CC BY
11
2008.03.046. ФРИДМАН ДЖ. РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ОБУСТРОЙСТВЕ ТЕРРИТОРИИ В ГОРОДАХ КИТАЯ. FRIEDMAN J. Reflections on place and place-making in the cities of China // Intern. j. of urban a. regional research. - Oxford: Cambridge, 2007. - Vol. 31, N 2. - P. 257-279.
Государство выполняет большую, а зачастую и решающую роль, в размещении и планировании жилых зданий. Автор университета Британской Колумбии (г. Ванкувер, Канада) рассматривает эволюцию жилых комплексов в городах Китая от императорского времени до реформ конца XX в.
Исследование императорского времени проводится на примере г. Чангань - императорской столицы Китая в годы правления династии Тан (VI-X вв.). Город был разделен более чем на 100 административных районов, каждый из которых был окружен высокими стенами с воротами на все четыре стороны света. Основная часть населения города состояла из временных жителей - ремесленников, торговцев, наемных рабочих, лодочников, авантюристов и бродячих ученых. Монументализм в архитектуре символизировал пребывание императора в столице.
Для республиканского Китая было характерно разрушение стен, возведенных вокруг городов и внутри них; в городах стали создавать правительства, занимавшиеся планировкой территории и регламентированием основных направлений деятельности. Так, в Пекине муниципальные органы были учреждены лишь в 1928 г. Вместе с назначением мэра Пекина были определены и основные направления городского управления. Мэр Пекина руководил восемью «бюро»: общественная безопасность, социальные вопросы, строительные и другие вопросы, связанные с физическим расширением города; здравоохранение, финансы, образование, коммунальные службы и вопросы владения и аренды земли. Причем «львиная доля» всех расходов бюджета города приходилась на полицию.
К одной из особенностей развития городов Китая в эту эпоху можно отнести и появление первых крупных городских универмагов. Самый крупный городской универмаг был построен в Кантоне. Мэр Кантона Сунь Фо был горячим сторонником планирования развития городов, а для этого надо было создавать статистическую службу. В начале 1920 г. Сунь Фо определил три главные задачи:
1) подготовить город для нужд транспорта на перспективу,
2) улучшить систему санитарного обслуживания города; 3) заранее подготовить места для отдыха населения.
В этот же период женщины стали активно выступать против обязательного бинтования своих ног и за возможность активно участвовать в общественной жизни. Некоторые женщины стали носить европейскую одежду. Первые крупные городские универмаги стали не только «знамением времени», но также они дали «сигнал» о появлении буржуазного города потребления (с. 265). Но большинство горожан продолжало жить как и раньше, в своих домиках в окружении таких же жилищ, храмов, чайных домов, участвуя в традиционных ежегодных религиозных праздниках и сохраняя прежний образ жизни.
В конце республиканского периода больше 1 млн. шанхайцев (примерно 20% населения города) продолжали жить на окраинах города под мостами и в других местах, чтобы «не показываться на глаза» посторонним.
При Мао Цзэдуне перед страной была поставлена задача построить современное социалистическое общество. Решающее значение имели 1950-е годы. Миллионы крестьян потянулись в приморские города из деморализованной деревни. Тогда руководство компартии приняло решение повернуть «ситуацию в обратную сторону раз и навсегда». В 1949-1969 гг. численность городского населения Китая почти удвоилась и достигла 20%. Однако в следующем десятилетии доля горожан снизилась до 17%. Миллионы молодых горожан были «отправлены в деревню», чтобы избежать скопления в городах большого числа «образованных, но безработных» молодых людей (с. 267).
Мао планировал осуществить индустриализацию страны, не отвлекая значительных средств на урбанизацию. Данвей - производственные единицы в городах были ключевым моментом в представлении Мао о том, каким должен быть социалистический город. Учреждения, школы, больницы и, разумеется, все заводы и фабрики должны были быть отгорожены своего рода невидимыми стенами от остальной части страны. С началом реформ (1978) «производственные единицы», хотя и уцелели как организационная форма рабочих коллективов, но их возможности «контролировать все стороны жизни рабочих» сильно сократились. «Незавершенный пар-
тийный проект» социалистического города хотя и снова всплыл на поверхность, но упор стали делать уже на его «потребительской» стороне (с. 268).
Последние реформы в Китае были начаты в 1980 г. Для этого периода характерны гипермобильность населения и расширение городов. Возможности системы семейной регистрации хукоу серьезно ограничивать пространственную мобильность населения постепенно сокращались, и правительство было вынуждено ослабить свою позицию в вопросе миграции сельского населения в города. Легально, а во многих случаях нелегально, десятки миллионов человек перемещались из деревни в города и их пригороды, часто превосходя по своей численности коренное население. Потребовалось массовое жилищное строительство. Некоторые из вновь построенных домов стали называться общежитиями при промышленных предприятиях. Однако наряду с этим появилась масса плохо построенных и безобразно обслуживаемых жилых домов, хозяева которых, сами выходцы из деревень, сдавали в аренду свои хибары новым волнам мигрантов из сельских районов. Такие дома часто представляли собой бараки, которые можно было разрушить за несколько минут. Хотя это были времянки, застроенные ими кварталы постепенно «выползали» за городскую черту и поглощали бывшие деревни пригородов. Вскоре города в некоторых приморских районах Китая (например, в дельте реки Жемчужной) стали срастаться, образуя непрерывную городскую зону.
