CC BY
144
УДК 655+94(47+57)
П. Н. Базанов
Издательская деятельность левых пореволюционных организаций
русской эмиграции
В статье дается анализ издательской деятельности пореволюционных организаций. Они были созданы в среде молодежи русской эмиграции в 1920-е гг. Особое внимание уделяется периодическим изданиям по-революционеров и их идеологии.
Ключевые слова: издательская деятельность русской эмиграции, пореволюционеры, национал-месси-онисты, утвержденцы, неодемократы, новоградцы
Petr Bazanov
Publishing activity of the left-wing porevolutionary organizations of the Russian emigration
The article provides an analysis of publishing activity porevolutionary organizations. They were created among the youth of the Russian emigration in 1920th years. Particular attention is given to periodicals of the porevolyutsioners and their ideology.
Keywords: publishing of Russian emigration, porevolyutsioners, national-messionists, utverzhdentses, neodemokrates, novogradtses
В конце 20-х - начале 30-х гг. ХХ в. ведущую роль в политической жизни русского зарубежья стали играть организации, сформированные на базе поиска принципиально новых идеологий. Будущую Россию они видели «идеократиче-ским» государством, где правящая политическая организация является государственной структурой,а идеология проникает во все формы жизни. К таким организациям относятся: евразийцы, младороссы, пореволюционеры (национал-максималисты, утвержденцы, новоградцы), солидаристы-новопоколенцы, Русское Трудовое Христианское Движение, Русский Национальный Союз Участников Войны, русские фашисты и нацисты и т. д. У большинства исследователей синонимом понятия идеокра-тические (новоидеологические) организации является термин «пореволюционные» (т. е. признавшие факт революции)1. Понятия «пореволюционеры», «пореволюционость» объединяли различные политические кружки, партии, группы, чаще всего не связанные организационно, но имевшие ряд общих идеологических установок, определявших схожесть пореволюционных программ и проектов. Все так называемые пореволюционные организации и течения признавали два постулата: принципиальное отрицание возможности реставрации в России дореволюционного государственного строя и попытки найти в революции 1917 г. положительные черты, которыми можно воспользоваться в идеологической борьбе. Князь Ю. А. Ширинский-Шахматов говорил, например, что «нужно не бороться с революцией, а овладеть ею, выбирая
при этом путь не снижения процесса, а интенсификации и углубления революции»2. Другой любимой идеей всех идеократических организаций была концепция «российской нации», по которой нашу страну населяет одна нация, состоящая из множества народов России.
Собственно пореволюционные организации (или левые пореволюционеры, как их правильнее называть) сложились в обстановке идеологического разлада эмигрантской молодежи с «поколением революции» (людей, чья политическая деятельность развернулась еще до 1917 г.). Молодое поколение эмиграции ставило в вину идеологии «отцов», как левой - либерально-социалистической, так и правой - консервативномонархической, революцию 1917 г. и поражение в Гражданской войне. «Дети» эмиграции стали создавать собственные партийные и блоковые структуры, построенные на отрицательном отношении к политике старшего поколения, проводившейся в эмиграции. Новые организации даже названия получали символические «Молодая Россия», «Национальный Союз Нового Поколения» (выделено мной. - П. Б.), подчеркивающие отмежевание от «отцов» и формирование новых духовно-политических и идеологических, самостоятельных и самобытных течений. Сами говорят за себя названия пореволюционных организаций: младороссы, национал-революционеры, национал-большевики, национал-максималисты, утвержденцы, неодемократы, националисты-христиане, второ-поколенцы, четверороссы и т. д. (левый фланг) и новопоколенцы, штабс-капитаны, Русское
Трудовое Христианское Движение, Российский Имперский Союз, русские фашисты, русские национал-социалисты и др. (правый фланг). Левые пореволюционеры (или собственно пореволюционеры) находились на политическом горизонте между правыми пореволюционными организациями и евразийцами и сменовеховцами.
Самыми многочисленными и влиятельными у левых пореволюционеров были младороссы, но они настолько политически самобытны и связаны с легитимистским монархическим движением, что легко вместе с солидаристами-новопоколенцами выделяются в центр этого течения. Легко можно провести и другую классификацию - по отношению к фашизму. Левые пореволюционеры ко всем моделям фашизма относились крайне отрицательно, предпочитая порой даже большевизм: знаменитый выбор, сделанный православным философом Г. П. Федотовым в пользу красной Д. Ибаррури, вместо белого Ф. Франко. Другой критерий - это «активизм»: если правые пореволюционеры открыто жаждали борьбы с советской властью, то левые жили ожиданием момента «когда Бог орду переменит» так называемые принципиальные изменения в самом СССР.
В представленной статье рассматривается только деятельность левых пореволюционных организаций.
Все пореволюционные организации ориентировались на религиозно-национальные ценности. Общее в их программах - признание революции в России как свершившегося факта, вытекающего из дореволюционной русской общественной жизни, а также вера во внутреннее перерождение отечества. Отсюда крайне отрицательное отношение к интервенции и отрицание не только западной парламентарной демократии, но и отрицательное отношение к дореволюционному строю Российской империи. Признание пореволюционерами революции, а также наличие у них определенных правых черт отличало их от классических правых и одновременно от левых партий. В «пореволюционных» и «национал-почвенных» течениях зарождался русский национал-социализм3. Для пореволюционных движений общим было представление о возможности использования революционных энергий широких масс для утверждения новой политической, экономической и культурной реальности, которая была бы чем-то «третьим» по отношению к дореволюционному и советскому режиму. Советская система, в глазах эмигрантов, имела в этом плане ряд преимуществ.
Со сменовеховством пореволюционную мысль роднит представление о динамичности и диалектичности революционных процессов.
