CC BY
21
ТЕОРИЯ СОВРЕМЕННЫХ ОБЩЕСТВ
2006.04.001. БЕК У., ЛАУ Кр. ВТОРАЯ МОДЕРНОСТЬ КАК ПЕРСПЕКТИВА ИССЛЕДОВАНИЯ: «МЕТАИЗМЕНЕНИЯ»
СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА
BECK U., LAU Cr. Second modernity as a research agenda: theoretical and empirical explorations in the “meta-change” of modern society // British j. of sociology. - L., 2005. - Vol.56, N4. - Р. 525-557.
В современном обществе происходят радикальные изменения, констатируют Ульрих Бек (Мюнхенский университет, Мюнхен, Германия) и Кристофер Лау (Аугсбургский университет, Аугсбург, Германия). Меняется социальная, экономическая и политическая жизнь, но не так существенно, чтобы можно было говорить о переходе от модерна к постмодерну. Все западные общества еще являются обществами модерна. Не произошло отказа от базовых институтов модерности, к которым, например, можно отнести национальное государство и нуклеарную семью. Имеет место их трансформация, позволяющая утверждать, что произошел переход от первой модерности ко второй.
Термин «первая» модерность авторы статьи употребляют для описания модерности, характерной для национальных государств, в которых общество и социальные отношения организованы по территориальному принципу. Специфический национальный образ жизни, полная занятость и эксплуатация природных ресурсов на своей территории были типичны для первой модерности. Сейчас имеет место глобализация, индивидуализация, гендерная революция, неполная занятость и глобальные риски. Политический вызов второй модерности состоит в том, что общество должно одновременно реагировать на все эти вызовы.
Анализ показывает, что эти проблемы являются следствиями не поражения, а победы первой промышленной модернизации в национальных государствах. Именно это имеется в виду, когда го-
ворят о «рефлексивной модернизации»: радикальная модернизация трансформирует социальные институты нежелательным и неожиданным образом. Употребляя язык системной теории, можно сказать, что непредвиденные последствия функциональной дифференциации не могут больше контролироваться дальнейшей функциональной дифференциацией. Надежда на возможность контролировать развитие общества оказалась неосуществимой.
Переход ко второй модерности означает, что закончился этап развития промышленных национальных государств в Европе и Северной Америке, который продолжался с середины XIX в. до 1960-х годов. На этом этапе модернизации существовали такие институты, как национальное государство, конвейерное производство, нукле-арная семья, система производственных отношений, социальное государство и высокоразвитая наука. В основе этой институциональной структуры лежала логика порядка и действия, стремящаяся к достижению четко поставленных целей. Эта логика проводила четкие границы между категориями человеческих существ, вещей и действий, а также устанавливала различия между способами деятельности и образом жизни. Стало очевидно, что эта логика недостаточно рациональна и эффективна.
Логика первой модерности действовала в соответствии с принципом «то или иное»: мы или они, организация или рынок, семья или ее отсутствие, работа или отдых, факты или ценности, война или мир. В эпоху рефлексивной модерности этот принцип заменил принцип «и то и другое»: знание и его отсутствие, природа и общество, организация и рынок, война и мир. Границы между категориями стерлись, стало непонятно, что делать. Например, нет ясности, являются ли изменения климата следствием действий людей, или они имеют природные причины. То, что было ясным и очевидным, оказалось сомнительным и неопределенным.
Юрген Хабермас следующим образом комментирует теорию рефлексивной модернизации Бека. Он описывает рефлексивную модернизацию как трансформацию основных социальных институтов, в которых продолжают успешно действовать базовые принципы модерности. Эти принципы он предлагает сформулировать в социологических терминах. Современным обществам свойственна, по его мнению, интенсификация социального изменения, заключающегося в истощении всех ресурсов повседневных практик и
этики социальной жизни. Формирующееся глобальное общество приводит к тому, что природные ресурсы становятся общемировым достоянием и включаются в цикл общественного воспроизводства. Главную роль в этих изменениях играет взаимосвязь капиталистической экономики с институционализированной наукой и производительными силами. С социологической точки зрения, характерная особенность современных обществ состоит в том, как рационализация жизненного мира взаимодействует с функциональной дифференциацией социальных подсистем. В процессе модернизации большое значение приобретают: критическое отношение к традициям; эгалитарные формы солидарности; роль экспертных оценок при формировании образа жизни. Авторы статьи подробно рассматривают эмпирические следствия этих принципов рефлексивности, эгалитаризма и субъективизма.
