CC BY
47
ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ МЕТОДЫ И ЛИТЕРАТУРНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ
2010.03.010. КОХРАН П. «РОМАНТИЗМ» И БАЙРОН. COCHRAN P. «Romanticism» and Byron. - Cambridge: Scholars publishers, 2009. - 480 p.
Питер Кохран - председатель Байроновского общества (Ньюстедское аббатство, Великобритания), издатель четырехтомного собрания писем к Байрону его друзей и современников, автор работ о писателе. Книга состоит из двух неравных частей, разных по жанру. Каждую часть предваряет введение.
Первая часть - «Романтизм» - лекция, прочитанная Кохра-ном в Лондонском университете (Колледж королевы Марии) 29 ноября 2007 г. и сохраняющая все признаки устного жанра: вопросы и ответы на них, полемический пафос, обусловленный концепцией автора, который считает неправомерным связывать имя Байрона с романтизмом. По его мнению, романтизм - коммерциализированное слово, оно обозначает многое, а значит, теряет смысл и в результате ничего не обозначает. Слово «романтизм» в заглавии неслучайно взято в кавычки. Автор приводит аргументы за и против противопоставления Байрона романтизму и приводит цитату из Оксфордской энциклопедии по романтизму1: «Романтики, полупрофессионалы или профессионалы, были в политическом отношении прогрессивными или реакционными, интернационалистами и космополитами или суровыми националистами, верили в английский проект рационального совершенствования или отвергали его, были религиозными скептиками или принимали католичество, возлагали надежды на абсолютную правду или признавали неизбежность относительных субъективных истин... Все это разнообразие мнений не должно нас беспокоить, если мы примем романтизм за свод ответов, самых разных, порой совершенно противоположных и противоречивых исторически специфическому вызову - вызову сверхускоренной модернизации европейского общества» (p. X). По мысли П. Кохрана, у каждого свой образ романтизма. Байрон принадлежит к числу тех великих интеллектуалов,
1 Romanticism: An Oxford guide / Ed. by Roe N. - Oxford; N.Y., 2005.
для которых любое оценочное терминологическое определение обеднит подлинное значение и смысл его творчества.
Во введении ко второй части «Изменчивость Байрона» дается объяснение феномену личности поэта, способного, подобно хамелеону, реагировать на мнение собеседника, меняя каждый раз, в зависимости от обстоятельств, собственное мнение и суждение. Вторая часть, значительно превосходящая по объему первую, содержит 13 глав, построенных по одной схеме. Байрон через союз «и» соотносится с кем-либо из своих современников, разделяющих или не разделяющих его точку зрения на поэзию и собственное творчество. П. Кохран использует много архивных, до сих пор неизвестных материалов о взаимоотношениях Байрона с Хобхаузом, издателем Д. Мерреем, В. Скоттом, Д. Китсом, лейкистами, что позволяет показать формирование личности поэта изнутри. Основные произведения Байрона толкуются П. Кохраном в широком контексте поэзии современников. Первая глава посвящена взаимоотношениям Байрона с Мэтьюсом и Далласом и называется многозначительно - «И нашим, и вашим», что соответствует концепции изменчивости Байрона, его непредсказуемости и умению и способности вставать на точку зрения собеседника.
Вторая глава - «Мой литературный отец» - раскрывает специфику отношений поэта с Уильямом Гиффордом, который издавал «Антиякобинца» и «Ежеквартальное обозрение», писал сатирические произведения и критиковал поэтов итальянской Академии де ла Крусска, которым некоторое время симпатизировал Байрон.
В третьей главе П. Кохран рассматривает связь творчества Байрона с современной ему драмой. В сатире «Английские барды и шотландские обозреватели» Байрон объяснял причины упадка современной драмы и театра и писал о Шеридане, сумевшем поднять авторитет английского театра. В период восхищения Шериданом Байрон вошел в репертуарный комитет театра Друри Лейн.
