CC BY
23
ЧАСТНЫЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
2008.01.015. ПОДЕМСКИЙ КШ. СОЦИОЛОГИЯ ПУТЕШЕСТВИЯ. PODEMOSKI KRZ. Sogiologia podrózy. - Poznan: Wyd. nauk. UAM, 2004. - 366 s. - (Ser. Socjologia / Uniw. im A. Mickiewicza w Poznaniu; N 40).
Кшиштоф Подемский (сотрудник Института социологии при университете им. А. Мицкевича в Познани) считает актуальным исследование практики путешествий. Туризм, отмечает он, стал одной из наиболее динамично развивающихся отраслей мировой экономики. За последние полвека количество «пересечений межгосударственных границ в течение года» (специальный показатель) возросло в мире в 28 раз (с 25 млн. в 1950 г. до 700 млн. в 2002 г.), а в Польше - в 211 раз (с 44 тыс. с начала 50-х годов до 55 млн. в 1999 г.).
Взрывной рост индустрии туризма произошел столь стремительно, что социологические, антропологические и философские рефлексии по поводу этого феномена явно запоздали. Развитие туризма опередило становление сообщества его исследователей. Одним из последствий этого опоздания стала односторонняя концентрация внимания ученых на экономической стороне туризма, что в принципе оправдано: поскольку туризм стал индустрией, большинство научных исследований было направлено на проблему эффективности продаж товара под названием «туризм». Только в последнее время начинают появляться исследования, в которых «туризм», «путешествие» рассматриваются как социальное и культурное явление. Более того, «турист» усилиями главным образом постмодернистов («мы все туристы» - один из ключевых их тезисов) начинает восприниматься как символ человека эпохи постмодерна.
В социологии, в том числе и польской, принято говорить о «социологии туризма». Кш. Подемский намеренно употребляет
термин, вынесенный в заглавие книги. Туризм как разновидность путешествия - это одна из форм сферы услуг, точнее, «визуальное потребление», выставленное на продажу в качестве товара. Именно такого рода туристами ежегодно становятся 15% жителей Европейского союза и 30% поляков.
Автор попытался выйти за пределы социологии туризма, расширить поле исследования еще и антропологическим аспектом, понимая под путешествием перемещение за пределы постоянного места проживания, смену повседневного окружения (географического, социального, культурного, естественно-природного). Путешествие - это расставание с «домом». Путешествует тот, кто покидает свой «дом».
В теории «путешествия» должны были бы сыграть ключевую роль два хорошо известных социологам понятия - «чужого» и «межкультурного» контактов, однако современные рефлексии пошли в другом направлении.
Провести последовательно различение «туризма» и «путешествия», с сожалением констатирует Кш. Подемский, не всегда удается, поэтому, размышляя о «путешествии» и «туризме», он вынужден употреблять эти термины как взаимозаменяемые и чаще всего пишет о «путешествии (туризме)».
Путешествие, или туризм, привлекло внимание представителей социальных наук лишь на рубеже 50-60-х годов минувшего столетия, но уже в следующем десятилетии социология туризма оформляется как одна из социологических субдисциплин. В современных исследованиях феномена «путешествия (туризма)» используются подходы, введенные в социологический оборот такими классиками второй половины ХХ в., как М. Фуко и Ж. Бодрийяр.
Стремление переменить обстановку, отдохнуть и при этом узнать что-то новое подвигало людей на путешествия с древнейших времен, но только в Новое время начиная с XVI столетия путешествия обретают форму туризма. Именно тогда складывается практика странствий образованных (или получающих образование) молодых людей для ознакомления с достопримечательностями европейской цивилизации, со странами нынешней Западной Европы. Цель этих путешествий была познавательной: посмотреть, как живут люди в иных краях, повысить образовательный уровень. До конца XVIII в. особенностью таких путешествий была нацелен-
ность на диалог, на дискурс, а не на визуальный осмотр достопримечательностей («слово, а не образ, язык, а не глаз» было их характерной чертой).
С XVIII столетия становятся модными путешествия «на воды» с целью лечения и, не в последнюю очередь, светского времяпрепровождения.
Туризм в современном значении, т.е. как разновидность потребления, родился в 1841 г., когда англичанин Томас Кук открыл первое в мире бюро путешествий. С появлением железных дорог путешествие становится родом бизнеса. Подлинно же революционным шагом с появлением массовой гражданской авиации стала возможность путешествовать самолетами. Произошло это лишь после окончания Второй мировой войны (хотя первые массовые выезды американских туристов в Европу организовала компания «Пан Америкэн» в 1939 г.).
