CC BY
18
ИСТОРИЯ
2006.02.041. ХУАН МИНЬЛАНЬ. О ПЕРЕМЕНАХ И НОВАТОРСТВЕ В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ -ОПЫТ ПЕРЕСМОТРА СТАРЫХ ТЕМ И ПРЕДЛОЖЕНИЕ НОВЫХ.
ХУАН МИНЬЛАНЬ. Дан чжунго лишисюэды сюэшу чжуаньсин юй чуансинь - шилунь цзю кэти ды гайцзао юй синь кэти ды цянли // Шисюэ юэкань. - Кайфэн, 2005. - N 5. - С. 78-87. - Кит. яз.
В последние годы, пишет сотрудник Института новой истории АОН Китая, в среде китайских историков раздаются призывы к переменам в исторической науке Китая, но при этом высказывается очень мало четких и конструктивных предложений. Существует мнение, что невозможно проводить изменения в науке путем предложения конкретных проектов и достижения общего понимания проблем. Однако без конкретной цели и полного отсутствия осуществленных планов ожидание перемен в китайской исторической науке может свестись лишь к неопределенным надеждам и пожеланиям, необходимо искать реальный путь к осуществлению этих перемен.
По мнению Го Шию, китайская историческая наука крайне нуждается в обновлении, насущной задачей является не выдвижение новых тем, а пересмотр подходов и наполнение новым содержанием старых тем.
Необходимо разобраться в нагромождении научных взглядов и точек зрения предшественников, обновить работу с историческими источниками, расширить кругозор научных исследователей, усовершенствовать теоретическую базу и методологию исследования.
Ван Сюэдянь считает, что необходимо вернуться к обсуждению старых тем, поскольку с начала 90-х годов ХХ в. дискуссии в среде историков потеряли научное значение, историческая наука утратила свою жизненную силу.
По мнению автора, в прежних дискуссиях преобладали «особые» темы, которые формулировались либо для доказательства правильности тех или иных теорий революционных вождей, либо для доказательства закономерности революции в Китае.
В новое время историки приступили к всесторонней ревизии каждой «особой» темы, возник интерес к дискуссиям по теоретическим вопросам, но после 90-х годов ХХ в. этот энтузиазм угас, возникла ситуация «отсутствия проблем» в исторической науке, о которой говорил Ван Сюэдянь. Причины этого явления в том, что китайские историки постепенно теряют интерес к выдвигавшимся по политическим мотивам «особым» темам, а также в том, что невозможно углублять исследования, опираясь на прежнюю методологию и не имея соответствующего научного языка. Поэтому те ученые, которые занимаются исследованием старых тем с новых позиций, хотя и приходят к какому-то новому их пониманию, но этому пониманию еще недостает ясности.
В настоящее время у китайских ученых имеются пять разных точек зрения на отношение к прежним «особым» темам.
Представители первой считают, что некоторые выдвигавшиеся в прошлом «особые» темы были псевдопроблемами, а их обсуждение представляло бесплодные псевдодискуссии, поскольку они не имели научного обоснования. Сторонники этой точки зрения отрицают существование рабовладельческого общества в Китае (Лэй Хайцзун, Ху Чжунда, Чжан Гуанчжи и другие), а также длительное существование в древнем и средневековом Китае феодального общества (Ли Шэньчжи, Фэн Тяньюй, Хуан Минь и другие). Они высказывают сомнение в проявлении «зачатков капитализма» в Китае (Хэ Таоу, Ли Шиюэ, Ли Бочжун и другие); оспаривают формулировки прежних традиционных теоретиков, заявлявших, что классовая борьба - движущая сила истории и крестьянские войны были двигателем исторического развития (Лю Цзэхуа, Дун Чупин и другие); критикуют серьезные расхождения с исторической действительностью в изучении крестьянских войн в Китае (Мэн Сянцай, Лю Цзочжан, Хуан Миньлань и другие). В отношении «особых» тем в новой истории Китая Ли Шиюэ, Го Шию высказали новые суждения по проблемам революции и реформ. Многие ученые отвергли теорию пяти способов производства.
