CC BY
21
2009.03.061. ЛИПИНА С.А. РЕСПУБЛИКИ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА: ПРИОРИТЕТЫ РАЗВИТИЯ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА / Совет по изучению произв. сил; Предисл. Гран-берга А.Г. - М.: Изд-во ЛКИ, 2008. - 247 с.
В монографии представлен анализ современного состояния аграрно-промышленного комплекса республик Северного Кавказа (Дагестан, Ингушетия, Северная Осетия - Алания, Адыгея, Кабардино-Балкарская, Карачаево-Черкесская и Чеченская республики). По мнению автора, неэффективность экономической политики, проводимой на Северном Кавказе, во многом обусловлена недооценкой этнических факторов и традиционных норм жизни.
В настоящее время республики Северного Кавказа являются самыми сельскими регионами России: в сельской местности здесь проживает более половины трудоспособного населения. Однако, несмотря на социально-экономические преобразования за последние 10 лет и на реализацию здесь Национального проекта по развитию АПК, сельскохозяйственное производство осталось низкоэффективным и малопродуктивным, отличается тяжелыми условиями труда и невысокими доходами (с. 31).
На сегодняшний день более 1/3 ранее используемых сельскохозяйственных угодий заброшено, сократились посевные площади. С 1991 г. практически не возобновлялись плантации садов и виноградников, тогда как старые за счет интенсивной несанкционированной раскорчевки и вырубки постоянно уменьшаются в площадях. Упала эксплуатационная дисциплина, экологические требования не выполняются. Снизились плодородие почв и продуктивность природных кормовых угодий. Урожайность сельскохозяйственных культур в регионе значительно ниже тех показателей, которые были достигнуты в период до 1991 г. Так, средний урожай пшеницы на черноземах Ингушетии составлял в последнее десятилетие 615 ц/га (с. 94).
Деградировал мелиоративный комплекс, значительный ущерб которому был нанесен в результате передачи лотковой сети орошаемых земель крестьянско-фермерским хозяйствам, не обеспечивающим ее правильную эксплуатацию. Техническая оснащенность труда работников сельского хозяйства очень низкая: машинный парк в большинстве республик по сравнению с 1991 г.
сократился втрое (с. 36). Сельскохозяйственные работы ведутся с нарушением установленных сроков и с низким качеством, что ведет к значительным потерям во время уборки урожая.
Объем сельскохозяйственного производства в республиках Северного Кавказа за период реформ сократился в большей степени, чем в целом по стране. Предприятия пищевой и легкой промышленности, ориентированные на переработку местного сырья, также снизили объемы производства. В результате продовольственное обеспечение населения республик мясом, молочными продуктами, яйцами, картофелем и даже овощами значительно уступает научно обоснованным нормам питания. Наиболее тяжелое положение сложилось на сегодняшний день в Чеченской Республике, Республике Дагестан и Республике Ингушетия, где сохраняются наиболее высокий уровень безработицы, устойчива миграция в другие регионы страны, наиболее низкая эффективность сельскохозяйственного производства и темпы развития экономики в целом.
Земельные отношения. Республики Северного Кавказа относятся к территориям с высокой плотностью населения - в среднем не менее 60 человек на 1 кв. км. В связи с ростом населения и деградацией почв малоземелье в республиках усиливается, а проблема земельных отношений обостряется.
В числе наиболее острых - вопрос использования равнинных земель отгонного животноводства и пастбищ государственного земельного запаса горных районов. Сложная обстановка складывается в Республике Ингушетия с выделением земельных участков под частное строительство, заявления на которое не рассматриваются с 1998 г. Существуют противоречия в перспективах использования земель для создания рекреационных и туристических баз или для разработки полезных ископаемых. Отсутствие обоснованных, ясных механизмов регулирования земельных отношений в условиях Северного Кавказа ведет к обострению социальной напряженности и может служить поводом для межэтнических конфликтов.
Развитие земельных отношений и превращение земли в экономический фактор производства в этом регионе требует применение гибкой, учитывающей менталитет и традиции горцев системы целенаправленных мер со стороны как органов местного самоуправления, так и республиканских и федеральных ведомств. Исторически у всех народов Северного Кавказа в отношении прав
собственности на землю основой являлось родовое владение землей, а право частной собственности не признавалось. Даже в советский период это правило в той или иной пропорции сохранялось. В связи с избытком трудовых ресурсов, высокой плотностью населения, а также исторически сложившейся ментальностью горского населения автор предлагает оставить землю в собственности государства и развивать долгосрочные арендные отношения.
