CC BY
10
2001.02.028. "ДЕРЕВНЯ ЧЖЭЦЗЯН": УНИКАЛЬНЫЙ ПУТЬ ПРОНИКНОВЕНИЯ КИТАЙСКИХ КРЕСТЬЯН В ГОРОДА. "ZHEJIANG VILLAGE": A unique way for Chinese peasants to move into the cities/ Wang Hansheng et al. // Social sciences in China. — Beijing, 1998. — Vol. 19, N 1. — P.22-37.
В Китае на миграцию из деревни в город влияют официально ограничения, особенности сельско-городской социальной структуры и система "производственных единиц" в городах и поселках.
Мигранты довольствуются временной работой на городских предприятиях, образуя новый социальный слой — "крестьян-рабочих" (КР). Много КР занято в строительстве, в том числе в возникающих "стройбригадах черного рынка", не прошедших юридического оформления. Некоторые заводят собственное дело, как правило — семейное предприятие. И совсем редкий вид занятости — работа не в коллективе (сиделки, няни, экономки).
Каждая из этих категорий имеет свои особенности. Те, кто трудится на городском предприятии, зависят от его руководства, почти не соприкасаются с местным органом власти и имеют слабые социальные связи. Строительные бригады из КР высокомобильны и сами ищут заказчика. Работающие в них слабо вовлечены в городскую жизнь и не имеют устойчивых отношений с другими горожанами. Единоличники и чернорабочие редко объединяются, а выбор работы ограничен теми занятиями, которых избегают коренные горожане. Таким образом, их положение явно маргинальное.
Имеется несколько поселений, специально построенных для КР местными властями, главным образом вдали от крупных городов. Однако стихийные поселения КР располагаются в границах больших городов. Они обычно функционируют под прямым контролем местных властей и находятся в тесном контакте с предприятиями и коренными горожанами.
Характерным примером стихийного пригородного поселения КР может служить "деревня Чжэцзян" (ДЧ) у городской черты г. Пекина, получившая свое название от провинции, из которой происходят большинство жителей. Это название стало нарицательным, обозначающим любое компактное поселение КР.
ДЧ возникла в 1986 г., когда сельские мигранты из провинции Чжэцзян потянулись в Пекин. Численность новых поселенцев к концу 1994 г. достигла 96 тыс. (коренных жителей — всего 14 тыс.) (с.24). Невозможно точно определить нынешнюю численность, образование и
возраст проживающих в ДЧ, статистические данные охватывают только тех мигрантов, кто имеет временную прописку. Если начинать отсчет с 1992 г., то средний возраст мигрантов (33,2 года) приблизился к среднему возрасту жителей Пекина (34,3 года), однако доля взрослых в ДЧ выше, чем среди постоянных жителей Пекина, реальное соотношение мужчин и женщин — 3:1.
Понятие "поток рабочей силы" не вполне применимо к процессу, породившему ДЧ: в авангарде миграции из провинции Чжэцзян были частные предприниматели и деловые группы с капиталом, обладавшие техническими знаниями и информацией о возможностях сбыта. Поэтому можно назвать ДЧ "миграцией промышленной общины" (с.34). Ориентированная на предпринимательство миграция из сельских районов Чжэцзяна обычно осуществлялась небольшими группами, сформированными на основе личных связей, ради обеспечения своей безопасности, взаимной помощи. Эти группы можно разделить на две категории: одна формируется вокруг семейного предприятия, включающего членов семьи и родственников или хозяев и учеников. Другая категория — это коллективы, образуемые владельцами или предпринимателями, доверяющими друг другу. Сеть личных отношений обеспечивает последующие миграции. Первые рабочие прибывают в город по приглашению и с помощью своего будущего хозяина. Они легкоуправляемы, а затраты на их переселение низки.
Постепенно ДЧ стала "второй родиной" для тех из Вэньчжоу, кто отважился перебраться в Пекин самостоятельно. Само наличие ДЧ как перевалочного пункта, гарантировавшего кров и психологическую поддержку обосновавшихся в ДЧ родственников, придало миграции в Пекин новый импульс. После того как ДЧ стала устойчивым поселением, прежние методы привлечения сюда односельчан утратили свое значение. Кроме того, частные агентства по трудоустройству и неправительственные организации, помогающие перемещению рабочей силы, возникли и в районе Вэньчжоу. Вербовка рабочих для ДЧ стала для многих профессией, что позволило привлечь сюда мигрантов даже из провинций Хунань и Цзянси.
