CC BY
7
2008.01.017. СИДОРОВ О. ИСЛАМСКИЙ ФАКТОР ВО ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ ГОСУДАРСТВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ // Центр. Азия и Кавказ. - Шеа, 2007. - № 1. - С. 15-24.
Автор (Центральноазиатский фонд развития демократии, Алма-Ата, Казахстан) утверждает, что мировая антитеррористическая стратегия оказалась контрпродуктивной, поскольку (1) слишком акцентирует внимание на необходимости военного вмешательства и (2) осложняет отношения с исламским миром.
Особо велико влияние этих факторов в Центральной Азии (ЦА), где отмечается распространение «исламского фундаментализма», ибо с начала 90-х годов подъем национального самосознания сопровождался активизацией религиозной жизни - возводились новые мечети, открывались новые медресе, приезжали представители мусульманского духовенства из-за рубежа. Угрозе распространения «исламского фундаментализма» способствовала также близость Афганистана и Ирана, финансирование Саудовской Аравией ваххабитских организаций. Происходила заметная политизация ислама вследствие незавершенности государственного строительства и трудностей периода экономических и социально-политических преобразований в ЦА.
Ряд авторов полагает, что в некоторых республиках региона: 1) национальная идентичность и ислам вряд ли могут быть полностью отделены друг от друга; 2) социальная напряженность из-за трудностей реформ эксплуатируется радикальными движениями исламской оппозиции; 3) идет спор между руководителями светских правительств и последователями политического ислама; 4) светские лидеры не проявляют решимости укреплять демократию и власть закона, что играет на руку исламской оппозиции. «Ислам как учение начал выступать инструментом регулирования отношений между этносами в тех государствах, где существовал мультиэтнический социум, а также регламентировать общественные отношения в странах с преобладанием одного этноса» (с. 16).
Использование ислама в политической жизни оказалось важным для распределения постов в правительстве, в межклановой борьбе. В Таджикистане, как известно, это переросло в гражданскую войну, в Узбекистане повлекло вооруженные столкновения. Возрождение мусульманских традиций приветствовалось повсеме-
стно, и для политических деятелей хадж превратился в своеобразный «пропуск» во власть. Одновременно в ряде случаев «антиисламская пропаганда и чрезмерное упрощение сложившейся религиозной и политической ситуации приводили к принятию некорректных решений»: усилению паспортного режима и ограничению передвижения людей между республиками ЦА из-за боязни проникновения исламских проповедников (с. 18).
Оценив силу ислама, власти начали искоренять его радикальные проявления, сыгравшие дестабилизирующую роль не только в ходе гражданской войны в Таджикистане, но и при попытках вторжения боевиков Исламского движения Узбекистана (ИДУ) в эту республику и т.д. Поэтому автор высказывает предположение, что «весна и лето 2007 г. станут для стран ЦА напряженным периодом не только в Узбекистане, Таджикистане и Киргиз-стане, но и в Казахстане» (с. 19). Без радикального улучшения социально-экономической ситуации нельзя ожидать снижения межэтнического и религиозного напряжения. В частности, выступления безработной молодежи могут принимать образ религиозной борьбы за свои нереализованные права, как уже происходило в Киргизии.
Какую роль сыграли внешние факторы в распространении религиозных учений в ЦА? Одни страны хотели бы видеть эти республики исламскими, другие - светскими государствами. В первую группу входят Саудовская Аравия, Иран, Пакистан, Турция, во вторую - Россия, США, Китай, Индия, причем Индия и Китай особенно обеспокоены возможной активизацией сепаратистских движений в Пенджабе, Кашмире, Синьцзяне. Кроме того, исламские государства Ближнего Востока опасаются конкуренции Казахстана на мировом рынке нефтепродуктов.
Иран проводит в ЦА умеренную политику, хотя именно его обвиняют в экспорте исламской революции, в частности во время событий в Таджикистане начала 90-х годов. Он стремится: 1) наладить сотрудничество с Азербайджаном и Казахстаном для защиты своих интересов на Каспии; 2) ведет «поиск слабых сторон у Казахстана, который не имеет в данном регионе достаточного военного присутствия» (с. 21).
Турция - часть стратегии Запада по отношению к ЦА как образец развития мусульманской страны по пути светского государ-
ства. «В последнее время отмечается повышенный интерес Анкары к республикам региона, которые уже не первый год получают от нее финансовую и иную помощь для реализации ряда проектов, в том числе в религиозной сфере» (с. 21). В случае победы в Турции исламистов Анкара может стать проводником «исламской геополитики».
Афганистан - третья страна, прямо влияющая на ситуацию в ЦА. Они взаимозависимы в сфере безопасности. После поражения движения «Талибан» многие СМИ неоправданно забыли о существовании талибов, тогда как они лишь изменили тактику. Талибы стремятся внедриться в органы власти Афганистана, их радиостанция возобновила вещание с апреля 2005 г. «Популярность их идей у некоторых слоев населения республик ЦА дает основание предполагать, что усилия представителей движения "Талибан" и в дальнейшем будут направлены на религиозное просвещение жителей региона, а также на формирование отрядов, способных в нужное время и в нужном месте появиться с оружием в руках и встать на сторону талибов» (с. 22).
Автор подчеркивает, что геополитическую ситуацию в ЦА определяют: обострение политического положения в Афганистане, Узбекистане, Киргизии; относительно стабильное социально-политическое положение в Таджикистане; существующие и потенциальные угрозы безопасности в Казахстане - все эти факторы требуют укрепления политической стабильности в каждой республике ЦА.
«Международный терроризм, религиозный экстремизм, организованная преступность, бедность и торговля наркотиками -"гремучая смесь", способная взорвать квазистабильную ЦА. Экономическая отсталость, перенаселенность, дефицит питьевой воды и воды для орошения могут нарушить хрупкий мир... Дальнейшее развитие событий в республиках ЦА предсказать несложно: регион является резервом исламского радикализма - как территория, где накопился значительный протестный потенциал» (с. 23). При этом нельзя ставить знак равенства между исламом (как религией) и политическим исламом (как средством борьбы за власть). Необходимо также учитывать, что «идеальные условия для политического ислама появляются там, где уровни ожиданий населения и реальной жизни значительно разнятся» (с. 24).
С.И. Кузнецова