Во всех республиках Северного Кавказа сейчас срочно требуется совершенствование нормативно-правовой и методической базы регулирования земельных отношений. В сельской местности при администрациях и муниципалитетах необходимо создать земельные комиссии для организации работ по осуществлению земельной реформы. Функцией таких комиссий является оформление права на пользования землей, регулирование арендных земельных отношений и выработка системы земельного налогообложения для каждой республики и даже района. При этом специальные государственные структуры должны осуществлять контроль за регулированием земельных отношений, так как более 25% пахотных угодий в регионе было захвачено самовольно, а часть земельных угодий была отдана местными органами самоуправления без соответствующего юридического оформления.
Институциональные преобразования. В настоящее время в большинстве республик еще не завершены структурные преобразования, однако уже сформировались три основных типа хозяйств: государственные унитарные предприятия (госхозы), крестьянские (фермерские) и личные подсобные хозяйства (ЛПХ). Дисперсный характер расселения по территории северокавказских республик предопределяет большую значимость развития ЛПХ. Так как многие сельские администрации (муниципальные образования) оторваны от основных районов концентрации населения, то ЛПХ еще долго будут оставаться основным источником продуктов питания и доходов, местом приложения труда населения, а также фактором стабилизации социально-экономической ситуации в регионе. Автор считает необходимым включить ЛПХ в сферу государственной аграрной политики: информационную и статистическую системы, схемы племенного, ветеринарного, агрозоотехнического и инженерного обслуживания.
Перспективы агропромышленного комплекса региона автор связывает с развитием различных видов кооперации (производственной, потребительской, производственно-сбытовой, кредитной и т.д.) и с экономическими мерами государственного регулирования (системой госзаказов, налогов и льгот, кредитов и субсидий, лизингом сельскохозяйственной техники).
Сельскохозяйственное производство. Благоприятные климатические условия и плодородные, в основном черноземные почвы -основа развития аграрного комплекса республик. А наличие большого количества экономически активного населения с исторически сложившимися трудовыми навыками увеличивает потенциальные возможности развития здесь сельскохозяйственного производства. При этом разделение территорий республик на равнинную и горную части обусловливает различную специализацию сельскохозяйственного производства. Исторически на севере республик сформировался зерново-животноводческий район, где было развито производство продовольственного и фуражного зерна, выращивали масличные культуры, картофель, сахарную свеклу, овощи, виноград и фрукты, разводили тонкорунных овец и молочно-мясной скот. В горной части, особенно в высокогорье, основой сельскохозяйственного производства были пастбищное мясомолочное скотоводство и овцеводство, а очаги земледелия сосредотачивались в долинах рек и на пологих склонах (в том числе горное садоводство).
Решение проблем сельскохозяйственных угодий автор монографии связывает с рекультивацией земель и раскорчевкой старых садов и виноградников (для чего следует провести обследование заброшенных земель и создать автоматизированную систему земельного кадастра), а также с мелиорацией. Кроме того, нужно внедрять новые высокоурожайные и районированные сорта сельскохозяйственных культур. Необходимо восстановить в регионе виноградарство и садоводство, в том числе горное.
Животноводство в условиях Северного Кавказа зачастую является единственным источником доходов населения сел и аулов. В свете этого необходима государственная поддержка отрасли, особенно ЛПХ, включая принятие целевых программ и использование более совершенного механизма финансирования сельских производителей.
В регионе есть реальные возможности увеличения масштаба как растениеводства, так и товарного мясомолочного животноводства, подчеркивает автор. Но нужны обновление стада и расширение лизинга скота; увеличение производства кормов и передача луговых горных угодий в собственность сельским общинам. Предлагается также организовать биржевую торговлю зерном на электронных зерновых биржах и создать агропромышленное рисоводческое объединение.
Развитие сельскохозяйственного производства в регионе во многом зависит от решения вопросов по созданию современной рыночной инфраструктуры - закупочных оптово-торгово-продовольственных предприятий, машинно-технологических станций, консультационных и лизинговых служб. Значительные перспективы связаны с формированием агрохолдингов и интеграцией субъектов АПК во многоотраслевые или специализированные продуктовые объединения юридических лиц, осуществляющих производство продуктов питания. Автор считает целесообразным также организовать ряд аграрных научно-образовательно-производственных комплексов с возложением на них функций научного обеспечения АПК региона.
Пищевая промышленность. В советское время республики Северного Кавказа выделялись развитием мясомолочной и плодо-консервной промышленности, виноделием и производством минеральных вод. Сейчас большинство предприятий отрасли находятся в состоянии кризиса. Удельный вес изношенного оборудования (эксплуатирующегося более 10 лет) в целом по перерабатывающей промышленности региона составил более 40%. Производительность труда на предприятиях низкая, более половины операций выполняется вручную. Острым остается дефицит холодильных емкостей и хранилищ для сырья и продукции; отсутствует производство тары и тароупаковочных материалов (с. 184).
