CC BY
13
2006.04.029. САНЖЕЕВСКИЕ ЧТЕНИЯ. - 5: Материалы конф. -Улан-Удэ: Изд-во Бурят. науч. центра СО РАН, 2003. - Ч. 1. - 231с.
В 2002 году исполнилось 100 лет со дня рождения крупнейшего ученого-востоковеда Г.Д. Санжеева. Этой знаменательной дате были посвящены пятые «Санжеевские чтения». Научные конференции, посвященные памяти Гармы Данцарановича, которые регулярно проводят его ученики и последователи, стали традиционными.
Первые «Санжеевские чтения» были проведены через два года после его смерти, в 1984 г. Тематика докладов и выступлений была связана, в основном, с жизнью и деятельностью самого ученого. Доклады, характеризовавшие главные научные направления ученого, были опубликованы в двух выпусках «Монголоведных исследований», вышедших соответственно в 1996 и 1997 гг..
Программа вторых «Санжеевских чтений» (1987) имела конкретное грамматическое направление и положила начало подготовке новой научной грамматики бурятского языка. Доклады и некоторые грамматические концепции, выдвинутые на конференции ведущими специалистами-грамматистами, вошли в сборник научных трудов «Вопросы грамматики монгольских языков», изданный в г.Новосибирске в 1991г.
Третьи чтения, которые были проведены в 1991 г., касались спорных вопросов этногенеза бурят, проблем фольклора, этнографии и исторического языкознания.
Тематика четвертых «Санжеевских чтений» отличалась разнообразием названий докладов, широтой охвата научных проблем, а также круга участников. Конференция была запланирована Сибирским отделением РАН и имела статус Всероссийской. Материалы четвертых «Санжеевских чтений» были полностью опубликованы (см.: Материалы Всероссийской научной конференции «Санже-евские чтения - 4», Улан-Удэ, Издательство Бурятского научного центра СО РАН, 1999).
21 марта 2006 г. в Институте монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН состоялась международная научная конференция «Актуальные проблемы монголоведения (Санжеевские чтения - 6)». Информационные письма были разосланы в научные учреждения и высшие учебные заведения с монголоведным направлением исследований по следующим темам: языкознание, литера-
туроведение и фольклористика, история и этнология. Заявки на участие в конференции подали 82 человека. Это научные работники, аспиранты и преподаватели из Института монголоведения, буд-дологии и тибетологии СО РАН, Национально-гуманитарного института Бурятского государственного университета, ВосточноСибирской государственной академии культуры и искусств. Были поданы заявки из Иркутского государственного университета, Института языкознания РАН (Москва), Института археологии и этнографии СО РАН (Новосибирск). Поступили две иностранные заявки из Внутренней Монголии (Китай) и одна заявка из Центра славянских исследований университета Хоккайдо. Всего на конференции было зарегистрировано 97 человек. Выступления докладчиков в настоящее время готовятся к публикации.
Ряд статей сборника «Санжеевские чтения - 5» авторы посвятили творчеству ученого. Сборник открывается статьей профессоров Б.В. Базарова и И.Д. Бураева «К 100-летию Г.Д. Санжеева».
Как известно, одной из сфер интересов Г.Д.Санжеева были компаративистика, сравнительно-исторические исследования в области монгольских языков, связи монгольских языков с тюркскими и тунгусо-манчжурскими языками, генетическое родство алтайских языков. К этой стороне исследований ученого обратился В.И. Рассадин (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) в статье «Г.Д. Санжеев как компаративист». Наряду с работами, широко известными монголистам всего мира (такими как двухтомник «Сравнительная грамматика монгольских языков»), в статье анализируются менее известные широкой научной общественности заметки Гармы Данцарановича - «Академик Лайош Лигети и развитие ориенталистики в Венгрии», «Место лингвистической реконструкции в монголистике» и др., в которых говорится о необходимости установить, какая часть лексики монгольских языков унаследована из алтайского языка-основы, что является долей собственно монгольского фонда и какие элементы оказываются заимствованными из каких-либо других языковых источников, включая палеоазиатские.
