CC BY
19
2009.03.008. КАВАЛЬЕРО Р. РОМАНТИЧЕСКАЯ ИТАЛИЯ: АНГЛИЙСКИЕ РОМАНТИКИ И ИТАЛЬЯНСКАЯ СВОБОДА. KAVALIERO R. Italia romantica: English romantics and Italian freedom. - L.: IB. Tauris & Co Ltd, 2006. - 246 p.
Автор книги Родерик Кавальеро, историк и писатель, преподавал в Оксфорде, на Мальте, был сотрудником Британского совета и работал в Нью-Дели, Рио-де-Жанейро, Лондоне, Риме. Является учредителем мемориального дома Китса-Шелли, индийского фонда Чарлза Уоллеса, председателем исполнительного комитета Британской школы в Риме. Среди публикаций Р. Кавальеро - книги историко-культурного плана: «Последний из крестоносцев», «Независимость Бразилии», «Расцвет и упадок Британской Индийской империи».
В исследовании «Романтическая Италия» автор воплотил замысел сопоставить «Italia» и «Italy». Италия классической древности, величие которой сохранилось на века, - это страна другой государственности, другого стиля жизни, религии, чем современная Италия, ставшая в последние двести лет местом паломничества. Во введении «Земля утраченной славы» Р. Кавальеро пишет об этой «колыбели европейской культуры» как стране музеев и картинных галерей, неизменно привлекающей просвещенных путешественников. Среди них было много английских поэтов и художников.
В первой главе речь идет о приезде в Италию в 1820 г. Джона Китса и его друга, художника Джозефа Северна (автора портрета Китса), бежавших из сырого и туманного Альбиона в солнечный благодатный, похожий на земной рай Рим. Р. Кавальеро описывает их прогулки по Римскому Колизею и площади Испании, их восхищение итальянскими пейзажами в разное время суток. Дж. Северн после смерти поэта несколько раз приезжал в страну, чтобы увековечить память друга и построить в его честь мемориал; позднее он стал дипломатом и прожил в Италии несколько лет.
Вторая глава навеяна строками байроновского «Чайлд Гарольда»: в последней песне поэмы описана Италия. Отношение к ней Байрона воплотилось в строках «Ниобея наций». Байрон - поэт, политик, участник освободительного движения, по-своему воспринимал итальянцев: эволюция его отношения к стране определялась расширяющимся кругом знакомств не только с итальянцами,
но и с англичанами, жившими в Италии. Байрон материально поддерживал своих друзей - чету Шелли и Ли Ханта - во время их длительного пребывания в стране.
Исследователь характеризует личного врача Байрона - Джона Полидори, получившего медицинское образование в Эдинбургском университете; он интересовался месмеризмом, сомнамбулизмом и стал автором знаменитого «Вампира», который был написан на вилле Диодати как вызов Байрону, Шелли и их спутницам. Путешествуя с Дж. Полидори, Байрон писал опекунам, что совершает тур, который многие считают «необходимым для молодежи, способной сделать шаги в карьере порока» (с. 34).
После Наполеоновских войн изменился не только характер большого тура по стране, но и контингент путешественников. Наступила, как замечает Р. Кавальеро, эпоха туризма. Памятники архитектуры осматривались многочисленными семьями с чадами и домочадцами, а в 1830 г. Маколей жаловался в одном из писем лорду Лэнсдауну, что на площади Испании можно встретить в два раза больше карет с гербами, чем в Сент-Джеймском парке в Лондоне.
Р. Кавальеро вводит в эту главу экскурсы в историю английской литературы. Термин «романтический» он объясняет как имеющий отношение к культуре и семиотике, к Средним векам и временам инквизиции, к религиозным войнам и «всему тому», что в противовес классицизму не ищет сюжетов в античности. Однако «романтизм» как направление Р. Кавальеро относит к XIX в.; понятие «национальная идентичность» он связывает с Новым временем.
