CC BY
34
Лучшей стратегией борьбы с «Хизбаллах» Биман считает непрямую конфронтацию: экономическое и дипломатическое дав-ление на Иран и, что еще более важно, на Сирию, разведка которой великолепно работает в Ливане. Как и во многом другом, ситуация в Ираке станет решающим тестом для борьбы с «Хизбаллах». Осторожное до сих пор поведение последней, несомненно обладающей огромным потенциалом для того, чтобы посеять панику и смуту в Иране, свидетельствует, что ее руководство сделало выбор в пользу непрямых действий и, вероятно, экспорта «модели "Хизбаллах"» в Ирак. Если США удастся успешно ослабить воинственную активность «Хизбаллах», та, скорее всего, сместит центр своей деятельности в чисто политическую сферу. «С учетом моральной риторики войны с терроризмом и кровавой истории "Хизбаллах", такой исход нельзя считать полностью удовлетворительным, однако это единственный реалистический выбор» (с. 66).
А.И. Фурсов
ИСТОРИЯ
2005.02.033-034. ОСМАНСКАЯ ИМПЕРИЯ НА РУБЕЖЕ XIX И XX ВВ.: ДЕЗИНТЕГРАЦИЯ ИЛИ ЦЕНТРАЛИЗАЦИЯ.
2005.02.033. ÖZDEMIR M. Bir «zirvata» olayi - Tunus'un isgali // Belleten. Turk Tarih Kurumu. - Ankara, 2003. - Glt 67, Sayi 248. - S. 119-139.
2005.02.034. CETINSAYA G. The politics of reform in Iraq under Abdulhamid II, 1878 - 1908 // Islam Arastirmalari Dergisi (Turkish journal of Islamic studies). - Istanbul, 1999. - № 3. - P. 41-73.
Турецкий историк Мехмет Оздемир (033) анализирует ход и результаты дипломатического кризиса 1881 г., вылившегося во включение Туниса - на протяжении нескольких столетий составной части Османского государства - в рамки французской колониальной системы.
Османы понимали важность этой страны - одной из вершин стратегического треугольника, контролирующего как запад, так и восток Средиземноморья. И хотя первая попытка ее завоевания в 1534 г. оказалась неудачной, в 1574 г. страна была окончательно присоединена и оставалась под османским суверенитетом 307 лет (до 1881 г.).
История османского управления Тунисом разделяется на ряд этапов. Авторитет присылавшихся центром вали (наместников) подорвало постоянное вмешательство в управление со стороны
янычарского гарнизона, который, полностью уничтожив местную администрацию (1591), поставил во главе вилайета (провинции) избранных из своей среды деев (старших офицеров); центр перестал посылать в страну своих вали, ограничиваясь передачей власти дею. Однако это продолжалась недолго. Вскоре началось возвышение глав санджаков, входивших в вилайет, - санджакбеев, которые, передавая свой пост по наследству, распоряжались администрацией и финансами своих территорий. Их многолетнее противостояние деям закончилось победой: с отменой в 1705 г. титула дея утвердилось господство бейской династии Хусейнидов.
«С тех пор как, оттеснив выходцев из войска - деев, бразды правления взяли в руки местные беи, признавшие верховную власть османов, турецкий элемент, потеряв свое господствующее значение... наравне со всеми влился в тунисскую нацию» (033, с. 120). Значительную часть довольно многочисленного населения турецкого происхождения составляли потомки присланных из центра администраторов и военных. Кроме того, в общей сложности около 23 тыс. турок переселились сюда после Сербского (1806-1813) и Критского (1896-1898) восстаний.
Начиная с 1710 г., наследственная власть беев первоначально почти не распространялась за пределы административного центра Туниса и других крупных городов. Покорение внутренних районов завершилось при Али (1759-1782) и Хаммуде (1782-1814). Фран-цузская оккупация Алжира и международный запрет пиратства и работорговли отрицательно сказались на экономическом положении Туниса, прибегнувшего к значительным займам у Великобритании, Франции и Италии. Неспособность выплатить кредиты привела в 1869 г. к установлению контроля англо-франко-итальянской финансовой комиссии над его экономикой.
