CC BY
28
2008.01.045-048. ТЕОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО
ПАТРИОТИЗМА. (Сводный реферат).
1. Aux origines du patriotisme économique // Problèmes econ. - P., 2006. - N 2903. - P. 3.
2. CARAYON B. Patriotisme economique et mondialisation // Defense nat. - P., 2006. - A. 62. - N 12. - P. 60-64.
3. COHEN E. Malaise dans la mondialisation ou "patritisme economique" // Problemes econ. - P., 2006. - N 2903. - P. 2-4.
4. LANDIER Au., THESMAR D. Quel patriotisme economique au XX siecle // Problemes econ. - P., 2006. - N 2903. - P. 28-33.
В статьях французских специалистов рассматривается концепция экономического патриотизма (ЭП), которая, как отмечают авторы, тесно связана с концепцией экономического национализма (ЭН), в практическом плане развивавшейся параллельно с меркантилизмом. Однако теоретические основы ЭН были заложены значительно позже - в 20-30-е годы ХХ в. Как это ни парадоксально, основными теоретиками ЭН являются его главные критики - либеральные экономисты, которые сводят ЭН к некоторым его аспектам, не согласующимся или не поддающимся анализу с позиций либеральной теории. Рост интереса к ЭН в 1920-1940-х годах объясняется, в частности, подъемом национализма и Великой депрессией 1930-х годов. После 1945 г. публикуется множество работ, посвященных политике ЭН в развивающихся странах.
Определения ЭН в целом нечетки, расплывчаты. Помимо противопоставления чисто либеральному подходу ЭН чаще всего ассоциируется с политикой автаркии, самодостаточности, торговыми войнами и военными действиями, обогащением государства в ущерб индивидуальному благосостоянию и основным свободам, с коллективизмом и тоталитаризмом, протекционизмом и контролем над внешней торговлей.
В настоящее время интерес к ЭН, хотя и в несколько измененном и дополненном некоторыми нюансами виде, возрождается как на теоретическом, так и на политическом уровнях. Прежде всего происходит смена терминологии: термин «экономический национализм» все чаще заменяется термином «экономический патриотизм» (ЭП), что в большой степени связано с явно проявляющейся в промышленно развитых странах тенденцией к
защите национальных предприятий, ограничению под разными предлогами контроля над ними иностранного капитала. Некоторые специалисты выделяют две формы ЭП: наступательную, ориентированную на усиление привлекательности территории, и оборонительную, связанную с протекционизмом, т.е. направленную на защиту национальной экономики или определенных ее отраслей. Несмотря на отсутствие четкого определения ЭП, он рассматривается как необходимое для государства условие стратегического анализа и прогнозирования. В эту концепцию вписываются такие меры, как создание полюсов конкурентоспособности, стимулирование НИОКР и инноваций, участие рабочих в прибылях национальных предприятий, создание новых предприятий (1).
По мнению сотрудницы французского Национального центра научных исследований Э. Коан, «чемпионом по ЭП» является Франция - самая открытая для иностранных инвестиций страна (доля прямых иностранных инвестиций в ВВП составляет 40%; один из семи наемных работников во Франции трудится на промышленном предприятии, контролируемом иностранцами) (3, с. 2). Причиной, породившей французский ЭП, Э. Коан считает противоречие между курсом страны на глобализацию и стремлением к обеспечению господства национального капитала. Это стремление проявляется в широком распространении в общественном мнении и политических кругах страны идеи о том, что национальность капитала и место нахождения штаб-квартиры предприятия оказывают определяющее влияние на локализацию деятельности, защиту национальной занятости, развитие НИОКР и непроизводственной сферы, хотя хорошо известно, что контроль со стороны иностранного капитала над национальным предприятием не влечет за собой никаких отрицательных последствий для его деятельности, занятости, экономических результатов.
Эту же мысль высказывают также профессор Нью-Йоркского университета О. Ландье и профессор Высшей коммерческой школы (Париж, Франция) Д. Тесмар. По их мнению, истинной причиной дебатов о контроле иностранного капитала над французскими предприятиями является будущее рабочих мест. Действительно, некоторые «нездоровые» предприятия продаются иностранцам, которые менее чувствительны по сравнению с национальным капиталом к давлению профсоюзов, средств информации, политиков
или государства, а следовательно, больше подходят для «грязной работы», которую так или иначе необходимо сделать.