По мнению пореволюционеров, революция в России носила «органический», национальный характер и была обусловлена всем предшествующим развитием страны, а не заговором на деньги германского Генерального штаба, масонов, революционеров, интеллигентов, инородцев вообще, евреев в частности, как считали правые. Так же как и сменовеховцы, и евразийцы, пореволюционеры попали под гипноз теории Н. В. Устрялова о восстановлении большевиками территориального единства бывшей Российской империи, а территория -это государственная душа, на которой возродится мощная держава. При этом полностью не учитывалось создание в СССР национальнотерриториальных республик и местных элит в них, вопреки любому экономическому и этнографическому смыслу. Пореволюционеры выдвинули понятие «наднационализма», или «функционального национализма», который предполагал гармоничное сосуществование различных национальностей в рамках единой политической общности. Основой такого единства является территория, обозначаемая как «Великий Российский континент», - особая геополитическая и культурная данность, наряду с западноевропейской и азиатской.
От евразийцев была взята ключевая идея о революции 1917 г. как о почвенном ответе народа на западнический курс, принятый еще Петром I, но «все-таки существует определенный оттенок, отличающий пореволюционеров» от евразийцев и сменовеховцев. Принимая перемены на Родине, и младороссы, и утвержденцы, и новоградцы не принимали правящий коммунистический режим и призывали к борьбе с ним, хотя и совершенно иными методами, чем РОВС или НТСНП, отвергая революцию и терроризм4.
Как это ни парадоксально, но первым пореволюционный орган стал издавать Григорий Алексеевич Алексинский (1879-1967) - журналист, депутат Государственной думы, член РСДРП, большевик, потом - меньшевик, затем -плехановец, член Русского совета при генерале П. Н. Врангеле в Константинополе. Отношение к нему в социалистических кругах было крайне отрицательное из-за его разоблачений германской помощи большевикам и безоговорочной поддержке Белого движения. Под его редакцией в Париже в 1927 г. стала выходить газета «Национал-Революционер», которая издавалась три раза в месяц, вышло сего девять номеров. Газета была «изданием Центрального комитета национал-революционного союза», руководил этим союзом Л. Труба.
Идеологию национал-максимализма начал
разрабатывать еще в начале 20-х гг. князь Юрий Алексеевич Ширинский-Шихматов (1890-1942) -по прямой линии потомок Чингисхана, кавалергард и летчик, юрист по образованию, в эмиграции - публицист и шофер такси. Он, характеризовавший свои взгляды как «советско-монархическое народничество», отвергал «белую идею» и призывал к «овладеваю» революции. В отличие от «сменовеховства», он не верил в возможность перерождения большевистского режима на путях нэпа и выступал за возрождение национального идеала и социальной справедливости5. После оккупации Франции фашистами Ю. А. Ширинский-Шихматов в виде протеста хотел зарегистрироваться как еврей и носить желтую звезду. Он мученически погиб в немецком концлагере: эсэсовцы забили его насмерть за попытку заступиться за другого заключенного6.
В июне 1927 г. от имени «Парижской Группы Союза Национал-Максималистов» Ю. А. Ширинский-Шихматов выпустил листовку «Обращение Парижской Группы Союза Национал-Максималистов к русской эмиграции» с лозунгами: «К слухам об интервенции», «Долой Коммунизм!», «Иностранцы руки прочь от России!», в которой познакомил эмиграцию с основами своей политической доктрины7. Большого влияния группа национал-максималистов на общественную жизнь русского зарубежья не имела, но своими «оригинальными» воззрениями создавала себе соответствующую рекламу8.
В начале 30-х гг. Ю. А. Ширинский-Шихматов издает в Париже журнал «Утверждения» (19311932. № 1-3) - наверное, самое серьезное свое идеологическое предприятие. Вышли всего три номера, обложку к ним выполнил
В. Н. Никольский. Во всех трех номерах разные подзаголовки: в первом - «орган Объединения пореволюционных течений», во втором - «орган исканий нового синтеза», в № 3 - «орган осуществления нового синтеза». Название журнала тоже было символичным. В первом номере в статье «От редакции» анонимный автор (видимо, Ю. А. Ширинский-Шихматов) пояснял: «Дореволюционные направления из различных побуждений и с разными целями сходились в одном: в ОТРИЦАНИЯХ. Течения пореволюционные, исходя их различных предпосылок, устанавливая свою идейную преемственность из различных идеологических источников, сходятся в конечных УТВЕРЖДЕНИЯХ»9. Авторами журнала были не только национал-максималисты, но и представители других оттенков пореволюционной мысли, разрабатывавшие новый государственный строй (идеократия - идеоправ-
ство - синтекратия). Кроме Ю. А. Ширинский-Шихматов из молодых поревоюционеров печатались Яков Михайлович Меньшиков (1888-1953) - журналист, сын нововременского публициста и П. С. Боранецкий, а также многие правые евразийцы (И. В. Степанов, Н. К. Ладов, С. Д. Бохан), сменовеховцы-устряловцы (Н. В. Устрялов, Н. В. Васильев и Г. Н. Таносов), христианские анархисты, полумладороссы, националисты-христиане, неонародники и т. д10. Сотрудниками «Утверждений» оказались видные представители старшего поколения эмиграции: Н. А. Бердяев, Е. Д. Скобцова (мать Мария) Е. Д. Кускова, близкий в то время «Современным запискам» Ф. А. Степун и принадлежащий к умеренно-правому сектору зарубежья сотрудник «Возрождения» Н. С. Тимашев. Близок к «пореволюционному течению» и к «Утверждениям» оказался и недавний советский дипломат-перебежчик, занявший двусмысленную позицию, -
С. В. Дмитриевский. Публика, как справедливо заметил один из первых историков русской эмиграции Г. П. Струве, «весьма разношерстная», он же доказывал, что «в каком-то смысле духовным отцом журнала был Н. А. Бердяев». «Обе первых книжек „Утверждений" открывались бердяевскими„открытыми письмами к пореволюционной молодежи", и на писания многих сотрудников журнала чувствовалось влияние Бердяева»11.