Несмотря на конкуренцию со стороны иностранных компаний и производителей из других регионов страны, местные предприятия не перестроились работать на потребителя, не стали расширять ассортимент и повышать качество выпускаемой продукции. Выделяемые из бюджетов республик средства для реконструкции используются недостаточно эффективно. В результате ценовых и
налоговых перекосов доходы получают не производители продукции, а скупщики и посредники.
Как отмечает автор, в регионе существуют значительные резервы увеличения объемов производства различной пищевой продукции (в частности, сыров, растительного масла, молочных консервов и т.д.), наращивания коньячного производства и производства высококачественных вин, минеральной воды. Для их использования предлагается строить малые или модульные перерабатывающие предприятия, а также оптимизировать связи существующих предприятий с сельхозпроизводителями. Необходимо перейти на тароупаковку международного стандарта, внедрять ресурсосберегающие и экологически чистые технологии, повышать эффективность маркетинговой работы и менеджмента. Требуется более продуманная финансовая политика для обеспечения закупок сельскохозяйственного сырья.
Развитие сельской местности. На современное состояние и развитие в перспективе агропромышленного производства в республиках Северного Кавказа оказывают влияние не столько природно-географические условия, сколько демографические, национально-религиозные и социальные факторы. В свою очередь, от устойчивого развития сельских территорий зависят занятость населения и повышение его уровня жизни. Автор считает необходимым признать приоритетность сохранения и развития сельских территорий в стратегических программах всех республик Северного Кавказа.
Для решения задач по социальному развитию села необходимы меры по повышению инвестиционной привлекательности сельских территорий за счет развития отраслей агросервиса, производственной и социальной инфраструктур, поддержки дорожного и водохозяйственного строительства, транспорта, связи, торговли, электрификации и газоснабжения, развитию рынка услуг. Требуется стимулирование создания новых рабочих мест в сельской местности (например, организации производства лечебных и профилактических препаратов, а также оздоровляющих продуктов на основе местного сырья). В целом необходимо повышение уровня медицинского, культурного, торгового, бытового и информационно-консультационного обслуживания сельского населения, а также улучшение жилищных условий. Приоритетное направление решения жилищного вопроса в регионе - это предоставление денежной
ссуды и участка нуждающимся, так как почти каждый житель на Северном Кавказе умеет строить сам.
Переход к рыночной экономике диктует и необходимость принципиальных изменений в подходах к кадровому обеспечению аграрного сектора. На сегодняшний день даже в условиях существенного сокращения объемов производства и появления в республиках значительных ресурсов свободной рабочей силы аграрный сектор по-прежнему испытывает недостаток квалифицированных специалистов, а престиж работы на селе продолжает падать. Поэтому особое внимание государства должно быть уделено обеспечению доступности бесплатного полного среднего образования для жителей малых отдаленных сел и аулов, возрождению в сельских школах профориентации и профессионального профильного обучения.
Сельская школа - порой единственный культурный очаг на селе, способный осуществить передачу трудовых и морально-нравственных норм новому поколению (с. 217-218). Поэтому следует расширить культурные и социальные функции сельской школы, использовать разнообразные варианты сельских образовательных учреждений. Перспективным направлением также является развитие на селе системы дистанционного обучения.
М.А. Положихина
2009.03.062. КЕНИСАРИН М.М., ЭНДРЮС Ф. ПРЯМЫЕ ИНОСТРАННЫЕ ИНВЕСТИЦИИ В СТРАНАХ БЫВШЕГО СССР: ИХ СВЯЗЬ С ПОКАЗАТЕЛЯМИ ИНВЕСТИЦИОННОЙ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОСТИ.
KENISARIN M.M., ANDREWS Ph. Foreign direct investment in countries of the former Soviet Union: Relationship to governance, economic freedom and corruption perception // Communist and post-communist studies. - Los Angeles, 2008. - Vol. 41, N 3. - P. 301-316.
Статья посвящена анализу уровня прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в странах бывшего Советского Союза в сопоставлении с соответствующими показателями бывших социалистических стран Европы (ССЕ). Соизмерение уровня ППИ и ожиданий, проистекающих из показателей инвестиционной привлекательности стран, использовалось авторами для составления прогнозов на будущее.