Рассмотрение вопроса этнической истории монгольских народов продолжил Д.Д. Нимаев (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) в статье «Проблемы этногенеза и этнической истории монгольских народов в трудах Г.Д. Санжеева». Д.Д. Нимаев комментирует се-
рию специальных историко-этнографических заметок Г.Д. Санжеева, в которых получили освещение особенности этнокультурных связей монгольских народов с соседними тюркскими и тунгусо-маньчжурскими народами: «Заметки по этнической истории бурят», «Некоторые вопросы этнонимики и древней истории монгольских народов» и др. Автор считает, что названные заметки можно рассматривать как своеобразный итог деятельности Г.Д. Санжеева в этом направлении.
М.И. Тулохонов (ИМБиТ СО РАН, г.Улан-Удэ) в статье «Исследования проф. Г.Д. Санжеева по бурятскому эпосу» отмечает, что фольклор монгольских народов всегда был предметом устойчивого научного интереса профессора Санжеева на всем протяжении его исследовательской и собирательской деятельности. «Концепция Санжеева основана на том положении, - пишет М.И. Тулохонов, - что бурятский героический эпос выделяется из сказочного эпоса, является продуктом эволюции сказок, ее трансформации в архаический эпос, который, в свою очередь, развивался в сторону героической трактовки» (с.44).
Особый интерес вызывает доклад И.В. Кульганек на тему «Ранняя неизданная статья Г.Д. Санжеева «Первоначальные истоки монгольского эпоса из архива востоковедов при СПбФ ИВ РАН». Речь идет о статье, написанной Г.Д. Санжеевым в аспирантские 1929-1931-е годы. Эта работа исполнена в русле интересов молодого ученого того периода, когда основное место в его исследованиях занимали монгольский фольклор, этнография, шаманизм. Отметив, что «монгольский эпос развивается от бурятского улигера к калмыцкой Джангариаде», автор неопубликованной статьи формулирует заявленную цель следующим образом: «проследить в обратном порядке этот путь с привлечением материалов из сферы материальной культуры и социальных институтов монгольских кочевников». И.В. Кульганек замечает, что в своей статье Г. Д. Санжеев проводит аналогию между вассальными нормами общественных отношений, существовавшими в монгольской империи Чингисхана и в Западной Европе (именно во Франции), опираясь на фрагменты «Сокровенного сказания» и «Песни о Роланде», показывает их сюжетное сходство и исторические параллели между их персонажами. Автор И. В. Кульганек считает подход к некоторым проблемам, поднимаемым в статье, несколько прямолиней-
ным и упрощённым, но, учитывая время написания статьи - 30-е годы, ознаменовавшие начало теоретического осмысления фольклорного достояния монголоязычных народов, отмечает, что названная статья Г.Д. Санжеева открывает новый этап в бурятском эпосоведении и во всей бурятской филологической науке XX в.
