CC BY
29
ЭНЕРГЕТИКА И ЭКОЛОГИЯ
2007.01.035. РАДАНН П. ПРИНЯТЬ НОВЫЙ ВЕК.
RADANNE P. Accepter le nouveau siecle // Futuribles. - P., 2006. -N 135. - P. 5-13.
Бывший председатель Агентства по окружающей среде и управлению энергией (ADEME) (Франция) рассматривает особенности последнего нефтяного шока и его последствия для развития современной цивилизации.
На практике период выхода из нефтяного шока, отмечает автор, определяется временем строительства энергетических установок: например, на строительство АЭС или прокладку нефтепровода требуется около 10 лет, а за 15 лет можно не только создать крупные энергетические комплексы, но и внедрить новые энергетические цепочки. В целом ответная реакция затронутых нефтяными шоками 1973 и 1979 гг. стран составила чуть больше12 лет (с октября 1973 г. до декабря 1985 г.). В то же время нефтяные шоки 1973 и 1979 гг. в принципе не нарушили равновесия между спросом и предложением и послужили мощным импульсом для пересмотра национальных энергетических и инвестиционных политик.
Последующие годы, когда инвестиции в энергетику начали приносить плоды, характеризуются как период сверхпроизводства энергии, включая электроэнергию. Создалось впечатление, что изобилие энергии сохранится надолго, особенно учитывая, что цена нефти опустилась до уровня 1972 г. Казалось, что энергоносители теряют свой стратегический характер и становятся обычным сырьем.
Однако в 2004 г. ситуация вновь изменилась: цена нефти достигла уровня периода нефтяных шоков. Особенность так называемого «холодного» нефтяного шока 2004 г. состоит в том, что он, в отличие от нефтяных шоков 1973 и 1979 гг., спровоцированных войнами на Ближнем Востоке, не был вызван внешними причинами. Кроме того, население промышленно развитых (ПРС) и новых инду-
стриальных стран (включая Китай и Индию) увеличилось до 4 млрд. человек против 1 млрд. в 1970-е годы. Темпы роста потребления нефти достигли 2-3% в год (с. 7). В то же время государства никак не отреагировали на «холодный» нефтяной шок, что автор считает тревожным симптомом. Автор объясняет такое положение волной либерализации, последовавшей за падением цен на нефть в 1986 г. Массированные государственные инвестиции, явившиеся ответом на нефтяные шоки, породили потребность в открытости рынков и, особенно, в приватизации государственной собственности.
По мнению автора, в ХХ1 в. неизбежно встанет проблема обеспечения экономики углеводородами. В научных и промышленных кругах широко обсуждается вопрос о приближении времени исчерпания нефтяных запасов и сокращения добычи нефти. По разным оценкам, наиболее доступные, т.е. наиболее дешевые месторождения, истощатся через 10-30 лет, а средняя цена барреля нефти в течение столетия составит 60 долл. Вместе с тем жизненный цикл крупных инвестиций, явившихся ответом на нефтяные шоки, вскоре закончится, и потребуются новые вложения, а следовательно, и новый уровень цен, облегчающий получение прибыли от них. При этом прогрессирующее истощение месторождений стран, не входящих в ОПЕК, усиливает зависимость потребителей от политически нестабильных стран Ближнего Востока. Одновременно боязнь неконтролируемого распространения ядерного оружия препятствует развитию атомной энергетики. В результате в нефтедобывающей отрасли вновь стали доминировать картели и крупные компании нефтяных государств, сотрудничающие между собой для извлечения прибыли в условиях повышения нефтяных цен.
В такой ситуации, подчеркивает автор, не стоит поддаваться страху перед будущим, но в то же время необходимо осознать, что неограниченное энергетическое изобилие не более чем иллюзия. Все ресурсы ограничены, их использование сопряжено с определенными трудностями и отрицательными социальными и экологическими последствиями. Эти ограничения варьируются в зависимости от исторических условий, поэтому энергетика развивается циклично.
В частности, борьба с климатическими изменениями требует серьезного пересмотра способов производства и потребления энергии. Чтобы избежать глобального потепления, к 2050 г. необходи-
мо вдвое по сравнению с 2000 г. сократить выбросы углекислого газа при постоянном росте населения Земли (с. 8). По этой причине после окончания действия Киотского протокола (2012 г.) проблема климатических изменений станет основной темой международных переговоров.
Таким образом, если в XIX и XX вв. наличие ископаемого топлива и научный прогресс открывали перспективы фантастического улучшения условий жизни, то в XXI в. необходимо обеспечить равные возможности развития девятимиллиардного населения планеты, чтобы снизить неравенство в уровне жизни. Но все прогнозы сегодня показывают тупиковую ситуацию: с одной стороны, для распространения на все население планеты жизненных стандартов ПРС явно недостаточно энергетических ископаемых ресурсов, с другой - эти энергопотребности настолько велики, что потребление энергетических ресурсов приведет к таким изменениям окружающей среды (ОС), которые будут нести угрозу жизни на Земле (с. 9).