ППИ являются важным стимулом развития национальных экономик. Пример таких стран, как Ирландия и Гонконг, служат
подтверждением этого тезиса. За 15 лет (1990-2004 гг.) внутренние ППИ возросли в Ирландии с 42 млрд. до 223 млрд. долл. США, а в Гонконге - с 45 млрд. до 457 млрд. долл., что имело своим результатом рост ВВП соответственно на 126 и на 277%.
В этот же период и страны бывшего СССР, и бывшие ССЕ предпринимали усилия для привлечения ППИ с разным уровнем успеха. К 2004 г. величина ППИ в расчете на душу населения в странах бывшего СССР (604 млн. долл.) составила лишь одну треть от соответствующего показателя в бывших ССЕ (2075 млн. долл.) (с. 302).
Феномен притока в анализируемые страны ППИ изучался многими организациями, в частности такими, как Всемирный банк, ЮНКТАД и ОЭСР, а также отдельными исследователями. В 1999 г. международная комиссия, основанная Фондом Блейзера, провела такого рода исследования на Украине. Важным результатом этих исследований явилась идентификация девяти основных факторов, определяющих привлекательность стран бывшего СССР для притока ППИ:
• уровень либерализации и дерегулирования деловой активности;
• обеспечение стабильной и предсказуемой правовой системы;
• усовершенствованная система государственного и корпоративного управления;
• устранение ограничений для движения международного капитала и торговли;
• стимулирование активности финансового сектора, что должно способствовать увеличению финансирования венчурных проектов;
• уменьшение уровня коррупции;
• минимизация политических рисков;
• создание благоприятного имиджа страны;
• рационализация имеющихся стимулов для привлечения в страну иностранных инвестиций.
Первые три фактора, по мнению специалистов Фонда Блейзера, являются основополагающими для оценки инвестиционной привлекательности страны.
Несмотря на важные результаты, полученные в ходе исследований (в том числе для составления прогнозов), Фонду не удалось полностью выявить характер взаимосвязи между притоком в
страну ПИИ, с одной стороны, и интегрированными показателями, характеризующими уровень государственного и корпоративного управления и степень экономической свободы, - с другой. Авторы статьи поставили перед собой задачу восполнить этот пробел.
Темп экономических реформ в странах бывшего СССР в последнее десятилетие не был единообразным. Различия в природе и темпах процесса реформирования во многом определяются различиями в уровнях дореформенного экономического развития, историческим опытом независимого развития, уровнем образования -другими словами, экономическим, политическим и социальным опытом стран. Чем выше темп рыночных преобразований в той или иной стране, тем она становится более привлекательной для ПИИ и тем больше ее способность эффективно эксплуатировать национальные ресурсы. Бывшие Прибалтийские республики за короткое время полностью реформировали свои экономики, что обусловило их вступление в ЕС в мае 2004 г. Важным показателем прогресса, достигнутым страной в рыночных преобразованиях, является величина накопленных ПИИ на душу населения. По данным на конец 2004 г., первое место по этому показателю занимала Эстония (7308 долл.), более чем в 3 раза обогнавшая своих ближайших конкурентов - Литву, Латвию, Азербайджан и Казахстан. Россия занимала 6-е место с показателем 691 долл. Последними в списке были Киргизстан, Узбекистан и Таджикистан с величиной ПИИ на душу населения менее чем 100 долл. (с. 305-306).
Корреляция между уровнем трансформации экономики и величиной прямых иностранных инвестиций. Для определения степени рыночных преобразований авторы использовали три индикатора: 1) государственное и корпоративное управление, 2) экономическая свобода, 3) восприятие коррупции (corruption perception index), или контроль над коррупцией. На основе данных национальной статистики рассчитывался агрегатный индекс каждого индикатора. А затем с помощью уравнений регрессии определялся искомый коэффициент корреляции.
Термин «управление» в современной экономической литературе толкуется как «традиции и институты, с помощью которых государство реализует свою власть в конкретной стране» (с. 306). Качественные характеристики «управления» оцениваются по шести основным критериям (индексам): гласность и подотчетность;
политическая нестабильность и насилие; эффективность правительственных мер; бремя регулирования; приверженность правилу закона; контроль над коррупцией.
Согласно исследованию авторов, приемлемая величина ПИИ (несколько тысяч на душу населения) может быть достигнута только при условии, что индикатор управления имеет положительное значение и превышает 0,31. Лишь три балтийских государства достигли этого порога к 2004 г. У всех остальных стран значение показателя было отрицательным. Причем три вышеназванные страны, а также Таджикистан улучшили свой индикатор управления за период 1998-2004 гг., тогда как Россия, Армения и Украина остались на прежнем уровне, а в остальных странах данный показатель ухудшился.
