CC BY
20
щами, как город «превращается в сцену, в Schauplatz безумной театральной постановки, которую... рассказчик не способен смотреть, не принимая в ней участия» (с. 159).
Причудливое, аллегорическое изображение Мандельштамом «музыкальной нотации» - приложение немого текстуального действа к физической сцене письма; то, что «удерживает текст от распада и придает устойчивость его разрозненным децентрированным фрагментам, - это его физическая рукопись: бумага и чернила» (с. 160). Форма представления достигает здесь своих буквальных границ, ибо речь идет о вполне реальных рисунках на полях рукописи, о ее не менее реальных разрезах и склейках. Эти маргиналии внезапно всплывают в самом повествовании, уводя наше внимание от «бессвязности и разрывов» текста, который они обрамляют, и физически скрепляя разрозненные куски повествования (с. 161).
В приложении впервые на русском языке печатается монография В. Беньямина «Берлинская хроника» в переводе с немецкого Е. Павлова. Книгу завершают: «Библиография», «Указатель имен и произведений».
Т.М. Колядич
2006.03.026. «Я - ТО ЗЕРНО, КОТОРОЕ ВЗОЙДЕТ.»: (К 60-ЛЕТИЮ ЛЕОНИДА ГУБАНОВА). (Обзор).
В истории русской поэзии второй половины ХХ в. личность Леонида Губанова (1946-1983) до сих пор остается практически не изученной. Творчество «чудовищно талантливого», по характеристике Ю. Мамлеева, поэта, основателя легендарного СМОГа - Самого Молодого Общества Гениев - по целому ряду трагических обстоятельств только в последнее время стало доступным широкому читателю. При жизни поэта вся его предельно интенсивная творческая деятельность (за свою короткую жизнь он успел написать около 550 стихотворений и 14 поэм; неопубликованного -примерно столько же) была исключена из официального литературного процесса.
Несомненным событием литературной жизни последних лет стала публикация самого полного на сегодняшний день издания стихотворений Л. Губанова «Я сослан к Музе на галеры.» (М.: Время, 2003. - 736 с.), на выход которого откликнулись соратники поэта по СМОГу, а также литературоведы и критики.
А. Немзер в статье «И пою, как поют все небесные птицы...» (6) анализирует некоторые эстетические особенности поэтического мира автора, дает определение силы его дарования: «Океаническая мощь Губанова живет не в строке, строфе или отдельном стихотворении, но в их неудержимом общем клокотании. "Переливчатость" его поэтического мира (всегда импровизационного и всегда неоконченного) сопоставима только с хлебниковской» (6, с. 101). Критик завершает статью призывом к научному филологическому освоению поэтического наследия Л. Губанова, так как «история и филология - в отличие от легенд, сплетен и славословий - напоминают о незыблемой шкале ценностей» (там же).
Ю. Кублановский, в свое время активный участник СМОГа, отмечает (5), что образная система поэта «близка, пожалуй, разом и Хлебникову, и есенинскому имажинизму»; его «эстетические ориентиры» были для тех лет «неординарны и сразу выводили его за пределы тогдашнего официального литературного поля». Отмечая специфику художественного языка поэта, критик пишет: «. нагромождение образов плюс коловращение языка заставляют его стихи сходствовать порою с импровизациями, которые, в свою очередь, кажутся рожденными чуть ли не в сомнамбулическом состоянии». И далее: «Невозможно не изумиться, откуда в среднеарифметической советской и московской среде в "евтушенковские" 60-е годы такое чудо - с таким словарем, соображением, сложнейшими интонационными переливами от романса - до плача, заговора иль прибаутки?» (5, с. 169).
Вопреки поверхностным суждениям о том, что Л. Губанов к концу своей недолгой жизни «растерял» талант, Ю. Кублановский обращает внимание на позднюю лирику поэта («Твоя грудь, как две капли, /Вот-вот упадут.»); отмечает простое и замечательное перетекание единственного числа в множественное, где все: и соблазн, и тяжесть, и материнство. «Именно таким лириком "на разрыв аорты" был для нас Леонид Губанов. - и никогда не были, никогда не будут постмодернистские ловкачи и искусники» (5, с. 171), - обобщает критик.
Д. Бак в своей заметке (2) обратил внимание на то, что «поэзия Л. Губанова - не просто памятник ранней эпохе "дворников и сторожей"» («Ищите самых умных по пивным, / А самых гениальных по подвалам.»). Его стихи «не есть нечто производное от ее
духа и атмосферы, но совсем наоборот - собрание первообразных, исходных, базовых текстов, образов, опытов, ощущений, давших начало многим и многим из нынешних поэтических миров» (2, с. 195).
