CC BY
23зиции. Автор считает, что названная статья позволит в будущем выработать настоящий статус оппозиции, который начал формироваться в 1974 г. после внесения в Конституцию Франции поправки, разрешающей 60 депутатам или 60 сенаторам запрашивать Конституционный совет о конституционности принятых законов и ратификации международных договоров.
В заключение статьи автор подчеркивает, что конституционная реформа 2008 г. восстановила равновесие между государственными властями (с. 117).
В.В. Маклаков
2010.04.007. ЛЕЙБЛ Дж. ПАРЛАМЕНТ ШОТЛАНДИИ И ЕГО СПОСОБНОСТЬ К ПЕРЕРАСПРЕДЕЛИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ: НА ПРИМЕРЕ ЗЕМЕЛЬНОЙ РЕФОРМЫ.
LAIBLE J. The Scottish Parliament and its capacity for redistributive policy: The case of land reform // Parliamentary affairs. - Oxford, 2008. -Vol. 61, N 1. - P. 160-184.
Авторы конституционной реформы по деволюции, создавая парламент Шотландии, надеялись построить институт, который будет по-новому осуществлять политику в Шотландии. В первое время обозреватели довольно осторожно отмечали, что эти замыслы были отчасти реализованы и в Шотландии сформировалась нормальная децентрализованная политическая система, а не «новая политика». Однако со временем стало очевидно, что «новая политика» все же сформировалась по определенным вопросам, таким, как взаимоотношения между шотландским парламентом и исполнительной властью, участие граждан в принятии политических решений, а также повышение прозрачности политической системы. В этих вопросах шотландский опыт заметно отличается о деятельности Вестминстера. Деволюции также приписывается большее представительство различных политических партий, которые ранее вообще были исключены из политического процесса, а также формирование совещательного политического стиля в Шотландии.
Полномочия парламента Шотландии по изменению ставки налогообложения позволяли предположить, что парламент внесет нововведение и в налоговую систему, реабилитировав демократическую политику, от которой отказалось правительство консерваторов. А наделение парламента Шотландии правом законодатель-
ствовать по всем вопросам, не отнесенным прямо к компетенции центра, казалось, предоставило ему автономию и возможность создавать «новую политику» по специфически шотландским экономическим вопросам.
Однако фактически возможность парламента Шотландии влиять на макроэкономические показатели ограничена, тем более что он оказался зависим от средств, выделяемых Вестминстером. Кроме того, первые годы он был вынужден действовать в рамках многих экономических обязательств, неизбежно влияющих на принимаемые экономические решения. Соответственно, возник вопрос, насколько он в состоянии проводить новую экономическую политику с существенным перераспределительным эффектом. Акт 2003 г. о земельной реформе (Шотландия) показывает, как парламент может проводить такую политику и достигать радикальных результатов. Существенно и то, что Акт продемонстрировал способность парламента Шотландии осуществлять перераспределительную политику, способную изменить отношения в сельскохозяйственных районах Шотландии посредством регулирования земельных рынков.
Однако, по мнению автора статьи, этот Акт стал скорее результатом совпадения определенных политических факторов, чем предвестником существенного радикализма шотландской политики.
Первую часть статьи автор посвящает обзору политики в сфере владения землей и основным вопросом земельной реформы. Далее описывает историю вопроса о земельной реформе в политической повестке парламента Шотландии и сближение интересов крупных политических партий Шотландии по данному вопросу, после чего переходит к изложению содержания самого Акта и рассматривает его возможное влияние на природу землевладения.
Вопрос о землевладении для Шотландии не нов. В середине XIX в. противостояние лендлордов и арендаторов достигало такого уровня, который потребовал вмешательства правительства, результатом чего стал Акт 1886 г. «О землях арендаторов», который закрепил некоторые гарантии прав арендаторов. Акт 2003 г. вернулся к старой теме. Некоторые авторы трактуют его как попытку решить старые задачи, другие - как результат многолетних усилий вернуть за стол переговоров собственников и арендаторов земель.
