CC BY
48
(по поводу брошюры Шедо-Ферроти) утверждал неизбежность падения монархии, и за эти слова он «заплатил почти четырьмя с половиной годами тюрьмы» (с. 129).
А.К. Демиховский, автор статьи «Д.И. Писарев - критик А.Т. Болотова», напоминает, что одним из первых, кто откликнулся на фрагменты «Записок» ученого-энциклопедиста, просветителя А.Т. Болотова (1738-1833), публиковавшиеся в журнале «Библиотека для чтения» (1858), был молодой рецензент Д.И. Писарев. Он отметил большое значение жанра «исторических записок», позволяющих почувствовать дух времени и событий, и высоко оценил личность мемуариста, его трудолюбие, благородство, повествовательный талант, живой разговорный язык; критик выделил Болотова и как одного из лучших русских прозаиков XVIII в. «Оценка Писарева осталась непоколебленной и через два столетия» (с. 147).
Е.Ю. Степанова впервые публикует результаты архивных разысканий, проведенных ею в 1990-2000-е годы («К научным биографиям Д.И. Писарева и Марко Вовчок: Имущественные документы рода Даниловых в государственных архивах Орловской и Липецкой областей»). Вводимые в научный оборот документы проливают свет на детали родословных Писаревых и Даниловых, позволяют дополнить ранее известные факты о материальном положении рода Даниловых, к которым по линии своих матерей принадлежали критик Д.И. Писарев и писательница М.А. Маркович (литературный псевдоним Марко Вовчок). Изучение теоретического наследия, литературной деятельности русских мыслителей предполагает и серьезное исследование их жизни, родовых связей, семейных корней и традиций.
А.А. Ревякина
2005.04.009. РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА ХХ В., 1890-1910 / Под ред. Венгерова С.А.; Послесл., подгот. текста Николюкина А.Н. - М.: Республика, 2004. -543 с.
Составитель реферируемого труда, вышедшего в 1914-1918 гг. в Москве, - один из крупнейших литературоведов ХХ в., историк русской литературы и общественной мысли, виднейший представитель культурно-исторической школы, библиограф - Семен Афанасьевич Венгеров (1855-1920). Подготовленное им трехтомное издание явилось первым крупным систематизированным историко-литературным сводом биогра-
фических, критических и библиографических материалов о литературном процессе конца XIX - начала ХХ в.
Хотя издание осталось незавершенным, содержащийся в нем богатейший материал сделал его важнейшим источником изучения русской литературы рубежа ХК-ХХ вв., отмечает А.Н. Николюкин в своей статье «С.А. Венгеров и его книга».
Литературная и научная деятельность будущего ученого-биографа началась в студенческие годы. Он окончил юридический факультет Петербургского ун-та (1879), затем экстерном сдал экзамены по историко-филологическому факультету Юрьевского (ныне Тартуского ун-та) (1880). В 1872-1875 гг. печатает статьи, рецензии и заметки в газетах «Новости», «Неделя», в журнале «Сияние». В 1876 г. в газете «Новое время» публикует серию статей «Литературные очерки» о текущей русской литературе, сосредоточившись на творчестве писателей «второго ряда»; в 1878-1879 гг. эта серия получила продолжение в газете «Русский мир».
На молодого критика большое влияние оказала идеология народничества, особенно сочинения П.Л. Лаврова и Н.К. Михайловского. В конце 70-х -первой половине 80-х годов он печатается в журналах «Дело», «Вестник Европы», «Слово», «Новь», выступая с народнических позиций по вопросам общественной и литературной жизни России и Запада. С. А. Венгерову была присуща широта научных интересов - от творчества Пушкина до символистов. Занимаясь педагогической деятельностью, он особое внимание уделял организованному им в 1906 г. в Петербургском ун-те Пушкинскому семинарию, из которого вышли Ю.Н. Тынянов, С.М. Бонди, Н.В. Измайлов, Ю.Г. Оксман, В.М. Жирмунский, Б.М. Эйхенбаум и другие известные впоследствии ученые-пушкинисты.
Его первым историко-литературным исследованием, написанным с позиций культурно-исторической школы, явилась вышедшая в 1875 г. книга «Русская литература в ее современных представителях: Критикобиографические этюды. И.С. Тургенев». В другой книге «История новейшей русской литературы: От смерти Белинского до наших дней» (СПб., 1885) обосновывалась мысль о взаимодействии литературного и общественного развития. Из-за высказанного автором сочувственного отношения к революционному движению постановлением Кабинета министров тираж книги был уничтожен. Известность получила прочитанная С.А. Венгеровым в Петербургском ун-те в 1889 г. лекция «Основные черты истории новейшей русской литературы», в которой он
противопоставлял реалистические тенденции в русской литературе второй половины ХК в. декадентским течениям рубежа веков. Значение героического элемента и национального начала в историко-литературном развитии России С.А. Венгеров обосновывал в монографии «Героический характер русской литературы» (СПб., 1911).
