CC BY
452
2006.02.023
- 133
CURRICULUM: СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ КЛАССИКА
2006.02.023. НИКОЛАЕВ В.Г. КЕННЕТ БЁРК И ЕГО «ГРАММАТИКА МОТИВОВ»: ПРЕДИСЛОВИЕ К ПУБЛИКАЦИИ.
Имя американского мыслителя Кеннета Бёрка (1897-1993) не встретишь в социологических учебниках, словарях и энциклопедиях. Отчасти это связано с тем, что он, в общем-то, не был социологом. Вместе с тем чтение литературы по социологии (в том числе самой современной) нет-нет да и сталкивает с ним внимательного читателя, и ссылки на его идеи рисуют образ весьма загадочный и внушительный. Выясняется, что Бёрк разработал концептуализацию действия, во многом схожую в основных чертах со схемой единичного акта Т. Парсонса (хотя в каких-то чертах от нее и отличную)2. Оказывается, что именно Бёрк, а не Э. Гоффман (как многие по недоразумению думают), изобрел особый подход к анализу социальной жизни, известный под именем «социодраматурги-ческого», или просто «драматургического». Помимо таких общих указаний, мы находим немало более конкретных содержательных ссылок. Они складываются в весьма пеструю мозаику. На Бёрка ссылаются в связи с характеристиками мышления Ницше, Маркса
2Т. Парсонс, в частности, писал: «Среди всех литературных критиков Кеннет Бёрк был особенно восприимчив к сложности символических систем и к их тесным связям с общефилософскими идеями и интересом к действию. Из других авторов, работающих в этой области, лишь немногие, если вообще такие были, подошли столь близко в своих теоретических формулировках к рамке соотнесения (frame of reference) действия, как мы ее понимаем...» (Parsons T. Expressive symbolism // Theories of society/ Ed. by Parsons T. - N.Y.: Free press of Glencoe, 1961. -Vol. 2. - P. 1166).
и Фрейда3, «редукцией комплексности» как неизбежной чертой социологических теорий4, «богоподобностью» денег5, природой «мотивов»6, анализом «смыслового порядка»7, риторикой политических8 и медицинских9 дискурсов, природой символических форм и их ролью в жизни общества10, важностью рассмотрения связи художественных текстов с ситуацией, в которой они возникают11, ба-лийскими петушиными боями как «танце отношений»12, соответст-
13
виями между сценой, действием и действующим , отношением
14
между аудиторией и исполнителями , подшучиванием над новичками в группах15. Мы узнаем, что многие весьма авторитетные в нашем кругу ученые находились под сильным влиянием Бёрка, в том числе, например, Э. Гоффман16 и К. Гирц17. Уже это дает нам
3
Луман Н. Общество как социальная система. - М.: Логос, 2004. - С. 28.
4
Луман Н. Общество как социальная система. - М.: Логос, 2004. - С. 153.
5Луман Н. Медиа коммуникации. - М.: Логос, 2005. - С. 184.
6Луман Н. Реальность массмедиа. - М.: Праксис, 2005. - С. 113.
7Парсонс Т. Социальная система и культура // Парсонс Т. О социальных системах. - М.: Академический проект, 2002. - С. 714, 773.
8Соколов М.М. Классовое как этническое: Риторика русского радикально-националистического движения // Полит. исслед. - М., 2005. - № 2. - C. 127, 128.
9
Goffman E. The presentation of self in everyday life. - Garden City, N.Y.: Doubleday, 1959. - P. 164-165.
10Гирц К. Интерпретация культур. - М.: РОССПЭН, 2004. - С. 39, 109, 166.
11 Там же. - С. 259.
12
Там же. - С. 521.
13Goffman E. Op. cit. - P. 25, 136.
14Ibid. - P. 67.
15Ibid. - P. 175.
16Многие комментаторы указывают, что Гоффман активно пользуется «перспективой несообразности» - методом, который впервые обосновал и постоянно применял Бёрк. См.: Lofland J. Early Goffman: Style, structure, substance, soul // The view from Goffman / Ed. by Ditton J. - N.Y.: St. Martin's univ. press, 1980. -P. 26; Smith G.W.H. Snapshots «sub specie aeternitatis»: Simmel, Goffman and formal sociology // Erving Goffman's sociology /Ed. by Waksler F.C. - Dordrecht etc., 1989. -Vol. 12, N 1, 2 (June). - P. 41; Atkinson P. Goffman's poetics // Ibid. - P. 59-76, особенно p. 62. Сам Гоффман признает, что глава 5 его наиболее известной книги «Представление себя другим в повседневной жизни» написана им под большим влиянием Бёрка. См.: Goffman E. Op. cit. - P. 194.
основания говорить, что работы Бёрка, даже именуясь официально «литературной критикой»18, могут представлять интерес для социологов. Если его работы и не социологические, то социологически релевантные.