Суть нынешнего организованного массового туризма хорошо передает подслушанный одним из авторов, пишущих о социологии туризма, разговор двух молодых немок:
- «Где ты провела отпуск?
- На Майорке.
- А где это?
- Откуда я знаю, я же прилетела туда на самолете» (с. 47).
Реферируемая работа состоит из трех частей: первая часть -
теоретическая, вторая - эмпирически-количественная, третья - эмпирически-качественная - таковы их определения самим Кш. Подемским. В реферате представлены преимущественно часть первая и третья.
В первой части «Теоретические подходы к феномену путешествия в социальных науках» (с. 25-114) Подемский выделяет труды четырех авторов, которые, на его взгляд, внесли наибольший вклад в социологию путешествия: Э. Коэн, Д. Макканнел, Дж. Урри и З. Бауман.
Эрик Коэн в статьях, опубликованных, соответственно, в 1972 и 1979 гг.1., заложил основы феноменологического понимания
1 Cohen E. Towards a sociology of international tourism // Social research. -N.Y., 1972 - N 39. - P. 164-182.
Cohen E. A phenomenology of tourist experience // Sociology. - Cambridge, 1979. - N 2. - P. 179-199.
туризма. Турист в его интерпретации - это человек в поисках нового духовного центра. Дин Макканниел является самым авторитетным представителем семиотического подхода к туризму. В вышедшей в 1976 г. книге он назвал туриста человеком, находящемся в поисках аутентичности1. В принципе, для Коэна и Макканнела турист - это эквивалент современного пилигрима. Джон Урри в 1990 г.2 описал восприятие туриста как человека, который ничего не ищет, а просто осматривается, «глазеет» по сторонам: это не пилигрим, а, скорее, зевака, прохожий.
Зигмунд Бауман заинтересовался проблемами туризма сравнительно недавно, в начале 90-х годов прошлого века3. В отличие от названных выше авторов он не считает путешествие (туризм) особым типом активности человека. Он никогда не проводил эмпирических исследований. Внимание Баумана сфокусировано на самом понятии туриста, в котором он видит метафору, выражающую важнейшую особенность экзистенции человека в эпоху постмодерна, эпоху глобализации. Среди описанных З. Бауманом четырех типов личности, характерных для постмодерна, а именно «прогуливающийся» («фланер», если воспользоваться метафорой В. Беньямина), «бродяга», «турист» и «игрок», три первых - это типы «путешественников».
Упомянутые выше конкретные работы «великой четверки социологов» выделены из многочисленных публикаций этих же авторов потому, что именно они стали «классикой», определившей содержание и направление современных исследований путешествия (туризма).
Итак, путешествие и туризм перестают рассматриваться лишь как одна из форм досуга, свободного времени: они становятся объектом самого пристального социологического анализа, поскольку дают ключ к пониманию современной культуры.
В заключение главы Подемский выделяет важнейшие в социокультурном смысле черты и путешествия, и туризма.
1 MacCannell D. The tourist. A new theory of leisure class. - L - Basingstoke: The MacMillan press, 1976.
2 Urry J. The tourist gaze. - L.: Sage, 2002.
3 Bauman Z. Ponowoczegne wzory osobowe // Studia socjologiczne. - W-wa, 1993. - N 2. - S. 7-31.
Bauman Z. Globalizacja. J co z tego dla ludzi wynika. - W-wa: PIW, 2000.
1. Путешествие - это всегда физическое, реальное перемещение в пространстве, мобильность, смена места.
2. Эта мобильность предполагает расставание с «домом», т.е. с повседневной средой. Бродягу, например, нельзя назвать путешественником, поскольку его «домом» является «дорога». Путешественник же всегда возвращается «домой».
3. Расставание с «домом» означает перемещение в «иную» географическую, социальную, природную и культурную среду.
4. Эта «иная» среда воспринимается как «чужая» и, как правило, не вмещается в устоявшееся миропонимание путешествующего.
5. Путешественник - всегда «чужестранец, т.е. чужой, притом специфически чужой. Специфика состоит в том, что он оказывается чужим на более или менее короткий отрезок времени. Он -чужой как «не являющийся членом» (non-member) в трактовке Р. Мертона, т.е. в той мере, в какой не собирается стать членом нового сообщества.