Серьезный кризис Османского государства в тот момент (таинственная смерть султана Абдул-Азиза, кратковременное царствование Мурада V и его низложение под предлогом его умственной неполноценности) вызвал повышенный интерес колониальных держав к слабо связанному с центром империи Тунису. Ранее Стамбул предпринял ряд шагов для укрепления своих связей с Тунисом, заявляя права на его территорию. Когда в 1859 г. на смену Махмуд-паше к власти в Тунисе пришел Мехмед Садык, он получил торжественный султанский фирман о назначении. Чтобы противостоять растущему европейскому влиянию,
бей стремился к дальнейшему сближению с османским правительством и признанию своих наследственных прав: в 1871 г. был издан особый фирман о наследовании, который, фиксируя исторические права Османов на Тунис, определял систему управления и место бейлика в административной структуре империи. Бею для «обеспечения безопасности и благосостояния страны» предоставлялись полномочия назначать и смещать чиновников гражданской, военной и юридической службы; сохранялась тунисская государственная символика. Ратификация договоров с иностранными государствами, объявление войны и заключение мира входили в компетенцию Османского государства. Признание наследственности правления обусловливалось ежегодной выплатой определенной дани, упоминанием в пятничной проповеди и чеканкой на монетах имени падишаха, а также присылкой вооруженного контингента при вступлении империи в войну.
Франция (при невмешательстве Великобритании и Германия) предпринимает решительные шаги для укрепления своих позиций в Тунисе. Официальным поводом для его оккупации стала гибель в конце марта 1881 г. французского солдата в стычке с племенем крумиров на алжиро-тунисской границе, после чего туда отправилась 20-тысячная карательная экспедиция. Французские подразделения вторглись в Тунис, распространяя слух, что их действия согласованы с беем. Мехмед Садык обратился за поддержкой к Османской империи, которая, однако, была не в состоянии оказать ему помощь из-за «военной, политической и экономической несостоятельности» (033, с. 137).
В такой политической обстановке Франции было нетрудно при помощи провокационных телеграмм о назначении султаном на его место Хайреддин-паши вызвать у Мехмед Садыка панические настроения. Бею оставалось лишь признать над собой протекторат, что он и сделал в мае 1881 г. Тунис признавал присутствие фран-цузских войск в стратегически важных пунктах своей территории и запрещал провоз оружия через свои порты. Франция гарантировала безопасность лично бея и членов его семьи и обеспечивала соблюдение договоров Туниса с другими европейскими держа-вами (интересы тунисских подданных за рубежом представляли французские консулы).
Доцент кафедры государственного управления университета Хаджеттепе (Стамбул, Турция) Гёкхан Четинсая (034) исследует проблемы, с которыми столкнулись правительство Абдул-Хамида II
(1876-1908) и его официальные представители в Ираке, по османским и британским архивным материалам.
Большинство западных и арабских ученых убеждены, что Ирак представлял собой «тихую заводь» Османской империи, регион, к которому центр был сравнительно равнодушен. Но изучение османских официальных документов показывает безосновательность этого мнения. «Относительная "отсталость" Ирака не была отра-жением невежества или безразличия со стороны государства. Османские чиновники и в центре, и в иракских провинциях прекрасно осознавали необходимость проведения в Ираке реформ и потенциал его развития и достигли широкого консенсуса относительно того, что необходимо было совершить» (034, с. 42).
Начатые в 40-х годах XIX в. в Османской империи мероприятия по централизации и модернизации (Танзимат) к 1870 г. увенчались созданием совершенно новой гражданской и военной организации. Были проведены некоторые реформы в сферах финансов, земле-устройства и образования. «Это был длительный и постепенный процесс, которому препятствовали на первых порах выступления племен и финансовые затруднения» (там же). Однако такой подход к реформам в основном касался Балкан с их христианским населением и в некоторой степени центральной Анатолии. Ирак же не был серьезным источником проблем.