Об интересе к пореволюционным и наци-онал-максималистским идеям свидетельствует рост тиража «Утверждений»: первая книга - 600 экз.; вторая книга - 1200 экз.; третья книга -1800 экз. Журнал издавался без всяких «меценатов», исключительно на извощичьи заработки самого Ширинского и такие же трудовые гроши молодежи из его окружения12. Деньги на первый номер, например, удалось заработать мойщикам окон в парижских небоскребах. По свидетельству известного эсера В. М. Зензинова, на «Утверждения» Ю. А. Ширинского-Шихматова И. И. Бунаков-Фондаминский «с любовью охотно помогал найти средства, издателя, типографию. Он выработал даже особый метод издания книг, авансируя типографию своими средствами и заранее распределяя будущее издание между разными русским книжными магазинами Парижа и Берлина»13.
В июле 1933 г. по инициативе Ю. А. Ши-ринского-Шихматова состоялся Первый съезд представителей национал-максималитов, ут-вержденцев, неодемократов, националистов-христиан, четверороссов и русских национал-социалистов. Участниками съезда был принят следующий устав «Объединения пореволюционных течений» (ОПТ). В первом пункте этого
устава пояснялось, что в ОПТ могут входить на федеративных началах (на основании особого, каждый раз постановления ЦИКа ОПТ) все пореволюционные организации, течения, группы и кружки14, но предусматривалось и личное членство: «Всем ступающим в ОПТ (предусмотрены и персональные вхождения в Объединение)»15. В уставе были зафиксированы отказ от монархической формы правления и идея «истинного национализма как всенародного служения Богу и Миру - на собственных исторических путях»16. Впрочем, положения устава носили более декларативный характер. Даже само ядро ОПТ -группа «Утверждения» - должна была порой выступать не как политическая партия, а как политическое течение. «Утвержденцем может быть и национал максималист, и евразиец и неонародник («новоградец»), и даже устряловец, - не отказываясь ни от своей программы, ни от свой организации. В утвержденчестве сплетаются все отдельные тропинки, сливаясь в широкую торную дорогу». Для этого третий номер журнала поменял своей подзаголовок, а Ю. А. Ширин-ский-Шихматов в статье «От редакции» пояснял: «Мы хотели бы, чтобы национал-максималист и „младоросс", и неонародник и евразиец, „импе-рец" и „неодемократ" в равной степени считали бы „Утверждения" своим органом, а когда утвердится идейное единство - до организационной федерации останется один шаг»17.
Судя по всему, деятельность ОПТ сводилась в основном к заседаниям в так называемом «Пореволюционном клубе», диспутам и т. д. Даже издание своей прессы «утвержденцам» не удалось наладить. Ничего не получилось и из проекта 1934 г. издавать серию популярных брошюр под общим заглавием «Пореволюционная библиотека»18. Влияние ОПТ как реальной политической силы оказалось ничтожным, что не отменяет идейной оригинальности Ю. А. Ширинского-Шихматова19.
Тем не менее на позицию Ю. А. Ширинского-Шихматова ориентировались следующие периодические издания. Печатавшийся на множительном аппарате в Марселе журнал «Пореволюционная Россия: бюллетень Представительства объединения пореволюционных течений на Юге Франции» при ближайшем участии Георгия Р. Кроона (Г. Волина). Планировалось, что журнал будет выходить 2 раза в год, но вышли только первые два номера за 1934 г. и третий за 1935 г. Г. Р. Кроона основал в 1931 г. «Российскую Национал-Социалистическую Рабочую Группу», не имевшую никакого отношения к идеологии гитлеризма. Для подтверждения этого тезиса даже выпустили типографскую листовку «Наши тезки» с
критикой нацизма с христианских и пореволюционных позиций20. Г. Р. Кроона призвал своих сторонников к «интегральному социализму» -«Новому Граду - Царству Божьему на земле» и боролся с сепаратизмом под лозунгом «Россия -Третий Рим»21.
В Париже выходили журналы «Еженедельник Пореволюционного клуба» в редколлегии которого были О. А. Грекова, А. М. Зигон, И. И. Ильинская, А. Ф. Пилипенко (1934. 31 окт. - 1935. 1 мая, № 1-21/22), преобразованный в «Ежемесячник Пореволюционного клуба» (1935. № 1, 15 дек.), а также «независимая беспартийная газета» «Рос-сиянин-Пореволюционер». Вышел только один номер в 1936 г., администратором ее был Вячеслав Цимбалюк. Последний организовал и возглавил «Зарубежный Союз Служения Родине» (ЗА СЭСЭ-СЭР)22. В журнале «Еженедельник Пореволюционного клуба» печатались, кроме Ю. А. Ширин-ского-Шихматова, известные русские философы Н. А. Бердяев, Г. П. Федотов, Н. Н. Алексеев и др.
В 1927 г. в Ницце была издана от имени «Ниццкого кружка политического самообразования» и единственная брошюра пореволюци-онеров «Национал-максимализм и национал-большевизм» (16 с.), подписанная криптони-мом «Л. Б.». Большую часть брошюры занимал текст доклада Ю. А. Ширинского-Шихманова на конференции «Объединения русских эмигрантских студенческих организаций» (ОРЭСО) и первоначально напечатанном в первом номере молодежного журнала «Авангард» (Северная Африка). В докладе доказывалось, что национал-максимализм и национал-большевизм -одно и то же, поэтому в первом номере журнала «Утверждения» на третьей странице обложки рекламировалось это издание
Группа молодых членов ОПТ издавала журнал «Завтра», заявленный как «ежемесячник утвержденцев», но реально вышли всего семь номеров (Париж, 1933. № 1-4; 1935. № 5-7). Хотя журнал с № 4 печатался на ротаторе, так как по сведениям В. С. Варшавского, на типографию денег не хватало23, обложку для него выполнил художник Валентин Андреев. В редколлегию входили В. Л. Андреев (сын писателя Леонида Андреева), И. И. Ильинская, Л. Б. Савинков (сын знаменитого террориста), А. И. Ярмитадзе (идеолог группы) при ближайшем участи Ю. А. Ширинского-Шихматова. Внутренние противоречия привели к изменению подзаголовка с № 5 в 1935 г.: «пореволюционный ежемесячник, издание парижского отдела Союза российских национал-марксистов (национал-большевиков)». В последнем номере у журнала появился редактор П. С. Чижов. «Завтра» предоставило свои страницы и представителю
другого пореволюционного течения - первому идеологу неодемократии, заместителю председателя «Объединения русских эмигрантских студенческих организаций» Н. Н. Былову, известному своей формулой третьего пути - «демократия минус плутократия и плюс христианство».
