CC BY
32КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО
2004.03.008. ЛАМБЕРТ-АВЕДЕЛГАВАД Э. МЕЖДУНАРОДНЫЙ УГОЛОВНЫЙ СУД И АДАПТАЦИЯ КОНСТИТУЦИЙ: СРАВНИТЕЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ.
LAMBERT-AVEDELGAWAD É. Cour pénak internationale et adaptations: Constitutionnelles comparées // Rév. intern. de droit comparé. - P., 2003. -A.55, N 3. - P. 539-579.
Автор - сотрудник Национального научно-исследовательского центра сравнительного права при Университете Париж-1, рассматривает проблему содержания конституций, действующих в разных странах, с точки зрения их приспособления к международно-правовым нормам. Работа написана в связи с выработкой и ратификацией Статута Международного уголовного суда (Римский статут); присоединение к этому акту потребовало от ряда государств внесения поправок в их основные законы.
В начале статьи автор напоминает, что ст. 27 Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. запрещает государству «ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора». В настоящее время международное право оказывает все более усиливающееся давление на внутренние правопо-рядки государств, все чаще заставляет государства пересматривать свои конституции; этот феномен усиливается тем, что действующие конституции подвержены интернационализации, т. е. они содержат много норм и положений, похожих, заимствованных друг у друга. В результате государства должны действовать примерно одинаковым образом, а международное право устанавливает пределы внесения изменений в конституционные тексты, указывает национальной учредительной власти области, на которые она должна обращать внимание при введении международных норм в свое внутреннее право.
Названная проблема рассматривается автором в связи с ратификацией государствами Статута Международного уголовного суда; автор указывает, что разработчики этого акта постарались так сформулировать многие его положения, чтобы адаптация конституций к положениям названного акта была минимальной. Все государства предприняли меры для изучения положений своих конституций с точки зрения их соответствия нормам Римского статута. Для этого были проведены различные международные конференции (в частности, в рамках Совета Европы). С принятием Римского статута положение усугубляется тем, этот акт запрещает делать оговорки к нему, т.е. все его нормы без исключения должны распространяться на участников этого договора. Автор указывает, что международное право позволяет государствам быть свободными в отношении некоторых норм международных договоров, но в данном случае отказ от пересмотра конституций создает препятствия для исполнения положений этого Статута. В качестве примера автор приводит отказ распространять на глав государств-участников договора положения ст. 89 Римского статута, что избавляет их от привлечения к ответственности за преступления, рассмотрение которых входит в компетенцию Международного уголовного суда (например, за геноцид). В результате возникает конфликт между конституционными и международными нормами. Автор напоминает, что на 1 июля 2002 г. участниками Римского статута стали 91 государство (с. 542).
Рассмотрение названной проблемы автор сводит к двум вопросам: 1) как в разных странах оценивается совместимость положений Римского статута с конституционными нормами и 2) адаптируются или не адаптируются конституции государств-участников к требованиям Римского статута.
Вопрос о конституционности Римского статута в разных странах ставится по-разному. Этим занимаются как органы исполнительной власти (часто привлекающие министерства иностранных дел и юстиции или различные межминистерские комитеты), так и судебные органы (высшие суды обычной юрисдикции или конституционные суды). Ряд стран прибег к официальной проверке Статута на соответствие его своим конституциям, поскольку в последних предусмотрены специальные (обязательные или факультативные) процедуры на этот счет. Известны случаи, когда давались противоположные заключения о таком соответствии со стороны органов исполнительной и судебной власти (с. 543).
Основные проблемы возникают при применении институтов иммунитета, амнистии и помилования. Иммунитет в качестве внутригосударственного института вступает в противоречие с п. 1 ст. 27 Римского статута, установившего, что этот акт «применяется ко всем на равной основе независимо от каких-либо различий, основанных на официальном положении лица» и официальное положение лица «ни в коем случае не освобождает от уголовной ответственности в соответствии с настоящим Статутом, неважно, какие при этом представляются основания для смягчения наказания». Пункт 2 ст. 27 этого же Статута содержит следующие нормы: «Иммунитеты и правила специальной процедуры, которые применяются в отношении официального положения какого-либо лица на основании внутреннего или международного права, не препятствуют Суду осуществлять свои полномочия в отношении этого лица» (с. 544). Автор указывает, что в конституциях многих государств имеются противоречия с названным актом. Некоторое число государств заявило о несовместимости Статута с основными законами еще при его подписании, а также в последующее время. Так, Государственный совет Бельгии заявил, что Статут противоречит ст. 88 ее Конституции, поскольку нарушает иммунитет Короля, и не соответствует ст. 58 и 120, так как посягает на институт неответственности парламентариев при осуществлении ими своих функций. Из этих конституционных правил вытекает то, что названные лица не могут преследоваться в уголовном порядке. Государственный совет Люксембурга заявил о несовместимости ст. 27 Статута с иммунитетами, которыми наделены Великий герцог (т.е. монарх страны) и члены парламента. Конституционный совет Франции, в свою очередь, указал, что полномочие Международного уголовного суда преследовать любое лицо, неважно каково его официальное положение в стране, несовместимо с иммунитетами, предоставляемыми Конституцией страны 1958 г. Президенту Республики, членам правительства и парламентариям (ст. 26, 68 и 68-1 Конституции Франции), при этом Совет даже не аргументировал свою позицию, посчитав ее и без того достаточно ясной.