В 1876 г. трон перешел к Абдул-Хамиду II, в чье царствование продолжились преобразования, начатые в период Танзимата, хотя его видение реформ в некоторых отношениях было весьма специ-фичным. Немалую роль сыграли в этом «его авторитаризм и централистская политика, упор, сделанный на исламе и мусуль-манской солидарности, и финансовая осторожность» (там же).
О необходимости реформ неоднократно заявляли на дебатах первого османского парламента (1877) представители Багдада. В 1878 г. для общего доклада о перспективах реформ был приглашен британский посол Г. Лэйард, который, говоря об отсталости и упадке Ираке, подчеркивал вместе с тем его значительный потенциал развития, в особенности, если железнодорожные пути свяжут этот регион со столицей.
Потеря балканских провинций, бывших важными источни-ками доходов казны, заставила правительственные круги заговорить о необходимости компенсировать утрату, развивая азиатские провин-ции империи. Уже в 1879 г. Абдул-Хамид имел детальный общий план
реформ - от военной до финансовой. В 1879-1880 гг. он отдельно рассматривал вопрос о реформах в Ираке и запросил всех высокопоставленных гражданских чиновников провинции подго-товить подробные донесения о нуждах их округов.
Некоторые из них подытоживает доклад вали Багдада Абдуррахман-паши (1880), выделяющий пять основных нужд - в «лучшем общежитии», образовании, сельском хозяйстве, промышленности и ремесле, торговле. Первое подразумевало установление безопасности и общественного порядка: крайняя этно-религиозная и социальная неоднородность делала необходимым использовать силу при сборе налогов и призыве. Реализация остальных пунктов программы зависела от укрепления здесь безопасности, для чего требовались:
1) усиление и соответствующее финансирование жандармерии;
2) передача гражданской администрации контроля над местными армейскими гарнизонами, чтобы использовать их в случае необходимости при сборе налогов и подавлении разбоя; 3) расши-рение полномочий местных судов и гражданской администрации.
Образование в негосударственных медресе, в том числе на дому у алимов, в то время доступное только высшим классам городского населения, имело традиционно-религиозный характер. Внимание к современным наукам было слабым. Следовало расширить сеть начальных и средних школ, а начальное образование сделать обязательным. Ирак, имевший много плодородной земли, был вынужден ввозить зерно из Индии и Европы во время стихийных бедствий (неурожай, наводнения, эпидемии). Предлагалось развить существующую оросительную систему, соорудить несколько дамб на Тигре и Евфрате, соединить железной дорогой Стамбул, Багдад, Наджаф и Ханикин, улучшить речное судоходство, открыть новое сельскохозяйственное училище. Промышленность можно было стимулировать постройкой текстильных фабрик, созданием в Багдаде Промышленного училища, отменой гербового сбора с ремесленников и ужесточением трудовой дисциплины; торговлю - улучшением коммуникаций, повышением качества образования и отменой обременительных налогов.
Схожей была и программа мутасаррифа (окружного началь-ника) Басры Мазхар-паши, сравнивавшего по стратегической и экономической важности Месопотамию с Египтом и указывавшего на то, что в провинции в обороте находится лишь десятая часть подлежащих
обработке земель и только десятая часть населения ведет оседлый образ жизни. Он замечал, что использование поймы Шатт эль-Араба для поливного земледелия могло бы сделать Басрийский вилайет рисоводческим центром, а мелиорация покончила бы с малярией, что побудило бы местных бедуинов перейти к оседлости. Бывший вали Багдада Намык-паша предлагал для решения текущих проблем объединить Багдад, Басру и Мосул под управлением вали, который бы полностью контролировал гражданскую, военную и финансовую администрацию. В 1880 г. министр общественных работ Фехми-паша представил подробный доклад по дорожному строительству, ирригации и дренажу во всей османской Азии, в том числе в Ираке (открытие для судоходства большей части течения Тигра и Евфрата). Но лишь в 1882 г. предлагаемые меры были одобрены.
