CC BY
9
Следуя подходу Дж Мейера1, автор предлагает рассматривать распространение концепции государственного суверенитета как следствие «международных культурных и ассоциациальных процессов», а точнее, индивидуального взаимодействия в социальных сетях. Именно таким образом действовали сиамские элиты, стремившиеся добиться признания в качестве цивилизованных правителей и сохранить свой суверенитет. «Европейские визиты Чулалонгорна не были связаны лишь с конкуренцией с европейскими империалистами и защитой от их посягательств; король и многие члены сиамской элиты явно идентифицировали себя с европейцами и стремились к признанию со стороны последних» (с. 185).
Политика тайского монарха расстроила планы британских резидентов в Сиаме, считавших установление английского владычества большим благом для королевства. В создавшихся условиях обоснование интервенции оказалось весьма затруднительным. Тем самым, заключает автор, принятие и ниспровержение выступают как два неотъемлемых элемента демонстрации цивилизованности цивилизованному миру: одно не может существовать без другого.
А.Е. Кириченко
2005.04.043. АЛЛЕРТОН К. ПОДЛИННЫЕ ДОМА, ПОДЛИННАЯ КУЛЬТУРА? ПЕРЕСТРОЙКА ДЕРЕВНИ В «ТУРИСТИЧЕСКИЙ ОБЪЕКТ» В МАНГГАРАИ, ВОСТОЧНАЯ ИНДОНЕЗИЯ. ALLERTON С. Authentic housing, authentic culture? Transforming a village into a «tourist site» in Manggarai, Eastern Indonesia // Indonesia a. the Malay world. - Bаsingstore, 2003. - Vol. 31, N 89. - P. 119-128.
Превратив культуру в товар, туризм заменил настоящую подлинность «постановочной» подлинностью. Не только посещение заброшенной деревни туристами, но и просто ее перестройка под возможное будущее посещение туристами может оказаться сильным фактором жизни деревни.
Манггараи - самое западное регентство (kabupaten) на индонезийском острове Флорес, там проживают около полумиллиона человек, представителей разных культур, основное занятие которых - земледелие (в основном для себя - кукуруза, рис, корнеплоды, но постепенно все боль-
1 Meyer J.W., Boli J., Thomas G.M. and Ramirez F.O. World society and the Nation state // Amer. J. of Sociology 1977. - Vol. 103, N 1. - P. 144-181. - ^t. to pe$. hctohh.
ше места занимает выращивание кофе на продажу). Туристы были здесь и раньше: они приезжали сюда в поисках «дракона Комодо», теперь к списку достопримечательностей добавлена «этнографическая» деревня.
Автор изучала общину, насчитывающую около 500 человек и разделенную на две группы, занимающие два разных участка на юге Манг-гараи - горный (дер. Уаэ Ребо) и равнинный (дер. Комбо). Жизнь - в постоянных перемещениях людей из одной деревни в другую (четыре часа по густому лесу), поэтому сами себя местные жители называют «шатающийся народ» (ata jejong). Уаэ Ребо - старое поселение, Комбо появилось только в 1967 г. по решению правительства на подаренной крестьянской общине земле возле католического храма, школы и поливных рисовых полей. Большое количество крестьян из соседних деревень были в то время насильно переселены на равнинные участки в ходе предпринятой правительством кампании по разрушению примитивных построек традиционных деревень. Но в отношении Уаэ Ребо дело обернулось неожиданно: крестьяне не бросили окончательно свою горную деревню, более того им удалось сохранить от разрушения четыре традиционных «круглых» дома (mbaru niang). В этих домах нет окон, посредине очаг, коническая крыша крыта спускающейся до земли соломой. Эти дома в других местах сметались с лица земли сначала голландцами, а потом и индонезийским правительством во имя «развития» и «санитарии».
В ноябре 1997 г. жителей деревни Уаэ Ребо охватила лихорадка активности: все готовились к визиту начальника (bupati) регентства Манг-гараи, который от иностранных визитеров прослышал, что в горной местности еще сохранилась «самая настоящая» (asli) манггарайская деревня. Он приехал в сопровождении 40 чиновников и учителей, чтобы убедиться лично. Ирония судьбы состояла в том, что то же самое правительство, что велело снести деревню, сейчас заботилось о сохранении культурного наследия в виде домов, а не о людях, которые здесь жили.
Через три недели после визита в деревню пришла новость, что бу-пати будет спонсировать восстановление общинного «барабанного» (это потому, что посредине висят фамильные барабаны) дома (mbaru gendang); на тот момент прямоугольное в плане здание, воздвигнутое на камнях, как большой дом типа нианг. Также планировалось построить шесть домов типа нианг на месте большого дома на деревенском дворе, блестящая жестяная крыша которого давала нежелательные, как сочло начальство, блики на фотографиях этой культурной диковинки. Все изменения вноси-
лись с учетом того, как все будет смотреться через объективы фотоаппаратов.
Проект бупати снести два «неприглядных» дома и на их месте построить нианги свидетельствует об архитектуре как маркере подлинности. Для местных жителей нианги - практичное жилье, а не памятник подлинности. Процесс разборки старых строений и возведения новых не обошелся без выяснения отношений в резких выражениях, что всеми было признано как плохой знак (духовная опасность) особенно при возведении общинного дома.
Для того чтобы понять воздействие, оказанное на общество начатым в августе 1998 г. проектом реконструкции и завершенным в июле 1999 г. общинным ритуалом освящения барабанного дома, надо детальнее описать сам дом. Во-первых, это самый значительный дом, где проводятся общинные встречи, совершаются ритуалы и проходят воскресные моления. Существует пять символических социальных аспектов манггарай-ского барабанного дома, первоначально связанных с родством и ритуальной властью.