6. Если путешественник достаточно долго отсутствовал «дома», то по возвращении он нередко воспринимается как «чужой» уже и своей прежней средой.
7. Путешественник, как правило, имеет ограниченное общение с представителями страны пребывания, хотя бы потому, что язык, иные культурные нормы поведения препятствуют более тесному контакту. И тем не менее путешествие расширяет и углубляет познание: путешественник смотрит, наблюдает, запоминает. И в результате порой рождаются такие выдающиеся наблюдения, как у Геродота, А. Де Токвиля, маркиза де Кюстина.
8. Конечно, туризм - это прежде всего «осмотр достопримечательностей» (sightseeing), поэтому его семиотическая функция лишь частично совпадает с понятием «путешествие». Однако именно туризм как одна из форм путешествия является объектом широкой заинтересованности исследователей: за последнее десятилетие количество публикаций, посвященных туризму в таком именно понимании, явно превышает количество публикаций о путешествии как таковом.
9. Туризм даже как коммерциализированное путешествие («путешествие, которое можно купить») обладает определенной аурой и в какой-то мере несет в себе элемент «метафизического переживания», хотя бы потому, что он неотъемлем от свободного
времени, освобождения от повседневной обыденности, рутины привычных социальных норм и структур и перемещения в новую экзотическую среду.
10. К сожалению, массовый туризм несет с собой и негативные последствия, ибо поиск мест «куда не ступала нога человека» или «культуры, не тронутой духом коммерции» в конце концов стирает с карты и то и другое. К тому же путешествие (туризм), несмотря на ошеломляющее количество путешествующих, является все еще уделом «меньшинства» человечества, главным образом, населения Западной Европы и Северной Америки.
Часть вторая книги: «Путешествия поляков в 1954-2002 гг.» (с. 115-172) является преимущественно описательной. Опираясь на количественные показатели, заимствованные из многочисленных источников, в значительной мере и на собственные исследования, Подемский показывает, как в эпоху возникновения массового международного туризма в Западной Европе и США находящаяся за «железным занавесом» Польша постепенно приобщалась к этому процессу. В этой главе представлены карты маршрутов заграничных путешествий современных поляков, описываются социально-демографические типы путешествующих и не путешествующих поляков, анализируются возможности непосредственного («из первых рук») узнавания других стран.
Любопытны некоторые показатели. Оказывается, в канун вступления Польши в Европейский союз 40% поляков никогда не выезжали за пределы своей страны, а если кто-то все-таки выезжал, то ненадолго в соседние страны. Почти 50% поляков никогда не посещали страны «новой» Европы, т.е. ЕС. Менее 2% добирались до других континентов, главным образом, это были США. Непосредственное знакомство с незападными цивилизациями - пока еще достаточно редкий случай.
Фундаментальным элементом части третьей книги - «Знакомство с необычным. Путешествие в Индию как форма межциви-лизационного контакта» (с. 175-323) является качественный анализ отчетов о путешествиях в Индию, предпринятых польскими путешественниками с конца XVI в. до наших дней. Пример путешествий по Индии автор выбрал по личным пристрастиям: он там побывал сам в 1986 г. и даже провел социологическое мини-обследование группы туристов из западных стран (с. 175).
Индия от века представлялась альтернативой западной цивилизации. Наряду с китайской, индийская цивилизация не только разительно отличается от западной, но и культурно самая богатая. У нее есть собственная философия, религия, литература, музыка, социальная система, медицина. Кроме того, это та цивилизация, с которой у поляков, кроме путешествий, не было никаких контактов.
Целью третьей части книги является проверка теоретических концепций путешествия, представленных в первой части. Для этого автор сопоставляет теории путешествия с ощущениями путешественников, изложенными ими самими в виде мемуаров и дневниковых записей. Он пытается выяснить, как они интерпретируют путешествие, как восприняли межцивилизационный контакт, встречу «своего» и «чужого», чем для них стало путешествие.
Вкратце результаты исследования по третьей части можно изложить в ряде тезисов.
Путешествие - деятельность всегда в некоторой степени познавательная, даже тогда, когда оно сводится к «визуальному потреблению» или коллекционированию новых чувственных ощущений (звуков, запахов, красок и т.д.). Но путешествие зачастую оказывается чем-то большим, чем простая сумма новых ощущений. Большинство проанализированных рассказов/отчетов содержат много комментариев и интерпретаций пережитого их авторами. Стимулами к размышлениям были практически все проявления жизни (природные явления, социальные аспекты, обычаи, искусство). Картина складывалась в зависимости от субъекта восприятия (женщина, миссионер, солдат) и конкретного «предмета» рефлексии (этнографический, философский, исторический взгляды). Эти сообщения «очевидцев» раньше были единственными источниками знания о чужих странах.