«Группа Народников-Мессианистов» отделилась от утвержденцев в начале 1930-х гг., что не мешало затем войти в состав ОПТ. Их официальное периодическое издание - журнал «Третья Россия» (Париж, 1932-1939. № 1-9) - носило подзаголовок «орган пореволюционного синтеза». В честь него это течение и получило более распространенное название - группа «Третьей России». Главой группы, редактором-издателем журнала и идеологом этого течения пореволюционной мысли был Петр Степанович Боранецкий (ок. 1900 - не ранее 1965) - философ и публицист. В 1930 г. нелегально эмигрировал из СССР. В начале 1930-х гг. этой группой был издан «Манифест Народников-Мессианистов». П. С. Боранецкий отличался антихристианскими взглядами, технократической направленности, культом научного познания, «прометеизмом» и даже попытками создания новой философской религии. Особенно доставалось философии Н. Ф. Федорова, порой в откровенно уничтожающих, издевательско-едких выпадах24. Кроме П. С. Боранецкого, авторами были евразийцы Н. Н. Алексеев и Н. А. Клепин.
Антиевропейские взгляды П. С. Боранецкого привели к попытке издавать в Париже ежемесячную газету «Свершения. Орган пореволюционной мысли и пореволюционного действия» (вышел только один номер в 1934 г.). Кроме самого П. С. Боранецкого, в редакцию газеты входили Д. К. Даниленко, Б. Г. Шварц и крупнейший представитель евразийства П. Н. Савицкий. От остальных пореволюционных течений идеология этой группы отличалась ориентацией на крестьянство, антигородскими бу-колистическими тенденциями, сочетавшимися с последовательным технократизмом, что было большим контрастом с архаизмом классических консерваторов. По мнению П. С. Боранецкого, современная техника - это магия некой, человечеством еще не осознанной новой религии - религии организации мира, религии исторических свершений, прометеевской победы и борьбы. Весной 1933 г. в противовес «Пореволюционному клубу» П. С. Боранецкий создал «Объединенный Клуб пореволюционных течений», в его деятельности принимали участие евразийцы (Н. Н. Алексеев, Б. Г. Шварц), представители Украинского пореволюционного течения, журнала «Новый Град» и др.25
«Новоградцы», третье значительное «поре-
волюционное» течение, получили свое название в честь издаваемого ими журнала «Новый Град» (Париж, 1931-1939. № 1-14). В подзаголовке журнала значилось «философский, религиозный и культурный обзор». Как хорошо известно, «Новый Град» выходил под редакцией И. И Бунакова-Фодаминского, Ф. А. Степуна и Г. П. Федотова, с № 7 имя Ф. А. Степуна было снято с титульного листа в связи с приходом гитлеровцев к власти к Германии, где жил философ. Главными идеологами «Нового Града» были Г. П. Федотов и И. И. Бунаков-Фондаминский. Все они - люди «старшего» поколения русской эмиграции, это еще одна отличительная черта движения «новоградцев». Название журнала происходит из антитезы «старому граду» - атеистической и капиталистической Западной Европе. Старый град, считали «новоградцы», потрясенный кризисами, идет к упадку. Эту проблему не способны решить ни капитализм, ни коммунизм, ни фашизм. Исходя из принципов «христианского социализма» будущее России они видели основанным на идее свободы, соборной культурно-исторической традиции и христианской нравственности26. В качестве духовных учителей «Нового Града» один из бывших «новоградцев» В. Варшавский считал Владимира Соловьева с его стремлением создать христианство живое, социальное вселенское, соединить религию с либерализмом и научно-социальным прогрессом и Николая Федорова с его «философией общественного дела»27.
Наиболее отчетливо принципы духовного единства «Нового Града» были сформулированы Ф. А. Степуном: 1) либеральная идея политической свободы; 2) социалистическая идея общественно-хозяйственной справедливости; 3) христианская идея абсолютной личности (в статье «Пути творческой революции»)28. По справедливому мнению С. М. Сергеева - авто-ра-составителя главы «„Пореволюционные" идейные течения и организации» в хрестоматии «Политическая история русской эмиграции 1920-1940 гг.», «из всех „пореволюционеров" „новоградцы" наиболее резко отталкивались от фашизма и наиболее лояльно относились к западному либеральной демократии»29. Но почему он считает, что «Новый град» перестал выходить в 1940 г. после занятия немцами Парижа, непонятно.
Как и другие левые пореволюционные организации, «новоградцы» верили в быструю эволюцию советского режима. Двусмысленную позицию на страницах журнала занимал Н. А. Бердяев - единственный из авторов, выступавший против демократии. Но при этом ответственность за фашизм в Европе он возлагал
на коммунистов, которые, по его мнению, удивительно схожи. Историк русской эмиграции М. В. Назаров отметил, что Бердяев и в «Новом граде» успел просунуть свой спекулятивный тезис, что «Третий Интернационал оказался трансформацией старой русской мессианской идеи». Эта статья Н. А. Бердяева называется «Аура коммунизма» и содержит двусмысленные оценки: «Положительно социальные результаты революции не подлежат сомнению, их могут отрицать лишь эмигранты, находящиеся в состоянии слепоты и глухоты, движимые патологическими аффектами ненависти», «русский народ освобожден революцией для неизмеримо большей активности, чем в старой императорской России»30. И это про тот период советской истории, на который приходятся коллективизация, голод 1932 г. и репрессии 19371939 гг.! Подробнее о идеологии и философии «Нового Града» можно ознакомится в статьях Р. Ю. Сафронова31.