В то же время широко распространенная мысль о том, что патрон-француз более великодушен по отношению к своим соотечественникам, не подтверждается фактами. Крупные французские предприниматели уже давно не похожи на «отцов семейства», а решительно действуют в интересах роста стоимости акционерного капитала, о чем свидетельствуют годовые отчеты крупных компаний. Изменение культуры французского патроната подкрепляется тем, что значительная часть их собственного вознаграждения сегодня зависит от выгод, получаемых акционерами. В этих условиях нереалистично ожидать от них сохранения занятости в ущерб рыночной стоимости предприятия.
С начала 2005 г. иностранные инвесторы вложили в капитал французских предприятий более 20 млрд. евро, что составляет около 0,3% стоимости всех французских предприятий. Как подчеркивают О. Ландье и Д. Тесмар, активизация слияний и поглощений усиливает во Франции коллективное чувство потери контроля, которое уже внедрилось в общественное мнение из-за международной конкуренции и изменений в размещении предприятий (4, с. 28). Однако, по их мнению, средства информации дают неверное представление о захвате контроля над французскими предприятиями иностранными инвесторами. 95% сделок по приобретению иностранцами предприятий являются дружественными, т.е. совершаются с согласия менеджмента предприятия. Половина этих компаний являются семейными предприятиями, собственники которых не заинтересованы в их сохранении, половина - дочерние компании крупных французских промышленных групп, имеющие проблемы с рентабельностью или являющиеся непрофильными для материнских компаний.
Если дружественные сделки не привлекают внимание средств информации, то редкие попытки недружественного приобретения освещаются очень широко. В результате у общественного мнения создается определенное впечатление о зарубежных «хищниках», пользующихся временным падением биржевых курсов французских предприятий, чтобы дробить и захватывать их.
Еще одним фактором, влияющим на французский ЭП, является сделанный Францией однозначный выбор в пользу рыночного
регулирования в европейских рамках и отказ от дирижизма и государственного интервенционизма. В настоящее время крупнейшие предприятия Франции, акции которых учитываются при расчете биржевого индекса САС 40, широко представлены в рейтинге крупнейших мировых предприятий. Но эти факты замалчиваются, тогда как интервенционистские действия государства поддерживаются обществом.
В последние годы при попытках иностранных фирм установить контроль над такими компаниями, как «Бапоп», «АМош» «Ауепй8» и т.д. государство демонстрировало свое отрицательное отношение к подобным сделкам, каждый раз ссылаясь на ЭП. По мнению Э. Коан, такая позиция объясняется не столько стратегическим, сколько символическим, даже «иконическим» значением некоторых компаний (3, с. 4). Чтобы затруднить поглощение французских компаний иностранцами государство выдвигает условия по компенсациям в плане локализации деятельности, различными способами стимулирует национальный капитал, привлекает к участию в концентрации промышленности государственные предприятия, даже развивает формы участия наемных работников в прибылях.
В целом, считает Э. Коан, французский ЭП отражает противоречия и тупики экономической политики страны: приватизация, но без пенсионных фондов, отказ от политики государственного меркантилизма при сохранении этатистской системы ценностей, стремление к глобализации, которую не принимают ни левые, ни правые элиты и отвергает общественное мнение. Эти противоречивые тенденции неизбежно проявляются при обострении мировых диспропорций, «аварийном» состоянии европейской конструкции и ускорении процесса слияний и приобретений (3, с. 4).
Депутат французского парламента В. Карейон, напротив, полагает, что ЭП имеет действительный смысл только в европейских рамках. Это не политика конкуренции или стратегия господства, а социальная политика, любовь к своей стране, отказ от объявленного упадка, желание видеть в Европе источник мирового равновесия. Во Франции ЭП может способствовать решению следующих задач: объединение интересов государства и предприятий; определение стратегии глобальных достижений страны; разработка совместно с Германией, Италией, Испанией и с привлечением России континентальной стратегии, особенно в области информационных
технологий, а также создание «большой энергетической пятерки», ориентированной на исследования и инновации; защита стабильности стратегических предприятий (энергетических, фармацевтических, аэрокосмических); создание условий и для лидеров, и для мелких и средних предприятий, способствующих завоеванию мировых рынков (2, с. 63-64).
О. Ландье и Д. Тесмар отмечают, что согласно исследованиям, основанным на американских, шведских и британских данных, переход права собственности на национальное предприятие к иностранцам, как правило, приводит к резкому росту его производительности. При этом структура занятости на приобретенных иностранцами предприятиях меняется: количество неквалифицированных работников сокращается, а квалифицированных возрастает. Однако эта тенденция наблюдается в развитых экономиках уже примерно 25 лет и обусловлена техническим прогрессом, а рост эффективности в среднем достигается не за счет сокращения рабочих мест. Появление иностранного собственника лишь ускоряет в целом неизбежный процесс реструктуризации (4, с. 30). Более того, смена собственника, способствуя росту производительности, развитию предприятия, а отсюда и повышению заработной платы работников, принося капитал и навыки, является для работников скорее хорошей новостью. Таким образом, нельзя однозначно утверждать, что переход контроля над предприятием к иностранцу невыгоден наемным работникам.