Вряд ли будут лишними некоторые биографические данные19. Кеннет Бёрк родился в Питтсбурге в небогатой семье. Учился сначала в университете штата Огайо, затем в Колумбийском университете. В 1918 г. семья переехала в Гринвич-виллидж (Нью-Йорк), где Бёрк вошел в тесный контакт с тамошними писателями-авангардистами. В 1922 г. Бёрк купил ферму близ Андовера (штат Нью-Джерси) и там поселился. Карьера университетского лектора началась для него в 1937 г. с преподавания критики в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке. Впоследствии он преподавал во многих американских колледжах и университетах, в том числе в Беннингтоновском колледже в Вермонте (1943-1961), Чикагском, Калифорнийском, Питтсбургском и Сиракузском университетах, в Гарварде и Принстоне, в Уэслианском университете и т.д. Публикации Бёрка неизменно вызывали широкий резонанс. Как автор он был весьма плодовит. Его основные работы: «Контраргумент» (1931), «Постоянство и изменение» (1935), «Установки в отношении истории» (1937)20, «Философия литературной формы: Исследования символического действия» (1941), «Грамматика мотивов» (1945), «Риторика мотивов» (1950), «Риторика религии: Исследования по логологии» (1961), «Язык как символическое действие: Эссе о жизни, литературе и методе» (1966), «Драматизм и развитие» (1972), «О символах и обществе» (1989).
17
См.: Елфимов А. Л. Клиффорд Гирц: интерпретация культур // Гирц К. Указ. соч. - С. 530, 531, 535, 540.
18Чаще всего Бёрка определяют как «литературного критика, философа, публициста». См.: Гирц К. Указ. соч. - С. 42; Западное литературоведение ХХ века: Энциклопедия. - М.: Intrada, 2004. - С. 57.
19
Сведения почерпнуты главным образом в ст.: Miller J.H. Kenneth Burke // The international encyclopedia of the social sciences. - Macmillan: Free press, 1968. -Vol. 18. - P. 78-81. Из этого же источника взяты и некоторые другие данные, приводимые далее в тексте.
20
Книги «Постоянство и изменение» и «Установки в отношении истории» Дж. Миллер определяет как «более или менее социологические». См.: Miller J.H. Op. cit. - P. 79.
В заслугу Бёрку, если не вдаваться в детали, обычно ставят следующее. Во-первых, он разработал, обосновал и продемонстрировал в действии весьма своеобразный эвристический метод -«perspective by incongruity» (перспективу несообразности, или несуразности). Речь идет о применении к описываемому и анализируемому материалу языковых средств и объяснительных схем, заведомо не предназначенных для их описания и анализа. Внешне это может выглядеть как неправильное письмо, некорректное мышление, эклектика, злоупотребление метафорами, художественное остроумие и т.п.; однако при умелом применении этот метод позволяет достичь весьма благотворных эффектов. Так, с помощью этого метода Бёрку неоднократно удается продемонстрировать, что мышление работает с удивительным единообразием в самых разных областях, какими бы далекими друг от друга они ни казались разуму обывателя; и, разумеется, этот метод позволяет обнаруживать «неизвестное в известном», прозревать в хорошо известных вещах новые смыслы, недоступные зашоренному глазу привыкшего к своему миру обыденного или научного интерпретатора. Следует заметить, что Бёрк, разрабатывая этот метод (или прием), во многом опирался на Ницше. Эта констатация позволяет увидеть преемственность между иронически заряженной ницшеанской «веселой наукой» и своеобразными текстами Бёрка, в которых неизменно присутствуют юмор, метафора, ирония и контекстуальные сдвиги.
Во-вторых, в заслугу Бёрку ставится неоценимый вклад в исследование символов, знаков, языка, «символического действия», «смыслового порядка». В отличие от многих авторов, работавших в области семиотики и семантики, Бёрк обращал особое внимание на социальные, или коллективные, аспекты символов, тем самым напрямую связывая исследования в этой области с социологической проблематикой и возводя крайне необходимый мост между изучением символов и традиционными интересами социологии (и социальной антропологии21).
21
Так, это обстоятельство привлекло внимание К. Гирца к исследованиям именно Бёрка, а не других авторов, скажем, Э. Кассирера. См.: Елфимов А. Л. Указ. соч.
И в-третьих, важное место в наследии Бёрка занимает тот оригинальный исследовательский подход, который он называл «драматизмом». Суть этого подхода сводится к следующему. Мышление о действии, каким бы конкретным содержанием ни наполнялось это понятие, организуется вполне определенными способами. Оно нуждается в некотором наборе терминов для описания действия как такового. Бёрк считает, что таких терминов пять: «акт», «агент», «сцена», «средство» и «цель». Он называет их «драматической пентадой». Кроме того, между аспектами действия, которые обозначены этими терминами, существуют связи, подчиненные определенным закономерностям. Эти связи Бёрк называет «соотношениями» (ratios). Эта базовая модель для описания действия родилась из попытки приложить «теорию комедии» к сфере человеческих отношений, т.е. была результатом применения Бёрком его излюбленного метода, «перспективы несообразности». Далее степень «несообразности» еще более возросла, ибо Бёрк стал использовать эту модель для анализа любых текстов, трактуя последние как «символическое действие». Предметом «драматического» анализа стали не только художественные произведения, но также философские и теологические системы, психологические и социологические теории, идеологии, политические и медицинские риторики, обыденные повествования и жизненные ситуации. Драматическая схема соотнесения стала основой для множества разноплановых исследований. Тем общим, что делает упомянутые и все прочие виды текстов поддающимися драматическому анализу, является язык, через ресурсы которого в них привносятся некоторые общие формальные свойства22. Язык определяет форму мышления о действии; и бёрковский «драматизм» являет собой попытку эксплицировать эту форму. Наиболее ясная ее экспликация содержится в работе «Грамматика мотивов», фрагменты которой предлагаются читателю ниже.