Сторонники второй точки зрения, позицию которых хорошо выразил Чжан Хайпэн, считают необходимым поддержать позицию старшего поколения марксистских историков, продолжить изучение истории Китая с позиций истмата. Они призывают отказаться
от нигилистического подхода к истории, называют позицию сторонников первой точки зрения антиисторической.
Последователи третьей точки зрения заявляют, что и изучение «псевдопроблем» содержит в себе подлинное историческое знание.
Выразители четвертой точки зрения, к которым относится Лю Цзэхуа, рассматривают прежние «особые» темы как «незначительные проблемы», утверждают, что совсем неважно, было ли в Китае рабовладельческое общество, и можно использовать понятие «феодальное общество» для обобщенного описания истории Китая после периода Чжоу (1122-247 гг. до н.э.) - Цинь (246-207 гг. до н.э.). Эта позиция слабее представлена в исторической литературе, чем первая, не требует аргументации, но на деле она получила довольно широкое распространение, особенно среди молодежи.
Сторонники пятой точки зрения, которую разделяет и автор, придерживаются позиции «изменения старого и создания нового». Нельзя, считают они, полностью отвергать выдвигавшиеся прежде «особые» темы, поскольку именно объединение общих усилий историков в ходе длительных дискуссий вокруг этих тем привело к созданию «китаизированной версии марксистского толкования истории» (с. 80), включавшей теорию законов развития китайского общества, определение главных социальных противоречий в нем и выявление направления развития общества. Эта версия стала основой для проведения исторических исследований, определяла образ мысли людей и выработала особый язык. Этот язык использовался не только историками, но всем обществом. Так, например, использование в современной политической жизни критической, уничижительной оценки содержания понятий «феодальное общество» и «феодализм» было широко распространено в Китае.
В настоящее время большинство «особых» тем отвергнуто историками, но созданная при их рассмотрении теоретическая база изучения истории Китая имеет прочные корни в современном китайском обществе. Осуществление поворота в китайской исторической науке и ее преобразование невозможны, если полностью отбросить «китаизированную версию марксистского толкования истории», занимавшую в традиционной китайской историографии крайне важное место.
Автор считает, что современная китайская историческая наука способна найти новый подход и внести новое содержание в рассмотрение «особых» тем. О необходимости новой разработки прежних «особых» тем говорят и другие историки.
Так, председатель Общества изучения истории крестьянских войн в Китае Мэн Сянцай подчеркивает, что тема крестьянских войн в истории Китая является по сути своей системной проблемой, ее изучение нуждается в полном пересмотре, с чем автор полностью согласен.
Для поиска новых подходов и нового содержания в изучении прежних «особых» тем необходимо прежде всего определить недостатки методологии, применявшейся в прошлом. Ранее исследование «особых» тем было направлено лишь на подтверждение правильности и универсальности теории революционных вождей, выводы предваряли исследование и определяли его результаты. Примером может служить утверждение Го Можо о существовании в Китае рабовладельческого общества, которое вызвало одобрение марксистских историков. По мнению Хоу Вайлу, это доказывало правильность марксистского положения об общих законах истории развития человеческого общества. В поисках доказательств правильности утверждения Го китайские историки развернули большую дискуссию о периодизации древней истории Китая, занялись поисками исторических фактов для подкрепления теоретической конструкции. Последствиями такой ситуации в науке стали формирование узкого научного кругозора, косность мышления ученых, появление формализованного языка. Для выхода из возможного тупика необходимо разрушить старый образ мышления и отбросить старый язык, изменить методологию исследования, исходить из исторических фактов, а не из теоретических положений, заменить поиски доказательств и комментирования положений классиков подлинными научными исследованиями, искать истинный смысл истории.