Большое значение исследователь придавал изучению биографии писателя, которая, с его точки зрения, отражает и жизнь общества в целом. Этот взгляд он стремился реализовать в многочисленных критикобиографических очерках - о Н.А. Некрасове, А.Ф. Писемском, И. А. Гончарове, А.В. Дружинине, Н.В. Гоголе, А.П. Чехове,
К.С. Аксакове и др. В первой половине 80-х годов С.А. Венгеров приступил к подготовке «Критико-биографического словаря русских писателей и ученых. (От начала русской образованности до наших дней)» (СПб., 1886-1904. -Т.1-6; издание словаря не было закончено). Остались незавершенными и другие фундаментальные начинания: «Русская книга: С биографическими данными об авторах и переводчиках (1708-1893)» (СПб., 1895-1899. - Т. 1-3), «Источники словаря русских писателей» (СПб., 1900-1917. Т. 1-4; заканчивается статьей «Некрасов»). В «Предварительном списке русских писателей и ученых» (Пг., 1915-1918) содержится около 33 тысяч имен.
Занимаясь словарными работами, ученый-биограф с 1901 г. выступал как редактор отдела литературы «Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона», в котором опубликовал более ста собственных статей. Одновременно он стал редактором «Библиотеки великих писателей» академического издательского общества Ф.А. Брокгауз -И. А. Ефрон. В состав «Библиотеки...» вошли многотомные комментированные собрания сочинений А.С. Пушкина, У. Шекспира, Ф. Шиллера, Дж. Байрона, Мольера. В 1900 г. ученый предпринял издание Полного собрания сочинений В.Г. Белинского (в 12 т.); завершено после его смерти.
В своей речи «В чем очарование русской литературы XIX века?», произнесенной в 1911 г. на 100-летнем юбилее «Общества любителей российской словесности», С.А. Венгеров развивал теорию «заражения», или «очарования» литературой. При этом он акцентировал внимание на эстетических качествах произведения: «Если в нем не кроется очарование, т.е. мастерство художника, не высвечивается гений его души, порождающий ответный отклик, - оно остается простым “изделием”,
созданным на потребу “социального заказа”, и умирает вместе со своим заказчиком» (с. 520).
Составленный С. А. Венгеровым труд «Русская литература ХХ в., 1890-1910» был начат в 1914 г. публикацией биографических очерков о
A. Блоке, И. Бунине, А. Белом и других писателях и обрывается на вышедшем в 1918 г. восьмом выпуске, завершаясь статьей Вяч. Иванова о поэтессе Поликсене Соловьевой (младшая сестра философа
B.С. Соловьева). Издание отличается четкостью композиции; в него
входят две части: «Переоценка всех ценностей (1890-е годы)», «Синтетический модернизм и богоискательство (начало ХХ в.)». В предваряющей книгу краткой «Программе издания» составитель указывал, что главное содержание книги «составляет ряд литературных портретов, в которых каждый писатель, хотя и приуроченный к тому или другому периоду, вместе с тем рассматривается сам по себе, по основным чертам своего творчества» (с. 5). Биографические (а по большей части автобиографические) данные предшествуют литературным портретам крупнейших русских писателей ХХ в. - К. Бальмонта, В. Брюсова З. Венгеровой (сестры
C.А. Венгерова), В. Вересаева, А. Волынского, З. Гиппиус, М. Горького,
А. Добролюбова, Д. Мережковского, Н. Минского, Ф. Сологуба, Е. Чирикова (часть 1); Л. Андреева, И. Анненского, Ю. Балтрушайтиса, А. Блока, И. Бунина, А. Белого, Б. Зайцева, Вяч. Иванова, И. Коневского, П. Соловьевой (часть 2), написанным Е.В. Аничковым, Ф.Д. Батюшковым, А. Белым, Н.А. Бердяевым, В. Брюсовым, В. Гиппиусом, А. Долининым,
Ф.Ф. Зелинским, Ивановым-Разумником, В.Л. Львовым Рогачевским, Э.Л. Радловым и другими видными российскими историками литературы и философами. Каждую часть предваряют написанные С.А. Венгеровым вводные статьи под общим названием «Этапы неоромантического движения». В конце книги помещен составленный по материалам личного литературного архива библиографический указатель.