В четвертой главе рассмотрены взаимоотношения Байрона и лорда Холланда, их политические и философские диалоги.
В пятой главе раскрывается весь спектр сложных отношений Байрона с Колриджем, поэзию которого он высоко ценил, хорошо знал и часто цитировал наизусть, особенно поэму «Кристабель». Вместе с тем Байрон отрицал влияние Колриджа, отвергал типологические схождения с ним и не любил признаваться в том, что он
использовал цитаты из произведений своего соотечественника, хотя они совершенно очевидны, например, в «Паломничестве Чайльд-Гарольда».
В шестой главе анализируются отношения между Байроном, Киннардом и Натаном. Создание «Еврейских мелодий» и музыки к ним сопровождалось сложными отношениями между Байроном и Натаном, с одной стороны, и Киннардом и Натаном - с другой. Киннард относился к музыке Натана, использовавшего традиционные еврейские мелодии, отрицательно, в то время как Байрон одобрял ее.
Глава седьмая называется «Остроумие в темнице» и повествует о тюремном заключении друга Байрона Ли Ханта за оскорбление принца-регента, которого он назвал «либертином, погрязшим в долгах». Байрон навещал Ли Ханта в тюрьме сначала с Муром в 1813 г., потом один.
Анализируются также отношения Байрона с Ли Хантом во время их совместного издания «Либерала» в 1822 г., в котором была опубликована поэма Байрона «Видение суда», вызвавшая бурную реакцию со стороны критиков и читателей, поскольку она пародировала одноименную поэму Саути и содержала резкие нападки на Георга III. Байрон и Ли Хант имели схожие политические взгляды. Оба высказывались за эмансипацию католиков, были поклонниками Наполеона, оба не испытывали пиетета ни ко двору, ни к тори, оба ратовали за парламентскую реформу. Байрон восхищался «Франческой да Римини» Ли Ханта, хотя сделал несколько критических замечаний. Ли Хант выпустил после смерти Байрона книгу «Лорд Байрон и некоторые из его современников», которая вызвала возмущение друзей поэта, среди которых были Мур, Мэри Шелли, Тереза Гвиччолли.
В восьмой главе - «Я жаждал напиться с ним» - речь идет об отношениях Байрона с В. Скоттом, который первым восторженно отозвался о первых песнях «Паломничества Чайльд-Гарольда». Байрон, в свою очередь, ценил эпическую поэзию Скотта и его романы. В 1822 г. он написал Скотту, что, переезжая из Равенны в Пизу, сохранял в своей походной библиотеке его романы, которые знал почти наизусть. П. Кохран приводит цитаты из «Видения суда» Байрона и романов Скотта, что подтверждает хорошее знание
Байроном текстов романов Скотта («Гай Маннеринг», «Ламмер-мурская невеста», «Айвенго»).
Нередко считается, что Скотт уступил дорогу молодому лорду Байрону. П. Кохран полагает, что Скотт отказался от поэзии не из-за слабости, просто он начал писать серию исторических романов, в которых Байрон не мог быть его соперником.
П. Кохран широко использует письма, записи в дневниках, отрывки из газетных и журнальных статей, в частности, приводит оценку Скоттом третьей песни «Паломничества», поразительную по глубине и оригинальности. Скотт увидел в третьей песни яркое воплощение характера и чувств автора, которого он ставил высоко над современниками.
Значительное место в главе отведено сравнению «Видения суда» и «Эдинбургской темницы», а также отдельных эпизодов из «Айвенго» и «Дон Жуана».