Краткий обзор основных идей Бёрка позволяет увидеть, что его работа не замыкается не только в рамках литературной критики, но и вообще в рамках какой-либо обособленной дисциплины.
Есть соответствие между тем, какое значение «драматическая пентада» Бёрка имеет для разного рода дискурсов о «действии», и тем, какое значение для социологического дискурса имеет схема «единичного акта» Парсонса.
Более того, она не междисциплинарна, а трансдисциплинарна. Это дает основание поставить Бёрка в один ряд с такими незаурядными мыслителями ХХ в., как О. Розеншток-Хюсси, Г.М. Маклюэн и Г. Бейтсон. При всех различиях между этими фигурами, у них есть нечто общее: в силу трансдисциплинарности их мышления всякие попытки удержать их как классиков внутри той или иной дисциплины оказываются неудачными; для них не обнаруживается места в нормативных классификациях научных дисциплин и даже не отведены классификационные ячейки в библиотечных каталогах; они парят поверх границ между дисциплинами и выпадают из того пространства, в котором существует дисциплинированная, поделенная на отделы наука; они не вписываются ни в какие дисциплинарные каноны, мысля поверх этих канонов. Не удается даже поместить их в ячейку «философия», куда сегодня помещается все, что не уместилось в параметры науки, но и явно не относится к области обычной беллетристики; даже в «философию» они не вписываются - просто потому, что, по принятым критериям, они не философы. Вместе с тем их мысль порой столь свежа и обжигающа, что и забыть их не вполне удается. Для таких фигур подходит определение «мыслитель», на сегодня почти устаревшее.
Итак, Бёрка определить лучше всего как мыслителя, который разработал свою оригинальную модель анализа философских, социальных и литературных текстов. Такое определение позволяет понять, почему он «влиятелен во многих областях: литературной критике, теории литературы, семиотике и риторике, прикладной психологии, социологии, антропологии, философии и религии»23. И вместе с тем становится понятно, почему «его широкое влияние всегда было несколько неформальным и косвенным» и почему он, активный преподаватель и известный автор, «всегда оставался несколько на обочине академического мира»24. Признанный «одним из самых новаторских теоретиков литературы и социальных теоретиков ХХ в. в Америке», Бёрк не нашел той ниши, в которой его новаторская работа могла бы быть в полной мере признана как «своя». Для социологии он является таким же «чужаком», как и для других дисциплин. Тем не менее влияние его на нашу науку про-
23МШег 1И. Ор. ей. - Р. 78.
241ЪЫ.
должается, и потенциал его, как нам кажется, отнюдь не исчерпан. Прежде всего, сохраняет свою полезность общая схема соотнесения, предлагаемая Бёрком под именем «грамматики мотивов». Она задает некоторые рамки, в которых организуется мышление о действии, и в той мере, в какой социология, являясь наукой о действии, производит описания действия практически во всей своей (вербальной) продукции, эта схема задает общие (формальные) рамки возможных социологических описаний и служит системой координат для их соотнесения. Как языковая грамматика реализуется в любом тексте, хотим мы того или нет, так и «грамматика мотивов» как общая схема мышления о действии реализуется в любом социологическом тексте, осознанно или неосознанно. Ее осознание -один из ресурсов, который может способствовать более ответственной и рефлексивной социологической работе.
В заключение нужно сказать несколько слов о книге, фрагменты которой публикуются ниже. «Грамматика мотивов» задумывалась Бёрком как первый том трилогии, следующими томами в которой должны были стать «Риторика мотивов» и «Символика мотивов» («Риторика» вышла в 1950 г.; «Символика» так и не была издана, хотя в последующих публикациях Бёрка просматриваются ее общие очертания25). «Грамматике» отводилась основополагающая роль в этой трилогии. В ней была введена «драматическая пен-тада» и показаны различные возможности ее применения. «Грамматика» устанавливала общие формальные контуры для последующего анализа риторики и символики. Важно отметить, что слово «мотив» понимается Бёрком шире, чем в психологии, экономике или социологии; он подводит под это понятие любую движущую силу, находящую свою реализацию в действии. Без этого уточнения текст остается непонятным.
Книга состоит из трех частей. В первой части («Способы размещения») вводится пентада, рассматриваются соотношения между содержащимися в ней терминами, демонстрируются различные варианты локализации мотивов в том или ином из этих терминов и способы трансформации одних таких локализаций в другие (например, трансформации теологии в бихевиоризм). Во второй части («Философские школы») Бёрк применяет свою пента-
25МШег 1И. Ор. ей. - Р. 79.