К грамматическим исследованиям Гармы Данцарановича, занимавшим центральное место в его творчестве, обратился Д.Д. Доржиев (БГУ, г.Улан-Удэ) в своей статье «Г.Д. Санжеев о структуре предложения и знаках препинания в монгольских языках», в которой охарактеризовал основные теоретические положения «Синтаксиса монгольских языков». Д.Д. Доржиев обращает внимание на некоторые дискуссионные моменты в концепции Г.Д. Санжеева. Например, мнение ученого о том, что «наличие развёрнутых членов в монгольском языке устраняет надобность в различного рода придаточных предложениях, обособлениях и т.д., которых в этом языке нет», Д.Д. Доржиев комментирует следующим образом: «Как мы видим, в середине 30-х годов имело место некоторое кризисное явление в понимании синтаксического строя монгольских языков, связанное со старым грузом модели старописьменного монгольского языка бобровниковского периода». Автор статьи высоко оценивает «Синтаксис бурят-монгольского языка» Г. Д. Санжеева, послуживший не одному поколению преподавателей родного языка. Раздел «Употребление запятой» он характеризует как «вызывающий особый интерес», так как Г.Д. Санжеев одним из первых «правильно подошёл к проблеме постановки запятых в бурятском языке, указав его зависимость от постоянства месторасположения членов предложения»(с. 73)
Синтаксические воззрения Г.Д. Санжеева продолжают оказывать влияние на исследования по грамматике монгольских языков. В статье «Типы подчинительных связей в структуре калмыцкого предложения» В.Н. Мушаев (КГУ, г. Элиста) рассматривает функциональный аспект подчинительного предложения в калмыцком языке. В статье функциональные отношения между словами подразделяются на предикативное отношение, конкретизирующее и уточнительное. Отношения эти могут быть названы предикативными в том случае, если одно слово сообщает о лице, предмете, процессе и явлении, обозначаемом другим словом. Если же при этом одно слово конкретизирует предмет или явление, обозначен-
ное другим словом, то, по мнению автора, такой тип связи квалифицируется как второстепенный (конкретизирующий). При уточ-нительных отношениях зависимое слово, находясь в постпозиции к главному слову, уточняет, поясняет понятие, выраженное главным.
В статье «Причастия настоящего времени в современном калмыцком языке» ее автор Р.П. Харчевникова (КалмГУ, г. Элиста) видит общность причастий настоящего времени в том, что они выражают тот же самый процесс, что и глагольные основы, от которых они образованы, т.е. имеют с ними общие лексические значения. Но при этом каждая форма конкретизирует процесс с точки зрения временной, количественной определённости, является средством передачи способов глагольного действия. Таким образом, в статье в рамках настоящего времени дифференцируются и рассматриваются отдельно настоящее причастие, настоящее многократное причастие, настоящее продолжительное причастие и причастие возможности.
Другому грамматическому разряду слов - наречиям - посвящена статья С.Л. Чарекова (ИЛИ РАН, г. Санкт-Петербург) «Семантика наречий с формантами творительного падежа в русском и бурятском языках». Рассматриваются с точки зрения их семантики наречия, образованные от имён существительных, прилагательных и других частей речи: глаголов, наречий, числительных, местоимений, союзов, междометий.
Местоимения в монгольских языках рассматривает С.М. Трофимова в статье «Категория определенности/неопределенности ее выражение в местоимениях монгольских языков». Известно, что монгольские языки обладают очень дифференцированной системой неопределенных местоимений, способных передать различные семантические оттенки неопределенности. Автор статьи анализирует способы выражения категории определённости/неопределенности: с помощью таких лексем, как нэг «один» в составе неопределенных местоимений типа хэн нэгэн «кто-то», ямар нэгэн «кто-нибудь» и др.; грамматический способ выражения определенности/неопределенности с помощью оформленного / неоформленного винительного падежа; выражение названного значения через неопределенные и приблизительные числительные.
Ряд статей в сборнике посвящено лексике монгольских языков. Открывающая сборник статья М.Н. Орловской (МИВ РАН,
г. Москва) называется «Некоторые средства выражения почтительности и уважения в монгольском языке (на материале языка древних и классических текстов)». Она содержит описание специальных лексем (имен, глаголов) - монгольских почтительных слов и их сочетаний, а также синтетических форм вежливости (императивных, залоговых глагольных форм, употребления имен - подлежащих в исходном падеже) как грамматического способа выражения почтительности и уважения в монгольском языке.
В докладе Л.В. Шулуновой (ВСГАКиИ, г. Улан-Удэ) «Социолингвистический аспект исследования бурятской онимической лексики» показана плодотворность социолингвистических изысканий на лексическом материале ономастиконов: имя в связи с географической средой, биологическим фактором, культурой вообще и этнической культурой, общественной жизнью и т.д.
