CC BY
40
спорил с Волошиным, Блоком и другими, кто воспринимал революцию как стихию, как ветер. Бунин, как и Ремизов, постоянно прибегал к фактам древней истории и литературы, когда брат шел на брата, сыновья против отцов, и замечал, что в сознании народов не видно сдвига к чему-то действительно новому. Публицист обличал «легкомыслие русской интеллигенции» (с. 6), считая его «родом нервной болезни» (там же). К этой мысли писатель вернется в «Жизни Арсеньева». Для него революция, гражданская война -свидетельство «дьявольского мрака» человечества (там же).
Вторая часть «Окаянных дней» - «Одесса, 1919» названа последним днем погибели России 6 марта 1919 г., когда из Одессы бежали французы и к власти пришли большевики.
А. Куприн-публицист также говорил о большевизме как о «политике великого разрушения» (с. 7), которая погубила интеллект страны и ее культуру.
Особое место среди публицистов эпохи революции занимала З. Гиппиус. Будучи свидетелем множества событий, она внимательно следила за действиями политиков, разоблачая «ложь, мифологию» (с. 7) и обнаруживая их фактографию. Она делала это в своих дневниках, получивших название «Синяя тетрадь», «Черная тетрадь» и «Серый блокнот». К примеру, она разоблачала кадетскую провокацию на Выборгской «из-за хлеба». Политические интриги, «усталость и ужас» современников вызывали у нее горечь и отчаяние (там же).
Каждый из русских писателей-публицистов эпохи революции выработал свой взгляд на драматические события, разработал свою стилистику их трактовки. По мнению Л.А. Иезуитовой, публицистика первой эмиграции стала началом литературы русского зарубежья.
О.В. Михайлова
2010.02.039. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ РОССИЙСКОЙ ЭМИГРАЦИИ, 1920-2000: Сб. статей / Под ред. Полякова Ю.А., Будниц-кого О.В. - М.: ИРИ РАН, 2009. - 344 с.
Работы, включенные в сборник, охватывают различные аспекты истории эмигрантской печати: периодика определенного политического или профессионального направления, история отдельных
органов печати, периодика как источник сведений о жизни эмиграции, проблемы библиографирования эмигрантской периодики.
В статье «Русская эмигрантская печать в Словакии (19201930-е годы)» Л. Гарбулева (Словакия) утверждает, что по архивным документам в межвоенный период в стране проживало примерно 2,5-3 тыс. эмигрантов из бывшей Российской империи. Главным центром русской эмиграции стала Братислава, за ней следовал город Кошицы. В 1934-1939 гг. братиславский Общеказачий союз выпускал литературно-исторический и информационный журнал «Казакия». В его редакционном совете работали члены союза: И. Бойко, И. Колесов, С. Баликов, И. Безуглов, Г. Ерёменко. Издание русских церковных органов неотделимо от деятельности русской православной миссии в местечке Ладомирова на северо-востоке Словакии в 1923-1944 гг. Число периодических изданий, выпускаемых колонией русских беженцев, было небольшим. Это -периодика союзов и объединений (из 15 объединений 12 располагалось в Братиславе), а также православная церковная периодика, которая занимает особое место среди изданий русской эмигрантской печати межвоенного периода («Православный календарь», 1924-1944; газета «Православная Карпатская Русь» (1928-1944, с 1934 г. - «Православная Русь»).
«Периодические издания младороссов» рассматривает в своей статье П.Н. Базанов (С.-Петербург). Среди организаций русской эмиграции больше всего названий периодических изданий выпускал «Союз "Молодая Россия"» (1923, позже в 1925 г. переименованный в «Союз младороссов», с 1934 г. - «Младоросская партия»). Местные отделения младороссов («очаги», «звенья» и «бригады») действовали практически во всех странах, где жили русские эмигранты, но особенно крупные и влиятельные отделения были созданы в Париже и Белграде. Сами младороссы официально декларировали свою численность в 3000 активных членов. Они выдвигали идею социальной монархии, неомонархизм как союз советов и царя в форме органического государства. Большое внимание младороссы уделяли художественной и публицистической литературе метрополии с целью выяснить проблемы и увлечения граждан СССР. Вся печать выходила по новой орфографии. П.Н. Базанов анализирует центральные органы младороссов, выходившие в Париже, - ежемесячный журнал
«Младоросс» (1930-1936), газеты «Младоросская искра» (19311940) и «Бодрость!» (1934-1940).