Автор рассказывает о позициях органов конституционной и административной юстиции в некоторых стран по отношению к полномочиям названного Международного уголовного суда. Так, Государственный совет Испании привел, по мнению автора, малоубедительный довод о маловероятности противоречий с компетенций Суда, за исключением обвинений в геноциде. Что же касается ответственности Короля этой страны, то последний не может нести ответственности, поскольку все его
акты контрассигнируются соответствующими министрами. В результате, у Международного уголовного суда недостаточно средств для реализации им своей компетенции в Испании. Что же касается Конституционного суда Украины, то этот орган занял другую позицию, заявив, что положения Римского статута позволяют привлекать к ответственности, поскольку иммунитеты, закрепленные в Конституции этой страны, имеют отношение только к национальным судебным органам. Другими словами, этот Суд разделил репрессивные меры, принимаемые на национальном и международном уровне, и компетенция Международного суда признается Украиной в полной мере. Ряд судебных органов других стран признали, что конституционные иммунитеты не применяются к международным преступлениям, исходя из самого характера последних (например, Верховный суд Коста Рики). Если конституционное законодательство позволяет палатам Парламента снимать иммунитет с должностных лиц, то привлечение их к ответственности Международным уголовным судом вполне возможно. Такую позицию занял Государственный совет Бельгии. Государственный совет Люксембурга высказался в том же смысле.
Что же касается права помилования, то органы конституционной юстиции ряда стран (Бельгия, Люксембург, Франция) посчитали, что это полномочие относится к ведению соответствующих национальных органов власти. В том же смысле эти органы высказались и в отношении института амнистии, хотя, по мнению автора, такая позиция может быть оспорена, поскольку Международный уголовный суд рассматривает дела, строго отнесенные к его ведению и направленные против человечества.
Проблема выдачи своих граждан также весьма неоднозначно рассматривается государствами - участниками Римского статута. Конституции ряда стран содержат нормы, запрещающие выдавать своих граждан другим государствам и международным органам. Также неоднозначно оценивается возможность передачи судебной компетенции международному суду, поскольку эта компетенция считается непременным выражением государственного суверенитета (о таком подходе заявили Государственный совет Бельгии и Конституционный суд Украины). Однако ряд государств согласились на применение данной процедуры, поскольку их конституционные положения не препятствуют этому (Нидерланды, Франция, Эквадор). Имеется проблема допуска на территорию государств прокуроров Международного уголовного суда. Римский статут предусматривает проведение расследований на территории государств -
его участников (в частности, заслушивание свидетелей, осмотр документов в государственных органах). Конституционный совет Франции в связи с этим указал, что только национальные судебные органы могут проводить подобные следственные действия. Ряд государств (Люксембург, Испания) согласились с возможностью допуска международных прокуроров на свою территорию. Конституционный же суд Украины высказался за сотрудничество международных и своих прокуроров в проведении расследований.
Вторым важным вопросом, по мнению автора, является возможность и необходимость пересмотра конституций в связи с подписанием государствами Римского статута и, таким образом, проведение конституционной адаптации с нормами последнего. Некоторые государства при подписании указали на возможную несовместимость ряда норм указанного Статута с их основными законами и прежде всего с положениями вышеуказанной ст. 27 этого Статута (с. 554). Автор пишет, что для значительного числа государств не требуется какого-либо конституционного пересмотра, исходя из особенностей их основных законов. К таким государствам относятся Боливия, Австралия, Новая Зеландия, Канада, Великобритания, Коста Рика, Южно-Африканская Республика, Норвегия, Испания, Эстония, Уругвай и некоторые другие. Для этой категории государств вопрос о совместимости положений Статута разрешается органами судебной власти или путем принятия простых законов. В ряде других государств принятие на себя обязательств, вытекающих из положений Статута, требует обязательного пересмотра их конституций. Автор выделяет несколько процедур по пересмотру в зависимости от их сложности.