Лексикографическому наследию XVIII-XIX вв., содержащему материалы по монгольским языкам, посвятил свою статью «Материалы по монгольским языкам, находящиеся в научных архивах Санкт-Петербурга как лингвистический источник» В.Э. Раднаев (ЦНТБ, г. Москва). В работе получили описание лингвистические источники, представляющие собой ценные памятники исторической лексикологии и лексикографии монгольских языков: Burätisch-Mongolisch-Calmückischen Vokabularum Г.Ф. Миллера, Forschungsreise durch Sibirien Д.Г. Мессершмидта, рукописный анонимный «Словарь языка калмыцкого» (ок. 3 тыс. слов), находящийся в РНБ, в отделе рукописей, и др. Завершает статью описание монографии Ц.Б. Будаева «Лексика бурятских диалектов в сравнительно-историческом освещении» (Новосибирск, 1979), в котором «рассматриваются вопросы формирования и развития лексики бурятских говоров на богатейшем сравнительном материале» (с. 41).
О раннем появлении у монголов своей историографической традиции свидетельствует существование таких памятников монгольской культуры, как средневековые летописи, представляющие собой источники и лингвистического характера, по которым можно судить об истории языка, эволюции его словарного запаса, изменениях грамматического строя. Статья Б.З. Базаровой (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) «Иноязычные заимствования в монгольских летописях» анализирует язык монгольских летописей с точки зрения иноязычных заимствований в монгольском языке. В ней полу-
чили своё описание китаизмы и тюркизмы, обозначающие титулы и звания, личные имена, предметы быта, а также военные и буддийские термины, заимствование которых датируется приблизительно периодом существования великой империи.
Ш.Б. Чимитдоржиев (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) знакомит читателя с книгой о буддийских сочинениях Х1Хв. в статье «Академик Д. Цэрэнсодном о буддийских сочинениях в Бурятии». Книга, рассматриваемая Ш.Б. Чимитдоржиевым, называется «Мон-голын бурханы шашны уран зохиол»(Улаанбаатар, 1997), и содержит она краткие сведения о бурятских религиозных деятелях XIX в: Ринчине Номтоеве, авторе оригинальных трудов по средневековой буддийской литературе («Архины номлол» - «Проповедь для отвращения от водки», «Эрдэнийн узэсгэлэн эрихэ » - «Прекрасные четки из драгоценностей» и др.), Галсанжамбе Дылгерове («Хаш хайрцгийн тологний аймаг» - «Область предсказаний - халцедоновая шкатулка», «Сэцэн тэнэг хоёрын шастирын тайлбар «Нарны гэрэл» - «Комментарий к шастре о мудрости и глупости «Свет солнца»), Галсанжамбе Тугулдурове (труды по философии, истории, языку, медицине, художественные произведения на восточных языках).
Японский ученый Араи Юкиясу (Токио) посвятил статью «Базар Барадин и латинский алфавит» процессу латинизации бурятского языка в 1929-1931 гг. XX в. и предшествовавшим ей разногласиям среди бурятских ученых-языковедов по поводу целесообразности ее проведения.
В работе Г.А. Дырхеевой (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) «Особенности функционирования государственных языков среди учащихся Республики Бурятия» даётся анализ особенностей бурятско-русской двуязычной ситуации среди учащейся молодёжи. Языком цифр автор констатирует: обследование выявило общую тенденцию ухудшения положения бурятского языка в Республике Бурятия, знание бурятами родного языка очень существенно колеблется от свободного владения до незнания ни одного слова или понимания лишь отдельных слов.
Кроме языковедческих работ сборник содержит материалы, представленные секцией литературоведения и фольклористики.