Программа эмпирических исследований рефлексивной модернизации начала осуществляться с 1999 г. Немецким исследовательским обществом. В 16 исследовательских проектах анализировались: а) знание, наука и технология; б) индивиды, жизненные ситуации, жизненные стили и работа; в) экономика, политика и история. Результаты подтвердили предполагаемые изменения. Например, выяснилось, что устранение границ между научным и ненаучным знанием привело к кризису науки, превратившейся в источник неопределенности и двусмысленности. Это означает, что соответствующие институты принимают прагматические решения, используя политические процедуры и нормативные критерии. Рассматривалось также использование экспериментального и обыденного знания в профессиональном и технологическом контекстах, методы оценки научных исследований, правовые последствия биомедицины, проводился философский анализ этических дилемм.
Вторая группа исследований, посвященных труду, социальным группам и индивидам, выявила текучесть и нестабильность социальной жизни. У людей исчезла стабильная, нормальная жизнь, устойчивая семья. Границы исчезают, социальные группы перемешиваются. Индивиды создают новые типы семейных связей и часто меняют сферы занятости.
Исследования экономики, политики и истории продемонстрировали формирование транснациональных политических режимов. При этом значение и мера ответственности национальных го-
сударств резко уменьшились, изменилась структура национальных конфликтов. Описаны международные аспекты формирования исторической памяти и появление общества риска. Стало очевидным, что общество второй модерности нельзя описывать с помощью понятий и категорий национального государства. Для этого необходимо выработать терминологию «методологического космополитизма». Для экономики второй модерности характерны следующие особенности: гибкая организация труда, распространение временных трудовых коллективов; изменения в моделях рациональности; тесная взаимосвязь между глобализацией, индивидуализацией и информатизацией; распространение культурного неолиберализма.
Старые социальные институты с трудом приспосабливаются к новой ситуации всеобщей неопределенности и двусмысленности. Они испытывают трудности при анализе проблем и принятии решений. Авторы статьи отмечают, что люди и институты часто реагируют на происходящие изменения, исходя из старой логики «то или другое». Подобный подход демонстрируют США в своей глобальной политике силового принуждения к миру. Авторы статьи призывают отказаться от силовой политики, реформировать ООН и международное право. Также следует учитывать, что трансформируется сам проект модерности, содержащий в себе конфликтующие идеи и ценности.
Отказ от логики первой модерности должен происходить в ходе дискурса, в котором необходимо заново пересмотреть представления обо всех социальных институтах. Главная черта современной ситуации состоит в признании необходимости принимать решения. Однако эти решения должны приниматься, исходя из новых принципов и процедур исследования второй модерности.
Различие между первой и второй модерностью авторы статьи проводят, используя разницу между базовыми принципами и базовыми институтами. Вторая модерность согласна с некоторыми базовыми принципами первой модерности. Одним из них является принцип, согласно которому решения необходимо принимать, исходя из рациональных доводов. Эти принципы - динамический элемент модернизации. Под базовыми институтами имеются в виду институциональные ответы на фундаментальные императивы базовых принципов в конкретных исторических условиях. Каждый ответ ассоциируется с конкретной фазой модерности. Например, сле-
дует проводить различие между базовым принципом государственности и базовым институтом национального государства, подверженного изменениям. Следует ожидать, что продолжение модернизации будет гарантироваться сохранением ее базовых принципов, а следствием рефлексивной модерности станет существенная трансформация базовых институтов.
Одна из причин уменьшения значения национальных государств - появление новых глобальных технологий и производств. Связанные с ними риски порождают такие проблемы, которые можно решить только усилиями многих государств. Продолжение развития промышленности вызывает эрозию традиционных семейных ценностей, делает трудовые отношения и социальные связи более гибкими и непостоянными.
Институциональный порядок первой модерности характеризовался совокупностью демаркаций, стандартных форм и дистинк-ций. Существовало разграничение между различными формами рациональности, сферами действия и категориями, которые делали возможным социальное поведение людей в конкретных условиях. Благодаря этому в эпоху первой модерности было понятно, что является наукой, а что не является; какие явления относятся к природе, а какие - к обществу; что относится к компетенции национального государства, а что - нет.