В то же время акционеры предприятия, безусловно, выигрывают при смене собственника. Акционеры принимают предложение о покупке предприятия, только если немедленно получаемая ими прибыль превышает ту, которую они, по их собственной оценке, могут получить, не продавая своих акций. Поэтому купить предприятие по минимальной цене весьма сложно: необходимо выплатить не только его «текущую» стоимость, но и большую часть стоимости, создающейся в результате самого слияния. Вместе с тем акционеры предприятия-покупателя, считают О. Ландье и Д. Тесмар, в среднем являются проигравшей стороной, поскольку ради расширения бизнеса предприятия покупаются по слишком высокой цене (4, с. 30).
Французы - акционеры национальных компаний могут, руководствуясь экономическим патриотизмом, а не собственными
«эгоистичными» интересами, не продавать свои акции иностранным инвесторам. В таком случае они сделают обоснованный коллективный выбор между экономическими издержками протекционизма и престижем родины. Но французам принадлежит лишь небольшая часть акций национальных предприятий. Как пишет Э. Коан, в течение 20 последних лет Франция фактически передала контроль над государственными предприятиями финансовым рынкам, точнее, англо-американским институциональным инвесторам. Сегодня 44% капитализации компаний, входящих в индекс САС 40, контролируется иностранными инвесторами, что лишает ЭП всякого смысла (3, с. 4). По данным О. Ландье и Д. Тесмара, 45% капитала компаний, входящих в индекс САС 40, и 40% акций всех котируемых на бирже предприятий принадлежит нерезидентам. Это самый высокий показатель среди крупных промышленно развитых стран. Поэтому, указывают О. Ландье и Д. Тесмар, французский ЭП обусловлен тем, что около половины капитала крупных французских предприятий принадлежит иностранцам (4, с. 31).
Важным является то обстоятельство, что, хотя французский финансовый рынок является наиболее развитым в континентальной Европе, французские домашние хозяйства значительно меньше, чем американские или британские, инвестируют в акции. Они, как и представители других наций, предпочитают прибегать к помощи профессионалов, передавая им заботу о своих накоплениях. Однако во Франции инвестиционные фонды покупают гораздо меньше акций, чем их аналоги в США или Великобритании. Кроме того, существующая традиция способствует накоплению на основе банковских депозитов и государственных обязательств с низкой, но надежной рентабельностью. Распределительная пенсионная система также мешает распространению французских акций среди широкой публики, концентрируя французскую собственность в руках немногочисленных акционеров предприятий, акции которых не котируются на бирже. До сих пор владение акциями остается привилегией самых богатых, тогда как в США и Великобритании оно характеризуется значительно большей дисперсией. Французы, таким образом, являются кредиторами, а не акционерами своих предприятий. Более или менее сознательно они предпочитают давать взаймы предприятиям или государству, получая относительно низкий процент и не неся почти никаких рисков (4, с. 32). Ориен-
тация на безрисковые накопления объясняется особенностями французской финансовой системы, унаследованной от все еще сохраняющего свое влияние послевоенного интервенционизма, законодательно стимулирующего инвестиции в облигации в ущерб акциям.
Последствиями этой диспропорции являются отсутствие заинтересованности французов в росте и прибыльности национальных предприятий, деформация предпочтений в сторону обеспечения занятости и неприятие рисков, связанных со стратегией роста. До тех пор пока собственность на акционерный капитал остается уделом иностранцев и французских богачей, финансовые рынки будут восприниматься французами как тираническая и незаконная сила, навязывающая им нежелательные изменения. Расширение круга владельцев акций, напротив, сделало бы население стабильной основой финансового развития и роста предприятий, ослабило бы испытываемое французами чувство эксплуатации. Для этого необходимы изменения в законодательстве и реформа пенсионной системы. В противном случае французы не научатся доверять рынкам и продолжат перекладывать ответственность за более неопределенную, чем в прошлом, экономическую ситуацию, не обеспечивающую рост и личное и коллективное обогащение, на иностранных акционеров. Приоритет правительства, которое верит в ЭП, должен состоять в том, чтобы сделать своих граждан с помощью биржи собственниками экономики.
И.Ю. Жилина
