CC BY
27
ЛИТЕРАТУРА ХХ-ХХ1 ВВ.
Русская литература
2008.01.027. ИВАН БУНИН И ОБЩЕСТВО ЛЮБИТЕЛЕЙ РОССИЙСКОЙ СЛОВЕСНОСТИ / Под ред. Воротникова Ю.Л.; Сост.: Клеймёнова Р.Н. и Пикулева Г.И. - М.: Academia, 2006. -380 с.
В реферируемом сборнике И.А. Бунин предстает как общественный деятель, находившийся в центре литературных связей и противостояний; в известном смысле он показан учителем писательского мастерства. В первом разделе сосредоточены работы современников писателя (Ю.И. Айхенвальда, М.А. Волошина, А.Е. Грузинского, А.И. Куприна), опубликованы две статьи И.А. Бунина («Стихи, прочитанные на заседании ОЛРС» и «Думая о Пушкине»).
В статье Р.Н. Клеймёновой «Тот миг воскрес...» прослеживаются степень и характер участия писателя в Обществе любителей российской словесности, действовавшем с 1811 по 1930 г. при Московском университете. В начале своего пути оно стремилось к «здравой» словесности, в середине XIX в. в нем обсуждалось значение социальной и художественной направленности литературы, в конце XIX -начале ХХ в. Общество занималось утверждением русской классики как равноправного члена общеевропейской литературы. На заседаниях звучали произведения многих писателей, в том числе и Бунина. 31 января 1903 г. он был избран в действительные члены. В Бунине члены Общества, как и вся читающая публика, видели последнего классика русской литературы. Опираясь на общечеловеческие ценности, он противостоял современникам, исповедовавшим философию отчаяния, видевшим в разрушении формы «знак судьбы», эсхатологическое пророчество. Бунину не нравились модернистские течения в искусстве; он не раз отмечал, что публика постепенно перестает интересоваться так называемыми «новыми» течениями в литературе - акмеистами, модернистами, символистами - и предпочитает им писателей реалистического направления. Бунина поддерживали в этом члены Общества. В 1912 г. на юбилее писателя говорилось и об этом. В то же время ОЛРС находилось в стороне от бурных событий рубежа веков, сменявших друг друга школ, литературных манифестов, громогласной полемики. Представители различных направлений встреча-
лись на его заседаниях, но все здесь способствовало сглаживанию противоречий между сторонниками критического реализма, модернистами, пролетарскими писателями. Бунин, как «последний классик», пользовался особым авторитетом; на заседаниях Общества с большим успехом читали его сочинения.
Статья Ю.В. Климакова «И.А. Бунин и А.Е. Грузинский» представляет собой характеристику взаимоотношений писателя с председателем Общества любителей российской словесности. В частности, показательна статья А.Е. Грузинского, приуроченная к 25-летию литературной деятельности Бунина (1912). Автор акцентировал внимание на изобразительных способностях писателя, исполненных силы и «доступных лишь изощренному и внимательному глазу» (с. 134). Бунин же ценил в Грузинском широту, разносторонность и одновременно глубину интересов.
«И.А. Бунин и московская литературная среда» - статья Г.И. Пикулевой. Почти тридцать лет жизни писателя были связаны с Москвой. Здесь издавались его книги, сюда приходили его письма из-за рубежа. Москве посвящены стихотворения, страницы прозы, созданной в России и во Франции. Литературное мировоззрение Бунина формировалось и получило интенсивное развитие в дружеских связях и деловых контактах с московской творческой интеллигенцией. Г.И. Пикулева заостряет внимание на деятельности московского литературного кружка «Среда» (образован в 1899 г.); сюда входили Бунин, Златовратский, Станюкович, Телешов и др. В товарищеской атмосфере кружка проявляли свое мастерство И. Белоусов, С. Глаголь, С. Скиталец, В. Вересаев, драматург С. Найдёнов и др. На заседаниях являло себя в полной степени понятие «среды» в качестве сообщества людей, связанных социальными и жизненными условиями обитания, близостью нравственно-эстетических идеалов. Благодаря общению в «Среде» укрепились коллегиальные отношения Бунина с М. Горьким. Бунин бывал у него в доме Скирмунта в Гранатном переулке по делам петербургского книгоиздательства «Знание», которое выпускало два тома сочинений М. Горького. Бунинский перевод «Песни о Гайавате» Г. Лонгфелло увидел свет в 1903 г. в «Знании». По совету Горького в журнале «Жизнь» были помещены поэма «Листопад» и рассказ «Антоновские яблоки».