С формированием и расширением ДЧ появились две новые формы миграции: 1) использование ДЧ в качестве центра перераспределения КР между другими городами; 2) циклическая миграция, при которой ДЧ была лишь одной из баз для КР, переезжающих в Пекин и другие города на время с учетом сезона и конъюнктуры. Широкое освоение г.Пекина
как места предпринимательской деятельности крестьян из его пригорода и ближайших провинций началось в 1979 г., когда городское правительство ослабило ограничения для ввоза. Сначала появились свободные рынки сельскохозяйственной продукции, разрешенные и контролируемые городскими властями. Затем власти смягчили ограничения на частное предпринимательство. Однако проблема товарного дефицита (например, одежды) оставалась. Поэтому приезд в Пекин портных приветствовался, что и дало возможность жителям провинции Чжэцзян с их традиционным портновским навыком получить доступ на пекинский рынок.
Открытие портновских рынков стимулировало массовый поток бизнесменов из Чжэцзяна в Пекин. Сначала это были розничные уличные торговцы. С расширением деловых и дружеских контактов они стали арендовать палатки на маленьких потребительских рынках и прилавки в частных магазинах одежды. Чтобы удовлетворить спрос местных жителей на социальные услуги, были устроены центры по обслуживанию. Предприниматели из сельских районов таким образом получили еще один законный канал освоения пекинского рынка.
В рамках начатой в 1984 г. пекинским правительством политики "замены, передачи и сдачи в аренду" принадлежащих государству мелких коммерческих предприятий с ежегодной прибылью менее 200 тыс. юаней госсобственность мелкорозничной торговли превращалась в коллективную собственность или сдавалась в аренду (с.28). Так, поставка предметов потребления была передана в руки коммерческих структур, находившихся под руководством выходцев из провинции Чжэцзян.
В середине 80-х годов некоторые крупные государственные коммерческие предприятия в Пекине разрешили частникам пользоваться сетью принадлежащих государству складов и магазинов. Все эти меры несколько ослабили зависимость предпринимательства мигрантов от личных отношений.
Проживающих в этой "деревне" можно разбить на две категории — производители и посредники, первых несколько больше. Каждый производитель и посредник плетет сеть личных отношений, ее величина различна, но, как правило, это 20 или чуть больше дворов. Ежедневный объем сделок одного из посредников, работающих в ДЧ, составляет 100 тыс. юаней (с.31).
Постепенно, по мере роста "деревни", сложились внутренние рынки факторов производства (рабочей силы и капитала). Их
функционирование несколько отличается от классических западных образцов. На заре существования ДЧ мелкий бизнес был чисто семейным. Для расширения производства частники стали привлекать односельчан, завербованных ими во время наездов в родную деревню на празднование Нового года по китайскому календарю, или нанимать людей через агентства в Вэньчжоу.
Рынок капитала в ДЧ также во многом основывается на личных отношениях между односельчанами. Имеются два канала заимствования денег — одолжить у родственников (здесь действуют правила рынка, и заемщик должен оплатить процент кредитору) или взять взаймы у "деревенских финансистов", как правило, женщин средних лет, которые промышляют тем, что занимают деньги у сородичей и дают их в долг под более высокий процент. Кредит, гарантированный родственными или соседскими связями, играет важную роль в сделках между предпринимателями в ДЧ. У каждого одно-два долговых обязательства. Правила коммерческого кредита распространились и на производство, где урегулирование счетов осуществляется в конце каждого месяца и каждого года. Эти отношения ускорили оборот капитала, уменьшили стоимость сделок и позволили полнее использовать ресурсы.
ДЧ выступает не только в качестве производственной структуры, но и как сообщество со своим особым типом проживания. Самый ранний прямой контакт, а также наиболее важные экономические отношения с коренными жителями пекинских предместий — аренда комнат. Рост числа сдаваемых комнат привлек в Пекин большое число людей, что в свою очередь вызвало бум в жилищном строительстве. С расширением ДЧ выросла и арендная палата, ставшая важным источником дохода местных жителей. Но и мигранты начали самостоятельно развивать систему социально-бытового обслуживания, которая со временем стала комплексной (дошкольные детские учреждения, рынки, рестораны, магазины, клиники, аптеки, парикмахерские и ремонтные мастерские). По мере формирования системы обслуживания ДЧ все больше становилась "второй родиной" для тех выходцев из провинции Чжэцзян, которые решили начать свое дело в Пекине.
ДЧ возникла в том месте, где был ослаблен правительственный контроль. Наряду с богатством здесь возросла преступность и увеличилось число административных нарушений (например, несоблюдение правил и инструкций при возведении построек, санитарных норм, отсутствие должного управления). В глазах
правительства ДЧ становилась рассадником асоциальных отношений, не поддающихся правительственному контролю. С 1986 г. правительство ввело ряд ограничений, однако ДЧ продолжают расширяться. Возникшая в ДЧ ситуация уникальна: местное сообщество оказалось неспособным поглотить приезжавших, более того, оно само растворяется в их массе: из гостей они превратились в хозяев. Но сами мигранты, ставшие хозяевами положения, существуют в "административном вакууме". Их контакт с местными органами управления остается слабым. Это может стать серьезной социальной проблемой.
Ю.В. Чайников