Наиболее легко унифицировать нормы Римского статута в государствах, конституции которых устанавливают приоритет международного права над внутригосударственным. Например, ст. 21 Основного закона ФРГ содержит соответствующую норму. Так, возможность выдачи своих граждан была закреплена в ст. 16 Конституции ФРГ, однако в результате ее пересмотра 29 ноября 2000 г. существовавшая норма: «Ни один немец не может быть выдан иностранному государству» изменилась и гласит: «Законом устанавливаются правила для выдачи лиц какому-либо члену Европейского союза или какому-либо международному суду, насколько это гарантируется принципами правового государства». Некоторые государства поступили по-другому, введя в конституционный текст положения самого общего характера. Так, во Франции Конституци-
онным законом № 99-1568 от 8 июля 1999 г. была включена специальная ст. 53-2: «Республика может признать юрисдикцию Международного уголовного суда при соблюдении условий, предусмотренных Договором, подписанным 18 июля 1998 г.». Французскому примеру последовали Люксембург, Ирландия, Португалия и Бразилия, введя в свои основные законы похожие нормы.
Существует еще одна группа государств, в которых подобное приспособление осуществляется посредством специальной процедуры. Так, в Нидерландах обе палаты Парламента должны одобрить Римский статут большинством в две трети голосов; в результате нормы этого акта получают юридическую силу конституционного характера. Автор указывает, что в таком случае могут возникнуть некоторые противоречия между Конституцией страны и нормами Римского статута; однако сама Конституция указывает на названную выше процедуру. Римский статут по просьбе Правительства Нидерландов был одобрен без голосования Палатой представителей в марте 2001 г., а Сенатом - в июле того же года (с. 565).
В заключение статьи автор пишет, что в последнее время конституции государств постепенно превратились в «акт-шарнир» между внутренним и международным правом (с. 566). С точки зрения конституционалиста введение положений Римского статута во внутреннее право может осуществляться различными способами, причем государства, подписавшие этот акт, занимают очень неоднозначные позиции. Разброс их мнений колеблется от полного принятия положений названного Статута (Коста Рика) до «очень насыщенной французской концепции суверенности» (с. 567). В целом же государствами признается необходимость изменения конституций для введения в свой правопорядок положений этого Статута. Из 91 государства только два произвели пересмотр своих конституций, противоречивших положениям Статута (ФРГ и Латвия), еще два - внесли в свои основные законы изменения «декоративного» характера (Нидерланды и Финляндия), шесть - сделали это в общей форме (Франция, Ирландия, Португалия, Бразилия, Люксембург и Колумбия); все остальные (или 81) ко времени написания статьи посчитали, что нет необходимости вносить изменения к их конституции. Правда, ряд государств (Бельгия, например) все же намерены изменить свои конституции в ближайшем будущем (с. 569).
Автор рассматривает взаимодействие конституционного и международного права и с точки зрения ученого-международника; по его мне-
нию, вступление в силу Римского статута отражает последние тенденции в отношениях этих двух отраслей. Международно-правовые нормы заполняют имеющиеся пробелы в регулировании, обнаруживающиеся в конституциях. Автор называет два таких пробела - положения об основных правах и свободах и положения об организации органов государственной власти. Первый пробел заполняется многочисленными актами о правах человека. Что же касается второго, то, по мнению автора, ратификация Римского статута является одним из примеров включения в конституции подобного рода правовых норм (с. 570).
В.В.Маклаков
2004.03.009. КАЛЕРА Н.Л. СУЩЕСТВУЮТ ЛИ КОЛЛЕКТИВНЫЕ ПРАВА? ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ И СОЦИАЛЬНОСТЬ В ТЕОРИИ ПРАВ.
CALERA N.L. Hay derechos collectivos? Individualidad y socialidad en la teoría de los derechos. - Barcelona: Ariel Derecho, 2000. - 174 p.
Вынесенный в название монографии преподавателя университета Гранады, директора Департамента философии права, морали и политики, автора многочисленных монографий и статей по проблемам прав человека Николаса Лопес Калеры вопрос показывает направление данного исследования: в центре внимания один из видов прав человека - коллективные права, - который сравнительно недавно стали выделять в конституционном праве и теории права. Будучи строго научной, построенной на основе анализа многочисленных исследований, конституционных норм и норм международного права, монография, вместе с тем, носит полемический характер, поскольку посвящена дискуссионной для западной науки теме. Интрига работы состоит в том, что исторически теория прав человека базировалась на индивидуализме, который, на первый взгляд, исключает коллективные права. Отсюда и полемическое название, и то, что первая глава работы открывается разделом под названием «Индивидуализм против коллективных прав», в котором автор рассматривает в историческом контексте процесс социализации «индивидуалистического мира», враждебного данным правам, и показывает объективные причины их появления, включая влияние опыта коммунистических стран. В теоретическом плане внешняя парадоксальность появления коллективных прав в рамках индивидуалистической теории раскрывается автором через тезис о том, что «индивидуализм не столь индивидуалистичен», как это принято считать. В работе подчеркивается