A. Ермакова в статье «Неидеальные тексты» (3) утверждает, что «религия Губанова - звучащее слово и смысловые вибрации, рожденные им. Не богоборчество, а богостранничество... Страстное поэтическое странствование в поисках Бога». У Л. Губанова -«свой способ построения поэтического пространства», в его поэзии «смысл неразрывно связан с ритмом, со звуковым оформлением стиха», что создает «эффект без труда льющегося словесного смыслового потока, где от ритмического ветра непрестанно, одна за одной, вздымаются мощные метафорические волны» (3, с. 210).
Из далекой Новой Зеландии откликнулся на презентацию издания стихов Л. Губанова в ЦДРИ автор единственной книги, полностью посвященной поэту, - Ю. Крохин1. Он, в частности, отметил: «Действительно, мало кто так вольно обходился с русским языком, ломая устоявшиеся представления о его нормах и правилах. В губановском косноязычии есть что-то неодолимо завораживающее: словно бы случайно оказавшиеся рядом слова вдруг вспыхивают огнем какого-то таинственного смысла» (4). Критик подчеркнул, что наследие поэта - «это, по сути, бесконечно длинное единственное стихотворение, на все лады варьирующее тему страшного и неизбывного одиночества» (там же).
B. Алейников, «смогист № 2», по определению Э. Лимонова, выпустил книгу воспоминаний (1), реконструирующую историко-культурный контекст литературной эпохи 1960-1980-х годов. Хорошо знавший поэта лично, В. Алейников посвятил ему целый раздел монографии. По его словам, Л. Губанов - «весь - воплощенье движения, неудержимого, ввысь, весь - безоглядный, отчаянный молниеносный порыв, а то и прорыв. в неожиданное измерение, в зазеркалье, за грань реальности, в новый век, в параллельный мир.» (1, с. 66). В. Алейников утверждает: «Губанов - поэт мистический, отрицать это невозможно. И - поэт очень русский. То древнейшее, ведическое, что было у него в крови, порой смутно,
1 Крохин Ю. Профили на серебре: Повесть о Леониде Губанове. - М., 1992.
порой отчетливее осознаваемое, но врожденное, диктующее образ и строй, постоянно прорывалось наружу, соединяясь с другими традициями, в первую очередь, с православной верой. В этом сплаве роли кремня и огнива играли интуиция и вдохновение» (1, с. 118). Будучи не раз свидетелем чтения Л. Губановым своих стихов, В. Алейников обратил особое внимание на громадное воздействие его стихов, особенно при чтении их самим поэтом, «впадающим в транс, причитающим, плачущим, кличущим, вешающим» (1, с. 119). По мнению автора, поэт был «проводником» между высшей силой, руководящей его творчеством, и своими слушателями, читателями. «Абсолютно все, что предсказывал Губанов, с Россией уже произошло. И происходит дальше» (там же).
Книга воспоминаний В. Алейникова содержит малоизвестные факты из жизни русского литературного «андеграунда» 60-80-х годов. Одно только стремление кинорежиссера Ф. Феллини снимать в своих картинах Л. Губанова и В. Алейникова, высказанное им в Москве в 1965 г. во время Московского международного кинофестиваля, говорит о многом.
Поэтический мир Леонида Губанова только сейчас находит дорогу к широкому читателю, становится возможным пристальное изучение и научное освоение его творчества. Сбывается пророчество поэта: «А у меня, как у России, / Все впереди, все впереди.».
Список литературы
1. Алейников В. Д. Имя времени: Воспоминания. - М., 2005. - 480 с.
2. Бак Д. Книжная полка Дмитрия Бака // Новый мир. - М., 2003. - № 12. -С. 194-195.
3. Ермакова А. Неидеальные тексты // Знамя. - М., 2004. - № 1. - С. 209-211.
4. Крохин Ю. Знаменательно, что книга вышла в год 20-летия. // Рус. мысль. -Париж, 2003. - 25 сент. - № 4472.
5. Кублановский Ю. На свету и в темнотах лирической самобытности // Новый мир. - М., 2004. - № 1. - С. 167-171.
6. Немзер А. «И пою, как поют все небесные птицы...» // Русская литература в 2003 г.: Дневник писателя. - М., 2004 - С. 98-101.
А.А. Кузнецов
