CC BY
11
2008.03.014. ОЭСР О НАУКЕ, ТЕХНОЛОГИИ И ПРОМЫШЛЕННОСТИ: ИННОВАЦИИ И СВЕРШЕНИЯ В ГЛОБАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКЕ. OECD science, technology and industry scoreboard: Innovation and performance in the global economy. - Paris: OECD, 2007. - 228 p.
Ключевые слова: глобальная экономика; инновационное развитие; рыночная инфраструктура.
Идея о том, что рынок учит, обучает, - очень важное примечание. В мире, напротив, господствует совершенно неверная, дилетантская интерпретация известного тезиса о «невидимой руке рынка»: рынок сам решает проблемы. На самом же деле, «невидимая рука рынка» учит решать проблемы - тех рыночных субъектов, в том числе управленцев, кто готов «принимать сигналы» рынка и по этим «сигналам» корректировать свое поведение, выстраивая соответствующую политику. Наиболее действенными «сигналами» рынка являются разного рода рыночные кризисы - проблемы, которые и сигнализируют рыночным игрокам о том, что игроки «заигрались» и что необходимо скорректировать «условия игры», т.е. решить возникшую проблему, выйти из кризиса. Рыночные кризисы - не «сбой», не «ошибка» рынка, но важнейшая функция работы рыночного механизма. Эта функция настраивает рыночных субъектов всех уровней на постоянный аналитический пересмотр ситуации, постоянное «обучение рынку» с тем, чтобы рыночные субъекты не теряли самой возможности управления в условиях рынка.
Таким образом, «невидимая рука рынка» - не что иное, как непрерывное «обучение рынку», и уже от самих обучающихся, от их степени готовности обучаться зависит, будет ли «их» рыночная экономика развиваться или погрязнет в «безвыходных» кризисах. Все нынешние рыночные кризисы глобального масштаба - это не «конец» рынка. Это всего лишь очередная проверка способности экономической политики в испытывающих кризис экономиках «обучаться рынку», находить оптимальные решения очередных проблем, созданных «заигравшимися» игроками на различных рынках.
Сегодня главная проблема национального социальноэкономического развития заключается именно в том, что национальные экономики, пренебрегающие задачей своего встраивания в
парадигму инновационного развития, являются «несовременными» экономиками, демонстрирующими слабую потребность в рыночных инструментах, рыночной инфраструктуре, предпочитая упрощенные схемы экономических отношений. Таким экономикам не нужны ни человеческий капитал, ни управленческий интеллект, ни инновационный менеджмент. Они вполне могут обойтись минимальным и традиционным рыночным инструментарием, например частной собственностью со всеми ее институтами (конкурсами, акционированием и т.д.), не заботясь о новых тенденциях в развитии рыночной инфраструктуры, не занимаясь ее модернизацией.
Сегодня во всем мире возникает необходимость изменить экономическое мышление - четко понять на уровне экспертного сообщества и правительств, что мировое социально-экономическое развитие эмпирически осуществляется в координатах глобальной экономики, а глобальная экономика - это такая модернизация рынка, которая фактически повысила его роль во много раз. Глобальная экономика - пространство гораздо большей экономической (и социальной) свободы, т.е. гораздо менее ограниченного рынка, чем было мировое социально-экономическое пространство в эпоху «затворничества» рыночной экономики в своих «национальных квартирах». Тенденцию «освобождения рынка» в процессах глобализации первыми уловили Соединенные Штаты, где была сделана ставка на модернизацию и развитие рыночной инфраструктуры. Такой выбор обусловил сворачивание в США экспорта нефти в пользу ее импорта.
Необходимость структурных реформ, нацеленных на модернизацию и развитие национальной рыночной инфраструктуры, начинают понимать в Европе, где сильна инерция традиционного экономического мышления, предпочитающего медленное движение быстрому. Об этом говорит принятая Европейским советом в 2000 г. в Лиссабоне стратегия (Лиссабонская стратегия) становления европейской экономики к 2010 г. в качестве наиболее динамично развивающейся и конкурентоспособной экономики. Основные приоритеты Лиссабонской стратегии - в модернизации и развитии рыночной инфраструктуры ЕС. Выделены следующие приоритеты:
- повышение конкурентоспособности путем инвестиций в научные исследования;
- создание рабочих мест нового качества - в рамках улучшения предложения на рынке труда на основе инвестиций в человеческий капитал по направлениям совершенствования социальной защиты, пенсионной системы и здравоохранения;
- обеспечение высокого и устойчивого экономического роста нового качества - через стимулирование инвестиций в новые технологии и развитие инновационного бизнеса.
Это стратегия медленного, постепенного понижения роли в мировой (глобальной) экономике сырьевых экономик. Одна из важнейших причин принятия такой стратегии - экологическая, она связана с осознанием необходимости перехода к экономике, которая резко сократит вредные выбросы в атмосферу. Поэтому сырье -вые экономики не имеют будущего, жить таким экономикам по принципу «на наш век хватит» - значит просто отводить себе ограниченный срок жизни, рассчитывать не более чем на два-три последующих поколения. Сырьевым экономикам уже сегодня необходимо структурно перестраиваться - диверсифицироваться, встраиваться в парадигму глобальной экономики с ее внятным «посланием» модернизировать и развивать рыночную инфраструктуру в качестве более эффективного для национальной экономики «щита», а не уповать на благоприятную конъюнктуру мировых цен на сырье.
