CC BY
47
2008.03.021. ТУРИЗМ: РОССИЙСКИЙ И ВОСТОЧНОЕВРОПЕЙСКИЙ ТУРИСТ ПРИ КАПИТАЛИЗМЕ И СОЦИАЛИЗМЕ. TURIZM: THE RUSSIAN AND EAST EUROPEAN TOURIST UNDER CAPITALISM AND SOCIALISM / Ed. by Gorsuch A.E., Koen-ker D.P. - Ithaca: Cornell univ. press, 2006. - IX, 313 p.
Ключевые слова: Восточная Европа, СССР, Россия, XIX-XXвв., туризм при капитализме и социализме, социально-культурная роль туризма.
В современных западных науках об обществе туризм трактуется как явление, принадлежащее исключительно эпохе Нового времени, ассоциируясь с такими понятиями, как прогресс, капитализм, индивидуализм, средний класс, массовая культура и общество потребления, наконец, «современное» в противоположность «традиционному». Вот почему редакторы - составители сборника, в котором приняли участие авторы из США, Великобритании и Германии, называют туристов «передовым отрядом модерности», несущим современные ценности во все уголки мира. Таким образом, важнейшей признается социально-культурная роль туризма, который не только выполняет познавательную функцию, но также оказывает воздействие на выработку системы ценностей и самосознания индивида, на формирование национальной идентичности. В центре внимания представленных в сборнике работ - сходства и различия между практиками туризма при капитализме и социализме в Восточной Европе, России и СССР в XIX-ХХ вв., что позволяет преодолеть географические границы и хронологические водоразделы, не говоря уже о прежде непреодолимом барьере между двумя мирами - капитализмом и социализмом (с. 3).
В сборнике подчеркивается значение туризма в национально-государственном строительстве и формировании гражданства. Особую роль он играл в континентальных империях. Записки путешественников наряду с путеводителями, в которых описываются окраины империй, оказываются в данном случае инструментом для выстраивания отношений между центром и периферией (с. 8). Так, в статьях Луизы Макрейнолдс и Сьюзен Лейтон показано, что путешествия на воды и черноморские курорты и их литературно-художественные описания способствовали окончательному вклю-
чению Кавказа и Крыма в состав Российской империи. Речь идет в данном случае не столько о физическом, сколько о духовном освоении новых территорий, органично входивших в мир представлений россиянина о своей стране.
Л. Макрейнолдс проследила историю постепенной коммерциализации туризма в дореволюционной России. Процесс этот заключался, во-первых, в том, что на смену фигуре свободного путешественника-одиночки, который отправляется в дальние страны в поисках приключений и впечатлений, приходят представители среднего класса - туристы, ищущие отдохновения от трудов. Как показывает автор, в России середины XIX в. была усвоена разработанная англичанином Куком и получившая распространение во всей Европе модель групповых туристических поездок, в которых могли принимать участие и люди с ограниченными средствами. Довольно быстро в империи возникла сеть небольших туристических агентств, а затем и добровольных обществ и некоммерческих ассоциаций, таких как клубы любителей альпинизма, общество велосипедистов-туристов, из которого в конце XIX в. выросло крупнейшее Российское общество туристов. Появляется и специальная пресса, издаются многочисленные путеводители и «спутники экскурсанта» (с. 28-29).
Автор демонстрирует, как с развитием железнодорожного сообщения черноморское побережье Крыма, а затем и Кавказа становится местом массового отдыха и санаторно-курортного лечения. В 1913 г. грязевые и минеральные курорты посетили более 100 тыс. человек. Эти люди, пишет Л. Макрейнолдс, потребляя «материальные и метафорические товары», приобретали «культурный капитал», что способствовало в конечном счете стиранию социальных барьеров (с. 42).
«Неофициальный империализм» рассмотрен в статье Александра Вари о роли туризма в национально-государственном строительстве в Австро-Венгрии в 1873-1914 гг. Автор описывает «цивилизаторскую миссию» туристов, которые направлялись из «сердца» Венгрии - Будапешта - в горные районы не только любоваться красотами родной земли, но и с целью «просвещения и инкорпорации» проживавших там этнических групп словаков, румын, немцев и русинов.
