CC BY
44
2006.02.017. БЕРБАНК ДЖ. РУССКИЙ КРЕСТЬЯНИН ИДЕТ В СУД: ПРАВОВАЯ КУЛЬТУРА В ДЕРЕВНЕ, 1905-1917. BURBANK J. Russian peasant go to court: legal culture in the countryside, 1905-1917. - Bloomington; Indianopolis, 2004. - 374 p.
Ключевые слова: правовая культура русского крестьянина, 19051917 гг.
В книге американского историка Дж. Бербанк рассматривается правовая культура крестьян, их отношение к закону и суду, их представления о справедливости.
Работа состоит из предисловия, 8 глав и приложений. Как пишет автор, крестьяне, добивавшиеся справедливости в суде, не были безликими «они», а личностями со своим мнением о том, как жить, конфликтами в семье, с соседями, деловыми партнерами. В разрешении этих конфликтов они держались не за обычай, а прибегали к закону. Дж. Бербанк стремится представить деятельность и чаяния крестьянства не как социальной общности, а как отдельных личностей - через рассмотрение каждого случая в суде; исследовать правовую практику крестьян, использование ими институтов, созданных государством. Автор отвергает распространенную практику рассуждать о русских крестьянах, основываясь на исследованиях о крестьянах в другие времена, в других местах и иной обстановке, чем та, которая была в России в начале XX столетия, когда существовали характерные для того времени политические и экономические условия. Исследование архивных дел позволило автору «увидеть, кто приходил в суд и почему, и когда, и где, и как были приняты решения судьями» (с. XV). Это дает возможность увидеть реакцию волостного суда на изменение потребностей сельчан в мирное время, во время войны и революции.
Дж. Бербанк изучала протоколы волостных судов, иски крестьян, чтобы «слышать крестьянские истории один на один». Автор не избегает вопроса о социальной трансформации русской деревни, но показывает ее сквозь призму многообразных дел в волостных судах, где проходило большинство всех судебных разбирательств в царской России. Свою главную задачу Дж. Бербанк усматривает в том, чтобы дать ответ на вопрос, можно ли рассматривать обыденную жизнь сельских жителей накануне 1917г. как норму, выражающую напряжение и сплочение, динамизм и консерватизм рус-
ского общества, и могут ли считаться русские крестьяне скорее участниками, чем жертвами или препятствием к развитию правового государства (с. 2). Автор сосредотачивается на последних годах имперского режима, годах, о которых никто в то время не знал, что они последние, и утверждает, что судебные заседания были обычным средством решения конфликтов в сельской местности, и русские крестьяне таким образом формировали правовую культуру своей страны, и юридический опыт сельского населения представлял собой непризнанную основу для правового государства. В книге показана правовая практика сельских жителей и характер юридической связи между крестьянами и государством. Решающее значение для вопроса о правовой культуре крестьян состоит в том, как решались их споры в суде, а не то, почему они спорили. Этим волостные суды отличались от остальных судов, существовавших в то время. Но в использовании своих судов крестьяне были не лучше и не хуже представителей других категорий населения, обращавшихся в иные суды.
В течение столетий судебные учреждения были частью государственного управления, и русские крестьяне, основываясь на законе, использовали суды в своей практике. После 1861 г. бывшие крепостные и государственные крестьяне стали управляться на основе Положения о сельском обществе и Общего положения о крестьянах. Сельское общество являлось низшей и самой важной ячейкой крестьянского самоуправления. Несколько крестьянских обществ образовывали волость, сосредоточившую в себе местную власть, администрацию, суд для крестьян. Долгом волостной администрации было обеспечение справедливости. Перед волостными судами ставилась задача разрешения ссор и тяжб крестьян о собственности и наказании их проступков. Инициативу в деле формирования волостных судов государство предоставляло самому крестьянству. В результате в сельской местности возникла судебная система, находившаяся под надзором центральной власти. Предназначение этой системы состояло в том, чтобы ввести крестьян в юридическую систему для регулирования их дел на основе закона. Именно волостные суды, пишет Дж. Бербанк, дают возможность исследователю получить представление о правовой культуре в сельской России в начале XX в. Они оказались самыми многочисленными из всех существовавших судебных инстанций.