В прошлом китайские историки обращали слишком большое внимание на общие законы развития человечества и поэтому не видели «особости» национального характера истории Китая, так же, как и не видели «особости» истории Запада. Например, важная особенность китайской истории - многократно происходившие и циклически повторявшиеся смуты, результатом которых были сме-
ны правивших династий, рассматривалась китайскими историками как классовая борьба в ее классическом для Китая проявлении: в форме крестьянских войн. В результате исчезала «особость» китайской истории и возможность понять ее истинный смысл, а также возможность объяснить, почему на Западе не наблюдались те же исторические явления, что и в Китае.
Изучение истории крестьянских войн проводилось в основном в свете теории крестьянских войн Мао Цзэдуна и было направлено на подтверждение ее правильности. Согласно этой теории, сотни крупных и мелких крестьянских восстаний в истории Китая все до одного были крестьянскими революциями. Особенностью происходивших в Китае крестьянских войн назывались их невиданные в мире масштабы. Причины этих событий Мао видел в экономической эксплуатации и политическом угнетении крестьян. Историки должны были собирать огромное количество исторических фактов для подтверждения этих положений Мао, но их не занимал вопрос, почему восстания в Китае имели столь большой размах.
В новое время некоторые китайские ученые подвергли сомнению правильность рассуждений Мао, ссылаясь на то, что и на Западе феодалы угнетали крестьян.
На основании своих исследований автор приходит к выводу, что в крестьянских восстаниях и войнах участвовали все слои общества, в том числе большое количество обычных (не принадлежавших к императорской семье или чиновничеству) помещиков и торговцев. В самом начале эти выступления носили характер сопротивления народных масс, но в конце они сводились к политическим действиям отдельных личностей и небольших группировок, стремившихся захватить власть в собственных интересах. Как по форме их проявления, так и по сути крестьянские восстания и войны можно назвать смутами в обществе, имевшими две особенности: во-первых, циклический характер их возникновения, связанный со сменой правивших династий, во-вторых, циклически повторявшиеся общественные смуты часто приводили к смене правивших династий. В этом проявлялась особая закономерность древней и средневековой истории Китая.
В Китае, в отличие от Запада, правившие династии представляли собой огромные политические и административные системы, включавшие императора и сообщество чиновников, в которое вхо-
дили не только чиновники, осуществлявшие административное управление на уровнях от центрального до местного, но и большое количество приравненных к ним лиц, включая наложниц императора, членов императорской семьи и их домашнюю челядь, которые делились на ранги и получали соответствующее содержание. Смена династии означала не только свержение императора и переход его власти, но и переход власти от одного огромного сообщества чиновников к другому сообществу, а значит, и перераспределение общественного богатства.
Множество людей участвовали в смуте, в захвате власти, а существовавшая в Китае особая форма социальной мобильности в рамках сословного устройства общества также подталкивала людей к участию в бунте, чтобы изменить свой личный социальный статус. Пусть даже правившая династия рассматривала смуту как незаконные действия, но они могли приобрести и легитимный характер либо в результате призыва императора к умиротворению в обществе, либо в результате превращения этих действий в законные после захвата власти восставшими.
В Китае не существовало трех европейских принципов легитимизации власти: наличие кровного родства между членами правящего дома, согласие народа и согласие власти. При наследовании императорского трона представителями одной династии принцип кровного родства соблюдался, но при смене правящих династий он исчезал. Утверждение легитимности власти в Китае основывалось не на согласии народа и церкви, а на насилии.
Император обладал всей полнотой личной власти, но не пользовался поддержкой в обществе. Огромная армия чиновников хотя и была предана императору, но не имела самостоятельности, полностью зависела от воли императора. То, что император не мог устоять, когда против него выступало все общество, было одной из важных причин цикличности возникновения в Китае общественных смут.