Все 30-е годы стоял вопрос об издании ими «толстого» литературно-художественного журнала. В 1939-1940-х годах после № 259 «Бодрость!» стала печататься в виде «толстого» журнала, пропагандировавшего неославянофильство и идею «союзной империи» в художественной литературе, публицистике и литературной критике. В первом номере журнала, кроме идеологов младороссов (А.Л. Казем-Бек, К.С. Елита-Вильчковский, С.С. Оболенский), участвовали проф. А.И. Угримов, проф. Н.Н. Алексеев, В.В. Сирин, Н.Н. Берберова, В.В. Вейдле, А.С. Штейгер и А.С. Головина. В ближайших номерах намечались публикации А.М. Ремизова, К.В. Мочульского, Ю. Фельзена, Р.Б. Гуля (отрывок воспоминаний «Пенза») и В.Ф. Ходасевича с предисловием В.В. Вейдле. Было получено согласие от Л.Ф. Зурова, И.И. Бунакова, А.Н. Бенуа, Н.О. Лосского и П.М. Бицилли (с. 66). С началом Второй мировой войны младороссы защищали Францию на фронте, а затем активно участвовали в Сопротивлении.
О.А. Казнина рассматривает проблему: «Газета П.Б. Струве "Возрождение": К вопросу о независимости печатного слова в эмиграции». Материалы переписки В.А. Амфитеатрова и И.А. Бунина, хранящейся в Русском архиве в Лидсе (Англия), позволяют автору статьи раскрыть значение «человеческого фактора» в истории газеты. Эти материалы показывают, что начало и первые два года издания «Возрождения» отделены «пропастью от всей последующей истории. Об этом свидетельствуют и сама газета, и архивы, раскрывающие "изнаночную", закулисную сторону издания» (с. 93-94). История конфликта в газете и эволюция ее политического облика убеждают в том, что под одним названием выходили три разных издания: в течение первых двух лет - ежедневная газета, основанная П.Б. Струве (1925-1927); затем газета, которой по существу руководил финансовый ее предприниматель А. О. Гукасов (с 1927 до 1940); а с 1949 г. выходил журнал, не имевший ничего общего с газетой Струве (с. 110).
Идейная выдержанность и общий дух газеты, по мнению О.А. Казниной, после ухода Струве был утрачен. Если при нем газета была «идейной», то после него она стала групповой и «массовой», что значительно повысило жизнеспособность издания, так
как оно лучше отвечало ожиданиям широкого читателя эмиграции. Литературный раздел обновленной газеты был не только восстановлен, но и обогатился новыми авторами, блестящими литературными критиками и искусствоведами. При всех своих поворотах издание сыграло заметную роль в журналистике русского зарубежья и сохранило для истории немало шедевров русской литературы и публицистики. По существу именно газета «Россия» (1927-1928), которую Струве начал публиковать вскоре после увольнения из «Возрождения», и сменившая ее газета «Россия и славянство» (1928-1934), в ее формировании решающая роль также принадлежит Струве, - эти издания и были продолжением того «Возрождения», которое закончилось в 1927 г. с уходом основателя и главного редактора.
