин был верен своему призванию, которое пробуждалось в нем искренним религиозным чувством. Отсюда и пророческая сила его поэзии.
Ю.И. Сохряков отмечает, что «веселие» и мудрость, освобождающий смех и «русская детскость» исходят, по словам Ильина, как от личности Пушкина, так и от всего его творчества. На пути к прозрению Божественной сущности бытия поэту пришлось преодолеть дух религиозных сомнений, скептического пессимизма, унылого разочарования и богоборчества.
В 1942-1944 гг. Ильин читал лекции на немецком языке в Цюрихе о великих русских классиках - Пушкине, Гоголе, Толстом, Достоевском (глава «Гоголь, Достоевский, Толстой в оценке Ильина»).
В лекции «Гоголь - великий русский сатирик, романтик, философ жизни» (1944) Ильин называет его художником, наделенным тонкой духовно-душевной восприимчивостью, чувствующим и знающим неискоренимое зло человеческой природы. Жизненный путь Гоголя, его внутренняя душевная борьба есть «история великого очищения и облагораживания». Он одним из первых понял необходимость личностного душевно-духовного очищения. Гоголь, по словам Ильина, обладал непревзойденной способностью изображать бездуховность и фальшь «существователей», утративших Божественное измерение вещей и жизни и превратившихся в «мертвые души».
Ильин подчеркивает, что Гоголь впервые употребил (а Пушкин заметил это) понятие «пошлость», которого нет ни в одном из европейских языков. Оно высвечивает главную проблему религиозной философии, не исследованную ни в одной «философии религии Европы». Духовное ничтожество «существователей» изображали многие европейские художники XIX в. (Бальзак, Флобер, Мопассан, Золя, Ибсен и др.), но ни один из них не обладал живой религиозностью и потому не мог наметить пути к духовному выздоровлению.
Личности и творчеству Достоевского ученый посвятил лекции: «Достоевский как человек и характер» (1942), «Достоевский как художник» (1943), «Достоевский как публицист» (1943), «Образ идиота у Достоевского» (1943), «Николай Ставрогин (Достоевский. "Бесы")» (1944). Ильин называет Достоевского не только гениальным художником, но и великим знатоком человеческого сердца, страдающего и растревоженного.
Роман «Бесы», по определению Ильина, представляет «безошибочное, страшное пророчество», а его герой Николай Ставро-гин показан как наследник байронизма: красивый физически, сильный психически, но чувственно и духовно мертвый. Заслугу Достоевского Ильин видел в том, что писатель показал наступление нигилизма, Ставрогин в этом смысле утратил идею Бога. Без веры и без любви даже самый лучший человек, самый сильный превращается в обреченное «чудовище бессмысленности».
Анализируя роман «Идиот», философ особое внимание уделил князю Мышкину, главной потребностью которого является созерцание Божественного в человеке. Достоевский для Ильина - это глашатай и пророк христианско-православного русского духа.
Три лекции Ильина посвящены Л. Толстому: «Лев Толстой как истолкователь русской души ("Война и мир")» (1942), «Мировоззрение Льва Толстого» (1942), «Лев Толстой художник и человек» (1944). В своих произведениях первой половины жизни Толстой, по словам Ильина, выступает экстравертным наблюдателем экстравертного человека, зорким аналитиком будней. В отличие от Достоевского, духовно-душевного созерцателя внутреннего, Толстой - художник другого типа, чувственный наблюдатель внешнего. Именно поэтому ему удаются характеры простые, цельные, без изъянов и комплексов, живущие естественной, обыденной человеческой жизнью без надломов и претензий. К их числу Ильин относит Николая Ростова, капитана Тушина, капитана Тимохина, обоих Курагиных и Платона Каратаева. Литературный герой Толстого -это не герой, а «маленький человек».
Т.М. Миллионщикова
2011.04.013. ХХ ВЕК. ПИСАТЕЛЬ И ВОЙНА: АРХИВНЫЕ МА- Удалено: 2011.04.
ТЕРИАЛЫ ОТДЕЛА РУКОПИСЕЙ ИМЛИ РАН / Сост. Кутейни-кова А .А., ред. Чагин А.И. - М.: ИМЛИ РАН, 2010. - 544 с.1
Две части названия книги - «ХХ век» и «Писатель и война» -выделяют масштабность замысла: объединить разнородные архивные материалы, содержащие «весьма ценную и по большей части
1 Работа выполнена и издана при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ), Исследовательский проект № 08-04-00137а, Издательский проект № 09-04-16033^.