Пролетарский туризм 1930-х годов как один из аспектов социалистического проекта, направленного на выковывание нового гражданина, находится в центре внимания Дианы Кенкер. Рассматривая дискуссии в специальной прессе по проблемам, связанным с развитием массового туризма, автор отмечает в них идеологическую составляющую, поскольку целью нового социалистического туризма (противопоставляемого буржуазному) являлось формирование гражданина демократического многонационального социалистического государства (с. 123-124). Считалось, что пролетарский туризм должен иметь полезную и познавательную цель, он должен быть организованным на началах науки и рационализма и вообще направлен не на получение удовольствия, а на активную деятельность по совершенствованию тела и духа, по преодолению трудностей. Предполагалось также, что туристы должны быть «посланцами социализма» и вести «культурную работу» среди местного населения (с. 127-128).
Однако и в дискуссиях, и на практике наблюдалось противоречие между лозунгами «путешествие - лучший отдых» и «советский туризм - мощное средство познания социалистической родины». Более того, Д. Кенкер фиксирует определенную двойственность представлений об «истинно пролетарском туристе» и наличие в них «конфликтующих элементов коллективизма и индивидуализма». Учитывая тот факт, что ни туристическое движение, ни само Общество пролетарского туризма и экскурсий не было пролетарским (доля рабочих составляла не более 20%), равновесие между коллективизмом и индивидуализмом соблюсти было достаточно сложно (с. 140).
По многим своим параметрам советский туризм 1930-х годов (по крайней мере в том виде, как он декларировался в прессе) имел общие черты с Восточной Европой, где он также организовывался государством на «началах науки» и имел четко определенную познавательную и оздоровительную цель. В то же время, как показал Алдис Пурс, режим Ульманиса в довоенной Латвии использовал туризм для построения национальной идентичности, основанной на «чистоте» латышской деревни в противовес космополитизму города. Именно поэтому большинство маршрутов включали посещения сельской местности, населенной преимущественно латышами, иг-
норируя районы с преобладающим многонациональным населением (русские, евреи, немцы, поляки).
В статье Евы Маурер об истории альпинизма в годы правления Сталина подчеркиваются особенности этого вида спорта в условиях социализма (в первую очередь его военизированный и организованный характер). При этом отмечается, что типичный советский альпинист весьма напоминал своего дореволюционного собрата: это горожанин с университетским образованием, принадлежащий к среднему (высшему) классу «специалистов» советской интеллигенции. Как пишет автор, альплагерь начала 1950-х годов отражал в себе многие важные тенденции тогдашнего советского общества. По мере того как убывала вера в революционное самосовершенствование, коллективизм для многих становился лишь неизбежным злом, иногда он выступал как инструмент контроля, позволявший вторгаться в частную жизнь. Однако были и другие, для которых коллективизм означал эмоциональную связь с людьми. Для них альпинизм воплощал в себе такие важные ценности, как товарищество и взаимопомощь, причем в том виде, как это постулировалось советским государством, но никогда не было претворено в жизнь (с. 162).
На материале путеводителей по Севастополю 1950-1990-х годов Карл Кволлз демонстрирует, что город практически не изменил свою идентичность, оставшись русским военно-морским центром, где память о былой славе хранит буквально каждый камень (с. 182).
Истории иностранного туризма в СССР конца 1950-х - начала 1960-х годов посвящена статья Шона Сэлмона «Социализм на продажу», а Анна Горсач исследовала «путешествие во времени» советских туристов, посещавших в эти же годы Восточную Европу. Сэлмон представил увлекательную картину «столкновения рыночных ценностей с практикой социализма»: стремление «Интуриста» получить как можно больше конвертируемой валюты «капиталистическими методами», с которыми советские чиновники были мало знакомы, часто приводило к потерям и конфликтам, а то и прямым провалам.
Организованный и «дикий» массовый туризм на советском черноморском побережье при Брежневе - тема исследования Кристины Ноак. Она отмечает, что отдых «дикарем» явился отличи-
тельным признаком выросшего при «развитом социализме» уровня жизни советских людей, когда в СССР возникали зачатки «общества потребления». В условиях более чем скромных достижений советской легкой промышленности и ограничения импорта товаров путешествия по стране оказывались самым доступным способом реализовать новые возможности (с. 304).
О.В. Большакова