На самом деле проблема значительно шире, поскольку в собственности лендлорда может находиться не только земля, но и инфраструктура, имеющая значение для всего местного сообщества, например дороги, транспорт, коммунальные сооружения и т.д. Соответственно, если собственник не вкладывает по каким-либо причинам деньги в содержание этих объектов, это негативно сказывается на условиях существования всей общины. Кроме того, в случае отсутствия собственника арендаторы зачастую не могут получить разрешение самостоятельно профинансировать необходимые работы по обслуживанию этой инфраструктуры.
Права собственника земель могут влиять и на окружающую природную среду, если он использует свою собственность исключительно с целью получения выгоды, не задумываясь об интересах местного сообщества или экологических последствиях своих действий.
В 1976 и 1997 гг. в соответствующее законодательство вносились изменения, которые, в частности, предоставили арендаторам право выкупа арендуемых земель. Однако, как показала практика, эти изменения пользы фермерским общинам не принесли.
Когда реформа по деволюции состоялась, данный вопрос стал приоритетным в политической повестке парламента Шотландии. К концу XX в. в ряде районов Шотландии местные сообщества начали выкупать земли у собственников, т.е. новый Акт просто узаконил тот процесс, который происходил на практике.
В качестве одного из политических факторов автор статьи называет деятельность государственного секретаря по делам Шотландии, ставшего впоследствии первым министром Шотландии, Дональда Дево, создавшего в 1997 г. политическую группу по земельной реформе. Группа эта в основном состояла из государственных служащих, ее задачей было рассмотреть все плюсы и минусы реформы, возможные препятствия к ее проведению, а также открывающиеся при этом возможности. Очевидно, что деятельность группы была одобрена и поддерживалась центральной властью.
В результате в 1999 г. группа опубликовала рекомендации по земельной реформе. В качестве ключевого элемента развития территорий группа выделила расширение круга возможного использования земли и форм собственности на нее, а также уменьшение
концентрации владения и управления земельными ресурсами. Она рекомендовала предоставить сельским сообществам право выкупа земельных участков. При этом звучало несколько мнений по вопросу о том, как этот выкуп должен осуществляться: должно ли соответствующее право корреспондировать с обязанностью собственника продавать землю, должно ли государство вмешиваться в этот процесс и т.д.
Практически все ключевые партии поддерживали реформу. Шотландские лейбористы действовали в рамках риторики Тони Блэра, стремясь одновременно обозначить свое отличие от «новых лейбористов». Таким отличием и стала земельная реформа, которая в контексте рекомендаций политической группы по земельной реформе увязывалась с социальным и экономическим развитием сельских территорий, появлением новых рабочих мест, упразднением феодализма. Кроме того, автор статьи напоминает, что в силу внутрипартийных договоренностей шотландские лейбористы обещали в течение первого срока полномочий парламента Шотландии не использовать право на изменение налоговых ставок. Следовательно, им требовалось компенсировать это реформой в какой-то другой экономической сфере.
Либералы поддерживали земельную реформу, но выводили ее на более широкий уровень, увязывая с демократией и правами местного самоуправления. В своем предвыборном манифесте они сфокусировали внимание на защите местных служб, включая жилье, магазины и транспорт, а также возрождении общественного контроля за лесами.
Шотландская национальная партия (ШНП), так же как и лейбористы, поставила земельную реформу на первое место в своей предвыборной программе. Однако их позиция была ближе к позиции либералов, и реформу они связывали с общей демократизацией жизни в сельских общинах.
Единственной партией, которая в силу своих политических взглядов не поддерживала земельную реформу, стали консерваторы. Однако и их позиция не была столь безусловной. В целом она сводилась к тому, что проблема требует всестороннего общественного обсуждения, но ставить вопрос в повестку работы будущего парламента Шотландии в качестве приоритетного не следует.