Путешествие - сложная и длительная функция; в нем путешественник играет, как и в привычной жизни дома, массу социальных ролей. Он и постоялец гостиницы, и чей-то спутник, и зритель, и т.д. И в то же самое время может быть бизнесменом, ученым, инженером, врачом. Определение Ф. Пирса - «роль, связанная с путешествием» (travel-related roles) - удачно подчеркивает многозначность роли путешественника. Аналогично дело обстоит и со «взглядами». Один и тот же путешественник может взглянуть на незнакомый мир «релятивистским» взглядом, а минуту спустя «эт-
ноцентрическим» взглядом. Иногда социальная роль, выполнение которой было непосредственной причиной поездки, теряет в ходе путешествия свое значение. Так, посланный по делам банка финансист вдруг делает ценные этнографические или искусствоведческие наблюдения.
Путешествия в иную цивилизацию нельзя свести к визуальному потреблению, к так называемому «видеоцентризму». Путешествие - не фильм, не Интернет. Путешествующий познает иное всеми органами чувств, задействованы все рецепторы, кроме того, он не заслонен экраном, он не пассивный наблюдатель, а участник жизненно значимой для него ситуации.
Путешественники едут, как правило, по следам своих предшественников, постепенно расширяя и усложняя первый маршрут, наращивая опыт. Поэтому вряд ли можно считать справедливым утверждение, что путешествия - это всего лишь тиражирование готовых интерпретаций, предлагаемых турфирмами. Такое имеет место, но далеко не всегда.
Путешествие в другую цивилизацию рассматривается как важное жизненное достижение, опыт, как нечто существенное в жизни путешествующего. Об этом свидетельствует хотя бы то, что по материалам поездки (во время нее или позже, дома) пишутся путевые дневниковые заметки, издаются, размещаются в Интернете. Многие при этом пишут о своем путешествии как о необычайном событии своей жизни, к которому они будут долго возвращаться в мыслях, как о реализации мечты.
Из проведенного анализа следует, что восприятие «иного» представляет собой существенный элемент рефлективной части рассказов польских путешественников. Аналогичные ощущения отмечены и у путешественников в Индию из других стран Запада в конце ХХ в.
Восприятие «иного» изменяется во времени. Уже первые путешественники ощущали инаковость очень сильно. Польский иезуит, 1634 г: «Все тут наоборот, почитай, нет ни одной вещи, которую в Польше найдешь». Польский путешественник (1596 г.) отмечает запрет убийства живого и кастовую систему. Более поздние путешественники уже добавляют к этим знаниям сведения о том, как, согласно традиции, появились касты.
Чуждое для нынешних путешественников имеет много измерений. Во-первых, чуждое - значит непохожее, иное. Познаваемая действительность отлична от родной, привычной. Во-вторых, существенным аспектом чуждости является то, что порой путешественнику трудно перенести, «переварить» иной мир. Его не радуют другой климат и кухня, его раздражает музыка. Место рождения, воспитание, привычки определяют то, что для человека чуждо, а что привычно. «Что хорошо для индуса, не обязательно должно быть хорошо для европейца». В-третьих, путешественники часто приходят к выводу, что этот иной мир непонятен и неприемлем, что он - своего рода отклонение от нормы. Почитание коров при одновременном пренебрежении к шудрам и неприкасаемым представляется своего рода извращением. Четвертое измерение чуждости - чувство одиночества, отчуждения в чужой среде. Во многих отчетах можно встретить весьма эмоциональные описания душевного состояния путешественника, внезапно понявшего, что он единственный европеец в поезде, на базаре, на площади или в храме. В этот момент он чувствует, что как будто все взоры устремлены на него, чувствует себя беспомощным и безоружным. Но прежде всего он замечает, что все образуют вокруг него некую семантическую общность, из которой только он исключен. Пятое измерение чуждости - иное восприятие времени. Многие из путешественников ощущают, что они как будто перенеслись в другую эпоху: в Возрождение, Средневековье, а порой и в Древний мир. Наконец, погружение в чуждую повседневность меняет определенные элементы собственной жизни, например, потребность обладания какими-то благами, некоторые социальные ритуалы начинают казаться «лишними», «мелкими», «неважными».
