CC BY
87
Особенности употребления в этих целях неопределенного местоимения неизвестности проявляются в следующем: местоимения и наречия с аффиксом -то являются слабым членом местоименной оппозиции, обладают повышенной частотностью применения, способны выполнять все функции, свойственные неопределенным местоимениям других групп. В художественном тексте в сочетании со словами-сигналами ситуации они участвуют в создании атмосферы таинственности, загадочности, эмоционального напряжения. В дискурсе они выполняют функцию эвфемизмов.
Л.Г.Лузина
2003.04.024. ИВАНОВА Е.В. ПОСЛОВИЧНЫЕ КАРТИНЫ МИРА: (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛ. И РУС. ПОСЛОВИЦ). - СПб.: Филол. ф-т СПбГУ, 2002. - 155 с. - (Филол. исслед.). - Библиогр.: с. 146-154.
В монографии, состоящей из предисловия, двух глав и заключения, предлагается аппарат когнитивного исследования пословиц и проводится сопоставительное описание четырех фрагментов русской и английской пословичных картин мира.
В предисловии отмечается, что пословица обладает неоднозначной природой. С одной стороны, она представляет собой лингвистический факт, с другой - логическую единицу, но ее также можно рассматривать и как самую краткую литературную форму, непосредственно предшествующую басне (И.Е.Аничков). С позиций лингвистики пословица - знак и текст. Г .Л. Пермяков полагает, что в качестве языкового знака пословица относится к лингвистике, а в качестве текста - к фольклору. Значение пословицы - это выведенное из опыта суждение, значимость которого возросла до всеобщности, но вместе с тем к пословицам применимо заключение Ч.С.Пирса о том, что опыт не дает суждениям строгой всеобщности. Это является одной из причин существования противоположных по значению пословиц, применимых к одной и той же ситуации. Примечательно, что слово «картина», широко применяемое современной лингвистикой по отношению к образным единицам языка как элемент термина «картина мира», употреблял еще В.И.Даль по отношению к тем представлениям, которые возникают в сознании при восприятии пословиц. Еще раньше пословичная картина мира была буквально изображена П.Брейгелем в полотне «Нидерландские пословицы».
В первой главе «Некоторые аспекты когнитивного подхода к пословичному фонду языка» устанавливается языковой статус пословицы и определяются ее признаки как когнитивного языкового знака.
Для выявления языкового статуса пословиц и границ пословичного фонда существенное значение имеет вопрос об их отграничении от близких образований — поговорок и инфинитивных фразеологических оборотов. Принимая в качестве ведущего структурный критерий, Е.В.Иванова относит к пословицам замкнутые структуры — предложения с прямым или переносным значением частного или обобщающего характера. Существуют пословицы, совмещающие компоненты с прямым и переносным значениями, как Пьяному море по колено и английская An army marches on its stomach (буквально Армия марширует на желудке), в которых первые субстантивные компоненты не переосмысляются. Из исследования исключаются поговорки — незамкнутые предикативные структуры (за деревьями не видит леса) и глагольные/ провербиальные фразеологические единицы (брать быка за рога), однако учитывается, что в языке происходит взаимопереход между пословицами и данными группами фразеологизмов.