Свой труд С.А. Венгеров открывал подтверждением старой истины, что европейская история Х!Х в. начинается с Французской революции, а история русской литературы Х!Х в. - со вступления на литературное поприще Н.М. Карамзина, т.е. с последнего десятилетия Х^П в., замечает А.Н. Николюкин. По этой логике, нижнюю границу истории русской литературы ХХ в. следует перенести «лет на десять назад», ибо контуры новых веяний в литературе обозначились около 1890-1892 гг.
С.А. Венгеров полагал, что начало прошлого века явилось переломным этапом в истории русской литературы: ни один из ее предшествующих периодов не знал такого числа новых блестящих имен, такого быстрого достижения писательской известности; складывалось впечатление настоящего калейдоскопа, «какого-то столпотворения
одежд, племен, наречий, состояний». В литературном движении тех лет ученый наблюдал разнородность «духовных складов», настроений, модных сюжетов и «проблем». «Язычество и христианские искания, аморализм и мистицизм, аполитизм и крайности политического радикализма, порнография и героизм, мрак отчаяния и величайшее напряжение чувства победы, космополитизм и национализм, аристократическое пренебрежение к толпе и апофеоз босячества и т.д., - мало ли еще найдется таких антитез на пространстве 1890 -1910-х годов» (с. 9), -размышлял С.А. Венгеров.
Однако, продолжал он, несмотря на внешнее разнообразие и пестроту по отношению к отдельным моментам рассматриваемого периода, может быть установлено их «психологическое единство». «Есть красные нити, которые проходят по всему периоду ныне закончившихся “новых течений” и соединяют в одни и те же психологические порывы и даже в одни и те же социологические направления людей и стремления, с первого взгляда как будто ничего общего между собою не имеющие» (с. 10). Новые писатели всех направлений каждый по-своему «отдавались влечению к чрезвычайности»: одни в форме стремления к утонченному другие - к яркому и колоритному, но все они отталкивались от ежедневного и обыденного. «Бальмонт уносился в “бесконечности”, Брюсов в экзотику, Гиппиус жаждала того, чего не бывает на свете, Блок отдался. романтическому культу “Прекрасной Дамы”, Сологуб жил в им самим созданном призрачном мире и создал целую чрезвычайно характерную теорию “творимой легенды”» (с. 18).
Все эти писатели - «декаденты», «символисты» - с радостью признали свое родство с романтизмом и гордились такой генеалогией. Эту «вполне органическую», с точки зрения С.А. Венгерова, связь разнообразных проявлений «замечательнейшей возбужденности», свойственной общественно-литературной жизни последней четверти ХК в., ученый обозначил термином «русский неоромантизм». «Романтиком чистейшей воды» он назвал Горького, сумевшего увидеть живописную яркость там, где до него видели одну бесцветную грязь; изумленному читателю он показал галерею типов, мимо которых прежде равнодушно проходили, не
подозревая, что в них «столько захватывающего интереса и столько яркой колоритности». По убеждению С. А. Венгерова, Горький - «органический продукт и художественное воплощение» романтического и индивидуалистического напряжения, которое переживала и европейская мысль тех лет.
Ученый стремился обосновать, что писатели одного поколения всегда теснейшим образом между собой связаны, хотя не всегда это сознают и порой ожесточенно враждуют; однако эта вражда есть прямое доказательство «зараженности» одним и тем же, хотя подходят они к предмету своих стремлений с разных сторон. Для С.А. Венгерова, сторонника культурно-исторического метода, «личностное» изучение
писателей не главное; он анализирует произведения писателей и мыслителей прежде всего как творчество представителей различных общественных - «правых» или «левых» - течений. С народнических позиций ученый полемизировал по этому поводу с М.О. Гершензоном, утверждая, что вовсе не имеет значения, каким человеком был на самом деле тот или иной писатель или философ, - важно лишь то, какую он оставил по себе память у современников и в истории.
Исследование различных литературных течений рубежа веков подвело С. А. Венгерова к выводу, что «вековечным приемом искусства», «самой его сущностью» остается символизм, ибо только «путем символизации» можно создать художественный образ. Под термином «модернизм» он понимал «что-то вычурное, ломающееся, крикливое», но в то же время «красивое», «интересное» и глубокое в своем стремлении затронуть области, «чистым реализмом оставленные в тени».
Однако самое точное обозначение рассматриваемой эпохи искусства С. А. Венгеров оставляет за понятием «неоромантизм», отражающим одно общее устремление «куда-то ввысь, вдаль, прочь от постылого прозябания» (с. 521). Вспоминая о захвативших русское общество настроениях в 1905 г., ученый подчеркивал их связь с эффектным завершением целой полосы необычайности надежд и упований, когда все жили «в каком-то сплошном угаре», самое невероятное казалось вероятным - «фантастика захватила всех».
