CC BY
23
2008.04.005. КЛАРК С. ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА: ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ КАК ПСИХОСОЦИАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ.
CLARK S. Theory and practice: Psychoanalytic sociology as psychosocial studies // Sociology. - L., 2006. - Vol. 40, N 6. - P. 1153-1169.
Профессор университета Западной Англии (Великобритания) Саймон Кларк начинает свою статью с констатации роста интереса к использованию психоаналитических идей в социологических исследованиях. Ранее эти идеи развивались главным образом в рамках социологической теории. Однако, по мнению Кларка, в эмпирических исследованиях закрепляется новая практика -«психосоциальные исследования», которые могут впоследствии переродиться в новую научную дисциплину. Но сегодня эта практика основывается на психоаналитической социологии.
В данной статье автор рассматривает историю использования психоаналитических идей в социологии, в частности в рамках критической теории Франкфуртской школы, а также оценивает влияние развития этих идей на методологию психосоциального исследования. Автор показывает, что психосоциальный метод обогащает опыт исследователя более детальным и глубоким пониманием самой среды исследования и улучшает качество собираемых данных. Оставляя в стороне теоретические вопросы, автор фокусирует внимание на особенностях использования психосоциального метода в качественных психосоциальных исследованиях. С этой целью он обращается к современным дискуссиям вокруг социологии эмоций, чтобы подчеркнуть необходимость учета эмоций не только в теории, но и в исследовательской практике. Процесс социального конструирования реальности неразрывно связан с эмоциями. Человек конструирует свое Я в воображении и чувствах, и поэтому соединение психоанализа и социологии создает возможность более глубокого понимания социальной реальности.
Первая часть статьи озаглавлена «Социология и психоанализ: психоаналитическая социология». Психоанализ, как утверждает автор, всегда был в непростых отношениях с социологией. Основное напряжение было связано с претензиями психоанализа на статус науки. Другая причина расхождений - психоаналитическое положение о первичности биологических влечений, которое неприем-
лемо для социологии. Вместе с тем предложенная Фрейдом практика «исцеляющей беседы», основанная на герменевтическом походе к человеческой психике, представляет несомненную ценность с точки зрения социологии. Опираясь на теории П. Рикера и Ю. Хабермаса, автор утверждает, что необходимо учиться у Фрейда и продолжать развивать его теорию (с. 1155). Хабермас использует психоанализ как средство для собственного герменевтического подхода к формам идеологического давления. Рикер применяет идеи Фрейда к изучению бессознательного искажения смысловых значений. Действительно, по словам автора, существует много возможностей использовать идеи Фрейда: помимо теорий, указанных выше, он упоминает лакановскую реконструкцию Фрейда с акцентом на языке, а также работы феминисток «третьей волны» (например, Дж. Митчелл «Психоанализ и феминизм» (1974), Л. Иригари «Секс, который не является таковым», Ю. Кристевой «Черное солнце: депрессия и меланхолия» (1989) и «Незнакомцы для самих себя» (1991). Автор цитирует М. Алвессона и
К. Скёльдберга, по утверждению которых, в современных социальных науках определения структурных частей психики, данные Фрейдом (id, ego и super-ego), используются в основном как способы интерпретации1. Эти ученые считают, что под влиянием теории Фрейда герменевтический метод претерпел фундаментальное изменение, поскольку позволил описывать иррациональные элементы социальных явлений.