Еще в 70-е годы XIX в. вали Мидхат-паша начал передавать государственные земельные угодья в Ираке местному населению под контролем особой комиссии. В 1881 г. султан наложил запрет на все операции с государственным земельным фондом, но в 1889 г. изменил решение и даже издал указ о возобновлении продажи государственных земель в Ираке, однако, когда правительство подготовило соответствующую нормативную базу, отказался ее утверждать. Так происходило неоднократно. Решение султана при случае подвергалось критике всеми чиновниками, тем более что сам он систематически расширял свои частные владения за счет пахотных земель государственного фонда.
Только с началом 90-х годов XIX в. центр вновь обратил внимание на необходимость реформ, что, «видимо, было побочным следствием... плана всеобщей реорганизации вооруженных сил» (034, с. 50), в рамках которого в страну был отправлен военно-инспекционный комитет.
В 1892 г. султану было представлено сразу несколько докладов по обстановке в Ираке. Бывший доверенный султана Нусрет-паша, инспектор 6-й армии, указывал на две политические опасности -притязания Британии на Ирак и распространенность там шиизма. Правительству были неподконтрольны многочисленные племена в стране. Нусрет призывал султана назначить специальную комиссию по делам Ирака, Курдистана и Аравии, членами которой должны были стать «самые способные люди, которых только можно найти в Стамбуле» (034, с. 52). В ее задачи входило: 1) усилить 6-ю армию, передав ей части из состава других соединений, упорядив призыв, построив казармы и
передовые посты, восстановив разрушенные стены Багдада; 2) положить конец коррупции и злоупотреблениям в жандармерии; 3) перевести племена на оседлый образ жизни, передав им государственные земли; 4) проводить общественные работы, привлекая капитал иранских и индийских коммерсантов в судостроительный, текстильный, пищевой и прочие секторы экономики; 5) создать «мобильную официальную комиссию» для подготовки и реализации десятилетнего плана развития торговли и сельского хозяйства (увеличение торгового оборота путем учреждения компаний, мер по ирригации и лесоводству, введения новых культур); 6) разработать программу «распространения знаний. чтобы расположить народ к османскому правительству» (034, с. 53), тем более что даже традиционное исламское образование здесь пришло в упадок из-за секвестра, наложенного государством на вакуфное имущество. Ранее оно обеспечивало существование медресе. Именно упадок медресе способствовал росту влияния в Ираке шиизма, а в Неджде - ваххабизма. Обстоятельный доклад Нусрета не вызвал никакой ответной реакции у султана.
Хюсню-паша, известный общественный деятель, чьи конституционалистские симпатии привели к его ссылке в Багдад, сосредоточивал внимание на вопросах образования, предлагая учредить педучилище в Багдаде, подготовительные (средние) школы в Мосуле, Багдаде, Басре и Киркуке и современные начальные школы в каждой деревне. Кроме того, для обеспечения безопасности и правопорядка он предлагал создать племенное ополчение по типу полков хамидийе в Восточной Анатолии. Поддерживая идею раздачи государственных земель (чему препятствовали нотабли), он пред-лагал учредить в каждом из трех вилайетов сельскохозяйственные управления и открыть там отделение Сельскохозяйственного банка. Хюсню критиковал мировые суды, куда приходилось набирать представителей местного населения, «не имеющего представления о законности и правосудии» (034, с. 55).
Бывший вали Битлиса Мехмед-паша выделил три вопроса: об ирригации, задержках налоговых поступлений и племенах. Особенно важно, считал он, было подорвать могущество племенных шейхов. Раздача кочевникам государственных земель и замена шейхов выборными старостами разрушат, по его мнению, племенную солидарность, что приведет к росту аграрной продукции и попол-нению призыва. Эти предложения в целом поддержал султанский советник Шакир-паша, особенно подчеркивавший, что сначала следует, даже
прибегнув к силе, лишить племена могущества, а после их оседания приступать к поощрению сельского хозяйства. Он предлагал сформировать в Ираке полки хамидийе и образовать в качестве подспорья при решении проблемы племен отдельный Евфратский вилайет.