С 1860 по 1914 г. число дел в них неуклонно росло и составило 80% всех дел в стране. Волостной суд включал 3 или 4 судей (крестьян) и секретаря - местного грамотея. Не было никаких адвокатов. Судящиеся стороны - крестьяне сами представляли свои дела. Свидетельства были устные, но суду предоставлялись документы и приглашались свидетели, обычно крестьяне же. Судьи были обязаны решать конфликты по совести, на основе доказательств, содержащихся в деле. Юрисдикция волостных судов по мелким преступлениям определялась законом. По гражданским делам, особенно по делам о наследовании, суд мог руководствоваться и местными обычаями. Это были суды, обеспечивавшие правовое решение сложного комплекса взаимоотношений в деревне, их мирную и постепенную трансформацию в сложных социально-политических условиях начала XX столетия.
Сам термин «правовая культура» автор использует, чтобы показать, что сельские жители действовали в волостных судах строго по закону. Волостные суды были той судебной системой, в которой конкретные крестьяне старались разрешить свои разногласия и наказать несправедливость в законном порядке, - т.е. санкционированном и поддержанном государством. При этом Дж. Бербанк ставит вопрос: «Знали ли крестьяне или нет писаный закон?» - и отвечает, что нет, если иметь в виду громадный Свод законов (с. 7). Вообще в стране было мало тех, кто знал текст его статей. Но сельские жители знали то, что им нужно было знать: знали то, что закон может быть использован; знали много из того, что он защищает и знали самые его нормы. Автор не разделяет мнения тех специалистов, которые утверждают, что для развития правовой культуры была необходима единая юридическая система. По мнению Дж. Бербанк, так как через волостные суды проходило большинство дел большинства населения страны, т. е. крестьян, то скорее волостные суды можно было считать основой для общей юридической системы, чем окружные суды, которые служили меньшинству подданных империи. Но такой подход к правовой практике элиты не принимали во внимание, усматривая в качестве будущей основы судебной системы окружные суды. Они, по словам автора, руководствовались либеральной идеей о единой справедливости для всех. Это было игнорированием другого возможного пути институционализации закона. В России того времени, как
известно, существовало множество и других судов (коммерческие, военные, мировой и т.д.), которые вовсе не были препятствием для развития правовой культуры.
В понимании Дж. Бербанк, изучение правовой культуры крестьян имеет исторические, процессуальные и социальные аспекты. Исторические - исследуются конкретные волостные суды, существовавшие с 1860-х гг. и действовавшие в конкретно-исторической обстановке начала XX столетия; процессуальные - первостепенное рассмотрение не статической дихотомии «обычай» против «закона» в правовой культуры, ее конкретном преломлении в действии и трансформации; социальный - изучение крестьянина как личности, проявлявшейся в выступлениях в суде, роли крестьян в русской правовой истории.
Автор пишет, что крестьяне во многих случаях могли выбирать, идти им на суд или нет. И через их выбор - судиться и как это делать, они упрочивали значение закона. Волостные суды не были ни орудием в борьбе крестьян против государства, ни его сторонниками, они участвовали в законном судебном процессе и таким образом взаимодействовали с государством. Крестьянскую правовую деятельность в волостных судах надо рассматривать как один из важнейших компонентов незавершенного процесса перестройки имперского управления в начале XX в. (с. 16).
Одна из целей книги состоит в том, чтобы показать, что крестьяне в волостном суде и сам этот суд действовали независимо и по закону, - без оглядки на крестьянский мир (с. 11). Дж. Бербанк, привлекая документы десяти волостных судов (7 - Московской губернии, 2 - Петербургской и 1 - Новгородской, в общей сложности тысячи дел), дает статистически точное представительство тех, кто приходил в суд и почему, что они получали в результате суда в 1906-1917 гг. (с. 18). Этот период, пишет автор, в литературе часто называют как «последние годы старого режима». Но люди, жившие тогда, не знали ни того, что эти годы - последние, ни того, что империя рухнет и новый режим сделает их общество «старым». Большинство людей тогда мало что имели с революцией и политикой, но участвовали в более длительной и менее драматической трансформации общества. Даже если русские крестьяне впоследствии и были захвачены вихрем революции и Гражданской войны, то и в этом случае важно выяснить практику разрешения их конфлик-
тов, их определение социальной справедливости, их жизненные ценности и их включенность в правовую систему. Автор считает, что в течение изучаемого периода сельчане своей деятельностью в волостных судах утверждали Россию как государство, основанное на законе (с. 31).