Английских путешественников в Италии поражал контраст между величественным прошлым и убогим настоящим. П.Б. Шелли особенно критически отзывался об итальянских мужчинах, утративших, как ему казалось, мужество и отвагу.
В третьей главе (о готике) речь идет о «готических злодеях», героях романов Анны Рэдклифф («Сицилийский роман», «Итальянец», «Удольфские тайны»), ставших наиболее известными в эпоху Джейн Остин, пародировавшей увлечение готическими романами. Р. Кавальеро дает предысторию восприятия англичанами Италии как родины ужасов и непредсказуемых приключений. Дань такому восприятию отдал М.Г. Льюис: в 1803 г.: еще не побывав в самой стране, он написал роман «Браво Венеции», пользуясь
в основном немецкими источниками. В Англии почитали художника Сальватора Розу (1615-1673), чьи картины способствовали популярности «итальянских» романов Рэдклиф. Исключительно в стиле С. Розы воспринимал итальянские ландшафты Горацио Уол-пол. Живописные разбойники и бандиты, встречавшиеся на дорогах Италии, обретали в романтическом сознании англичан байронический оттенок, а живописностью напоминали о пейзажах С. Розы. Именно он способствовал закреплению в их сознании мрачного готического образа Италии. В романе Бульвера-Литтона «Занони» (1842) главный герой, английский художник Кларенс Гландон, постоянно посещает галерею в Неаполе, чтобы насладиться волшебством Сальватора Розы.
Р. Кавальеро утверждает, что гигантский шлем в повести Г. Уолпола «Замок Отранто» (1765) списан с гравюр Пиранези, охотно приобретаемых английскими путешественниками в Италии. Имена персонажей писатель заимствовал у Данте. Местом действия повести является замок, о котором Уолпол слышал, но сам его не видел. Так начиналась «готическая Италия», отмечает автор монографии.
1764 год, когда родилась Анна Рэдклифф, стал знаменательным в истории английской литературы и культуры. Ее творчество дало импульс В. Скотту и Дж. Байрону, увидевших в Италии источник литературного вдохновения; их восхищали пейзажи Рэдк-лифф. Колоритные фигуры итальянских разбойников привлекали Байрона.
В четвертой главе Р. Кавальеро исследует восприятие в Англии произведений Данте, Тассо и Ариосто, использовав в качестве эпиграфов высказывания из «Коринны» Ж.де Сталь, а также из Колриджа, который отдавал предпочтение Ариосто. Главный эпиграф выбран неслучайно, поскольку именно Ж. де Сталь сумела сквозь призму восприятия знатного шотландского лорда показать Италию величественного прошлого. Ее «Коринна» была самой читаемой книгой в Европе и одновременно своеобразным приглашением к изучению Италии. Страна предстала здесь не как Старая Италия древности, но как «спящий гигант, который когда-нибудь проснется, обретет свой голос и удивит мир», - по образному выражению Р. Кавальеро. И если этому голосу суждено проявиться, то это будет голос Джузеппе Верди. Жермена де Сталь пробудила
интерес к итальянским писателям. Поездки англичан в Италию усиливали этот интерес. Миссис Пьоцци признавалась, что слышала, как венецианские гондольеры распевали стихи Тассо под ее окнами. Однако главное достижение состояло в том, что многочисленные переводы на английский оказали огромное воздействие на читателей. В одном из писем Китсу художник Хейдон признавался, что Шекспир у него в сердце, Гомер - в правой руке, Ариосто - в левой, Данте - на голове и Тассо - в ногах.
Автор дает краткую историю переводов на английский язык произведений Данте, Ариосто и Тассо. Анализируется перевод Вордсвортом двух книг «Неистового Роланда» (1805). Р. Кавальеро полагает, что у П.Б. Шелли «Ода западному ветру» навеяна итальянским ветром, его «Строки, написанные на Еугенинских холмах» являются прощанием с Венецией и в Апениннских горах «обитает» его «Освобожденный Прометей». Когда Шелли смотрел на залив Специи с балкона Каза Магнии в Леричи, зарождалась его последняя, незаконченная поэма «Триумф Жизни». Однако более всего присутствие Италии ощущается в его «Адонаисе».