К вопросу о реформах вернулись в Ираке только в 1898 г., когда жалобы и обвинения в правонарушениях местных вали и дефтердара привели к назначению комиссии по расследованию, которая составила два доклада - по Багдаду и по Мосулу. В докладе по Багдаду констатировалось, что вилайет, несмотря на обилие рек и плодородных земель, остается неразвитым и бедным. Казна ничего не получает от Багдада, а бездействие местных чиновников, по вине которых население остается без сельскохозяйственных орудий и подлинного образования, ведет к упрочению влияния шиитских религиозных авторитетов -муджтахидов.
Если до конца 90-х годов XIX в. велись только дискуссии о реформах в Ираке, то в первые годы XX в. правительство вплотную занялось практическими мерами. Причиной было запоздалое обращение к долго обсуждавшемуся проекту Багдадской железной дороги, связывающей Стамбул с Персидским заливом. В 1888 г. группе германских предпринимателей была предоставлена концессия на строительство ее первого участка - Анатолийской железной дороги. Еще до ее завершения (1896) султан предложил немцам продолжить линию до Багдада и Персидского залива. Однако последовавшие переговоры сразу же натолкнулись на серьезные финансовые и дипломатические осложнения из-за позиции России, Франции и Британии. Хотя в конце концов германский консорциум согласился продолжить строительство, лишь малая часть проекта была выполнена к моменту падения режима Абдул-Хамида II (1908). Тем не менее железнодорожный проект сыграл не последнюю роль в эволюции политики Стамбула в отношении Ирака.
С самого начала султан, видимо, понимал, что железная дорога позволит реализовать ирригационные проекты в Ираке. Свои идеи он обсудил с кайзером, но Германия в то время не выразила готовности их поддержать. Первым практический интерес проявил британец У. Уилкокс, предложивший в 1905 г. две схемы восстановления земледелия на обширной территории между Багдадом и Фаллуджей, обещая учредить для этой цели компанию в Лондоне. Однако привлечь достаточный британский капитал не удалось, и на некоторое время о
проекте забыли. «Можно полагать, что даже если бы Уилкокс и получил нужную сумму, Абдул-Хамид не дал бы концессии ни ему, ни какой-либо другой британской компании, учитывая его давнюю подозрительность относительно британских замыслов в Ираке» (034, с. 60). За отсутствием внешних альтернатив правительство в 1906 г. решила взять инициативу в собственные руки, поручив французским специалистам изучить возможность сооружения плотины на Евфрате у Хиндийи и изыскание способа сделать реку судоходной. С 1907 г. работы продолжили османские инженеры.
Следующим вопросом, связанным с Багдадской железной дорогой, была нефть. Османское правительство поняло важность ее ресурсов в Ираке уже в 80-х годах XIX в., когда были изданы два указа султана, передавших месторождения Мосула и Багдада в ведение султанской казны. В 1888 г. при предоставлении Анатолийской железнодорожной концессии концессионеры добились преиму-щественных прав в разработке полезных ископаемых. В 1904 г. эта компания получила годичную отсрочку для предварительной геологической разведки в Мосуле и Багдаде с целью определить условия нефтяной концессии. Годичный лимит был нарушен, и переговоры о нефтяной концессии оказались в тупике до младотурецкой революции.
Тем временем опять всплыл чувствительный вопрос землевладения в Ираке. В 1902 г. Министерство финансов прислало Госсовету меморандум с предупреждением, что аграрные, а следо-вательно, и налоговые проблемы в регионе достигли критического уровня, и требуется радикальное решение. Приблизительно через два года, изучив документы, Сектор законодательных реформ Госсовета поддержал аргументы министерства и принял заключение о сформировании для этой цели специальной комиссии. Однако султан так и не утвердил этой рекомендации.
