CC BY
17
2008.03.008. РОТЕРМЕЛЬ Ф.Т., ТЕРСБИ М. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ НАНОТЕХНИЧЕСКОЙ И БИОТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИЙ: ИСТОЧНИКИ ПРОДУКТИВНОСТИ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ СЛУЖБ КРУПНЫ1Х ФИРМ.
ROTHAERMAL F.T., THURSBY M. The nanotech versus the biotech revolution: Sources of productivity in incumbent firm research // Research policy. - Amsterdam, 2007. - Vol. 36, N 6. - P. 832-849. -Mode of access: http://www.sciencedirect.com/
Ключевые слова: биотехнологическая революция; нанотехно-логическая революция; методы обретения инноваций.
Авторы, сотрудники Технологического института штата Джорджия (Атланта, США), анализируют процессы развития биотехнологии и нанотехнологии, особенности инновационной деятельности в этих отраслях и факторы, определяющие восприимчивость крупных традиционных фирм к создаваемым в данных областях изобретениям.
Нанотехнология, т.е. ИР, выполняемые на атомном, молекулярном и макромолекулярном уровнях, создание новых органических и неорганических материалов, новых изделий открывают широкие перспективы технического прогресса во всех секторах экономики. Новые возможности появляются для крупных, давно устоявшихся и имеющих прочные позиции на рынке фирм, для малых и средних фирм, возникающих на основе коммерциализации изобретений, созданных в различных исследовательских центрах. При этом малые фирмы гораздо динамичнее крупных, где внедрение инноваций сталкивается с укоренившейся рутиной и бюрократическими препонами, тормозящими всякого рода перемены. Это соответствует утверждению Шумпетера о том, что радикальные технологические изменения инициируют процесс, названный им «созидательное разрушение» (creative destruction), в ходе которого новые фирмы, базирующиеся на новых технологиях, вытесняют традиционные фирмы с рынка.
Однако исследования развития технологии этот тезис не подтверждают. Новые биотехнологические фирмы, играющие решающую роль в биотехнологической «революции», не разрушили старые фармацевтические корпорации. Более половины самых
крупных современных фирм этой отрасли были созданы и функционировали задолго до появления биотехнологии как самостоятельного направления ИР. Хорошо отлаженный рынок идей (лицензирование, союзы, поглощения и т.д.) обеспечил формирование своего рода равновесия, когда новые биотехнологические фирмы не конкурировали со старыми фармацевтическими компаниями, а сотрудничали с ними. «Для новых биотехнологических фирм альянсы с фармацевтическими фирмами создавали дополнительные возможности для коммерциализации их разработок, а для фармацевтических фирм новые союзники обеспечивали обновление техники исследований и производства, модернизацию традиционных методов создания препаратов» (с. 833). Благодаря такому взаимодействию старые фармацевтические фирмы смогли приспособиться к революционным переменам 70-х годов, привнесенным молекулярной биологией, и избежать участи жертв шумпетеровского «созидательного разрушения».
Проблема спасения от подобного «шторма» возникла и перед многими фирмами различных отраслей в связи с появлением нано-технологии, дорогу которой открыло создание сканирующего тоннельного микроскопа (STM) швейцарским филиалом фирмы IBM в начале 1980 г. Хотя источники появления био- и нанотехнологий различны (первая - из университетов, вторая - из промышленности), обе они носили революционный характер, поскольку давали не просто новые изобретения, но и «новые методы создания изобретений», отличные от традиционных. В связи с этим авторы ставят перед собой цель выяснить, удалось ли фирмам, столкнувшимся с потенциальной угрозой со стороны фирм-новичков, владеющих нанотехнологией, так же благополучно избежать разрушения, как это смогли сделать фармакологические корпорации; совпадают ли характеры эволюции нано- и биотехнологий? Такое совпадение весьма вероятно, поскольку в этих двух областях изобретательство, создание новинок очень тесно связано с интеллектуальным человеческим капиталом, по существу неотделимо от него. «Изобретатель обладает такими знаниями, которые трудно выразить словами, их трудно передать кому-либо, но они необходимы для дальнейшего развития технологии. В частности, эти знания включают память как об опробованных и оказавшихся тупиковыми направлениях работ, так и о тех, которые обещают успех.
Труднодоступность этих знаний для других дает изобретателю возможность получить более высокую, чем обычно, прибыль, если он решит создать новую фирму и развивать свое изобретение» (с. 833). Даже если изобретение запатентовано и патент опубликован, в нем не раскрыто знание, и кому-либо, кроме автора, найти пути обхода патента или пойти дальше по тому же пути крайне сложно, если вообще возможно. В этом и состоит, по мнению авторов, «новый метод создания изобретений». В результате на старых фирмах восприятие новых методик зависит от сотрудничества с изобретателями, которые часто являются членами университетского фэкалти1 и предпочитают не переходить на работу в какую-либо фирму, а организовать свою, новую и через нее коммерциализировать изобретение.