В статье С Д. Бабуева (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) «Легенды о шаманах Закамны» пишется о том, что с распространением
буддизма в Бурятии вера закаменских (Закаменского района Бурятии. - П.Д.) бурят (20 тыс. человек) была ламаизирована. Но в далеком прошлом среди закаменских хонгодоров, хуркутов, тэртэ, шошолоков - выходцев из Тунки - были свои родовые шаманы и шаманки. Об этом свидетельствуют легенды и предания о шаманских заклинаниях, в которых таится еще много неизведанного и непознанного. Эти легенды и предания и стали предметом внимания учёного из Улан-Удэ.
С.Ю. Лепехов (ИМБиТ СО РАН, г.Улан-Удэ) в статье «Идеи буддийской философии в романе У. Ченъэня «Си ю цзи» (Путешествие на запад)», анализируя роман, показывает, как буддийская философия, вплетенная в саму ткань повествования, помогает его автору выразить свои идейные искания, размышления о противоборстве добра и зла, поиски смысла жизни и своего места в ней.
Ответы на эти же «вечные» вопросы ищет в буддийской философии героиня японской писательницы Мурасаки Сикибу, творчеству которой посвящена статья «Буддийские истоки творчества Мурасаки Сикибу» Е.С. Лепеховой (ИВ РАН, г.Москва).
В.В. Денисова (БГУ, г.Улан-Удэ) в докладе на тему «Традиции монгольской переводной литературы» отмечает, что монгольская национальная литература древнего и современного Китая развивалась под влиянием литератур зарубежных государств, например, индийской литературы - через переводную буддийскую литературу, и, конечно, испытывала влияние инонациональной литературы самого Китая. Именно эти широкие монгольско-китайские связи, посредником которых нередко служил маньчжурский язык (в силу его большей простоты по сравнению с китайским), считает автор статьи, обусловливают образные, жанровые, стилистические особенности монгольской национальной прозы, в качестве образцов которой автор рассматривает произведения основоположника монгольского романа В.Инжинаша (1837-1892), выходца из Внутренней Монголии («Одноэтажный павильон», «Палата красных слёз» и др.).
Предметом изучения статьи «Проблемы жанровой динамики в современном литературном процессе Бурятии» Г.Ц. Бадуевой (БГУ, г. Улан-Удэ) является жанр литературной миниатюры - прозаической миниатюры. Автор рассуждает о ее природе: является ли она разновидностью рассказа или это самостоятельный микрожанр,
отпочковывающийся от повествовательной прозы путем «сжатия» родовых свойств лирики и драмы - на грани поэзии и прозы? Размышляя о причинах распространенности миниатюры, Г.Ц. Бадуева считает, что она выражает суть нашего времени: «в скоростном 20 веке становятся особенно дороги мгновения, миги жизни»: Солнце пьет росу. Птица вьет гнездо. Вот старик с трудом вышел на улицу - «напоследок». Понюхать воздух. Посмотреть на солнце. Назвать корову по имени. Автор анализирует малую прозу К. Карнышева, поднимающую тему совести, «нравственного беспокойства», ответственности человека за каждое произнесенное слово, за каждый совершенный поступок.
В статье С.Д. Гымпыловой (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) «Функциональное значение пословиц в бурятских сказках» говорится о народной любви к сказкам, чувстве восхищения и благодарности к их творцам и носителям, которые выразились в ряде пословиц (Улигершину - пенки и сливки, сказочнику - место на почётном войлоке). Функциональное значение пословиц видится автору в том, что афористическая поэзия оформляет речь сказочных персонажей, делает ее яркой, лаконичной и выразительной, служит средством их образной характеристики; в ней обобщены этические и нравственные нормы поведения, утвердившиеся в народе, отношение к общечеловеческим ценностям. Кроме того, произведения афористической поэзии служат средством структурной организации сказочного текста.