В 1905 г. в качестве реального шага к преобразованиям в Ираке началась реорганизация 6-й армии: комиссия по рассле-дованию. С этого времени центральное правительство усилило активность в регионе. В Багдад выехала комиссия Вели-паши для урегулирования конфликта между командармом Шевки-пашой и вали Басры Мухлис-пашой (из-за курса в отношении племен амара и мунтафик), а также для изучения текущего состояния армии. Ее «убийственный предварительный доклад» (034, с. 63) вызвал приказы о доведении 6-й армии до уровня других войсковых соединений и своевременной выплате жалованья и
довольствия ее солдатам и офицерам, а также перетряску армейского штаба с принудительными отставками и перемещениями. Еще одна комиссия ожидалась для изучения положения племен, живших по берегам Тигра, а другая должна была разобрать счета 6-й армии. Для улучшения мате-риального снабжения последней из Мосула в Багдад было переслано значительное количество амуниции. Начальником штаба армии был назначен молодой, получивший германское образование генерал Пертев-паша, который развернул кипучую деятельность: перевооружение багдадских войск новыми образцами винтовок, длительные инспекционные поездки по всем трем вилайетам.
Вскоре стало очевидно, что чисто военной реформы недостаточно. В 1906 г. командующий 6-й армией Шевки представил военному министерству доклад, где констатировал: 1) невозможность рекрутировать достаточное количество призывников с трех вилайетов;
2) отвлечение войск на Южный Ирак непрекращающимися выступлениями племен; 3) отсутствие средств не только на регулярную выплату жалованья, но и на прокорм солдат. В качестве причины он назвал некомпетентность и коррупцию административного и финансового чиновничества. Шевки также предупреждал, что почти все племена в области Мосула незаконно вооружены современным оружием, что позволяет им участвовать в беспорядках. Он предложил отправить в Ирак Комитет по реформам, перед которым будут поставлены следующие задачи: 1) проверки и чистка администра-тивного и финансового чиновничества; 2) реорганизация системы сбора налогов;
3) умиротворение племен, а тем самым и улучшение аграрных и социальных условий; 4) разоружение племен и защита населения от их нападений. Лишь налаживание призыва, перепись населения, удовлетворительное снабжение армии и реорганизация налоговых сборов могли бы привести 6-ю армию в «активное состояние» (034, с. 65).
Однако министр внутренних дел Мемдух-паша констатировал, что недавнее расследование открыло серьезные должностные преступления и просчеты не только гражданских властей, но и внутри самой армии. Не отрицая необходимость реформ, в частности подавления племенных неурядиц, он не видел необходимости посылать в регион комиссию: такие же посылались неоднократно, стоили немало денег, а их доклады уже содержали информацию, достаточную для вынесения политических решений.
Его поддержал садразам Ферид-паша, который советовал назначить правительственную комиссию для пересмотра проектов всех ранее предложенных реформ, особо подчеркивая ущерб, наносимый центральной казне недостаточным сбором налогов и дезорганизацией сельского хозяйства Ирака, а также предлагал изучить личные дела всех местных гражданских и финансовых чиновников. После месячного размышления Абдул-Хамид одобрил эти предложения, а через пять месяцев комиссия Акиф-паши представила свой доклад. Он увязывал серьезное падение доходности иракских вилайетов отчасти с бессилием контролировать течение Тигра и Евфрата, что вело к периодическим засухам и наводнениям. Фундаментом стабильного развития аграрных ресурсов Ирака были признаны возведение дамб и оросительные работы.
Беспощадной критике подверглись и архаичные методы сбора налогов, особенно система откупов и уклонение племен от уплаты налогов, дававших ложные сведения о поголовье. Комиссия решительно высказалась и против аренды государственных земель под надзором местных чиновников Министерства финансов. Против этого были выдвинуты три возражения: 1) низкий доход казны; 2) широкие возможности коррупции; 3) отсутствие у арендаторов стимула к обустройству своих участков. Предлагалось продать государственные земли. Предполагалось, что, получив гарантии неприкосновенности своего владения, новые собственники будут заботиться о поддержании продуктивности своих угодий. Племена, кочующие с одного арендного участка на другой, вынуждены будут осесть. Казна от этого только выиграет, получив с продаж миллионы лир, а в долгосрочном плане, с подъемом сельского хозяйства, налоговые поступления возрастут «десятикратно».