«Журнал "Новый град" и его программа» - предмет статьи М.Г. Вандалковской. Своими духовными наставниками новоград-цы признавали Вл. Соловьёва и Н. Фёдорова. В учении Вл. Соловьёва им импонировало стремление создать социальное христианство, соединить либерализм с научно-социальным прогрессом. В «Философии общего дела» Фёдорова они видели попытку «создания синтеза идей и бытия, стремление совместить идеализм и материализм, объять все разнообразие человеческой деятельности и потребность ее исполнения и "укоренения" в человеческой душе ее религиозным основанием» (с. 115). Убежденность в несовершенстве и несостоятельности духовной атмосферы современности, европейских демократических режимов, тоталитарного государственного устройства фашистских государств, Советской России, осознание необходимости обновления, построение прогнозов будущего и роль в этом эмиграции определяли проблематику журнала и служили для авторов «Нового града» (1931-1938) обоснованием создания своей программы переустройства современного мира.
Как и многие представители эмигрантской элиты, Г.П. Федотов связывал будущее России с возрождением русской культуры -«воссоздания культурного слоя». При этом религиозно-духовным проблемам в новой России, по его мысли, и должна принадлежать главенствующая роль. Ф.А. Степун усматривал необходимые мировоззренческие изменения в «органическом и творческом сращении» идей христианства, гуманистически понимаемой идеи поли-
тической свободы и социалистической идеи социально-экономической свободы и справедливости (с. 125).
В статье «"Не погибать же всей зарубежной русской литературе": К истории создания "Нового журнала"» О.В. Будницкий обращается к переписке одного из основателей (наряду с М.О. Цетлиным) и первых редакторов журнала М.А. Алданова с М.М. Карповичем, который впоследствии стал соредактором Цет-лина (с 1943), а с 1946 по 1959 г. редактором журнала. Переписка, в значительной степени посвященная журнальным делам, сохранилась в Бахметьевском архиве русской и восточноевропейской истории и культуры при Колумбийском университете. 16 января 1941 г. Алданов обратился за помощью к Б.А. Бахметеву, основавшему в 1936 г. Гуманитарный фонд, через который оказывал поддержку русским эмигрантам, преимущественно ученым: «Писать у нас могут и должны люди самых разных взглядов (в пределах отрицательного отношения к большевикам и национал-социалистам). Мы будем проявлять еще меньше тенденциозности, чем "Современные записки". Не будет журнала - нет больше и русской зарубежной литературы» (с. 136). Лишь через десять месяцев после начала работы по созданию журнала первый номер был сдан в типографию. Начальные шаги издания были самыми трудными, но благодаря усилиям литераторов, меценатов, американских фондов «Новый журнал» продолжал выходить.
В статье «Русскоязычная периодика Эстонии и цензура (1918-1944)» А. Меймре (Эстония) утверждает, что официальная цензура в стране существовала беспрерывно с 1934 до 1991 г.
В статье «Выбор: Литературный журнал "Вышгород" - Таллинн, Эстония» Л.Ф. Глушковская (главный редактор издания) прослеживает развитие его программной концепции: «...с самого начала наши замыслы были связаны с восхождением к истокам, к нашему родословию, в частности литературному, к Пушкину, традиционным ценностям и восстановлению преданных забвению имен. Отсюда и название - "Вышгород"» (с. 249). Важнейшая составляющая журнала - слово Ю. М. Лотмана, его тартуская школа, коллеги и друзья, ученики и последователи. На страницах «Вышго-рода» (издается с апреля 1994) публиковались филологи: Л.Н. Киселёва, Л.И. Вольперт, С.Г. Исаков, М.Ю. Лотман, Б.Ф. Егоров, Н.К. Телетова, В.П. Спарк и др. В разделе художественной литера-
туры было напечатано «Голое поле» И.С. Лукаша, произведения писателей В. Никифорова-Волгина, В. Гущика, поэтов Б. Семёнова, М. Карамзиной, В. Шмидт и других деятелей довоенной Эстонии. Журнал не раз возвращался к темам репрессий и депортаций в Эстонии в 1941 и 1949 гг. Печатаются произведения современных российских, эстонских и зарубежных писателей. Философскую основу издания заложили циклы лекций писателя-богослова священника А. Меня.