Начало использованию психоанализа в герменевтическом ключе было положено работами представителей Франкфурсткой школы, где впервые был осуществлен синтез социологического и психоаналитического мышления в теории и практике. «Диалектика просвещения» (1947) М. Хоркхаймера и Т. Адорно - критическая атака на расистскую идеологию германского фашизма, где авторы используют такие психоаналитические понятия, как «проекция», «сублимация», «мимезис», для объяснения положения евреев в нацистской Германии. Для Хоркхаймера и Адорно антисемитизм -глубоко вживленная психосоциальная схема, ритуал цивилизации, где сам акт убийства согласуется со стилем жизни антисемита, ко-
1 Alvesson M., Skoldberg K. Reflexive methodology: New vistas for qualitative research. - L.: Sage, 2000. - P. 94.
гда гнев, боль и ярость обрушиваются на беззащитных жертв. Интересно, что и жертвы, и палачи в этих отношениях взаимозаменяемы: не существует врожденного антисемитизма, люди любой национальности и вероисповедания могут занять место убийц. Таким образом, здесь раскрываются психосоциальные причины расизма посредством анализа социальной структуры и чувств людей, а «Диалектика просвещения» и «Авторитарная личность» представляют собой теоретико-эмпирическое описание данного социального конфликта. Другие представители Франкфуртской школы,
Э. Фромм, Г. Маркузе и позже Ю. Хабермас, также использовали психоаналитическую теорию в социологическом анализе современного общества.
Ранняя работа Хабермаса «Знание и человеческие интересы» (1968) - это попытка проанализировать связи между знанием и интересами человеческих индивидов, критика науки как доминирующей и единственной формы знания. Хабермас утверждает, что систематическая саморефлексия - это путь к самопознанию, а самопознание помогает нам освободить себя от идеологического влияния, т.е. саморефлексия ведет к эмансипации в целом. Именно поэтому Хабермас обращается к психоанализу. Все знание для Хабермаса неразрывно связано с когнитивными интересами, которые являются основными интересами людей и основными формами, посредством которых познается и конструируется реальность. Когнитивные стратегии поведения связаны с выживанием и воспроизводством человеческого общества. Технический интерес диктуется логикой труда, практический интерес - социальным взаимодействием и коммуникацией, а интерес эмансипации - миром властных отношений.
По Хабермасу, психоанализ представляет собой глубинную герменевтику, которая постигает и сознательные, и бессознательные процессы. В социальном исследовании такой метод оказывается эффективным при изучении искаженной коммуникации, а также идеологического влияния. Эмансипирующий когнитивный интерес, по мысли Хабермаса, стремится к тому, чтобы «во власти самореф-лексии знание и интерес стали единым целым»1. Отсюда свобода
1 Habermas J. Knowledge and human interests. - L.: Heinemann, 1968. -
P. 314.
равна знанию реальных процессов, лежащих в основе человеческого сознания и мотивации. Нас делает «несвободными» непонимание, какими силами, внутренними и внешними, мы ведомы. Внутренние силы скрыты за вытеснением, внешние силы маскируются идеологией. Саморефлексия может освободить нас от этих внутренних и внешних принуждений.
Следующая часть статьи называется «Социология, эмоции и психоанализ». Автор отмечает значительный вклад в психоаналитическую социологию и социальную теорию работ Я. Крейба «Комментарии к социологии эмоций» (1995), «Испытывая идентичность» (1998), статей С. Вильямса и Дж. Бенделоу «Эмоции и “социологический империализм”, присоединяясь к Крейбу» (1996) и С. Вильямса «Современность и эмоции: материальные размышления об (ир)рациональном» (1998). Все три автора начинают с признания того, что социология пренебрегает исследованием эмоций. Вильямс и Бенделоу считают, что эмоции всегда рассматривались как нуждающиеся в обуздании со стороны разума, причем мужского разума. Эмоциональность здесь считается антитезой спокойствия, бесстрастности и научности. Однако это не так: «Без эмоций социальная жизнь, включая наши компетентные решения и способность сделать информированный выбор среди разнообразных мнений, будет невозможна»1. Крейб выступает против конструктивистской социологии эмоций, поскольку она не способна установить пределы своей собственной дисциплины, не способна принимать новые идеи. Ссылаясь на целый ряд последних публикаций в этой области, он показывает, что социология эмоций адаптирует ряд стереотипных установок в отношении эмоций, согласно которым, например, женщины более эмоциональны, тогда как мужчины менее восприимчивы и эмоциональны. По Крейбу, во-первых, мужчины и женщины одинаково вовлечены в эмоциональные связи и осуществляют эмоциональную работу (например, по сдерживанию эмоций), во-вторых, не существует простых отношений между внутренним переживанием и выражением эмоций, и, в-третьих, отношения всегда более сложны, чем сами индивиды, которые их создают и поддерживают. Крейб выражает беспокойство
1 Williams S. Modernity and the emotions: Corporeal reflections on the (ir)rational // Sociology. - L., 1998. - Vol. 32, N 4. - P. 761.