В Москве полнота писательского труда Бунина определялась сотрудничеством с рядом издательств. В 1908 г. в Московском книго-
издательстве под его редакцией вышел сборник «Земля», куда вошли «Суламифь» А. Куприна, «Проклятье зверя» Л. Андреева, «Дочь» А. Серафимовича. Писатель опубликовал здесь рассказ «Тень птицы», написанный под впечатлением от путешествия в страны Востока, а в 1910 г. в Московском книгоиздательстве увидела свет повесть «Деревня», всколыхнувшая литературную общественность остротой социальной проблематики.
В 1918 г., решительно не приняв Октябрьскую революцию, Бунин с женой уехали в эмиграцию и навсегда поселились во Франции. Мысль о родине лейтмотивом прошла через созданные там произведения. Воспоминанием о Москве были овеяны его повесть «Митина любовь», рассказы «Благосклонное участие», «Чистый понедельник», «В одной знакомой улице». Бунин написал в Париже мемуарные портреты А. Куприна, Л. Андреева, К. Бальмонта; трудился над фундаментальными книгами «Освобождение Толстого», «О Чехове». Творчество Бунина вошло в литературный мир его отечества, память о нем особенно жива в Москве, где, в частности, установлены мемориальные доски с его именем, мраморный рельеф с памятной надписью, бронзовый бюст, выполненный А.И. Булгаковым.
И.А. Ревякиной принадлежит статья «И. Бунин и М. Горький: Диалоги во времени». Их произведения уже в первые годы творчества тематически перекликались; было между ними и определенное противостояние. К примеру, «лица» и «лики» деревенской России создавались Буниным и Горьким по-разному; у их героев были разные исторические прототипы, что свидетельствовало о глубоких различиях в мировосприятии создателей. Очевидно, что у Бунина «деревенская» основа рассказа «Беден бес» и стихотворения «Сенокос» не стала, как это было у Горького в повести «Лето», поводом для решения социального, остросовременного вопроса: куда движется деревня после драмы 1905 г. Напротив, он намеренно возвращался к тем «бытийным» проблемам, которые волновали Пушкина и Толстого. Бунин писал не о «злобе дня», а о том, что «вне этой злобы» (с. 173). Поэтому, хотя и неявно, но он вступал в спор с Горьким, его представлениями о русском крестьянском мире, деревенских типах, в частности - о типах «странников». Горьковскому «еретику-начетчику» Кузину противопоставлен не лукавый, но и не сомневающийся в Боге странник-праведник Лука, а природно-нравственный человек. У Бунина «здоровая органичность повседневной и трудовой жизни народа» (с. 174)
сочетается с природной стихией и высокой духовностью - истинно христианской, присущей доброй человеческой душе, вне зависимости от сословности.
Итальянские темы в бунинском и горьковском творчестве много значили для писателей и существовали у каждого в особой ауре миропонимания. Это позволяет автору статьи сопоставить «Сказки об Италии» Горького с рядом стихотворений и рассказов Бунина. В частности, И.А. Ревякина обращается к бунинскому стихотворению «На пути из Назарета». Первоначально оно имело название «Мать». В обобщенно-поэтическом выражении у Бунина «путь к Назарету» - это тема постижения «вочеловечения» Бога. Прослеживается противостояние данного стихотворения горьковским новеллам «о матерях» из «Сказок об Италии». Бунин в слове «Мать» воссоединял земное и вечное - претворяя земное начало в небесное. Так, тема «матерей» была возвращена поэтом в русло христианской духовности. В этом она противостоит горьковской «вере-знанию», «человекобожеству» (с. 180).
Л.А. Колобаева - автор статьи «В споре с Ф.М. Достоевским: Категории зла, совести, "преступления и наказания" в прозе И.А. Бунина». При всем известном остром неприятии Достоевского и скрытом «соперничестве» с ним Бунин в чем-то существенном был солидарен с его «жестоким талантом» и опирался на его опыт. Показательно, по мнению исследователя, признание Буниным гениальности художественного проникновения Достоевского в существо социалистов в романе «Бесы». А социалисты типа «бесов» были для Бунина, как и для Достоевского, воплощением человеческого зла. Но преступление и раскаяние, зло и совесть существенно пересматриваются в русской литературе ХХ в.