Программа и позиции «Нового Града» разъясняются в редакционных вступлениях (особенно № 3, 5, 10). Из 14 номеров журнала один вышел в 1931 г., четыре в 1932, по два в 1933 и 1934 гг. и по одному в последующие годы. По данным историка М. И. Раева, средства для издания собраны во многом благодаря содействию ИМКА. Как можно уяснить из письма И. Фонда-минского Полу Б. Андерсону, субсидии ИМКА представлялись в форме гарантированной покупки определенного количества экземпляров (300-500) по обычной цене. Судя по этой переписке, тираж составлял 800 экз.32
По подсчетам А. А. Ермичева, в журнале приняли участие более 40 авторов, опубликовано 138 статей (включая 11 редакционных статей и выступлений), 38 рецензий и кратких отчетов в № 10-11 помещены подробные отчеты о заседаниях общества «Круг», составленные берлинцем С. Соловьевым (С. Г. Шерман). Наибольшее количество статей опубликовал Г. П. Федотов (18 подписанных статей и рецензий), Ф. А. Степун (соответственно 13 и 1) Н. А. Бердяев (10 и 1), М. Ю. Скобцова (мать Мария) (8 статей), Бунаков (Фондаминский) (5 статей), С. И Гессен (5 статей), С. Н. Булгаков (3 статьи в пяти номерах), Н. О. Лосский (3 статьи и 4 рецензии), а также литературные критики и литераторы В. В. Вейдле, Ю. П. Иваск, К. В. Мочульский, М. И. Цветков, В. С. Яновский33. Из других авторов стоит упомянуть П. М. Бицилли, Е. Д. Кускову,
В. С. Варшавского, В. Н. Ильина.
Определенный резонанс вызвала статья Ф. А. Степуна «Пореволюционное сознание и задачи эмигрантской литературы» (№ 10), в которой автор настаивал на служении литературы пореволюционному сознанию, полагая, что
никакого большого и подлинного искусства, не связанного целостным мировоззрением и социально-политическим движением, никогда и нигде не существовало. «Это - главное в подходе ведущих авторов „НГ" (Новый Град. - П. Б.) к литературе»34.
По мнению С. М. Сергеева, «новоградцы» вообще не создавали никаких организационных структур, оставшись кружком интеллектуалов, объединившихся вокруг журнала «Новый Град», значение которого в жизни эмиграции трудно переоценить35. В свою защиту сторонники такой точки зрения легко могут процитировать редакционную статью третьего номера, что «ни редакция, ни авторы не составляют партии или политической группы, но привержены известному духовному единству»36. Но как раз вся деятельность «новоградцев» и была посвящена неудачным попыткам создания организационных структур.
И. И. Бунаков-Фондаминский давал в 1930-е гг. здравую оценку состоянию русского зарубежья: «Эмигрантские политические организации, - говорил он, - безжизненны и худосочны, ибо не связаны с народными массами. А эмигрантские массы распылены и беспризорны. Надо идти в эмигрантский народ, чтобы организовать его экономически и культурно. И надо поднять его на большую духовную высоту, которая обязательна для него, если он хочет быть передовым отрядом в борьбе за освобождение России. Тогда духовное влияние обязательно передастся из эмиграции и на родину»37.
Не призывая к построению партийной организации в классическом смысле, бывший эсер И. И. Бунаков-Фондаминский ратовал за сохранение в эмиграции духа «Ордена русской интеллигенции». Но не в смысле П. Д. Боборыкина, а как иерархической структуры. В первом номере «Нового Града» в 1931 г. он писал: «Надо восстановить Орден - Орден воинов-монахов, пламенно верующих в правду Учения и готовых на жертвы и подвиг для освобождения России. И надо, чтобы новые рыцари, как и их отцы и деды, шли в народ - жить его жизнью, страдать его страданиями и, освящая души людей светом Истины, уводить их за собой от власти»38. С проповедью этой идеи И. И. Фондаминский выступал в кружках Христианского студенческого движения, в Республиканско-демократическом объединении, у младороссов, в Пореволюционном клубе и в Союзе дворян. Не довольствуясь работой в уже существующих организациях, он создал целый ряд новых кружков, объединений, журналов, литературных и ученых издательств, создал даже драматический театр39.
Наиболее известным из подобных меро-
приятий И. И. Бунакова-Фондаминского стало литературное общество «Круг» (Париж, 19351939). Для молодых писателей и поэтов он устроил издание собственного литературного альманаха «Круг» и серии стихотворных сборников «Русские поэты»40. Первые две книги «Круга» вышли в Берлине, а третья, последняя, в Париже. Среди авторов альманаха единственным человеком, имевшим отношение к политике был младорос барон А. С. Штейгер. «Важно что „Круг" явился местом первой встречи эмигрантских сыновей с орденскими людьми (представителями ордена интеллигенции. - П. Б.). Многие из них до знакомства с Фондаминским никогда не видели „вблизи" живого эсера»41. Интерес к общественным вопросам, усиливаемый чувством беспокойства перед надвигавшимися грозными событиями, был так силен у многих участников «Круга», что наряду с собраниями, посвященными литературным и философским темам, стали возможны собрания политические. Постепенно образовался как бы политический отдел «Круга»; призванный по замыслу Фонда-минского стать зачатком нового ордена42. Он попробовал отобрать в «Круге» маленькую группу людей, разделяющих идеи «Нового Града» и готовых работать на них, но с самого начала в ядре будущего ордена не оказалось единства43.