По версии Р. Кавальеро, знаменитые строки байроновских «Еврейских мелодий»: «Она идет во всей красе...» - навеяны атмосферой итальянской ночи. Как типичные поэмы в стиле Ариосто автор трактует «Беппо» и «Дон Жуана».
В пятой главе рассматривается понятие «романтический герой». Считают, что именно в творчестве Байрона возникает новый герой - активная личность, наиболее адекватная идеалу британцев, покоривших много колоний и создавших Британскую империю. В восточных поэмах Байрона появляется безжалостный к врагам, отважный предводитель морских разбойников или военных, в образе которого сочетаются черты героических персонажей итальянских рыцарских поэм и наполеоновское честолюбие. Одиночество и привлекательная порочность придавали персонажу романтический характер. Дальнейшая судьба героя у Байрона определяется его эволюцией от мизантропа милтоновского типа к герою незаконченной поэмы «Дон Жуан», а позднее к герою романа Дизраэли «Кантарини Флеминг».
В шестой главе Р. Кавальеро обращается к творчеству Уильяма Роско; именно этот скромный гражданин Ливерпуля пробудил интерес английской читательской аудитории к итальянскому Ре-
нессансу. Он не был профессиональным историком, но решил написать «Жизнь Лоренцо Великолепного» куда вошли 84 приложения. Главная задача Роско состояла не в прославлении ренессансной культуры, процветавшей при Лоренцо Великолепном, а в выявлении того, как отец и сын Медичи готовили смерть флорентийской демократии. Р. Кавальеро пишет о намерении Роско связать историю, написанную Гиббоном и кончавшуюся падением Константинополя, с историей царствования Карла V Робертсона. Если первая книга Роско в 1796 г. имела большой успех, то вторая - «Жизнь папы Льва Х» (сына Лоренцо) - успеха не имела. Писатель не был пионером в создании книги о Льве Х. Подобная идея уже возникала в 1759 г. у английского поэта Уильяма Коллинза.
Большим поклонником итальянской эпической поэзии был Вальтер Скотт. На создание романов о Крестовых походах («Айвенго», «Талисман», «Граф Роберт Парижский») его вдохновили Ариосто, Тассо, Данте и Пульчи. Уолтер Сэвидж Лэндор написал неаполитанскую трилогию: «Андреа Венгерский» (1839), «Джо-ванна Неаполитанская» (1839), «Фра Руперт» (1840); в романе «Андреа Венгерский» речь идет о первом муже неаполитанской королевы Джованны, правившей с 1343 г. до смерти в 1382 г.
Заметной фигурой в ряду «возбудителей интереса» к Италии стала Фелиция Химанс. Ее дед по материнской линии - тосканский консул в Ливерпуле. Ее муж был послан в Италию, где находился много лет, а сама Фелиция, мать пятерых детей, вынужденно оставалась в Англии, чтобы дать им образование. Она знала французский, итальянский, испанский и португальский, была одаренной музыкантшей и сочиняла музыку на собственные стихи. Фелиция Химанс черпала знания об Италия главным образом из книги священника Джона Юстеса «Классический тур по Италии» (1815). Она создала романтическую драму «Вечерня в Палермо», поставленную в Ковент-Гардене. Пьеса была написана белыми стихами, и главную роль в ее постановке исполнял Чарльз Кембл. Она намеревалась сочинить еще одну драму - о Сицилии, о которой, однако, ничего не знала, но в то время Жан Франсуа Казимир Делавинье (1793-1843) написал «Сицилийскую вечерю».
По мнению Р. Кавальеро, наиболее достойного автора романтическая драма нашла в лице Джоанны Бейли (1762-1851), которой оказывал покровительство Скотт. Ее трагедия мести «Монфор»
была поставлена в Друри-Лейн с великолепными актерами - Сарой Сиддонс и Чарльзом Кемблом, но в Лондоне состоялось всего два спектакля.