по поводу того, что все эмоции сводятся к социальному конструированию, и настаивает на междисциплинарном подходе1.
Эта позиция оспаривается Вильямсом и Бенделоу, поскольку Крейб не учитывает, по их мнению, достижений американской социологии в исследовании эмоций. В частности, представляют интерес работы Дж. Данкомб и Д. Марсдена «Любовь и интимность: гендерное разделение эмоций и эмоциональной работы» (1993),
В. Холлвей и Т. Джефферсона «Осуществляя качественное исследование по-новому: свободные ассоциации, нарратив и метод интервью» (2000), В. Уокердайн и др. «Растущая девочка: психосоциальные исследования гендера и класса» (2001). Именно
комбинация всех упомянутых походов, по мнению автора статьи, может открыть междисциплинарную перспективу психоаналитической социологии эмоций, в которой будут сочетаться элементы социологии, социального конструктивизма, интеракционизма, психоанализа, гендерного подхода, исследований социального действия и т.д. В книге «Управляемое сердце: коммерциализация человеческих чувств» (1983) А. Хохшильд предлагает модель исследования эмоциональности, в которой она пытается соединить биологический и интеракционистский подходы, используя работы И. Гофмана, Дж. Дьюи, Х. Герта и Ч.Р. Миллса. С позиции биологического подхода Хохшильд определяет чувство или эмоцию как установку «быть готовым к» («done to»), т.е. как биологически предзаданное, врожденное чувство, связанное с ориентацией на действие. И опираясь на Фрейда, А. Хохшильд анализирует сигнальную функцию чувств, а именно влияние социальных факторов на наши ожидания, передаваемые чувствами. Таким образом, Хохшильд отстаивает интеракционистский взгляд на биологически врожденные эмоции, которые рассматриваются как потенциальные силы, формирующиеся в социальной структуре. Эта позиция принимается многими представителями психоаналитической психологии: Я. Крейбом,
Б. Ричардсом, М. Растином, Э. Элиотом и самим автором. По его мнению, использование психоаналитических идей будет наиболее плодотворным, если рассматривать психоанализ как способ думать
1 Craib I. Some comments on the sociology of emotions // Sociology. - L, 1995. -Vol. 29, N 1. - P. 151-158.
о социальных взаимодействиях в терминах социологии воображения и социологии эмоций (с. 1160).