В итоге авторы постулируют две гипотезы.
1. Когда технологические перемены связаны с революционными изобретениями, воплощенными в человеческом капитале, способность традиционных фирм использовать это изобретение зависит от того, смогут ли они организовать сотрудничество с новыми фирмами или приобрести их и получить прямой доступ к такому человеческому капиталу. По мере того как изобретатель вместе с учеными - сотрудниками крупной фирмы внедряет и развивает свое изобретение, его знания становятся доступными, кодифицируются в документах и устройствах, которые можно купить. Тогда и другие фирмы могут воспользоваться изобретением. Из этого следует вторая гипотеза.
2. Когда технологические перемены связаны с революционным изобретением, воплощенным в физическом капитале, способность традиционных фирм использовать его зависит от возможно -сти затратить достаточное количество средств для приобретения упомянутого капитала.
Оба варианта не исключают друг друга, а их сочетание наиболее продуктивно. Далее авторы кратко излагают историю возникновения и развития био- и нанотехнологий.
Биотехнология. Комплекс научных открытий, на которых основана эта дисциплина и которые позволяют манипулировать внутренними структурами микроорганизмов типа ДНК, были за-
1 В состав фэкалти входят университетские преподаватели, имеющие договор практически пожизненного найма. Уволить члена фэкалти можно лишь в случае, если он совершит какой-либо крупный проступок. - Прим. реф.
вершены к 70-м годам прошлого века. С. Коэн (Cohen) и Г. Бойер (Boyer) разработали метод получения особо чистых белков (моно-клональных антител), за что впоследствии получили Нобелевскую премию. В 1976 г. Г. Бойер и Р. Свенсон (Swanson) (венчурный капиталист) основали первую биотехнологическую фирму Genotech. В 1980 г. произошел целый ряд событий, ознаменовавших начало широкой коммерциализации биотехнологии. Genotech акционировалась, вышла на биржу, ее акции очень быстро раскупили, и они резко выросли в цене. Был принят Закон Бея - Доула, и патентование университетских изобретений, выполненных в ходе исследований, которые финансировались государством, стало не исключением, а скорее правилом. Конгресс утвердил закон, разрешающий патентовать живые формы; патентное ведомство выдало Стэн-фордскому университету патент на метод рекомбинации ДНК, и университет объявил о предоставлении лицензии на этот патент всем желающим за чисто номинальную плату. В 1990 г. фирма Applied Biosystems получила лицензию с исключительным правом производства на изобретенный еще в 70-е годы прибор для расшифровки геномов, и он стал широко продаваться по всему миру. Так биотехнология встала на ноги.
Нанотехнология. Окончательного определения этой дисциплины пока еще не существует, большинство специалистов используют дефиницию, сформулированную в федеральной программе «Национальная нанотехнологическая дисциплина»: «Нанотехноло-гия - это изучение материи и управление ею в размерном диапазоне примерно от 1 до 100 нм, в котором она обладает уникальными свойствами, открывающими новые прикладные возможности. Диаметр ДНК, носителя генетической информации человека, составляет около 2,5 нм, а диаметр клеток гемоглобина - 2,5 мкм. Охватывая нанонауку, наноинженерию и технологию, нанотехнология включает в себя получение изображений, измерение и манипулирование материей в таком диапазоне размеров. В нем физические, химические и биологические свойства материалов качественно и выгодно отличаются от свойств отдельных атомов, молекул или объемных масс этих материалов. ИР в области нанотехнологии направлены на познание таких свойств и создание новых материалов, устройств и систем, использующих эти свойства» (с. 835).
Научные и технологические «прорывы», создающие нано-технологию и обеспечивающие ее широкое распространение, произошли в 80-е годы прошлого века. Главные из них - это уже упоминавшееся создание STM и еще один тип микроскопов - AFM (atomic force microscope), который был изобретен авторами STM и их коллегами по фирме IBM К. Гербером (Gerber) и К. Куотом (Quate) в конце 80-х годов. С 1989 г. AFM поступил в продажу. Возможности этого микроскопа шире, чем у STM, он позволяет работать с материалами, не проводящими электричество.