В Париже в 1937 г. группа младороссов, собиравшихся в кафе «Вожирар», вышла из своей партии во главе с А. А. Угримовым (сыном профессора агрономии А. И. Угримова) и философом Львом Григорьевичем Закутиным (1905-?) и стала печатать журнал (Н. А. Кривошеина в своих мемуарах именует его «небольшой газетой»44) «Русский Временник» (Медон (Mendon) под Парижем, 1937-1939. № 1-3). Журнал имел подзаголовок «орган революционной и монархической мысли», но должен был стать «лабораторией национальной мысли». Председателем редколлегии был Кирилл Георгиевич Шевич (впоследствии - архимандрит Сергий). Он ранее участвовал в редактировании единственного номера очередного объединения пореволюционеров - газеты «Фронт молодых: Вестник национальной революции» (Париж, 1930) вместе с А. Л. Казем-Беком («глава» младороссов),
В. М. Левицким, герцогом С. Н. Лейхтенберским (первый председатель «Национального Союза Русской Молодежи» (первое начальное название НТС) и его французского отдела) и Н. Н. Руд-ским (возможно, неправильное написание фамилии Н. Н. Рузского - основателя Российского Имперского Союза).
В № 3 «Русского Временника» поменялся подзаголовок - «орган независимой монархической мысли», единоличным редактором стал
С. П. - криптоним С. Попандопуло. Эта группа выделилась из младоросского движения под влиянием собраний в литературном обществе «Круг» И. И. Бунакова-Фондаминского. Группа «Русского Временника» получила название «монархистов-демократов» за то, что отстаивала «права человека» и «демолиберализм» - «тот самый „демолиберализм", от которого с таким презрением отворачивались и евразийцы, и солидаристы и все пореволюционные течения»45. Идеологами группы были Л. Закутин, Л. Н. Горбов, В. И. Алексинский и Н. Вадович, любившие использовать термины «неомонархизм» и «неодемократия». Верность принципу легитимной монархии сочеталась в идеологии «Русского Временника» с устремлениями к идеалам русской интеллигенции и с решительным осуждением тоталитарных режимов. Всю идеологию группы можно свести к трем постулатам: 1) свобода человека; 2) демократия, которая совместима с идей монархии, но не совместимы с однопартийной диктатурой; 3) отрицательное отношение к фашизму как антимонархической силе46. На страницах журнала пропагандировались идея сочетания монархии и демократии, в то время как тоталитарные диктатуры всегда маскировались под народоуправляемые республики. Сотрудники «Русского временника» защищали не только «демократию», но и орден русской интеллигенции, особенно в этом показательна статья Николая Вадовича «Русская интеллигенция»47.
Известный исследователь В. С. Варшавский считал, что «маленькая группа людей, отобранная И. И. Фондаминским в „Круге", в соединении с группой „Русского Временника" могла бы стать средоточением для объединения эмигрантских молодых людей, веривших в правду демократии»48. Уже перед самой Второй мировой войной попытку найти базу для, если не объединения, то хотя бы точек соприкосновения, предприняли «новоградцы» и младороссы. В Российском государственном военном архиве в фонде 64 «Белоэмигрантской организации „Союз Младороссов"» в документе 8 сохранился «Проект устава и материалы к нему о создании общества изучения народов России»49. В «Общество изучения народов России» входили не только младороссы, занимавшиеся решением национального вопроса в России и И. И. Буна-ков-Фондаминский, но и представители других политических течений. В списке членов учредителей - Н. Н. Алексеев, Г. С. Бунаков, К. С. Ели-та-Величковский, Н. П. Вакар, Д. М. Одинец,
А. Ф. Ступницкий, А. И. Угрюмов (секретарь). Предложенные кандидатуры: М. Н. Абациев,
С. А. Ефрон, А. П. Марков, С. С. Оболенский,
М. Н. Энден, С. В. Восторотин. Кандидаты в члены: Е. В. Курчинский, П. Н. Саблин, Савицкий, Лазерсон, гр. И. Г. Карузо, Вылковысский, Маллер50. Главными целями это общества провозглашалось «издание материалов, трудов и непериодических сборников»51. Протоколом заседания «Общество изучения народов России» от 4 июня 1939 г. во главе редакционноиздательский отдела назначило И. И. Бунакова-Фондаминского52.
Конкретный способ изучения национального вопроса руководители общества видели в издании: «1. Теоретических трудов, посвященных изучению народов государств мира их взаимоотношений (культурных, экономических, политических) и теории много-национального государства; 2. Периодических сборников»53. Все печатные материалы общество должно было выпускать параллельно на французском, английском и русском языках. Издательская деятельность общества строилась на самофинансировании. В случае если встанет вопрос о поиске средств на издания со стороны, это «финансирование должно осуществляться через И. И. Бунакова-Фондаминского как лица пользующегося неограниченным доверием инициаторов и участников начинания», который предлагал попытаться получить грант в Фонде Карнеги в 1939 г.54
Еще одной пореволюционной организацией, имевшей центр в Париже, была «Одна Шестая». Это странное название становится понятным, если в конце добавить слово «мира» -т. е. Россия. Лидером «одношестовцев» являлась Нина Михайловна Полежаева, игравшая роль «русской Жанны Д'Арк» в эмиграции. Она эффектно одевалась во все черное и имела сторонников среди молодежи во Франции. По данным Г. Озерецковского, «у них была небольшая собственная литература»55. Кроме листовок, единственное, что смогла издавать эта организация, была двухнедельная газета «Одна Шестая» (Париж, 1928-1932). Редактором-издателем этой газеты была, конечно, Н. М. Полежаева. Около 1942 г. Н. М. Полежаева была как член «Сопротивления» арестована и, видимо, казнена в застенках гестапо.