На этом этапе, по мнению исследователя, сосуществовали два резко отличающихся периода: в конце ХК в. (первый период) «новые течения» были «подголоском победоносцевской реакции» (личность К.П. Победоносцева постоянно привлекала пристальное и целиком негативное внимание С.А. Венгерова); в начале ХХ в. (второй период)
русская литература находилась под влиянием общественного подъема, связанного с революцией 1905 г.
«Беллетристами 1880-х годов» ученый называл многочисленную группу писателей и писательниц, которые имели максимум успеха именно в 1880-х - самом начале 1890-х годов, но впоследствии были «оттерты» «новыми течениями». К этой группе писателей он причислил П.П. Гнедича, Влад. Тихонова, А.А. Тихонова-Лугового, И.Л. Леонтьева-Щеглова, князя ДП.Голицына-Муравлина, В. Л. Кигна-Дедлова, А.Н.Маслова-Бежецкого,
A.Н. Будищева и целую плеяду женщин-писательниц: М.В. Крестовскую,
B. Микулич, О.А. Шапир, А.А.Виницкую, А. С. Шабельскую, Юлию Безродную, Е.И.Бларамберг-Апрелеву и отчасти также Е.П.Леткову-Султанову,
B.И. Дмитриеву.
Специфической особенностью писателей-«восьмидесятников», по мнению С.А. Венгерова, явилось отсутствие в их произведениях тенденциозности. В этом - их связь с общим настроением противодействия крайностям «идейного» искусства, стремлению превратить творчество в прокрустово ложе подчинения идеологическим задачам. Однако в свободе от тенденциозности, по замечанию С.А. Венгерова, сказались не только зависимость беллетристов - «восьмидесятников» от унылого безвременья победоносцевской эпохи, но и полное отсутствие у них «полета и устремлений». В целом «беллетристика 80-х годов» создавалась «для развлечения, для наполнения гладко изложенным литературным материалом многочисленных иллюстрированных “семейных” журналов, и никак ее нельзя назвать литературой, идущей во главе духовной жизни своего времени. Широких задач и дерзаний, которые вскоре придадут такой огромный интерес неоромантизму, у нее нет и следа» (с. 32), - обобщал
C.А. Венгеров.
По его мнению, яркий пример для ознакомления с «литературной психологией» 80-х годов явил собой А.П. Чехов. В его «нытиках» с определенностью «сказалось утомление от боевых настроений, со времен Белинского безраздельно владевших душами русских интеллигентов, но все же не замирала и дума об устроении земной юдоли» (с. 30-31). Эпоха безвременья, полагал ученый, в еще большей степени обнаружилась в русской публицистической мысли 80-х годов и особенно в «толстовстве» и теории «малых дел».
Однако настроения переходного периода получили самое яркое выражение в поэзии. Лирика К.М. Фофанова - самого талантливого, по
мнению С.А. Венгерова, поэта 80-х - представляет собой «редкий образчик творчества, почти отрешенного от условий места и времени» (с. 30).
В конце периода исследователь наблюдал «полный спад литературной волны, недавно еще столь высокой и стремительной. Все то, что так недавно шумело и гудело: апофеоз босячества, декадентство, символизм, “половая проблема”, вычуры... все это отошло уже в область истории»; вместе с тем воздействие литературных течений конца ХК-ХХ в. выразилось и в более утонченной, чем прежде, литературной манере, в круге сюжетов и тем, охватывающих на новом этапе «такие сложные проблемы, на которых прежние литературные искания, во всем стремившиеся к соблазнительной ясности, совершенно не останавливались» (с. 7).
Анализируя литературные процессы начала ХХ в., С.А. Венгеров сделал некоторые прогнозы на будущее. Он утверждал, что хотя «цикл завершился, начинается что-то новое или, вернее, идет совершенно определенный возврат к заветам великого прошлого, к великой простоте русского реализма, к искренности русского литературного творчества, к его священному желанию достигнуть не только этического совершенства, но и быть проводником красоты нравственной» (там же). Как на панацею от всех экстравагантных бед эгофутуристов ученый уповал на «возврат к реализму» и в художественном, и в морально-политическом отношении, ибо, с его точки зрения, ни эгофутуризм, ни акмеизм не колеблют утверждения, что этап декадентско-символистских и других «новых течений» закончился.
В 1914 г., когда вышел в свет первый том труда, «литературоведу было трудно предугадать. что впереди не “возврат к заветам” и не расцвет “красоты нравственной”, а нечто совсем иное. Завершился Серебряный век русской литературы. На смену шли другое искусство и другая литература» (с. 521-522), - заключает в своей статье
А. Н. Николюкин.
Т.М. Миллионщикова