Эмпирические исследования, направленные на проверку сформулированных выше гипотез, авторы основывали на изучении патентной активности всех крупных фармацевтических фирм мира (80) и 249 фирм разных других отраслей, получивших хотя бы один патент в области нанотехнологий. При этом они руководствовались известной формулой, описывающей «функцию производства знаний» в виде Y = f (K, V; z), где Y - это мера исследовательской продуктивности; K - вектор, представляющий различные источники интеллектуального капитала; V - вектор, отражающий все прочие ресурсы фирмы, используемые для ИР; а z - параметрический вектор. Понятно, что в K присутствуют знания, получаемые от сотрудничества с другими фирмами (союз или поглощение), а в V -собственный кадровый потенциал и средства, затрачиваемые на покупку или аренду исследовательского оборудования. Под исследовательской продуктивностью авторы имеют в виду количество получаемых фирмой патентов. Временной промежуток, выбранный для исследования, составил более 20 лет - с 1980 по 2003 г. Фирмы были выбраны крупные, достаточно указать, что средний доход фармацевтической фирмы, входящей в выборку, составляет 13 млрд. долл., а фирмы иных отраслей - 10 млрд. долл.
За указанный выше период времени фармацевтические фирмы, включенные в обследование, получили в общей сложности 15 607 патентов в области биотехнологии, а фирмы второй выборки - 3236 патентов в области нанотехнологии. По фирмам число патентов распределялось неравномерно, некоторые имели всего один патент. Но кривые графиков (с. 836), где по оси абсциссы отложены годы, а по оси ординаты - число патентов, полученных в соответствующий год (шкала логарифмическая), очень схожи и по форме, и по наклону. Кривая, относящаяся к биотехнологии, есте-
ственно, расположена выше, но если сравнивать отрезки длиной четыре года, то коэффициент корреляции равен 0,95. Это позволяет считать, что эволюции обеих отраслей в значительной мере сходны. Однако авторы этими результатами не ограничиваются. Они тщательно изучают зависимость величины У, принятую за зависимую переменную, от таких независимых переменных, как общее количество патентов фирмы, количество приобретений крупными фирмами новых малых наукоемких фирм (за рассматриваемый период имело место приобретение 901 малой биотехнологической фирмы и 770 нанотехнологических), количество альянсов между крупными и малыми фирмами, предусматривающих сотрудничество в сфере ИР (376 биотехнологических и 590 нанотехнологиче-ских), расходы обследуемых фирм на ИР за исключением расходов на приобретение малых фирм. Кроме того, расчеты (применялся аппарат так называемой негативной биноминальной регрессии) учитывали ряд контрольных переменных - распределение фирм по кодам стандартной промышленной классификации, горизонтальные слияния фирм, их годовые доходы и национальную принадлежность штаб-квартиры фирмы. Для учета возможных изменений во времени расчеты выполнялись как для всего периода 19802000 гг., так и для двух полупериодов - 1980-1990 и 1990-2000 гг.
В результате всех вычислений и анализа выдвинутые выше гипотезы в основном подтвердились. Особенно четко - применительно к фармацевтическим компаниям. В первом полупериоде их исследовательская продуктивность (У) определялась главным образом взаимодействием с новыми наукоемкими фирмами, а во втором, когда оборудование для автоматической расшифровки геномов стало коммерчески доступно, - расходами на ИР. У фирм, осваивающих нанотехнологию, как в первом, так и во втором полупериодах, наиболее значимым фактором оказались расходы на ИР, а альянсы и приобретения малых фирм на патентной активности практически не сказывались. Это соответствует второй гипотезе.
При оценке результатов, по мнению авторов, следует учитывать различия в жизненных циклах биотехнологии и нанотехноло-гии. Первая значительно (по нынешним меркам) старше второй. От момента совершения главных открытий биотехнологического направления до появления первого биотехнологического патента прошло примерно 20 лет (патент на автомат для расшифровки ге-
номов). В нанотехнологии такой разрыв составил десять лет. «Патентование в области биотехнологии могло дольше полагаться на внешний интеллектуальный капитал» (с. 846). Поэтому «обнаруженные различия между эволюцией биотехнологии и нанотехноло-гии могут отражать разную степень зрелости этих технологий... и различия в патентной активности крупных фармацевтических фирм и корпораций, начинающих осваивать нанотехнологию» (с. 847). Несмотря на то что нанотехнология довольно быстро догоняет биотехнологию, создавшие ее «прорывы» все же произошли позже, поэтому, вероятно, альянсы и поглощения будут играть в этой отрасли заметную роль в будущем. Кроме того, уже после освоения 8ТМ и ЛБЫ появился ряд новых открытий, дающих импульс развитию нанотехнологии, - нанотрубки, наносферы, запатентованные в середине 90-х годов. Картина взаимодействия крупных и новых малых фирм может измениться. Но в любом случае в рассмотренных отраслях столь популярного ранее среди исследователей шум-петеровского «созидательного разрушения» пока не отмечается.
А.Н. Авдулов