: барабанный дом - общинная постройка для клана или клановой ветви, символизирующая идею единства рода по мужской линии. Клан живет как единое тело в одном доме, а барабаны часто называют голосом (rewo) этого тела. На самом же деле на практике общинный дом ориентирует членов общины не столько в мужской линии наследства, сколько в брачных связях членов общины.
: в ходе процесса постройки центральная верхняя балка (ngando) воспринимается как молодая похищенная невеста. Таким образом, барабанный дом - символ патрилинейного родства, соединяющего общину, - на самом деле отражает трения между наследованием и брачным союзом и в центре своем имеет чужака - «горную невесту» (molas poso).
: роль барабанного дома в идеологии кланового единства также осложнена его функцией в росте деревенских общин. Здесь люди проводят различия между старыми, исконными деревнями и теми, что люди основали, «когда отправились на поиск кукурузы и риса», т.е. новыми деревнями. Важно, что новую деревню считают ритуально зависимой от старой до тех пор, пока новая-деревня не построит свой собственный барабанный дом. Барабан — не только символ независимости общины, но также отражает историю перемещений разных кланов на новые места. Таким образом, несмотря на то что Уаэ Ребо-Комбо - это «одно-
клановая» деревня, в других многоклановых деревнях больше одного барабанного дома или один дом, объединяющий несколько разных кланов.
: символизирует структуры традиционной власти. Община, сконцентрированная вокруг такого дома, имеет две традиционные точки власти: «глава холма/деревни» (tu'a golo), ответственный за улаживание земельных споров и прочих «политических» дел, и «глава барабанов» (tu'a gendang), отвечающий за ритуал. Барабаны ассоциируются с правом говорить и не могут быть вынесены из барабанного дома. В многоклановых деревнях только члены исконного клана (в плане времени и пространства) могут быть лидерами ритуала или «главами - держателями барабанов».
: барабанный дом - обитель духа предков и в качестве такового он центр обновления и плодовитости общины. Эти черты особенно подчеркиваются во время новогодних ритуалов.
Итак манггарайский барабанный дом — сооружение, воплощающее сложную систему идей, по большей части не связанную с его архитектурными особенностями. Местная власть рассматривала барабанный дом как в основном «культурное» и «художественное» явление, но не в качестве реального центра социальной организации. Каково же политическое значение интереса местной власти к «домам» и к «культуре»?
Воссоздание барабанного дома в Уаэ Ребо не было первым проектом в Манггараи по восстановлению традиционных построек. Несколькими годами ранее барабанный дом в деревне Тодо был восстановлен как большой мбару нианг. Но в Уаэ Ребо финансово участвовало правительство (30 млн. рупий), и, хотя строительство было завершено после падения правительства Сухарто с его призывами возврата к «традиционным ценностям», строение в Уаэ Ребо являет собой классический образец культурного проекта «Нового Порядка».
Правительство стало поддерживать все внешние проявления того, что ему казалось «традиционной местной культурой». Изображения традиционных домов (rumah adat) появились в школьных учебниках, атласах, туристических буклетах, а в джакартском парке «Таман Мини» появились 26 домов в национальном стиле.
У восстановления традиционных артефактов есть и непредвиденная сторона: всплеск местного национального самосознания, осознания себя как местной национальности, усиление местной идентичности, направленной против притязаний других групп. Со строительством барабанного дома, с возобновлением традиционного искусства битвы на кну-
тах (sasi) манггараи стали предъявлять больше притязаний на признание их в качестве одной из множества равных групп, составляющих индонезийскую нацию. Интересно отметить, что «окультуривание традицией» не обошло стороной и церковь: есть примеры новых церковных построек, выдержанных в традиционном архитектурном стиле, есть и иконы, на которых святые представлены в традиционных манггарайских одеждах.
Тем не менее основной объект традиционной культуры - барабанный дом сейчас воспринимается местными жителями как всего лишь дом для встреч, и вместо mbaru gendang они называют его mbaru de bupati, т.е. дом бу-пати, начальника, более того, они и воспринимают его как собственность начальника. Для этого есть основания: дом возводился не в рамках добровольного совместного труда общинников (dodo), его строительство было запланированной и финансируемой сверху акцией с оплачиваемыми трудоднями и штрафами за невыход на работу. Способствовал такому восприятию и сам бу-пати, повесивший на доме табличку с упоминанием своей должности, звания и имени «Манггарайский бупати д-р Г.П.Эхок».
Превращение Уаэ Ребо в туристический объект повлияло на настроения в деревне. Деревенские жители стали связывать надежды на процветание своей деревни с тем, что здесь построен дом начальника, бупати. Многие думают, что именно бупати был спонсором перестройки одного из старых ниангов, который завалился во время урагана в январе 2001 г Люди надеются, что будет построена дорога, по которой можно будет возить урожай кофе, а значит — увеличить его производство и свои доходы.
Интерес местных властей к деревне Уаэ Ребо укрепил в поселянах ощущение собственной значимости как истинных наследников настоящей культуры и даже заставил их с большей любовью взглянуть на свое рукоделие и свою одежду. Жители Уаэ Ребо вновь почувствовали себя главнее жителей деревни Тодо, истинными князьями Манггараи, свой язык (манггарайский диалект индонезийского языка) они сочли более правильным языком по сравнению с «испорченным городским диалектом».
В то же время намеченный результат достигнут не был, влияние туризма минимально: с марта 1999 г. по апрель 2001 г. деревню посетило несколько индонезийских и всего девять иностранных туристов, поэтому туризм не рассматривается местными жителями как возможность экономического прорыва.
Ю.В. Чайников