С. Кларк хочет привлечь внимание к важности признания эмоции не только в теории, но в практике полевых исследований. Социология способствует возникновению эмоциональноинтеллектуальных прозрений - «инсайтов»1, помогающих изучать социальные феномены, например расизм, сексизм, социальное исключение и др., а психоаналитическая социология и психосоциальные исследования могут помочь понять власть аффективных сил и их внутреннюю природу. Отсюда автор делает вывод о существовании трех областей, в которых психоаналитическая социология может дополнить социологический анализ. Психоаналитическая социология, во-первых, занимается аффективными компонентами социальных отношений: люди не всегда рациональны и часто движимы чувствами, которые не всегда понятны, а мотивы действий не всегда осознаны. Во-вторых, она исследует психологические связи (как сознательные, так и бессознательные) индивида с социальными структурами (сам автор, например, пытается понять скорость возникновения и внутреннее содержание этнической ненависти). В статье отмечается, что интересные исследования проводятся в клинической психоаналитической практике Л. Лейтон (США), которая изучает «нормативные бессознательные процессы», закрепляющие предрассудки, «этноцентрические слепые пятна» и культурные иерархии. Для Лейтон бессознательное (как и осознанное действие) пронизано культурными нормами и, следовательно, не является эффективным механизмом сопротивления нор-
1 Инсайт (insight) - мгновенный акт понимания («озарения») и переструк-турирования пережитого опыта по поводу какого-либо явления, предполагающий свое выражение в теории. Инсайт часто противопоставляют знанию, которое формируется и увеличивается с помощью специальных методов, которые делают исследуемые объекты более определенными, сравнимыми, измеримыми. Но знание, согласно Э.Г. Эриксону, представителю психоаналитической социологии, делает ученого рабом методов. Кроме того, он может попасть в зависимость от политической или экономической власти, поэтому процесс познания нуждается в инсайте, который предполагает общий подход. Инсайт обращает исследователя внутрь себя, подводит его к осознанию влияния, которое наши эмоции и мотивы оказывают на окончательную оценку наблюдаемого. Это одновременно акт самопонимания и понимания существенных моментов изучаемого явления (см.: Erikson E.H. Life history and historical moment. - N.Y.: Norton, 1975. - Р. 172-173).
мам. Главной задачей Лейтон считает обнаружение связей между социальными нормами, укладом семьи и психической жизнью индивидов. Эти связи могут быть установлены с помощью более тщательного изучения бессознательных проявлений нормативных воздействий в повседневности, выступающих результатом идеологического прессинга и социальной несправедливости1. В-третьих, психоаналитическая социология исследует роль психологических факторов в социальном конструировании реальности. С. Кларк условно различает термины «психоаналитическая социология» и «психосоциальные исследования», имея в виду в первом случае социальную теорию, а во втором - эмпирическое исследование. В психосоциальных исследованиях, базирующихся на психоаналитической социологии, главными являются эмоциональные реакции как исследователя, так и респондента. Это позволяет, полагает автор, осуществлять последовательную рефлексию используемых методов исследования. Как возможно понимание и изучение идентичности без рассмотрения взаимозависимости социальноструктурных детерминант жизни индивида и его эмоционального мира? В конце концов, замечает автор, в социальной жизни рациональность поведения одного человека часто оборачивается иррациональностью другого.
Ключевой частью реферируемой статьи является последняя -«Метод и практика». Несмотря на сохраняющийся скепсис социологов в отношении психоанализа, в последние годы психосоциальные исследования вызывают все больший интерес в рамках качественных социологических исследований. Кларк основывается на версии психосоциального метода В. Холлвей и Т. Джефферсон, который они называют «интрепретативным биографическим методом». Суть его заключается в том, что исследователь и респондент в процессе интервью совместно создают смысловые значения, и это часто происходит бессознательно. Поэтому в нарративных интервью целесообразно использовать метод свободных ассоциаций.
1 Cm.: Layton L. A fork in the Royal road: On «defining» the unconscious and its stakes for social theory // Psychoanalysis, culture & society. - Basingstoke, 2004. -Vol. 9, N 1.
Холлвей и Джефферсон выдвинули четыре принципа, на которых основывается их модель психосоциального исследования1.
1. Использовать открытые конечные вопросы: не нужно задавать вопросы, на которые респондент может однозначно ответить. Важно дать респонденту почувствовать, что он может поразмышлять, вызвать его на разговор о том, какой опыт стоит за такими понятиями, как, например, «дом», «сообщество» и «идентичность».
2. Выведать историю респондента. Например, обращение: «Расскажите мне что-нибудь о вашем происхождении» - является более предпочтительным, нежели: «Где вы родились?» Рассказывание историй имеет много общего с психоаналитическим методом свободных ассоциаций: манера рассказа, расставляемые акценты и пр. Это позволяет выявить различные формы бессознательной коммуникации: трансфера, контртрансфера и проективных идентификаций, появляющихся в интервью.