На базовом уровне система волостных судов давала возможность бросить вызов деревенскому патриархату и во время острых социальных катаклизмов перестройки социальной жизни в деревне она служила крестьянам, утихомиривая их страсти, поддерживая их мирное, ненасильственное поведение. Эта система постепенно вводила людей в договорное взаимодействие с государством (с. 49). Гражданские и уголовные дела не были отделены друг от друга в жизни, вместе они рассматривались и в этих судах - прошения, иски об оскорблениях, разные проступки, кражи, тяжбы, связанные с землей и семейной собственностью и т.д. Так, в Московской губ. в 1910 г. в волостных судах слушалось 47% гражданских дел (с. 84). Большинство тяжб велось из-за земли, денег, товаров. Крестьяне использовали волостные суды, чтобы защитить свои владения, экономические интересы. Слушались дела о плате за работу, о ценах, о нарушенных обязательствах, долгах и т. д. Волостной суд для многих крестьян был надеждой, хотя дела не всегда заканчивались безоговорочной победой одной из участвующих сторон. Но обе стороны неукоснительно выполняли решение суда. В 1905-1914 гг. в волостных судах возросло и количество уголовных дел. В 1905 г. в Московской губ. слушалось 21,8 тыс., а в
1913 г. - 27,3 тыс. дел (с. 119). В решении судей играли решающую роль три фактора: свидетельства ответчика, показания свидетелей и документы по существу дела. На стороне истца успех был в 60% гражданских дел и в 54% - в уголовных (с. 189).
В период проведения Столыпинской реформы часть крестьян обращалась в волостные суды, чтобы воспользоваться теми возможностями, которые давали аграрные преобразования, другая шла в суд, чтобы отстоять привычные для себя устои жизни. Но 19051914 гг. не были временем перманентного кризиса.
Первая мировая война резко изменила положение деревни.
1914 г. стал катастрофой для крестьян, трагически изменив их жизнь. Но все же и тогда они использовали свои суды, хотя за время войны 9 из 10 исследуемых в книге волостных судов приоста-
новили свою деятельность (с. 203). И все же когда деревенские семьи под воздействием тягот войны стали терпеть урон, члены их семей пошли в суды для получения юридического права на изменившиеся условия домовладения и собственности. Фронтовики, вернувшись домой, также обращались в суд, чтобы оформить свои новые права. Война сказалась на представительстве истцов и ответчиков. Все больше среди них появлялось женщин. В 24% уголовных дел истцами выступали женщины против мужчин (с. 215). Система волостных судов позволяла сельским жителям и во время войны находить мирное решение своих проблем.
Но война принесла с собой и революцию. Большинство людей не ждали ее и представляли себе свою жизнь иначе, чем она складывалась. Однако революция открывала для сельского общества новые перспективы и бросала новые вызовы. Либералы и социалисты, вошедшие во Временное правительство, осуществили ряд реформ. Изменения затронули и волостные суды не только тем, что граждане получили новый статус, - по майскому декрету 1917 г. вводилось волостное земство. Местный суд пришел на смену волостному. Либеральная пресса рассматривала эти нововведения как успех демократии. Но крестьяне индифферентно отнеслись к выборам в новое земство. Тем не менее характерной чертой крестьянской правовой культуры было принятие юридической власти и активное участие в ней даже в условиях бурного 1917 г.