Пословичный языковой знак имеет два семантических плана — внутреннюю форму и денотативное (предметнологическое) значение. Поэтому когнитивная модель пословицы состоит из двух уровней и хранит два вида знаний — картинно-образное, соотнесенное с уровнем внутренней формы, и рационально-обработанное, связанное в первую очередь с уровнем предметнологического значения. Эти два уровня образуют единое когнитивное пространство пословицы, и на основе их соотношения выделяются три группы паремий: 1. С совпадающими когнитивными уровнями (Всех работ не переработаешь; Never put off tomorrow what you can do today — буквально Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня); 2. С переосмысленной внутренней формой, не равной значению (Цыплят по осени считают; There is a black sheep in every flock — буквально В каждом стаде есть черная овца), и, соответственно, с несовпадением когнитивных уровней; 3. С пересечением (наложением) двух когнитивных уровней (Дареному коню в зубы не смотрят, где компонент внутренней формы дареный входит в денотативное значение 'не следует выражать недовольство по поводу подаренных вещей'). Ко второй группе, представляющей наибольший интерес с точки зрения соотношения внутренней формы и логико-предметного содержания, относятся по-
словицы-метафоры. Однако метафора в пословице имеет особый характер, отличный от метафоры в терминологии Дж.Лакоффа, так как в ней нет допущения о тождестве двух гетерогенных сущностей. В пословице, взятой как виртуальный языковой знак, вне применения к конкретной ситуации, метафора носит характер аллегории, уподобляющей ситуации по линии частное (конкретное) — общее (инвариантное), подводя первое под второе. Метафора в традиционном понимании актуализируется при употреблении пословичного знака в речи, когда одна ситуация именуется через другую, выраженную внутренней формой. В пословицах с пересечением двух уровней когнитивного пространства аллегорическая метафора осложняется переосмыслением части компонентов, часто происходящим по антропоцентрическому направлению (Счастье с несчастьем на одних санях ездят). Однако на этапе своего становления каждая пословица, по мнению автора, может рассматриваться как «традиционная» метафора, механизм действия которой заключается в перенесении параметров ситуации, соответствующей буквальному значению выражения, на ряд других ситуаций, сходных с первой по данным параметрам. Таким образом, происходит интеракция двух концептуальных сфер.
В качестве единиц пословичной картины мира Е.В.Иванова выделяет когнитемы — пропозициональные кванты знания, реконструируемые при анализе семантического пространства пословиц и значимые для описания одной, ряда пословиц или какого-либо фрагмента пословичной картины мира. Так, в когнитивной структуре английских пословиц Riches bring care and fear (буквально Богатства приносят заботу и страх) и Much coin, much care (буквально Много денег — много забот), в русской пословице Много денег — много и хлопот выделяется общая когнитема 'богатство приносит с собой хлопоты'. Ког-нитемы различаются по соотнесенности с разными уровнями когнитивного пространства пословиц, а также по своей частотности и протяженности вербального выражения. Например, в пословице Не все то золото, что блестит и в аналогичной ей английской All that glitters is not gold выделяются когнитемы внутренней формы 'золото блестит / не только золото блестит', когнитема уровня денотативного значения 'внешность обманчива' и когнитемасценарий, дающая установку на определенное поведение 'не суди по внешнему виду'. Наиболее частотные, повторяющиеся когнитемы, имеющие существенное значение для пословичной картины мира того или иного языка, являются
прототипическими. Если прототип воспроизводит центральные компоненты знания о какой-либо мыслительной сущности или объекте, то пословичный концепт заключает в себе все знание о них, которое можно получить путем анализа когнитивной модели пословиц.
Пословица представляет собой фрейм и сценарий одновременно, поскольку она содержит знание о типизированном объекте или стереотипной ситуации и вместе с тем предполагает динамичное развитие ситуации, алгоритм действий или «инструкцию» к действию. Фрейм пословицы образуется когнитивными уровнями внутренней формы и денотативного значения и потому является двойным. Сценарий характеризуется автором как прагматико-когнитивнй подуровень, который поднимается до статуса отдельного уровня в пословицах, имеющих структуру императивных предложений. Пословичный сценарий, как и фрейм, может быть двойным. Так, в пословицах Семь раз отмерь, один отрежь и Score twice before you cut once актуализирован двойной сценарий, соотнесенный и с образной внутренней формой, и с денотативным значением.
К прагматическим подуровням когнитивной модели пословицы относятся оценка и эмотивность — они факультативны и вторичны по отношению к уровню познания.