Для описания этих различий авторы статьи используют термин «граница», позволяющий установить, какие функции выполняются, исходя из институциональной логики конкретного общества. Только выделяя сферы ответственности, можно понять, насколько они рациональны. Если эти границы размываются или исчезают, то становится трудно понять, кто за что отвечает и какие принимает решения. Примером такого кризиса является дискуссия о том, обеспечивает ли еще международное право базу для принятия решений о войне и мире. В эпоху первой модерности то, что выходило за пределы установленных границ и не вписывалось в рамки нормативной модели, игнорировалось и не признавалось. Поэтому социальное одобрение альтернативных образов жизни и типов социального действия является важным свидетельством перехода ко второй модерности.
Ключевая проблема теории рефлексивной модернизации состоит в том, как описать новую структурную логику. Эмпириче-
ские исследования показали, что новые базовые институты не появляются в «чистом» виде, а сосуществуют со старыми институтами. Новые элементы вызревают в старых формах, а устаревшие институты наполняются новым содержанием. Успешность рефлексивной модернизации зависит от того, сможет ли она решить институциональные проблемы, возникшие из-за стирания границ. Авторы статьи рассматривают разные рефлексивные способы преодоления неопределенности и двусмысленности.
Стандартное институциональное решение, которое раньше имело значение для всей институциональной сферы (например, медицины), заменяется несколькими подходами, используемыми в изолированных частях этой сферы. Вследствие этого возникает проблема, какие критерии использовать для решения практических проблем. В качестве примера можно привести сложности с определением точного момента смерти человека тогда, когда нужно установить, можно ли забирать его органы для безнадежно больных. Смерть человека определяется или по моменту смерти мозга, или по времени остановки сердца. Границу между жизнью и смертью сложно провести потому, что большинство убеждено в существовании такой точной, научно определяемой границы. Для преодоления возникающих противоречий необходимо учитывать все точки зрения и вырабатывать компромиссные подходы.
Общим правилом является признание права на существование альтернативных социальных практик. Примером такого компромисса является признание семейного статуса живущих вместе представителей сексуальных меньшинств. Можно также отметить утрату национальными государствами ряда своих полномочий и возрастание роли таких международных структур, как НАТО и Европейский Союз. Старые и новые институты не отменяют друг друга, а существуют параллельно, создавая гибридные формы. Стирание границ и увеличение двусмысленности и неопределенности может привести к дестабилизации всех социальных институтов.
Рефлексивная модернизация поэтому должна быть не просто суммой действий индивидов, но предложить проект трансформации всего современного общества. То, что классическая социология считала случайными и временными проявлениями кризиса и аномии, теория рефлексивной модернизации описывает как системный кризис, как следствие победы модернизации. Социальная
структура и институциональные границы, возникшие в ходе первой модернизации, воспринимались социологами как естественные и «нормальные». Все, что выходило за их рамки, описывалось как нечто девиантное и маргинальное. Теория рефлексивной модернизации отрицает противопоставление социальной «нормы» и «девиантности».
Утратив заданные «легитимные» границы, институты оказались в кризисной ситуации. Этот кризис можно преодолеть двумя способами: восстановить старые границы или с помощью рефлексивных процедур справляться с неопределенностью и двусмысленностью. Примером может служить изменение соотношения между национальным и международным. Граница между первым и вторым утратила смысл. Поэтому необходимо отказаться от «методологического национализма», согласно которому социальные отношения, выходящие за пределы национальных границ,
игнорируются. В современном мире растет число национальных диаспор, людей, проживающих вне своей родной страны. Их часто рассматривают как национальные меньшинства, которые необходимо интегрировать и сделать такими же, как остальные граждане. Авторы статьи отвергают такой подход. Не согласны они и с тем, что западная («американская») модель общественного развития должна считаться единственно верной. Они призывают считать представителей разных культур и национальностей, живущих в одном государстве, равноправными гражданами, не подлежащими унификации и стандартизации.
П.Н. Фомичев
2006.04.002-003. К АНАЛИЗУ ПОНЯТИЯ «ГЛОБАЛИЗАЦИЯ». (Сводный реферат).
2006.04.002. AMSTERDAMSKI ST. Przedmowa // Globalizacja i co dalej? / Pr. Zbior. pod red. Asterdamskiego S.; Szkola nauk spolecz. przy JFiS PAN. - W-wa: Wydaw. JFiS PAN, 2004. - S. 5-13. 2006.04.03.003. WNUK-LIPINSKI E. Oblicza globalizacji -konceptualizacja poj^cia // Ibid. - S. 14-30.
Сборник «Глобализация: что дальше?» подготовлен Стефаном Амстердамским на основе докладов, прочитанных на ежемесячном семинаре в Школе социальных наук при Институте философии и социологии Польской академии наук.