Отдельная проблема - отношение к чужой цивилизации. Специфика путешествия в Индию, судя по этим высказываниям, состоит в том, что путешественник воспринимает окружающее не столько зрительно, сколько обонянием, на слух, буквально всей кожей, всем своим естеством, и «эмоциональный» шок при этом чаще глубже и интенсивнее шока культурного. На эту тему существует богатая литература. В первой части работы автор широко представил типологию «туристического опыта» Эрика Коэна и типологию путешественников Цветана Тодорова. Коэн принимает в качестве критерия ценности, которые ищет путешественник в но-
вой среде, а Тодоров - тип контакта между путешественником и местным населением.
На основе собственных исследований, проведенных в 1986 г. (опроса небольшой группы путешествующих по Индии «туристов с рюкзаками»), автор выделил шесть типов путешественников: увлеченные, благожелательные этноцентрики (моральные или эстетические), розачарованные, неприемлющие и безразличные. Каждый из этих типов иллюстрируется примерами, взятыми из описания польских путешествий в Индию.
Так, к «очарованным» Индией автор относит известную польскую актрису (наверняка не забытую старшим поколением российских кинозрителей. - Л.В.) Люцину Винницку. В начале 80-х годов она, дважды посещая Индию, предпочитала далекие от туристических маршруты, участвовала в литургических действах в ашрамах, написала (правда, не только об этом) книгу.
К безразличным он отнес тех, кто совершенно не обращает внимания на чуждость, потому что занят «своими делами». Две крайние категории - увлеченные и неприемлющие. Их объединяет то, что как одна, так и другая установки имеют тотальный характер. Всё чуждое как бы по определению или принимается или, напротив, - отвергается.
Три оставшиеся установки отражают амбивалентность в отношении чуждого. Разочарованные - это те, кто был очарован, увлечен культивировавшимся перед поездкой мифом Индии, но им пришлась не по вкусу реальная Индия. Благожелательные этноцен-трики открыты для нового опыта, стремятся к контактам с местным населением, но чувствуют «моральное» или «эстетическое» неприятие некоторых элементов чуждой цивилизации (например, кастовой системы, дискриминации женщин, религиозных «предрассудков» или грязи, толкучки, шума). В обследованной группе средние типы встречались чаще.
Столкновение с чуждым - своего рода вызов для путешественников. Они пытаются «осваивать» этот чужой мир. Один из способов - замкнуться в так называемом «туристическом коконе» отелей с кондиционерами, спальных вагонов, американских баров. Другой метод - нанять боев из местных, которые будут выполнять не только роль торговцев, охранников, переводчиков и проводников, но и роль широко понимаемых «культурных посредников».
В рассказах можно встретить и такие методы «освоения чуждого», которые не были замечены исследователями, изучающими путешественников и путешествия. Например, стоит отметить, считает автор, установление контактов с теми из местных жителей, кто определенно выглядит «менее чужим по сравнению с другими».
Контакты с местными представителями своей профессиональной группы - еще один механизм ознакомления с чужым. Той же цели явно служит и поиск на чужбине земляков и «менее экзотических религий». Так, по сравнению с индуизмом буддизм в глазах европейца выглядит «гораздо более благородным», «менее языческим».
Еще одним методом смягчения столкновения с чуждым является поиск аналогий между «чужим» и «своим». Например, у космополита-аристократа взгляд на Бенарес вызывает ассоциацию с Флоренцией, а жители Раджпутаны напоминают ему цыган. Для другого путешественника начала ХХ в. Дарджилинг напоминает Закопане, даже индийские джунгли через призму «польского национального восприятия» кажутся похожими на воспеваемые поэтами литовские чащи.
40% поляков никогда не пересекали границу, не сталкивались с «чуждым». «Когда мы окажемся в Евросоюзе, границы, отделяющие "привычное" от "чуждого" со стороны запада и юга станут символическими». Пространственная мобильность поляков наверняка повысится. «Мы станем свободней путешествовать по Европе в качестве туристов, путешественников или имигрантов. Стоило бы исследовать и этот процесс группового или индивидуального "знакомства" с Европой. Весьма плодотворным в данном случае было бы допущение, что мы не только туристы, рассматривающие жизнь европейцев через окна автобуса, но и путешественники, преодолевающие национальные барьеры"» (с. 327).
Л.Н. Верченов,Ю.В. Чайников
