CC BY
74
инвентаря. Предположительные суждения о статусе погребенных могут основываться только на косвенных признаках, таких как, например, глубина и сложность профилировки могильной ямы.
Погребальный обряд некрополей отражает неоднородность общества и в религиозно-мировоззренческом плане. Языческих верований, очевидно, придерживалась та часть населения, которая хоронила умерших по обряду кремации или по обряду ингумации головой на север, снабжая покойника вещами, которые считались столь же необходимыми в потустороннем мире, сколь являлись таковыми в повседневном земном существовании. Те же, кто оставил безынвентарные захоронения, ориентированные головой на запад, по-видимому, разделяли мнение о бестелесной, духовной форме бытия на том свете. Появление таких погребений на могильниках черняховской культуры автор связывает с распространением христианства среди ее носителей, и в частности среди готов, не ранее середины IV в. (с. 154-156).
В части четвертой публикуются материалы раскопок поздне-славянского кладбища у с. Оселивка Кельменецкого района Черновицкой области, функционировавшего на протяжении XVII-XVIII вв.
А.Е. Медовичев
2010.03.038. ВИННИКОВ А.З., САРАПУЛКИН В.А. БОЛГАРЫ В ПООСКОЛЬЕ (МАНДРОВСКИЙ МОГИЛЬНИК) / Отв. ред.: Плетнёва С. А.; Воронеж. Гос. ун-т, Белгор. гос. ун-т. - Воронеж: ВГПУ, 2008. - 107 с., ил. - Библиогр.: с. 55-57.
Ключевые слова: Поосколье, IX в., салтово-маяцкая культура, Мандровский могильник.
В реферируемой книге публикуются материалы наиболее полно раскопанного ямного могильника в лесостепном варианте салтово-маяцкой культуры, который оставлен раннесредневековы-ми болгарами. Книга состоит из введения, трех глав и заключения.
За более чем столетнюю историю изучения салтово-маяцкой культуры в Доно-Донецкой лесостепи, пишут авторы во введении, выявлено более 300 поселений и могильников. Погребальные памятники представлены тремя типами: катакомбные могильники, могильники с погребениями, совершенными по обряду трупополо-
жения в ямах, и трупосожжения. Наибольшее внимание историков в рассматриваемом регионе до сих пор привлекали катакомбные могильники, из ямных долгое время было известно три - Нетайлов-ский, на Северном Донце, Волоконовский на Осколе и могильник у с. Бочково на р. Волчья. В результате исследований двух последних десятилетий число памятников подобного рода значительно выросло, при этом наиболее изученным ямным могильником является Мандровский могильник, расположенный на правом берегу р. Валуй (левый приток р. Оскол) вблизи с. Мандрово Валуйского р-на Белгородской области.
В главе первой авторы публикуют материалы раскопок, проводившихся в 2001-2003 гг., в ходе которых в общей сложности было выявлено 49 захоронений, 3 захоронения коня и 5 тризн (так авторы определяют находки отдельных сосудов в слое чернозема).
Анализируя во второй главе инвентарь погребений, авторы в первую очередь выделяют керамику как наиболее многочисленную категорию находок. Она представлена кухонными и столовыми сосудами, в число первых входят круговые и лепные горшки, в число вторых - круговые лощеные сосуды различных типов. Выделяется две традиции в изготовлении круговой кухонной посуды. Первая характеризуется использованием теста с примесью органики - такие сосуды имеют клейма и несут отпечатки оси гончарного круга. Круговые кухонные горшки второй группы формировались из теста без видимых примесей, отличались шаровидным туловом, сильно отогнутым венчиком и небольшим дном, помимо линейного орнамента на тулове предмета плечики сосудов часто украшались волной. Лепная кухонная посуда изготовлена из глины с примесью шамота и органики. Столовая керамика в технологическом плане достаточно однородна. Подавляющее большинство сосудов имеют следы использования гончарного круга. Основным видом керамики являются кувшины и кубышки с ручками. Преобладающая форма тела - каплевидная, с низко расположенным центром тяжести и широким дном. Подобная керамика, отмечается в книге, характерна для степных вариантов салтово-маяцкой культуры, хотя встречаются и нетипичные сосуды - такие, как лощеный горшок и крынкообразный сосуд.