Таким образом, очевидно, что интересы всех политических сил как в самой Шотландии, так и в Лондоне сошлись на земельной реформе, что и способствовало в конечном итоге ее осуществлению и принятию Акта о земельной реформе.
Соответствующий билль был внесен в парламент Шотландии в июле 1999 г., однако даже сторонники реформы раскритиковали его. Основная причина заключалась в том, что билль ничего не говорил о правах мелких общин выкупать землю. Исполнительная власть объясняла это тем, что соответствующие нормы найдут отражение в будущем законодательстве по данному вопросу. Кроме того, язык билля не увязывал реформу с экономическим развитием региона. В результате новый вариант билля был внесен в парламент в ноябре 2001 г., туда было включено право на выкуп земли.
Акт о земельной реформе был принят в январе 2003 г. Общине предоставлено право выкупать землю, в которой она заинтересована, когда соответствующий земельный участок попадает на рынок либо передается собственником во владение лицу, не являющемуся членом его семьи. При этом Акт допускает возможность регистрации интереса общины в земельном участке уже после выставления его на торги или передачи другому лицу. В этом случае собственник лишается права продавать участок или передавать его кому-либо кроме соответствующей общины. В отношении мелких общин Акт закрепил право выкупа земли независимо от того, хочет ли собственник продавать ее. В обоих случаях оценку стоимости земельного участка должны производить независимые оценщики.
Таким образом, Акт должен способствовать экономическому развитию сельских регионов, препятствовать спекуляции землей и снижать цену на участки, в отношении которых зарегистрирован интерес местных общин, что в сочетании с шестимесячным сроком для выкупа должно стать существенной поддержкой местных общин.
Вместе с тем Акт о земельной реформе не направлен на раздробление всех крупных землевладений, хотя общины и могут регистрировать свои интересы в отношении отдельной части крупного участка. Однако, по мнению автора, не следует рассматривать это в качестве недостатка данного Акта, поскольку крупные землевладения имеют свои существенные достоинства, главным из кото-
рых является наличие больших возможностей и ресурсов для развития.
Автор статьи отмечает очевидные положительные тенденции и экономический успех сельских регионов Шотландии. Развитие происходит в основном в двух направлениях - быстрый рост малого предпринимательства, связанный с новыми возможностями диверсификации местной экономики, чему ранее зачастую препятствовал собственник земли, и расширение сфер бизнеса, создаваемого на выкупленных земельных участках (например, рыбалка, экоту-ризм, морские прогулки, использование новых источников электроэнергии, таких как ветряные мельницы, и т.д.). В результате резко возросла занятость населения в этих районах, составив почти 100%. Еще одним позитивным результатом принятия рассматриваемого Акта, по мнению автора статьи, стало повышение уверенности в себе местных жителей и общин.
Главным же следствием принятия Акта о земельной реформе 2003 г. является то, что он стал ярким примером перераспределения полномочий от центра к региону вследствие деволюции, т.е. воплотил ключевые надежды сторонников самой деволюции.
С.И. Коданева
2010.04.008. ДЖОКИ К. РЕФЕРЕНДУМ 2008 г. ПО АВТОНОМИИ ГРЕНЛАНДИИ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ БУДУЩЕГО СТРАНЫ.
GÖCKE K. The 2008 referendum on Greenland's autonomy and what it means for Greenland's future // Zeitschrift für auslandisches öffentliches Recht und Völkerrecht. - Stuttgart, 2009. - Vol. 69. - S. 103-121.
Автор, ведущий специалист Университета в Сиднее, анализирует результаты референдума по расширению автономии и обретению полного суверенитета Гренландии. Из 39 тыс. избирателей 75,5% поддержали расширение автономии и 23,6% выступили против. До 2008 г. отношения между Гренландией и Данией регулировались соглашением 1979 г. Согласно новому режиму автономии, Гренландия остается частью Датского королевства и население Гренландии сохраняет гражданство (подданство) Дании. По мнению автора, большая часть населения Гренландии приветствует результат референдума и рассматривает это как очередной шаг к обретению полной независимости.