Трудно примирить качество, проявленное крестьянами в волостных судах (уважение к официальной власти, мирное решение спорных вопросов, личное достоинство и т. п.), с представлением о крестьянах как массе, совершившей кровавый переворот. Крестьяне не развязывали революцию. Они участвовали в трансформации русского общества в 1905-1917 гг. В стране функционировал огромный механизм волостных судов, ежедневно принимавших решения, которые внесли заметную лепту в преображение государства. В сущности, происходила революция в управлении. Новые законы о землепользовании, налогообложении и гражданских правах подрывали власть старшин в деревне. Конкретные дела по вопросам ответственности, обязательств и власти в семье решались крестьянскими судьями вне властной структуры деревни. Личность становилась более раскрепощенной. Деревня получила более гибкую основу для предпринимательства. Приговоры судей давали
возможности для изменения поведения и взаимоотношений мужчин и женщин. Судейские решения о правом и неправом, об ответственности публичных высказываний, о наследии и др., принятые правовым путем, имели огромное значение для общественной жизни. Возможность использовать закон для решения местных споров и определения стандартов общественного поведения характеризует роль сельских жителей в перестройке их жизни - жизни огромного большинства позднеимперской России. Крестьяне могли критиковать официальных лиц, некоторые законы и бунтовщиков, но отношения между собой они строили на правовой основе. Через волостные суды крестьяне имели связь с властью в деле обязательств по налогам и службе, защите своих прав и др. В этом отношении волостные суды, по словам автора, были большим подарком царской администрации крестьянам. В свою очередь, правовая культура крестьян содействовала повышению роли закона и мирной трансформации государства. Аура государственной власти окутывала решения волостных судов. Правовое переустройство власти в семьях показывало крестьянам значение их ответственного поведения. Защита личного достоинства в судах служила упрочению авторитета закона, стоявшего на страже прав личности и дававшего возможность мирного решения даже мелких конфликтов.
Правовая культура была и местной, и имперской. Волостной суд как бы находился вне деревни и семьи - являлся элементом более «высокой» справедливости. Однако он был достаточно близок к ее обыденной жизни и имел для нее большое значение. Судьи принимали решения, строго основываясь на имперском законе. Три или четыре судьи выносили решение - это не делает волостные суды местом соблюдения «обычая». Прохождение каждого дела было осуществлением правовой процедуры. Истцы, ответчики, свидетели использовали принципы, обеспечивавшие правовое доказательство. Крестьяне уважительно относились к правовому улаживанию конфликтов. Суды поднимали и усиливали экономическую гражданственность, регулируя права собственности. Главным участником процесса становилась не семья, а личность, которая отстаивала свои права, уповая на закон. Крестьяне, обращавшиеся в суд, надеялись на мирное разрешение их дел на основе закона. Поэтому автор не принимает живучий миф о доминировании крестьянского «обычного права». По мнению автора, кресть-
янские ценности, проявлявшиеся в волостных судах, можно характеризовать как буржуазные. Фактически в волостных судах зарождались массовые требования правового регулирования рыночных отношений. В этом смысле русские крестьяне не просто создавали основы для будущего гражданского общества - они были гражданами и через суды они активизировали общество, его энергию. В целом, резюмирует автор, широкое, постоянное, повсеместное обращение крестьян в волостные суды до начала Первой мировой войны показывает, что фактически правовая культура глубоко проникла в русскую деревню (с. 250).
В.М. Шевырин
2006.02.018. ШИРЕР Д. ЭЛЕМЕНТЫ БЛИЗКИЕ И ЧУЖДЫЕ: ПАСПОРТИЗАЦИЯ, ПОДДЕРЖАНИЕ ПОРЯДКА И ИДЕНТИЧНОСТЬ В СТАЛИНСКОМ ГОСУДАРСТВЕ, 1931-1952 ГГ.
SHEARER D. Elements near and аПеп: Passportization, policing, and identity in the stalinist state, 1932-1952 // J. of mod. history. - Chicago, 2004. - Vol.76, N 4. - P.835-881.
Ключевые слова: паспортизация, охрана общественного порядка и идентичность в сталинском государстве, 1931-1952 гг.
Проблемы становления идентичности в СССР на основе изучения паспортной системы исследуются в статье Дэвида Ширера. В задачи автора входит проследить эволюцию и функционирование паспортной системы «в контексте бюрократических конфликтов и конфликтующих восприятий государства», чтобы показать «процессы государственного строительства и общий идеологический проект советского режима». Таким образом, вектор исследования повернут из социального на политическое. При этом, поскольку автор считает, что советская паспортная система больше говорит нам о ее создателях, чем о населении, главным предметом его исследования является изменяющаяся идентичность самого советского государства в сталинскую эпоху (с. 844).
Помещая свое исследование в общеевропейский контекст, Д. Ширер указывает, что общие для первой половины ХХ в. тенденции чрезвычайного усиления государства нашли свое наиболее яркое выражение в Российской империи и ее наследнике - Совет-