В художественном осмыслении этих категорий Бунин ближе к своему современнику, Горькому, нежели к Достоевскому, хотя во многом расходится и с тем, и с другим. Горький мотивировал преступление прежде всего общественным неравенством людей, несправедливостью и их психологическими последствиями, отчаянным возмущением порядками жизни человека из «низов». Бунин видел своих персонажей-преступников людьми самого разного социального статуса - это «мужики» (рассказы «Ермил», «Игнат», «Ночной разговор»), дворяне («Петлистые уши», «Дело корнета Елагина») и др. Но минуя социальные различия, Бунин стремился проникнуть в тайну общего,
заложенных в самой сущности человека всеобщих и общенациональных проявлений зла. Загадочное преступление без наказания, без суда совестью показано в рассказе Бунина «Ермил». Писатель подходил здесь к осознанию той формы убийства, что угрожающе развернется в будущем, в реальности ХХ в. Это не месть, не убийство из корысти или из ревности, а убийство случайного, по существу невинного человека.
Прямая полемика с автором «Преступления и наказания» заявлена Буниным в рассказе «Петлистые уши». Писатель выводил на свет некую неслучайную философию убийства, своего рода «оправдание зла», исповедуемое героем рассказа. Совершенное им злодеяние озадачивает своей полной немотивированностью, бесцельностью и бессмысленностью. Начальное же повествование, где авторская речь пронизана обесцвечивающим все вокруг восприятием персонажа, где вырисовавается жутковатый петербургский пейзаж, затем дается речь героя, - развертывается в некоторое психологическое и философское обоснование героем права человека на убийство. Авторская оценка происходящего в рассказе выражается косвенно. Это не только детали неприятного, отталкивающего портрета персонажа и его внешнего поведения (холодность, высокомерие, расчетливость), но, главным образом, мастерски организованная форма нарра-тива. В авторское повествование искусно вплетены реакции, восприятие, интонации, голосовые обертоны, характерные для героя. Они-то и окрашивают собой, определяют основной мрачный тон рассказа; они же несут психологическую функцию. Полное отсутствие в описываемой картине образов света, красоты, живой прелести мира, к которой так чуток Бунин, и выдает принадлежность видения подобной картины герою, беспросветный мрак его души. А сознание, неспособное воспринять красоту мира, - это сознание деформирующее и разрушительное. Философия, развернутая художником в рассказе, концентрируется в писательской историко-философской концепции. Бунин - художник большой исторической перспективы. У Достоевского выражена мысль, что современный человек стал «хуже, гаже кровожаден», чем раньше. Бунин, сходясь в этом с Достоевским, показал читателю зло более гадкое, причем зло, опирающееся не на инстинкт, а на извращенное сознание - сознание носителя идеи права на убийство.
В статье «Свет души человеческой» Т.М. Бонами анализирует рассказы Бунина. Стремлением к подлинности вызвано включение в узкие пределы его рассказов наряду с вымышленными героями реальных лиц («Второй кофейник», «Чистый понедельник», «Бернар»). Желание быть ближе к жизненной правде привело писателя к поискам новых жанровых образований; в его рассказах сочетаются элементы документального очерка, психологической новеллы, лирико-философской исповеди («На Донце», «Богиня разума» и др.). Бунина-художника интересовала жизнь души, «ее смятение, терзания, потрясения, озарения, мгновения радости и счастья. Несмотря на диссонансы и крушения» (с. 195) его рассказы отличаются лаконичной выразительностью; пространственно-временные характеристики сопряжены с внутренними переживаниями автора и героев. В искусстве писателя Бунин считал необходимой изобразительность, которая заключается в умении передать в зримых картинах, предметных деталях «божественное великолепие мира» (с. 194), краски и голоса природы, индивидуальность человека, одухотворенную красоту всего сущего. Концентрируя виденное, пережитое, художник в своем создании воскрешает былое. Он писал о том, что русская литература славна «изумительной изобразительностью, словесной чувствительностью» («Жизнь Ар-сеньева»).
В книге помещены биографические и краеведческие статьи Т.М. Бонами («Вглядываясь в портрет И.А. Бунина»), Д.М. Минаева («Любовь на всю жизнь»), И.Н. Сергеева («Бунинские места в Царицыне»), А.Е. Смирнова («Две часовни»), М.Г. Богомоловой («Бунин во время Второй мировой войны»). В статье А.Е. Смирнова «Горячий спор: О чем и как» комментируется диалог героев рассказа «Брань». Проблемы языка Бунина исследуются в статьях В. В. Краснянского -«Редкие слова в произведениях И.А. Бунина» и И.Г. Добродомова -«Кто такие "галманы" и "однодворцы"?». В статье В.А. Пречисского речь идет о «мировом признании мастера русской словесности». Ряд статей освещает проблемы изучения наследия Бунина в школе.
Издание имеет «Именной указатель» и «Указатель сочинений И.А. Бунина, упоминаемых в сборнике».
О. В. Михайлова