Уильям Вордсворт, пересекший Альпы в 1790 г., был поражен итальянскими пейзажами, особенно ландшафтами озера Комо. Первое путешествие он совершил с «Неистовым Роландом» в рюкзаке. Во время второго путешествия в 1837 г. в компании Генри Крэба Робинсона он увидел гораздо больше - Италию прошлого, и это стимулировало его интерес к итальянской литературе.
В седьмой главе («Какой рай Вы знали, или Поэты в изгнании») речь идет об англофилах; первое место здесь принадлежит Альфьери. И хотя он иронично высказывался, что в Англии «климат непереносим, язык непроизносим, еда несьедобна, социальная жизнь неустойчива», тем не менее был восхищен уютом и чистотой английских домов, лондонскими улицами, пабами и женщинами, а также тем, как страна управляется. Альфьери стал любовником жены принца Чарльза. Им пришлось жить в изгнании в Париже, потом они уехали в Италию. В 1819 г. Байрон в Болонье видел пьесу Альфьери «Мирра» и был потрясен сходством поэтической судьбы и характера Альфьери со своей судьбой и характером. Другим английским поэтом, имевшим много общего с Альфьери, Р. Кавальеро считает Китса.
В восьмой главе рассматриваются города, особо привлекавшие англичан в Италии: Рим, Неаполь, Флоренция, Венеция, Пиза. В XIX в. страна привлекает не только ценителей архитектуры, но и любителей природы. Этому способствовала книга Джеймса Хейк-вилла «Живописный тур по Италии» (1818). Отец Хейквилла был пейзажистом и портретистом, брат - архитектором, а сам он считал себя тем и другим. Байрон воспел Венецию в четвертой песни «Чайлд Гарольда». Поклонником Венеции стал и С. Тёрнер. Не меньшей популярностью пользовался Неаполь, о котором восторженно писал в своих дневниках Джон Эвелин. С 1764 по 1800 г. британская общественная жизнь сосредоточивалась вокруг резиденции Уильяма Гамилтона (посла при дворе Фердинанда I); он был не только дипломатом, но и вулканологом, коллекционером, археологом. Королевская Академия уполномочила Гамилтона изучать последствия вулканических извержений в Калабрии.
В десятой главе («Короли Апулии») представлены особые (в восприятии иностранцев) «достопримечательности» Италии -
разбойники и бандиты. Р. Кавальеро замечает, что именно А. Рэдклифф пробудила интерес англичан к итальянским разбойникам, хотя сама их не встречала. Леди Морган несколько романтизировала итальянских разбойников, противопоставляя их армии. В 1833 г. Чарльз Макферлен опубликовал книгу «Жизнь и влияние бандитов и разбойников во всех частях мира». Он жил в Италии с 1816 по 1827 г. и вскоре издал «Популярные обычаи, спорт и воспоминания о юге Италии». Почти половина книги - о разбойниках; некоторые из них были ему хорошо известны.
В одиннадцатой главе Р. Кавальеро сопоставляет книгу Сидни Морган «Италия» (1821) с книгой Ч. Диккенса «Картины Италии» (1844). В обеих сквозь образы Италии просматривались знакомые картины собственной страны. В первом случае - Ирландии, во втором - Англии. Положение крестьян в Италии заставляло леди Морган размышлять о судьбах ирландцев. Диккенс во время годичного пребывания в Италии начал писать «Рождественские повести», видимо, не без ностальгического чувства по оставленной родине.
Как пишет Р. Кавальеро, визит Гарибальди в Англию доказал англичанам, что они не смогли увидеть в постнаполеоновской Италии наметившегося пробуждения нации. Лишь позднее они поняли, что Италия - родина истинных героев, способных бороться за независимость и свободу, а не только родина тиранов типа Макиавелли или деспотов Ренессанса, циничных заговорщиков XIX в. Основной вывод автора - английский романтизм, меняя свой облик, менял и свое отношение к Италии.
Книга богато иллюстрирована.
Н.А. Соловьёва