Сложные взаимоотношения Байрона с Вордсвортом рассмотрены в девятой главе. П. Кохран приводит высказывание М. Батлер о том, что «Дон Жуан» Байрона во всем противостогит «Прогулке» Вордсворта, является для Байрона анти-прогулкой - комической поэмой (а Вордсворт торжественен), а, кроме того, скептической (Вордсворт религиозен) и либеральной (Вордсворт консервативен), наконец, экстравертной и панорамной, тогда как Вордсворт концентрирует личные эпизоды в одном месте (с. 208). П. Кохран полагает, что диалог между двумя поэтами имел и общее основание -оба хотели забыть прошлое в своей личной жизни. Вордсворт прощался со своей любовью к Аннет Валлон, Байрон хотел забыть инцест со сводной сестрой Августой. Следует учесть и то, что байро-новский «Дон Жуан», включая пиратские издания, продавался тысячными тиражами, в то время как поэма Вордсворта расходилась по одному экземпляру в год.
В письме к жене от 17 мая 1814 г. Вордсворт, делясь впечатлениями от прочитанных двух песен «Паломничества», отмечал плохую композицию, неприятные переживания, но не отказывал Байрону в таланте. Байрон в посвящении к «Дон Жуану» называл «Прогулку» длинной поэмой и объяснял отношения Вордсворта с его патроном, лордом Лондсдейлом, которому посвящена «Прогулка».
Интересны наблюдения Кохрана об отношении Байрона и Вордсворта к Природе и Одиночеству. У Вордсворта Одиночество -
источник наслаждения, а Природа - источник вдохновения и жизни. В «Манфреде» Байрона очевидны вордсвортовские мотивы в образах охотника, ведьмы Альп и аббата.
Десятая глава - «Байрон и Китс» - имеет подзаголовок «Все еще поешь, умирающий лебедь». Байрон относился к Китсу пренебрежительно. В 1820 г., после публикации китсовских «Стихотворений» (1817), «Эндимиона» (1818), «Ламии», «Изабеллы» и «Кануна св. Агнессы» (1820), Байрон не увидел никакого прогресса в творчестве Китса. Ли Хант, защищая Китса, пробовал повлиять на Байрона. Но позже, когда Байрон узнал, что Китс похвалил его «Дон Жуана», он смягчился. В письме к Меррею поэт выразил сожаление по поводу смерти Китса, но резко критиковал его творчество, считая, что тот шел по неправильному пути, поддавшись влиянию школы кокни. Сильное впечатление произвела на Байрона неоконченная поэма «Гиперион», он назвал ее лучшим произведением Китса.
Китс, видимо, чувствовал неприязнь Байрона к себе и своему творчеству и не остался в долгу. На пути в Италию, в Бискайском заливе его застал большой шторм, и, по свидетельству Джозефа Северна, он читал описание шторма у Байрона в «Дон Жуане» и заметил, что Байрон поразительно жесток в представлении бед и несчастий людей, оказавшихся под угрозой гибели, а поэзия Байрона основана на стремлении сделать серьезное смешным, а смешное серьезным.
Глава одиннадцатая посвящена итальянским друзьям Байрона Алессандро и Терезе Гвиччолли. Любовь к Терезе открыла новую страницу в жизни Байрона-изгнанника. Он подружился с братом Терезы, Пьетро Гамба, активным участником движения карбонариев, стал помогать этому движению материально и часто переезжал из города в город, опасаясь шпионов и преследования. Муж Терезы, который был старше своей двадцатидвухлетней жены на сорок шесть лет, был очень образованным человеком довольно либеральных взглядов, что видно в его отношении к Байрону, ставшему любовником Терезы. Алессандро Гвиччолли часто предоставлял свою виллу в распоряжение Байрона и познакомил его со знаменитым итальянским драматургом Альфьери.
Тереза Гвиччолли имела большое влияние на Байрона. Прекрасно образованная женщина, знавшая наизусть «Божественную
комедию» Данте, она была против публикации двух песен «Дон Жуана» и просила Байрона не продолжать работу над поэмой. Это привело к остановке в работе над «Дон Жуаном», но способствовало разработке итальянской темы в произведениях Байрона. Он перевел эпизод Франчески и Паоло из «Божественной комедии» терцинами, написал «Пророчество Данте», драматические произведения «Двое Фоскари» и «Марино Фальеро». Четвертая песнь «Паломничества» демонстрирует прекрасное знание Байроном итальянской истории, культуры и литературы. Тассо, Ариосто, Данте, Петрарка присутствуют в тексте поэмы и становятся главными вдохновителями Байрона в его работе. Итальянская литература и культура, история и политика подтвердили убеждение в том, сколь значим классический вкус.