Следует четко понимать, что глобальная экономика с ее приоритетом договорных механизмов рынка перед механизмами «регулирования» рыночной экономики, отвечающими прежней (до экономической глобализации) парадигме мировой экономики, -«инструмент» с весьма тонкой настройкой. Именно эта «тонкая настройка» и предполагает наличие у «настройщиков» недюжинного управленческого интеллекта, солидного багажа знаний и готовности непрерывно «обучаться рынку», а глобальную экономику делает «экономикой знаний». Отсюда - и повышенные риски «расстройства» столь тонких механизмов: из-за недостаточного внимания к «обучению рынком» или непонимания того, что пришла новая парадигма рынка. Так, глобальная экономика в силу существенно возросшей роли в ней, если выражаться компьютерным языком, «софтверных» инструментов (относительно «хардверных» инструментов) дает простор спекулятивным операциям, способным сотрясать мировую экономику цепной реакцией кризисов, начатой на каком-то рынке.
Механизм подобных цепных реакций во многом обязан фактору нерационального экономического поведения - всеобщей «заразительной» вовлеченности людей в происходящее на рынке, когда все реагируют на происходящее как на увлекательное шоу. Анализ кризисных экономических ситуаций показывает их явную спекулятивную основу, которая и доводит их до финала лопнувшего «мыльного пузыря». Таковы стандартные в глобальной экономике риски кризисов, вызываемых «нерациональным экономическим поведением» рыночных игроков, которые «заигрываются». Эти риски - атрибут и издержки повышенной экономической свободы, которую рыночная экономика обрела в парадигме глобальной экономики. Минимизировать подобные риски можно только на пути повышения качества, именно интеллектуальной составляющей, управления, которое опирается на знание рынка и готово ежедневно «обучаться рынку», т.е. находить новые рыночные инструменты противодействия спекулятивным играм. Сами по себе эти новые рыночные инструменты не обнаружатся, они не будут найдены там, в той национальной экономике, где отсутствует соответствующая рыночная инфраструктура, - модернизированная в связи с требованиями глобальной экономики к рыночной инфраструктуре, например, требованиями передового информационно-технологического оснащения рынка, инфраструктурного обеспечения расширенного воспроизводства человеческого капитала и др.
Механизм «невидимой руки рынка» посылает всем «заинтересованным лицам» соответствующие сигналы, и «заинтересованные лица», прежде всего в правительстве, обязаны эти сигналы услышать и осознанно действовать в режиме «тонкой настройки» рынка. Подобное осознанное поведение правительства обязательно повлечет за собой повышение качества рынка в целом, в том числе вынужденный рост качества маркетинга и менеджмента. В рыночной экономике кризисы неизбежны - рынку нельзя запретить спекулятивные «разогревы» и «перегревы». Однако можно и нужно поставить их «обучающий» потенциал на службу правительству, которое на них будет учиться науке «тонкой настройки» рынка и заранее, как хороший шахматист, распознавать кризисное развитие событий и принимать упреждающие решения. Рынок - это именно «шахматы», требующие от «игроков» самого серьезного интеллектуального анализа.
Таким образом, проблема рыночной экономики XXI в. заключается не в рыночных кризисах, а в неумении или нежелании правительства строить взаимоотношения с рыночной экономикой как «игру в шахматы». Между тем такое строительство - это институциональный проект, предусматривающий создание институтов партнерства государства и бизнеса. Речь идет не об узкопони-маемом «государственно-частном партнерстве», за которым могут скрываться коррупционные интересы государственной бюрократии. Речь идет о создании и охране институциональной среды реального рынка, реальной рыночной конкуренции. Дефицит реального рынка - это и есть дефицит искомого партнерства между государством и рынком.
Сегодня для национальной экономики проблема заключается вовсе не в «рыночных реформах» и не в инвестициях в экономический рост, а в том, что все это достигается в устаревшей социальноэкономической парадигме, в которой, например, сырьевые экономики занимали не только не периферийные, но преимущественные позиции. В этой старой парадигме богатые сырьем страны имели преимущество, поскольку, во-первых, реальный сектор экономики был несравненно весомее финансового сектора и, во-вторых, непосредственной частью такого «утяжеленного» реального сектора выступал именно сырьевой сектор, причем в роли сектора, обеспечивающего работу всего реального сектора.
В новой парадигме рынка, заданной пока еще во многом хаотической и даже кризисной реальностью глобальной экономики, финансовый сектор становится таким же весомым, как и реальный сектор. И сам реальный сектор меняется качественно - уходит от «утяжеленных», непосредственно связанных с сырьем рынков к «облегченным» рынкам высокотехнологичной экономики. Ясно, что высокотехнологичной экономике нужны энергоресурсы, но при этом страны, богатые энергоресурсами, оказываются перед выбором: либо развивать у себя высокотехнологичную экономику и, соответственно, не тратить усилия на развитие собственного сырьевого сектора, либо обслуживать энергоносителями высокотехнологичную экономику в других странах. Однако совместить оба варианта не удастся. В этом и состоит важнейшее свойство новой экономической парадигмы. Она объективно ставит «несовременные» экономики в положение, которое требует от них перепрофи-
лирования в высокотехнологичные экономики, иначе они заведомо сходят с пути мирового социально-экономического развития.
А.А. Али-заде