В Чехословакии была создана еще одна пореволюционная организация - «Второе поколение», просуществовавшая с 1931 по 1947 г.56 «Второпоколенцы» были типичной пореволюционной организацией, большинство членов люди - 90-х гг. XIX в. рождения и младше, участники Первой мировой войны, революции, Гражданской войны, не занимавшиеся активной политической деятельностью в царской России. Представителей старшего поколения эмигра-
ции они осуждали, отрицая их претензии на руководство, как допустивших национальную катастрофу. Само название «Второе поколение» должно было подчеркивать смену не только в хронологическом смысле, но прежде всего в идейном. Основателями этого движения, больше напоминавшего клуб, были молодые, уверенные в себе люди, достигшие высоких постов в Чехословацком государстве и желавших показать эмиграции, как надо жить и действовать. Председателем организации «второпо-коленцев» был Александр Алексеевич Хитьков (1897-?) - полковник, инженер заводов Шкода (1938-1963), председатель «Объединения русских эмигрантских студенческих организаций», редактор издательства «Хутор» (1934-1938). Из других лидеров-основателей нужно упомянуть основателей пражской группы «Второе поколение» Николая Владимировича Быстрова (1899-1967) (юрист, публицист сотрудник МИД Чехословакии, до 1929 г. член «Крестьянской России», в 1941 г. арестован гестапо, в 1945 г. -СМЕРШем, после освобождения вернулся в ЧСР в 1955 г.) и Александра Александровича Воеводина (1888-1945) (писатель, редактор журналов «Своими путями», «Студенческие годы» и редактор-издатель «Справочного листка», заведующий канцелярией Русского свободного университета, секретарь «Союза писателей и журналистов», в 1942 г. арестован гестапо за антифашистскую деятельность, погиб в концлагере в 1945 г.). Главные идеи «второпоколенцев»: русские эмигранты должны уйти от «активистской» политической деятельности, принимать гражданство стран проживания, участвовать в местной жизни, а главное стремиться к прочному материальному независимому положению, все для того, чтобы стать влиятельной диаспорой, способной оказывать давление на правительства стран проживания. Сторонники этого движения были русскими национал-патриотами умеренного толка, они выступали за национальное единение эмигрантов вне зависимости от политической ориентации, демонстрируя при этом непримиримость к коммунистическому режиму. Не понятно, как при таких убеждениях историк русской эмиграции в Чехословакии Е. П. Серапионова считает «второпоколенцев» «проводником идей активизма»57.
Попытки перенести свою деятельность за пределы Чехословакии окончились полным неуспехом. Вот что пишет по этому поводу Г. Озерецковский: «Во второй половине 30-х гг. из Праги в Париж приехали представители „Второго поколения", устроили собрание и пытались завязать связи и найти сторонников. Собрание их большого успеха не имело. Найти
много сторонников они не могли, так как предлагали вроде кабинетной работы по разработке будущего строя, политического, экономического и социального в будущей освобожденной России»58.
Единственным успехом организации «вто-ропоколенцев» было издание в Праге с апреля 1931 г. ежедневной газеты «Второе поколение» под редакцией Н. В. Быстрова. Всего вышли двенадцать номеров с параллельным заглавием на французском и чешском языках, периодичность, конечно, не соблюдалась. В редколлегию, она именовалась «Редакционным кругом», входили: В. Д. Белый, В. И. Власьев, А. А. Воеводин, М. С. Ильяшевич (по данным Е. П. Серапионо-вой - член руководства «второпоколенцев»59),
В. А. Кузнецов, Али-Риза Магометов-Гурский, Г. Т. Поляченков, Е. В. Тарабин, А. И. Федоров, Г. Е. Флорианский, А. А. Хитьков. Все члены редколлегии были основными авторами газеты. Кроме основателей движения наиболее известны: Евгений Васильевич Тарабин (18971977) - юрист, секретарь Чехословацкой палаты адвокатов, преподаватель Русского юридического факультета; Виктор Дмитриевич Белый (1894-?) - юрист, писатель, председатель «Объединения русских окончивших высшее заведение в ЧСР», в 1945 г. арестован СМЕРШем, после освобождения остался в СССР; А. И. Федоров - состоятельный человек, торговец текстильными товарами. Во втором номере в состав редколегии входил еще К. К. Цогоев. Это, видимо, другое написание фамилии Кирилла Кирилловича Цегоева (псевдоним Цегоев-Крам-ской) (1894-1985) - артист, юрист, писатель и театральный критик, основатель и редактор журнала «Студенческие годы», издатель газеты «Новости» (1934-1936), член «Союза русских артистов», член «Союза горцев Кавказа в ЧСР», после 1945 г. жил в США.
Газета «Второе поколение» пропагандировала идеологию своей организации. На ее страницах печатались теоретические статьи по национальному вопросу, о взаимоотношении церкви и государства, задачах русской эмиграции. Однако четкой собственной программы действий общество не выработало60. В программной статье, опубликованной в первом номере газеты, указывалось, что тем единственным, что может объединить эмиграцию, является современность.
Д. И. Мейснер в своих мемуарах вспоминал «уверенные в себе люди («второпоколен-цы». - П. Б.), проявившие немалое дарование за комфортабельное место под солнцем, с такой же уверенностью приступили к формулировке своих общественно-политических позиций, однако, тут их ожидала полная неудача»61.
Не получив поддержки в эмигрантских массах, их организация самоликвидировалась, без внутренних противоречий и скандалов. Существует и другая точка зрения. по свидетельству Е. П. Серапионовой: «Впоследствии движение Второго поколения распалось на три направления: русский фашизм (с руководством в Китае), монархистов и Народно-Трудовой союз (НТС)»62. При этом она ссылается на «устное свидетельство певца-эмигранта Б. Миллера на концерте Белогвардейской песни в Театре эстрады в Москве (январь 1994 г.)»63. Во всяком случае, на основе биографий руководства «второпоколенцев» после 1939 г. большинство их них придерживалось антифашистской и порой даже просоветской позиции, что не спасло многих от ареста СМЕРШем в 1945 г.64
Как остроумно заметил советский историк эмиграции В. В. Комин, «пореволюционные группы не отличались долговечностью. Они зарождались и умирали в 20-х гг., крикливо и претенциозно заявляли о себе в 30-е гг. и окончательно прекратили свое существование в годы Второй мировой войны»65. Но именно эмигрантская пореволюционная молодежь в рядах «Сопротивления» или во французской армии сражалась с гитлеровским фашизмом за Россию и Францию.