Индекс экономической свободы (ИЭС) определялся как показатель, агрегирующий 10 отдельных индексов, характеризующих функционирование экономики и финансового сектора каждой отдельной страны: торговая политика, бремя налогов, вмешательство государства в экономику, кредитно-денежная политика, движение капитала, иностранные инвестиции, банковское дело и финансы, заработная плата и потребительские цены, права собственности, устранение черного рынка.
Страны Балтии достигли высоких значений ИЭС. Большинство стран бывшего СССР относятся к категории «в значительной степени несвободных». Список стран по степени убывания ИЭС замыкают Белоруссия, Таджикистан, Узбекистан и Туркменистан. За период 1998-2004 гг. существенно улучшили значение этого показателя следующие страны: Азербайджан, Эстония, Армения, Киргизстан, Казахстан и Украина. В результате корреляционного анализа показателей ПИИ (в расчете на душу населения) и ИЭС авторы приходят к выводу, что для достижения приемлемого уровня ПИИ значение ИЭС должно быть не менее 2,81 пункта. Такая величина отмечается лишь в странах, относящихся к категории «главным образом свободных» (государства Балтии и Армения). Большинству же стран бывшего СССР для привлечения ПИИ необходимо существенно улучшить показатели экономического функционирования.
ПИИ и «индекс восприятия (контроля) коррупции» (ИВК). Фактор борьбы с коррупцией играет важную роль в формировании
потенциала привлечения в страну ПИИ, при этом он оказывает существенное воздействие на индикатор управления. Почти все страны бывшего СССР, за исключением Эстонии, Латвии, Литвы и Молдовы, по уровню контроля над коррупцией занимают места ниже первой сотни стран - их ИВК составляет 2,8 из 10 возмож-ных1. Высокий уровень коррупции является одним из ключевых факторов, ограничивающих приток ПИИ в страны бывшего СССР. Согласно результатам корреляционного анализа, для привлечения ПИИ (в размере нескольких тысяч долларов на душу населения) стране необходимо достичь величины ИВК по меньшей мере 4,92. Только страны Балтии соответствуют этому стандарту или превышают его (с. 306-311).
Сопоставляя реальный и вычисленный на основе уравнений регрессии приток в страну ПИИ, авторы обнаруживают известные расхождения между этими двумя величинами, особенно в том, что касается расчетов с использованием индекса экономической свободы. Это объясняется тем, что ИЭС рассчитывался на основе чисто экономических измерителей и не учитывал фактор политической нестабильности страны, который в реальности существенно тормозит приток ПИИ.
Политическая нестабильность характерна для многих стран бывшего СССР: Азербайджана, Армении, Грузии, Молдовы. Таким странам, как Армения и Молдова, не удалось привлечь тот объем ПИИ, который прогнозировался, исходя из индекса экономической свободы.
Еще один фактор, повлиявший на отклонение реальной величины ПИИ от величины, рассчитанной на основе показателей инвестиционной привлекательности, - это исключительно высокий приток инвестиций в 1993-2004 гг. в страны, богатые энергетическими ресурсами. Так, в Азербайджане ПИИ в нефтяную, газовую и добывающую отрасли в 2004 г. составили 97% от всей суммы ПИИ. В Казахстане за период 1993-2004 гг. 85% всех ПИИ было вложено в нефтегазовую и металлургическую отрасли. В России
1 Международная неправительственная некоммерческая организация «Transparency International» c 1993 г. осуществляет мониторинг 163 стран по основным показателям экономического развития, включая ИВК. Уровень противодействия коррупции определяется по 10-балльной шкале - чем ниже ИВК, тем хуже положение дел с коррупцией в данной стране. - Прим. реф.
соответствующая доля ПИИ в добычу нефти и газа существенно меньше - за анализируемый период она составила 15-20% всей суммы накопленных инвестиций (с. 313).
Как видно из анализа, в тех странах бывшего СССР, которые не ощутили на себе воздействие фактора политической нестабильности и фактора исключительно высоких инвестиций в нефтегазовую отрасль, уровень реальных ПИИ примерно соответствовал прогнозируемому. Это относится, в частности, к трем государствам Балтии, которые, как и ожидалось, существенно превосходили все другие страны по уровню ПИИ, а также к Таджикистану, Киргизии и Узбекистану, которые неизменно занимали последние места по величине как реальных, так и прогнозируемых ПИИ.
В заключение статьи отмечается, что цель увеличить приток ПИИ в страны бывшего СССР может быть достигнута на пути усовершенствования уровня управления, экономической свободы и контроля над коррупцией. Провалы на этом пути будут иметь своим результатом «продолжающуюся экономическую стагнацию и изоляцию».
Е.Е. Луцкая