Конфликт как художественный приём рассматривается в статье А.Н. Дамбаевой (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) «Конфликт в бурятском эпосе». Автор классифицирует различные версии эпоса о Гэсэре по типу конфликтов, среди которых автор выделяет конфликт с внутренним врагом, «международный» конфликт, конфликт любовного характера (герой добывает себе суженую), социально-политический (борьба с захватчиками), семейно-нравст-венный и бытовой (столкновение героя с дядей, племянником), аллегорический (борьба с мангусами, мангадхаями, бесами и чертями). Рассуждая о типах и формах конфликта в эпосе, автор указывает, что Гэсэр является носителем высоких гуманистических идеалов своего народа: он умеет достойно выходить из конфликтной ситуации, не вступает в битву очертя голову, без благородной попытки разрешить спор мирным путем.
Статья Д.В. Аюшева (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) «Особенности распространения основных школ тибетского буддизма на западе», прочитанная в рамках исторической секции, посвящена основным школам тибетского буддизма: ньингмапа, кагьюпа, сакь-япа и гелугпа, которые, по мнению автора, в равной степени популярны на Западе, на что указывает создание многочисленных центров тибетского буддизма разных направлений.
Т.В. Бадлаева (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) в статье «Духовное просвещение в Забайкалье (конец XIX - начало XX в.)» дает высокую оценку деятельности ныне забытых церковноприходских школ, которые действовали в указанный период и служили в селах и городках единственным очагом культуры и образования. Библиотеки при школах пополнялись за счет благотворительности и попечительства забайкальского купечества и духовенства. Автор считает, что распространение церковноприходских школ, скромные книжные коллекции религиозно-нравственного, антиалкогольного содержания, по медицине и гигиене, сельскому хозяйству и ремёслам внесли свою лепту в развитие просвещения в крае, позволили решить проблему всеобщего начального образования.
Статья М.Н. Гиляшаевой (КГУ, г. Элиста) «Рескрипт Екатерины II от 19 октября 1771г. и его роль в обустройстве калмыков после откочевки наместника Убаши» характеризует один из поворотных моментов истории Калмыкии - устранения Калмыцкого ханства после откочевки наместника Убаши на историческую родину - Джунгарию. Изменения, вызванные введением прямого губернского правления, то, как это отразилось на жизни простых калмыков и улусовладельцев - эти вопросы стали предметом рассмотрения историка.
Доклад Г.Б. Дагданова (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) и Г.-Х.А. Бадмаевой (БГУ, г. Улан-Удэ) «Буддийские наставники а период монгольского правления Юань (1279-1368)» касается тех судьбоносных последствий, которые повлекло за собой возникновение монгольского государства во главе с Чингисханом на обширном пространстве Центральной Азии, в частности - распространения буддизма в Китае, который пережил в тот период полосу своего расцвета. «Чингисхан оставлял в живых и приказал посылать в ставку всех, кто мог принести пользу монголам, в том числе образованных людей - ученых, монахов», - пишут авторы. Ти-
бетский монах Пагба-лама, например, долгое время прожил среди монголов, активно распространяя учение Будды. Ему принадлежит создание монгольского квадратного письма (с. 165-166). Распространению буддизма в период монгольского правления, считают авторы, способствовало и то, что «основатель монгольского государства в поисках ответа на мучавшие его вопросы, в религиозных в частности, устраивал диспуты между представителями различных религиозных направлений». Известно, например, что в 1258 г. в диспуте участвовало 300 буддистов, 200 конфуцианцев и 200 даосов.
Д.Г. Дамдинов (ИМБиТ СО РАН, г. Улан-Удэ) в статье «Монголы Восточного Забайкалья», отметив, что на территории Восточного Забайкалья в глубокой древности «проживали в основном монголоязычные, но в то же время мигрировали тунгусо-маньчжурские и тюркские народности», останавливается на истории и языке, этногенезе ононских хамниган, проживающих в настоящее время по правой стороне реки Онон в Кыринском, Акшин-ском, Дульдургинском, Могойтуйском и Агинском районах. Автор рассуждает об этимологии этнонима хамниган, родовом составе ононских хамниган, их культуре, верованиях и обрядах.
П. Дамбуева