В древнем и средневековом Китае император осуществлял свое единоличное правление и с помощью государственного аппарата подавлял и обирал составлявшее большинство общества податное сословие, эти отношения между императором и обществом носили и политический, и экономический характер. Между помещиками и крестьянами существовали личные экономические от-
ношения. Чрезмерное порабощение (исполнение повинностей) и ограбление (сбор налогов) императором и чиновниками податного сословия, в которое входили и крестьяне, и обычные помещики, заставляло их оказывать сопротивление, принимавшее в обществе огромные масштабы. Именно поэтому в Китае могли возникать невиданные по своим масштабам политические движения, целью которых был захват власти. На причины циклического характера общественных смут влияли и другие факторы, в том числе пороки экономической системы, связь между властью и характером налогов и привилегий.
Подводя итоги, можно сказать, что нельзя понять причины возникновения и содержания крестьянских войн и восстаний, используя для этого лишь одно трафаретное объяснение - «эксплуатация крестьян помещиками».
Мао Цзэдун утверждал, что революционный характер крестьянских войн определил их роль «движущей силы истории», что было китаизированной формулировкой марксистского определения роли классовой борьбы в истории человечества. Это положение на длительное время стало единственным руководящим принципом и теоретическим основанием в научных исследованиях темы крестьянских войн в Китае.
Основанное на исторических фактах изучение этой темы показывает, что, хотя сопротивление восставших против власти было полностью справедливым, но большинство участников этих движений лишь в самом начале стихийно поднимались на бунт, а затем использовали свое участие в нем для захвата политической власти, изменения своей личной судьбы и статуса в обществе. Смена правивших династий не могла изменить несправедливую систему, она лишь приводила к изменению состава правящей клики, большая часть общества продолжала оставаться в положении угнетенных и эксплуатируемых, что никак не позволяет говорить о революционном характере крестьянских восстаний.
Из сказанного можно сделать вывод, что в поисках новых подходов к изучению проблемы крестьянских войн в Китае и ее нового содержания необходимо избегать теоретических ошибок, искать причины циклического повторения смут в обществе, изучая роль императора и его отношений с обществом, уяснить взаимосвязь между сменой правивших династий и циклическим повторе-
нием смут, проводить сравнительное изучение древней и средневековой истории Китая.
Проблема периодизации древней истории Китая сложнее проблемы крестьянских войн. В ее изучении отсутствует единая теоретическая база, а имеющаяся состоит из разрозненных высказываний Маркса, Энгельса, Сталина, а также Мао Цзэдуна. Это приводит к появлению множества расхождений в понимании и мнениях историков. К тому же результату приводит и рассмотрение проблемы периодизации древней истории Китая в сравнении с историей Запада из-за ошибочного толкования европейских понятий и терминов. Так, понятие «феодализм» китайские историки относят к феодализму в Китае в период Западного Чжоу и к феодализму на Западе, и используют как абстрактное понятие в теории исторического материализма. Неразбериху в употреблении термина «феодализм» и его неправильное толкование усугубляет и влияние идеологического фактора, отражавшего политическую необходимость борьбы с феодализмом в современном Китае и ее усиленную пропаганду.
Трудности в изучении проблемы древней истории Китая вносило также и то, что предметом изучения были не конкретные исторические явления, а довольно абстрактные общественные формации и общественный строй. Кроме того, под влиянием истмата китайские историки концентрировали внимание на общем в истории и часто толковали явления китайской исторической действительности по образцу западных, подводя все под общее понятие «феодализм». Однако проблема периодизации древней истории Китая очень важна и затрагивает такие выделявшиеся ранее теоретические проблемы, как существование «зачатков капитализма в Китае», «длительный застой феодального китайского общества», «феодальная земельная собственность», «крестьянские войны», поэтому она заслуживает нового обсуждения.
Некоторые участники проходивших в новое время дискуссий предлагали в качестве наилучшего способа решения проблемы периодизации древней истории Китая полностью отказаться от признания существования в Китае феодализма. Но при отрицании существования в Китае рабовладельческого и феодального обществ, неизбежно возникает вопрос, каким же был характер китайского общества?