«Проблемы библиографирования и оцифровки эмигрантской периодики» находятся в центре внимания О.А. Коростелёва, по мнению которого необходим хотя бы один центр в России, целенаправленно занимающийся собиранием эмигрантской периодики и восстановлением этого информационного пласта в его полноте.
Э. Теренс (США) в статье «Аннотированная библиография эмигрантских мемуаров и дневников: Истоки и завершение проекта» подводит итоги совместного издания Государственной публичной исторической библиотеки России и Стэнфордского университета. Замысел издания принадлежал П.А. Зайончковскому, организатору и главному редактору справочника «История дореволюционной России в воспоминаниях и дневниках». Библиография эмигрантских мемуаров предназначена была стать продолжением и завершением библиографии Зайончковского.
«Коллекции периодических изданий российской эмиграции в библиотеках Парижа» рассматривает зав. отделом русского зарубежья РГБ Н.В. Рыжак. Лучшими собраниями литературы российского зарубежья располагают: Библиотека современной международной документации; Русская общественная библиотека им. И.С. Тургенева; Национальная библиотека Франции; Библиотека института славяноведения; Библиотека восточных языков.
В сборнике также опубликованы статьи: «Кинотеатральная периодика русского зарубежья 1920-1930-х годов. Предварительные итоги и проблемы изучения» (Р.М. Янгиров), «Русская эмигрантская военная периодическая печать» (А.В. Шмелёв, США), «Периодические издания Русского студенческого христианского движения» (А.Л. Гуревич); «Социал-демократическая эмигрантская печать 1920-1960-х годов» (А.П. Ненароков) и др.
В раздел «Публикации» входят: «"...Там у нас самый жадный и благодарный читатель.": Переписка редакторов журналов
"Грани" и "Мосты" с редактором альманаха "Воздушные пути"» (предисл., публ. и примеч. Г.Б. Глушанок, США); «Улыбка надежды и гримаса разочарования: К истории издания "Нового колокола"» (предисл., публ. и примеч. И.Н. Толстого, Прага).
Завершают сборник сведения об авторах.
Т.Г. Петрова
Зарубежная литература
2010.02.040. ДЕ КАСТРУ БИШЕ С. БРАЗИЛЬСКИЙ «МАКУНАИ-МА»: СТИЛИЗАЦИЯ НАЦИОНАЛЬНОГО.
DE CASTRO BICHUETTE S. Brasileramente Macunaima: Estilizaçâo do nacional // Boitatá. - Londrina, 2008. - N 6. - P. 92-107. - Mode of access: http://www2.uel.br/revistas/boitata/volume_6_2008/Brasileiramente %20MacunaEDma%20a%20estilizaE7E3o%20do%20nacional.pdf
Бразильская исследовательница С. де Кастру Бише (ун-т Лондрины) рассматривает роман Мариу де Андраде «Макунаима» (1928) как результат эстетических поисков автора. Воззрения М. де Андраде на искусство даны в сравнении с взглядами бразильских модернистов. Цитируемые в статье работы способствуют лучшему пониманию творческого метода писателя и роли этого произведения в национальном литературном процессе.
По словам исследовательницы, в романе «Макунаима», как и в других сочинениях М. де Андраде, проблемы эстетики и «злобы дня» нельзя рассматривать изолированно. Новаторство романа состоит именно в выходе писателя за рамки привычной для бразильской литературы эстетической и формальной организации произведения. В 1944 г. в интервью Марио де Ассизу Барбозе он изложил свое суждение по поводу искусства: литература должна проявлять интерес к современной жизни и писатели, безразличные к политике, - бессознательные инструменты в руках «фашизма и капитализма».
В отличие от модернистов, М. де Андраде не принимал концепцию свободы творчества, уподоблял ее безответственности. По его мнению, между писателем (художником, скульптором, архитектором, музыкантом) и аудиторией должен быть установлен договор. Он считал писателя ответственным «даже за написание, а еще больше за тот смысл, который он вкладывает в слово» (с. 93).