В этих условиях при разработке всемирного энергетического проекта XXI в. на первое место выходит проблема управления энергией. В течение двух прошедших веков рост потребления энергии сопровождался ростом производительности ее использования по всей цепочке от добычи до потребления. Эту тенденцию необходимо сохранить и развить.
При разработке долгосрочной энергетической стратегии необходимо, прежде всего, определить приоритетные направления энергетической политики, к которым автор относит рост энергетической эффективности, повышение значения возобновляемых источников энергии, глубокие изменения в транспортной сфере, всеобщее распространение экономного потребления энергии. Кроме того, поскольку каждый вид энергии имеет свои недостатки и достоинства, в ближайшие десятилетия необходимо подготовиться к регулярным пересмотрам их классификации с точки зрения рисков, социальной доступности и стоимости. Поэтому со всей остротой встанет вопрос о разработке скоординированной европейской энергетической политики, в основе которой должны лежать указанные выше приоритеты.
Либерализация привела к кризису государственного вмешательства в управление энергетикой во всех странах. Но особенно
это характерно для Франции: упразднение государственной монополии в энергетике ограничило возможности правительства управлять тарифами и вмешиваться в политику компаний. Опыт открытия рынков показывает, что снижение цен за счет конкуренции было более чем компенсировано заменой акционера-государства на частных акционеров, больше ориентированных на получение вознаграждения на вложенный капитал, т.е. на краткосрочную перспективу. Слабость инвестиций может повысить нестабильность энергетики и снизить ее адаптационные способности при резком изменении ситуации. Частный сектор не может обеспечить всем доступ к энергии и развитие энергосетей в развивающихся странах (РС). Для нивелирования недостатков частного сектора необходимо совершенствование управления энергетикой, которая должна рассматриваться как общественное благо, и усиление регулирующей функции государства.
Впервые проблемы управления энергетикой нашли отражение в Киотском протоколе. В нем, в частности, указывается, что для стабилизации климата каждая страна должна была взять на себя обязательства по снижению выбросов газов, имеющих парниковый эффект (ГИПЭ). Для обеспечения участия в этом процессе как государственных, так и частных экономических агентов был разработан такой новой инструмент, как квоты на выброс ГИПЭ, соединивший в себе фактор регулирования с гибкостью рынка. Однако для овладения этим новым инструментом потребуется около десяти лет. Возможно, его распространение является предварительным условием для массового изменения потребительского поведения. Теперь, когда определяющим экономическим агентом является потребитель, «качество» его решений оказывает основное влияние на уровень снабжения энергией. В то же время операторы энергетических рынков сталкиваются с проблемами оптимизации источников снабжения, различного рода ограничениями, рисками загрязнений, отказом общества от новых энергетических установок.
Рассматривая проблему коллективной энергетической культуры, автор подчеркивает не только существование, но и постоянное увеличение различий между США и Европой, объясняя этот феномен их недавней энергетической историей. Европа, не обладающая большими запасами ископаемого топлива и столкнувшаяся с множеством проблем после нефтяных шоков 1970-х годов, посте-
пенно переходила к более эффективному использованию энергии и развитию возобновляемых источников. Поэтому европейские страны не только смогли признать существование проблемы климатических изменений, поскольку она относится к тому же типу проблем, с которым они столкнулись в 1970-е годы, но и взяли на себя определенные обязательства в рамках Киотского протокола.
США, обладая богатыми энергетическими ресурсами, не были так же серьезно затронуты нефтяными шоками. Невысокая плотность населения породила разорительное энергетическое поведение (значительные размеры жилищ, большие расстояния между населенными пунктами). Американский образ жизни нераздельно связан с растущим потреблением энергии. Для США фиксированное снижение объема выбросов ГИПЭ явилось первым в истории ограничением подобного рода. В результате РС, имея перед глазами две сильно различающиеся модели развития, постепенно приходят к пониманию того, что американский образ жизни невозможно распространить на всю планету как в силу отсутствия аналогичных природных ресурсов, так и недостаточных адаптационных способностей ОС.
В заключение автор отмечает, что мировое сообщество переживает серьезные цивилизационные изменения, обусловленные невозможностью распространения общества потребления на всю планету из-за недостатка энергетических ресурсов и ущерба, которое оно наносит ОС. Зарождается новая цивилизация, в основе которой лежит принцип мирного сосуществования людей с планетой и друг с другом. Для ее развития необходимы экономное и умеренное потребление энергии, равные возможности для развития стран, коллективное управление мировым климатом. Развитию этой цивилизации будут способствовать новые коммуникационные технологии, содержащие в себе возможность формирования «общества диалога».
И.Ю. Жилина