После 1949 г. отпала необходимость определения характера китайского общества, но осталась задача - сохранять марксистскую теорию о законах развития человеческого общества. В определении характера китайского общества китайские историки опирались на марксистскую теорию смены общественных формаций, служившую теоретической базой для доказательства необходимости пролетарской революции. Все это показывает, что изучение проблемы периодизации носило не научный, а политический и утилитарный характер. В ходе дискуссий некоторые их участники, в том числе Го Можо, произвольно искажали исторические факты и свидетельства источников, что заставило историческую науку Китая свернуть на ложный путь.
Историческая наука нуждается в периодизации истории, но она вовсе не должна исходить из заранее установленных критериев, она может диктоваться задачей, которую ставит перед собой ученый, и иметь разные аспекты. Возможно, историкам не нужно предпринимать все новые попытки определять характер какого-то общества, нет необходимости использовать одну и ту же теоретическую схему или одно и то же понятие для обобщения характерных черт столь сложного явления, как человеческое общество.
В настоящее время все большее число ученых отрицают существование в Китае этапа рабовладения и делают дальнейший шаг к отрицанию существования феодального общества. Очень многие не сомневаются, что оно существовало в Западной Европе в средние века, но уже есть иностранные и китайские ученые, которые высказывают сомнение в теории феодализма и ее методологической основе.
По мнению автора, в средневековом западноевропейском обществе существовали феодальная и полуфеодальная системы. Ошибочным было называть средневековое общество в Китае феодальным, и даже в отношении средневекового западноевропейского общества употребление этого термина было вынужденным и чрезмерно суженным. Для познания и китайского, и европейского общества необходимо перестать использовать в качестве исходной точки понятие «феодализм» и перейти к конкретному исследованию всех сторон жизни общества, проводить широкие сравнительные исследования китайской и зарубежной истории и таким путем выявлять особенности истории Китая.
Проблемы «зачатков капитализма» и «феодальной земельной собственности» в Китае, также входящие в число пяти наиболее важных в прошлом «особых» тем, являются производными от проблемы общественных формаций, у них нет слишком сложной теоретической базы и политического фона. Термин «зачатки капитализма» был введен Мао Цзэдуном, возникновение этой темы было непосредственно связано с конкретным высказыванием Мао о существовании «зачатков капитализма» в феодальном китайском обществе. Поскольку это высказывание не соответствовало исторической действительности и в Китае не было самостоятельно возникшего капитализма, историки в непрерывных дискуссиях обсуждали причины замедленного развития зачатков капитализма, не имея четкого представления о том, что это такое.
По мнению автора, эта тема не имеет никакого научного значения и от нее можно полностью отказаться. Изучение имевших к ней отношение тем товарного хозяйства, наемного труда и т. п. можно включить в исследование других предметов - модернизации, экономического строя и т.д.
Дискуссия о формах феодальной земельной собственности, инициатором которой был Хоу Вайлу, основывалась на теории Маркса об отсутствии в азиатском обществе частной собственности на землю. Хоу считал, что в Китае после эпохи Цинь - Хань (206-220 гг.) в феодальном обществе всегда существовала государственная собственность на землю и самым главным собственником (помещиком) был император (у Маркса - государство), существовала монополия императорского двора на государственную собственность на землю. Скованные узами экономического детерминизма, и Хоу Вайлу, и все участники этой дискуссии не могли правильно понять историю Китая и особенности китайского общества.
Взгляд на систему земельной собственности как на единственную основу общественного строя приводил к тому, что они рассматривали доход от получения земельной ренты как главный, или единственный доход помещичьего класса. Они не видели, что в докапиталистическом обществе внеэкономические доходы, а, именно, доход от обладания властью занимал важное место, и в этом было определенное отличие китайского общества от западного. В Китае были два вида помещиков. Обычные помещики имели один вид дохода - от владения землей, а помещики, принадлежав-
шие к императорскому роду и к чиновничеству, имели два вида дохода - от обладания властью и от владения землей, причем первый из них всегда был главным. Чиновники получали жалованье за счет перераспределения государственных налогов, брали взятки, покупали землю за свое жалованье, или, используя личную власть, занимались ее прямым захватом. Последний путь был проявлением полного самоволия, не ограниченного никакими рамками. Однако исходившие из традиционной марксисткой теории историки не замечали этой особенности китайской истории.