Большинство бытовых предметов и элементов конской упряжи изготовлено из железа. Второй по численности после керами-
ки категорией находок являются ножи - в основном с клиновидным в сечении лезвием и прямой спинкой, в плане близкие к прямоугольному треугольнику. К числу бытовых предметов авторы относят ботала, игравшие в погребении, скорее всего, сакральную роль. Конская упряжь представлена удилами, стременами и под-пружными пряжками. Удила с гроздевидными псалиями имеют аналогии в памятниках УШ-Х вв., удила без псалий известны в материалах Правобережного Цимлянского городища. Стремена имеют арочную форму, плоскую подножку, укрепленную одним жгутом и без прорезей. Подпружные пряжки прямоугольной и трапециевидной формы. Все эти элементы конской упряжи типичны для салтово-маяцкой культуры. В ряде погребений могильника зафиксированы фрагменты железной оковки деревянных предметов.
Что касается украшений из Мандровского могильника, то они представлены серьгами и одним перстнем, являющимся случайной находкой. Серьги представляют собой согнутые в овал фрагменты бронзовой проволоки либо литые с каплевидной подвеской. Аналоги этих украшений встречаются в ряде памятников хазарского времени и в памятниках У111-Х вв.: Рубежанском, Во-локоновском, Верхнесалтовском и других могильниках. К числу найденных на могильнике украшений относятся серебряные и бронзовые бляшки, бусы, коромыслообразные копоушки, а также целый набор амулетов, выявленных на одном из погребений. Отдельно рассмотрены поясные украшения - пряжки и поясные бляшки, которые в целом типичны для памятников салтово-маяцкой культуры, но при этом отличаются крайней схематичностью орнамента.
Суммируя данные по хронологии Мандровского могильника, авторы делают следующие выводы: «1. В погребальном инвентаре предметы, характерные для ранней группы катакомб Дмитриевского могильника, количественно преобладают над предметами поздней группы. 2. Часть предметов имеет аналогии в материалах курганов с квадратным ровиком и могильников новинковского типа. 3. Предметы, характерные для поздних памятников салтово-маяцкой культуры, происходят в основном из разрушенных погребений» (с. 44). Все это позволяет датировать время функционирования Мандровского могильника первой половиной IX в.
В третьей главе рассмотрен погребальный обряд, который, как считает авторы, выглядит в целом довольно однообразным. Различия в конструкции могильных ям не связаны с положением костяка, составом инвентаря, присутствием костей животных и т.д. Некоторые отличия прослеживаются в наборе и количестве погребального инвентаря, которые не несут социального характера. Исключения составляют всаднические погребения, где непременно присутствуют конская упряжь и элементы вооружения (наконечник стрелы и части поясной гарнитуры). Особенность погребального обряда Мандровского могильника авторы видят в присутствии во всех захоронениях наряду с элементами конской упряжи единичных экземпляров стремян, которые сами по себе являются парными предметами (то же относится и к находкам серег). «Намеренное помещение в могилу единичных экземпляров парных вещей, видимо, отражает представления о специфике загробного (нижнего) мира. По широко распространенным представлениям он носит "половинный" по сравнению с миром живых характер» (с. 49).
Погребальный обряд Мандровского могильника, пишут авторы в заключение, имеет широкие аналогии других ямных некрополей салтово-маяцкой культуры, соответствуя так называемому «заливкинскому» типу погребений. При этом «своеобразие Манд-ровского могильника, выделяющее его из массы ямных некрополей салтово-маяцкой культуры, определяется не столько присутствием специфических черт погребального обряда, сколько необычным сочетанием в целом типичных для этого типа элементов» (с. 5253). Погребальный обряд и вещевой материал, прежде всего керамика, раннесредневековых грунтовых могильников с погребениями, совершенными по обряду трупоположения, лесостепного По-осколья свидетельствуют об их степном происхождении, т.е. являются свидетельством миграции какой-то части населения степного варианта салтово-маяцкой культуры в более северные районы. Поскольку Доно-Донецкая лесостепь с середины VIII в. была заселена аланами, пишут авторы, встаёт вопрос о взаимодействии этих двух разноэтничных групп. Однако, поскольку район Оскола археологически изучен весьма неравномерно, делать выводы о закономерности размещения тех или иных памятников было бы преждевременно.
О. Л. Александри