В двенадцатой главе - «Блейк, Байрон и смущенные архангелы» - исследуются провиденциальные произведения Блейка, навеянные философской системой Сведенборга, которые могли повлиять на метафизический стиль Байрона в мистериях «Каин» и «Небо и земля» и отчасти в драматической поэме «Манфред». Блейк создал уникальный художественный мир, в котором все знакомое становится незнакомым, в том числе и библейские образы. Байрону это было особенно близко в связи с тем, что он трансформировал образ мильтоновского Сатаны и старые мифы в новые.
Тринадцатая глава посвящена взаимоотношениям Байрона и Шелли. Поэты познакомились и сблизились в Швейцарии, на вилле Диодати. В Италии их дружеские беседы и частые встречи сделали возможным для исследователей сравнивать их творчество не только типологически, но и в личностном и политическом планах. Для Шелли, как утверждает П. Кохран, существовало «два Байрона». Один - идеальный, возможный, но не истинный, которого он пытался связать с жизнью, второй - напротив, реальный. Идеальный образ поэта запечатлен Шелли в облике белого лебедя, героя поэмы «Строки, написанные среди Эугенианских холмов». В 1818 г., в середине декабря, Шелли писал Пикоку о своих итальянских впечатлениях и, в частности, от Байрона, погрузившегося в порочную суету итальянской жизни. Шелли называет Байрона разочаровавшимся в себе самом из-за собственных мыслей, отразившихся в кривом зеркале. Шелли вместе с Пикоком резко отозвались о четвертой песни «Паломничества», назвав тон и характер этой части
произведения недопустимыми и ненормальными, ибо источником ее явились отчаяние и презрение. Далее сопоставляются «Ман-фред» Байрона и «Аластор» Шелли.
Основываясь на переписке Байрона и Шелли, П. Кохран приходит к выводу, что поэты постепенно утратили интерес к друг к другу. Байрон сумел поссориться и со своим лучшим другом Ке-мом Хобхаузом, что объяснялось сложным характером поэта и рядом постигших его неудач.
Из взаимоотношений и литературных контактов Байрона с его друзьями и современными поэтами складывается портрет великого поэта и философа, политика и дипломата, которого, заключает П. Кохран, нельзя определить словом «романтизм».
Н.А. Соловьёва
2010.03.011. ЗАХАРОВА ВТ., КОМЫШКОВА Т.П. НЕОРЕАЛИЗМ В РУССКОЙ ПРОЗЕ XX В.: ТИПОЛОГИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СОЗНАНИЯ В АСПЕКТЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЭТИКИ: Уч. пособие. - Н. Новгород: НГПУ, 2008. - 113 с.
В книге рассматривается процесс формирования неореализма как ведущего типа художественного сознания в русской прозе начала XX в. Важнейшая тенденция в развитии литературы рубежа XIX-XX вв. - исчерпанность «старых» форм реализма - вела к рождению новых форм художественного диалога с миром; тип художественного мышления становился более «синтетическим». Писателей, тяготеющих к «новому реализму», объединяло «общее стремление укрепиться на грани двух мировосприятий... реализма и символизма»1. Именно за это Е. Замятин назвал новое течение «неореализмом»2. Типология этого течения впервые дана Т. Т. Давыдовой на примере творчества Е. Замятина, И. Шмелёва, М. Пришвина, А. Платонова, М. Булгакова и других писателей, в
1 Замятин Е. Современная русская литература: Лекции // Лит. учеба. - М., 1988. - № 5. - С. 135.
2 Там же. - С. 142.