Таким образом, города неузнаваемо изменились. В урбанизо-ванных зонах появились сверкающие окнами здания офисов, небоскребы финансовых магнатов, представительства иностранных торговых фирм, виллы богатых людей, университеты и технопарки, поселки рабочих-инвалидов с детства и многое другое (с. 268). Как и в странах Запада, китайский город эпохи реформ стал местом, где проявляется стремление к безграничному накоплению новых людей и строений. Город превратился в основном в место торговли. Даже сохранение исторических памятников выродилось в превращение таких мест в туристский объект.
Стихийная городская застройка за городской чертой вызывает беспокойство властей. Широкую огласку получил случай с «деревней Чжецзян» - новым поселением мигрантов, появившимся на южной окраине Пекина.
Большинство приехавших из провинции Чжецзян проживало недалеко от города Вэньчжоу, который известен тем, что его жители занимаются предпринимательством. Мигранты-предприниматели начали прибывать сразу после начала реформ в 1980-е годы. Они селились у местных крестьян района Дахонмэн и сразу же организовали швейное производство.
Жители Пекина об этом узнали и стали ездить в «деревню Чжецзян», как теперь стали называть это место, за покупками. Однако число мигрантов из Вэньчжоу быстро увеличивалось, и «новая община из Чжецзяна» стала проблемной зоной в СМИ. В газетах писали, что «летучие мигранты» находятся вне контроля. В ответ на нажим со стороны полиции мигранты построили кирпичные здания и туда перевели свое производство. В самом крупном из этих зданий могли работать и проживать до 6 тыс. человек. Однако в 1995 г. власти объявили незаконной застройку Дахонмэна и полностью разрушили мастерские и жилые дома мигрантов.
Однако история на этом не закончилась. После сложных переговоров были построены новые здания, где работают и проживают более 100 тыс. мигрантов из Чжецзяна (в этом районе теперь отношение числа мигрантов к числу местных жителей составляет 5:1) (с. 269).
Пытаясь взять под контроль стихийное переселенческое движение, руководство КПК в 1986 г. опубликовало циркуляр, обязывающий укреплять комитеты жителей городов, которые должны были участвовать в создании нового городского общества. Три года спустя вышел закон об организации комитетов жителей городов, где подчеркивалось, что эти комитеты обязаны предоставлять социальные услуги, а не просто поддерживать социальный порядок.
Пересмотренная в 1993 г. Конституция КНР содержала специальный раздел о создании комитетов жителей городов и комитетов жителей деревни. Этому предшествовал выход в том же году документа, подписанного 14 министерствами и комиссиями Госсовета, а в 1994 г. документа, усиленного подписью министерства по социальным вопросам, о создании нового общества, в котором общины будут предоставлять социальные услуги и социальные блага.
На практике комитеты жителей городов в значительной степени потеряли свой престиж, так как во многих районах они просто не функционировали (по состоянию на 1998 г.), а демократически-
ми выборами на руководящие посты в таких комитетах стали манипулировать чиновники, отвечающие за «работу улиц», и вышестоящие лица.
Как видно на примере «Чжецзянской деревни», инициативы коммун пресекаются властями.
За последние 25 лет, пишет автор, социалистическая рыночная экономика изменила лицо Китая, а большинство приморских городов стали стройплощадками, на которых возводятся всевозможные здания. Каждый год десятки миллионов мигрантов из деревень приезжают в быстро урбанизирующиеся районы, начиная с провинции Ляонин на севере и до провинции Юннань на юге. Проработав несколько лет на стройках или в сфере обслуживания, они возвращаются в родные коммуны, а их место заполняет новая волна мигрантов. Города растут, не признавая никаких границ, по пути «съедая» встречающиеся им деревни. Мигранты находят жилье в переполненных общежитиях и нередко вселяются в квартиры, которые они сами только что построили. Новые семьи среднего достатка впервые в жизни становятся хозяевами квартир. Жизнь многих людей оказывается неустроенной и лишенной каких-либо ориентиров. Комфортное чувство привычки к определенному месту сменяется пребыванием в постоянной строительной лихорадке.
Не успевая реагировать на стихийные перемены, центральное правительство опасается социального хаоса. Перспективные планы развития городов во многих местах потеряли всякий смысл, так как они появляются на свет, когда город уже стал другим.
Министерство по социальным вопросам прилагает усилия, чтобы взять под свой контроль мобильность миллионов крестьян, безработных рабочих пенсионного возраста, армейских ветеранов, новых владельцев квартир и домов, заявляющих о своих правах; переселенцев с центральных улиц городов на окраины, просто безработных.
Однако дух нового города, такой же беспокойный, как и сам постоянно меняющийся городской ландшафт, вряд ли подчинится «тяжелой руке» контроля со стороны КПК и государства. Все больше домов ломают, но неизвестно, когда на их месте будет построена инфраструктура процветающего общества.
Г.М. Кожевников