Комиссия уделила особое внимание вопросу племен, разделив их на оседлые (земледельческие и скотоводческие) и кочевые, промышляющие торговлей скотом и разбоем. Были предложены следующие чрезвычайные меры: назначение специальных комитетов по переговорам с вождями племен; при неповиновении временное лишение прав на землю; обучение бедуинских детей; распределение земель или арендных участков. Наконец, рекомендовалось учредить специальную комиссию по реформам.
Совет министров в общих чертах одобрил доклад комиссии. В 1907 г. в Ирак отправилась комиссия по реформам под председательством Назыма с инструкциями, в целом совпадающими с
программой Акифа. В каждом вилайете из местных гражданских и военных чиновников и нотаблей должен был быть сформирован консультативный комитет. Вали и все гражданские чиновники трех вилайетов были подведомственны комиссии во всех вопросах, включая финансы, общественные работы, сельское хозяйство и землевладение, хотя в случае конфликта имели право консуль-тироваться с правительством.
Но работу комиссии затруднил новый всплеск племенных неурядиц в Басре, который отвлек ее внимание от более масштабных вопросов. Столкновение главы комиссии с вали Багдада по поводу разграничения их полномочий привело к отставке последнего в мае 1908 г. и объединению функций вали и уполномоченного по реформам в руках Назыма. Однако через два месяца свершилась младотурецкая революция.
Таким образом, как центральные, так и провинциальные власти видели путь к освоению сельскохозяйственного потенциала Багдадского и Басрийского вилайетов в ирригации и осушении болот, улучшении водных и железнодорожных коммуникаций и переводе на оседлость кочевого населения, «которое нужно было "превратить в мирных землепашцев"» (034, с. 71). Последнее, по всеобщему приз-нанию, зависело от эффективности военно-административного контроля, а также от продолжения раздачи государственных земель населению.
Однако осуществлению планов железнодорожного строительства и орошения препятствовали трудности финансового свойства. Предоставлению вали контроля над местными гарнизонами и объединению трех иракских вилайетов мешало твердое противодей-ствие Абдул-Хамида, не допускавшего и намека на администра-тивную децентрализацию и автономию провинций. Продолжению политики раздачи государственных земель он противился по политическим соображениям: розданные угодья могут очутиться в руках у иранских и британских подданных.
Не ранее начала 1900-х годов султан стал менять свою иракскую политику ввиду существенного падения доходов, положения в армии и растущего числа проблем внутренней и внешней безопасности (межплеменные стычки в Басре и Мосуле; противоборство Рашидидов и Саудидов в Неджде; пограничный конфликт с Ираном и опасение перед возможными волнениям значительного шиитского населения страны; страх перед британской агрессией в Персидском заливе). Все это
заставило обратиться к конкретным проектам действий в иракских вилайетах. Общей тенденцией, по мнению Г. Четинсая, стал переход от строгой централизации к частичной децентрализации гражданской и финансовой администрации, от упора на изучение природных ресурсов и увеличение государственных доходов к мероприятиям по улучшению благосостояния жителей иракских вилайетов в целях завоевания их доверия и от строгого запрета на раздачу государственных угодий к его поощрению.
Т.К. Кораев
ЮЖНАЯ, ВОСТОЧНАЯ И ЮГО-ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ
ОБЩЕСТВО И ПРИРОДА
2005.02.035. ТОМАС Дж. Э. ПРЕОБРАЗОВАНИЕ ИДЕИ СОВРЕМЕННОСТИ: КОНЦЕПЦИИ ПРИРОДЫ В ЯПОНСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕОЛОГИИ. THOMAS J.A. Reconfiguring modernity: Concepts of nature in Japanese political ideology. - Berkeley: Univ. of California press, 2001. - XV, 239 p.
Эволюция идеи природы в японской политической мысли со времени эпохи Токугава (1603-1868) до середины ХХ в. интер-