В начале нового времени китайские историки неоднократно возвращались к обсуждению большей части «особых» тем, но темы формирования китайской нации они почти не касались. Проходившие в прошлом дискуссии по этой теме были чрезмерно ориентированы на несколько определений Сталина по национальному вопросу. Однако, имея в виду особенности китайской истории, можно обнаружить, что проблема формирования китайской (ханьской) нации полностью связана с остальными четырьмя «особыми» темами.
Китайская нация формировалась очень рано, и ее формирование имеет определенную связь с возникновением китайского государства. На формирование нации оказывали влияние два фактора: 1) насильственное подчинение китайским государством окружающих территорий и их населения; 2) культурная ассимиляция великоханьской нацией малочисленных или обладавших более низким уровнем культуры народов.
При изучении формирования китайской нации требуется отказаться от прежних определений и изменить методы исследования. Можно также расширить изучение этой проблемы за пределы Китая, заняться изучением формирования наций в ЮВА, влияния китайской культуры периода Тан на культурный ареал ЮВА и т.п.
Автор не рассматривает проблему старых тем по новой истории Китая, но отмечает возникшую в последнее время тенденцию относить большую их часть к изучению модернизации. «Особость» истории Китая, пишет автор, определяет необходимость вести научные исторические исследования в аспекте «политической-социальной истории», изучать отношения между государством и обществом, государством и императором, экономикой и политикой. Нельзя, как прежде, рассматривать проблемы только под экономическим углом зрения. В Китае государственная власть полно-
стью контролировала общество, препятствовала прогрессу общества, развитие производительных сил все более втягивало императора и чиновничество в присвоение общественного богатства в огромных масштабах, результатом чего было происходившее непрерывно разрушение производительных сил.
Существует три возможности выдвижения новых тем исторических исследований.
1. Возникновение новых тем на базе пересмотра старых, после чего не обязательно вести их широкое обсуждение подобно прежним дискуссиям. Изучение новой тематики должно базироваться на тяжелом и кропотливом исследовании.
2. Заимствование у иностранной науки новых моделей, новых тем исследования (например, модернизации, городского общества и т.д.), учитывая необходимость творческого подхода, учета культурного фона, отказа от простого заимствования западных позиций и поисков китайских корней, обогащения и расширения этих поисков.
3. Самостоятельное выдвижение новых тем китайскими учеными. До сих пор подавляющая часть и новых, и старых тем фактически была заимствована у иностранных ученых или рассматривались с опорой на зарубежную теоретическую базу, различавшуюся лишь в том, была ли последняя марксисткой или немарксистской. Китайская историческая наука должна иметь свои национальные творческие истоки.
И.С. Ермаченко
2006.02.042. СУ ЧЖИГАН. О СОЗДАНИИ И РАЗВИТИИ КОНЦЕПЦИИ КПК ОБ ОТНОШЕНИИ К ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1925-1927 гг. СУ ЧЖИГАН. Лунь да гэмин шици чжунгун чжиши фэньцзы ли-лунь ды чуанли хэ фачжань // Хэнань дасюэ. - Кайфэн, 2005. - N 3. -С. 119-122. - Кит. яз.
Период революции 1925-1927 гг. в Китае, пишет сотрудник Института истории и культуры при Хэнаньском университете (г. Кайфэн), был начальным этапом формирования КПК своей концепции об отношении к китайской интеллигенции. Проведенный КПК анализ ее классовой принадлежности является частью теории новодемократической революции в Китае, которой было посвяще-