Примечания
1 Онегина С. В. Пореволюционные политические движения российской эмиграции в 20-30-е гг. (к истории идеологии) // Отеч. история. 1998. № 4. С. 87-99.
2 Цит. по: Варшавский В. С. Незамеченное поколение. М., 1992. С. 45.
3 Там же. С. 37.
4 Политическая история русской эмиграции 1920-1940 гг.: док. и материалы / под ред. А. Ф. Киселева. М., 1999. С. 432.
5 Олейник О. Ю., Меметов В. С. Интеллигенция, эмиграция, отечество: проблема патриотизма в творческом наследии представителей российского зарубежья 20-30-х гг. ХХ в. Иваново, 1997. С. 101.
6 Назаров М. В. Миссия русской эмиграции. М., 1994. Т. 1. С. 112.
7 Опубликована в кн.: Политическая история русской эмиграции 1920-1940 гг. С. 480-481.
8 Комин В. В. Политический и идейный крах русской мелкобуржуазной революции за рубежом. Калинин, 1977. С. 99.
9 Цит. по: Политическая история русской эмиграции 1920-1940 гг. С. 482.
10 Варшавский В. С. Указ. соч. С. 46.
11 Струве Г. П. Русская литература в изгнании. 3-е изд., испр. и доп. Париж; М., 1996. С. 155.
12 Варшавский В. С. Указ. соч. С. 46-47.
13 Зензинов В. Памяти И. И. Фондаминского-Бунакова // Новый журн. 1948. Кн. 18. С. 315.
14 Варшавский В. С. Указ. соч. С. 48.
15 Там же. С. 49.
16 Олейник О. Ю., Меметов В. С. Указ. соч. С. 102.
17 Цит. по: Политическая история русской эмиграции 1920-1940 гг. С. 487.
18 Из истории русской печати в Финляндии. «Журнал Содружества»: начало пути (1933-1934) // Рус. лит. 2000. № 1. С. 240.
19 Политическая история русской эмиграции 1920-1940 гг. С. 434.
20 ГАРФ. Ф. 5856. Оп. 1. Д. 518. Л. 1, 176, 180а-180а об.
21 Там же. Л. 199.
22 Там же. Л. 129.
23 Варшавский В. С. Указ. соч. С. 46-47.
24 В поисках синтеза: Пореволюционные течения русской эмиграции 1920-1930-х гг. / вступ. ст., публ. и коммент. А. Г. Ганичевой // Диаспора VII: Новые материалы. Париж; СПб., 2005. С. 449, 470.
25 Там же. С. 477.
26 Олейник О. Ю., Меметов В. С. Указ. соч. С. 102.
27 Сафронов Р. Ю. «Новый град» и идеи преобразования России // Культура российского зарубежья. М., 1995. С. 80.
28 Ермичев А. А. Новый град // Литературная энциклопедия русского зарубежья, 1918-1940. М., 2000. Т. 2: Периодика и литературные центры. С. 261.
29 Политическая история русской эмиграции 1920-1940 гг. С. 434.
30 Цит. по: Назаров М. В. Указ. соч. С. 228.
31 Сафронов Р. Ю. Указ. соч. С. 79-90; Его же. «Новый град» и идеи преобразования России // Культурное наследие российской эмиграции, 19171940. М., 1994. Кн. 1. С. 101-107.
32 Раев М. Россия за рубежом: история культуры рус. эмиграции, 1919-1939. М., 1994. С. 193, 275.
33 Ермичев А. А. Указ. соч. С. 261.
34 Там же. С. 262.
35 Политическая история русской эмиграции 1920-1940 гг. С. 434.
36 Цит. по: Ермичев А. А. Указ соч. С. 261.
37 Варшавский В. С. Указ соч. С. 290.
38 Цит. по: Там же. С. 96.
39 Там же. С. 290.
40 Там же. С. 298.
41 Варшавский В. С. Родословная большевизма. Paris, 1982. С. 185.
42 Его же. Незамеченное поколение. С. 298.
43 Федотов Г. И. И. Фондаминский в эмиграции // Новый журн. 1948. Кн. 18. С. 326.
44 Кривошеина Н. А. Четыре трети нашей жизни. М., 1999. С. 114.
45 Варшавский В. С. Незамеченное поколение. С. 298.
46 Там же. С. 299-300.
47 Варшавский В. С. Родословная большевизма. С. 197.
48 Там же. С. 199.
49 РГВА. Ф. 64. Оп. 1. Д. 8.
50 Там же. Л. 40-44.
51 Там же. Л. 46.
52 Там же. Л. 49.
53 Там же. Л. 87.
54 Там же. Л. 90.
55 Озерецковский Г. Россия малая. Париж, 1973. Т. 1: Русский блистательный Париж до войны: Организации. Философы. Писатели. «Простые смертные». Любовь.С. 56.
56 Документы к истории русской и украинской эмиграции в Чехословацкой республике (1918-1939). Прага, 1998. С. 311.
57 Серапионова Е. П. Российская эмиграция в Чехословацкой Республике (20-е гг.). М., 1995. С. 52.
58 Озерецковский Г. Указ. соч. С. 55.
59 Серапионова Е. П. Указ. соч. С. 52.
60 Там же. С. 122-123.
61 Мейснер Д. И. Миражи и действительность: записки эмигранта. М., 1966. С. 154.
62 Серапионова Е. П. Указ. соч. С. 123.
63 Там же. С. 161.
64 Документы к истории русской и украинской эмиграции в Чехословацкой республике... С. 268, 270, 273, 300, 303, 304; Мейснер Д. И. Указ. соч. С. 155.
65 Комин В. В. Указ. соч. С. 96.