3. Избегать вопросов «почему», поскольку исследователи часто уже в вопросе формулируют и некий ответ на него. Конкретная информация и типичные ответы тоже важны, но не всегда позволяют выявить смысл обсуждаемого для самого респондента. Если спросить: «Как вы чувствуете себя, живя в этом районе?», то ответ с большей вероятностью последует в форме рассказа.
4. Использовать формулировки и порядок рассказа респондента, что позволяет внимательно слушать и формулировать новые вопросы, исходя из понятий самого респондента, помогая ему продолжать рассказ и избегая интерпретаций исследователя.
Таким образом, психосоциальный метод, по мнению С. Кларка, основывается на биографическом опыте респондентов, а интервью имеет целью воссоздать и описать процесс идентификации в ходе изложения ими своей жизненной истории. Эта идентификация предполагает аффективные связи с представлениями о принадлежности к сообществу и нации, что позволяет уловить тонкую психологическую динамику формирования идентичности в контексте глубинного интервью. Таким образом, психосоциальный метод касается, прежде всего, конструирования условий исследования и самих данных, выбираемых одновременно исследователем
1 Cm.: Hollway W., Jefferson T. Doing qualitative research differently: Free associations, narrative and the interview method. - L.: Sage, 2000.
и респондентом. В конце статьи автор суммирует ведущие принципы обсуждаемого метода:
- проведение двух интервью с каждым респондентом: первое (неструктурированное) - об истории жизни, второе полуструктури-рованное интервью должно открыть доступ к представлениям о благополучии, домашней жизни, образовании, а также к чувствам индивида, связанным с принадлежностью к той или иной социальной группе;
- использование открыто-конечных вопросов, которые помогают вскрыть смысловые значения жизненного опыта респондента;
- выявление истории жизни, что проясняет процессы идентификации респондента и дает возможность увидеть, существует ли корреляция между ранним детским опытом и поздним опытом общения с «другими»;
- активное использование приема «свободных ассоциаций», помогающего респонденту структурировать и направлять интервью, а социологу - выявить бессознательные мотивации и аффекты, которые стоят за процессом конструирования социальной идентичности.
Такие интервью помогают обнаружить латентные установки конструирования идентичности в отношении «другого». Таким способом, считает Кларк, социологи могут получить эмпирические данные о современных формах идентичности, углубить понимание причин социального конфликта и социального согласия, а также прояснить связь конструирования идентичности с социальной иерархией.
Автор подчеркивает, что анализ осуществляется не во время интервью, а на основании уже собранных данных. Среди прочего этот анализ выявляет предрассудки, предпочтения, пристрастия и аффективные реакции самого исследователя. Какого уровня должна быть рефлексия, чтобы понять, какое влияние оказывает исследователь на биографический нарратив респондента? По мнению
С. Кларка, это и есть главный вопрос психосоциального метода. Каковы бы ни были методологические процедуры объективации, субъективность всегда прорывается. Маловероятно, что исследователи реально слышат респондента. Поэтому очень важно, чтобы социологи дали шанс респонденту стать частью процесса интерпретации (с. 1165).
Автор убежден в том, что психосоциальный метод, базирующийся на психоаналитической социологии, совершенно необходим, поскольку дает возможность понять роль человеческого воображения в конструировании идентичности в самых важных сферах жизни людей. Люди часто говорят о воображаемых, а не о реальных вещах, но важно, что именно они придают смысл их жизни. Главным, по мнению Кларка, в критической социологической теории является признание силы человеческого воображения и эмоций. Психосоциальная методология строится на добротной этнографической практике, которая подразумевает внимательное выслушивание респондентов и анализ бессознательных механизмов. Данный метод не претендует на работу с бессознательным на уровне современной психотерапии, но он способствует возникновению инсайтов, позволяющих добиваться нового уровня понимания в социологии.
О.А. Симонова