Во второй главе «Сопоставительный когнитивный анализ английских и русских пословиц» сравнение отдельных фрагментов пословичных картин мира двух языков проводится через установление маркеров общего и единичного менталитета, позволяющих выявить общее и особенное в видении мира англичан и русских. Пословицы-маркеры общего менталитета характеризуются совпадением основных признаков внутренней формы и значения. Пословицы-маркеры единичного менталитета могут обладать уникальным денотативным содержанием при уникальной внутренней форме (1-й порядок единичности) или общим значением при уникальности внутренней формы (2-й порядок единичности). К маркерам общего менталитета двух пословичных картин мира относятся паремии Лакома кошка до рыбки, да в воду лезть не хочется и The cat loves fish, but is loath to wet her feet. Наличие во многих западноевропейских языках пословиц, аналогичных данным по внутренней форме и значению, позволяет отнести их к маркерам универсального менталитета. К маркерам единичного менталитета 2-го порядка — общность значения при уникальности внутренней формы — относятся пословицы, выражающие когнитему
'плохо быть одному': Один в поле не воин, Одной рукой узла не завяжешь, One man no man (буквально Один человек — нет человека) и One flower makes no garland (буквально Один цветок не делает гирлянды). Примером маркера единичного менталитета 1-го порядка — уникальность внутренней формы и денотативного значения — является русская пословица Пчелка и та взятку берет. В английском языке есть пословицы о действенности денег и подношений, но они имеют иную внутреннюю форму и говорят о силе взяток, но не об их всеобщности: Gifts blind the eyes (буквально Дары ослепляют), A bribe will enter without knocking (буквально Взятка войдет без стука).
Сопоставительное изучение четырех одинаковых пословичных фрагментов в двух языках показало, что в целом в них преобладают маркеры единичного менталитета 2-го порядка, т.е. пословицы с совпадением денотативного значения при различии внутренней формы. О сходстве пословичных картин мира свидетельствует общность основных когнитем. Например, в пословичном фрагменте 'труд' общими и частотными являются когнитемы 'каков труд, такова и награда', 'надо трудиться, чтобы что-либо получить', 'лень ведет к нищете'. В пословицах о странах, городах и их жителях сходство когнитивных пространств пословиц обнаруживается на более глубинном уровне — в разделении стран и людей на «своих» и «чужих». Оба языка представляют в рамках этой оппозиции, восходящей к архаическому архетипу, «свое» как хорошее, а «чужое» как плохое. Так, и в русском, и в английском языке характерной чертой портрета собственной национальности является превосходство над чужестранцами в бою: Русский молодец — ста басурманам конец (ср. в англ. The English never know when they are bеаtеn, буквально Англичане никогда не знают, что они побеждены; One Englishman can beat three Frenchmen, буквально Один англичанин может побить троих французов). Частотная когнитема в пословичном изображении «чужих» — 'склонность к мошенничеству, обману', причем в обоих языках в этом фрагменте присутствуют довольно обидные пословицы о представителях конкретных национальностей.
Различия в представленных пословичных фрагментах могут иметь как качественный, так и количественный характер. Например, в английском языке больше паремий, основанных на латинских изречениях, а также шире их «социальная база»: в английской пословичной картине мира отражен менталитет человека образованного, с достатком, путешествующего и имеющего представление о разных стра-
нах и регионах (With Latin, a horse and money you may travel the world, буквально С латынью, лошадью и деньгами можно объехать мир). В русских же пословицах в большей степени отражен взгляд крестьянина, что проявляется в разных фрагментах и на разных когнитивных уровнях: представлено гораздо больше сельских реалий и ситуаций сельского труда, прототипическое для русских пословиц представление о лошади — 'рабочее животное': Покуда цеп в руках, дотуда и хлеб в зубах, Не от росы урожай, а от поту, От работы и лошади дохнут. Взгляд на Москву во фрагменте 'города и страны' русских пословиц — это взгляд небогатого, постороннего человека, к которому город безжалостен: Москва по нашим бедам не плачет, В Москву бресть — последнюю копейку несть. При этом концепт 'Москва' занимает центральное место во фрагменте: его значительное преобладание над концептами других территорий в русских пословицах и над концептом 'Лондон' в английских пословицах является характерной чертой русской пословичной картины мира. Образ Москвы объемен и детально разработан, представлены когнитемы 'всем городам мать', 'третий Рим', 'необычайно красивый и большой город', 'сорок сороков церквей', 'в Москве все есть' и т.д. В целом пословичная картина мира русского языка более национально ориентирована — значительно меньшее, по сравнению с английским, число пословиц посвящено другим странам, особенно дальним, на уровне внутренней формы присутствует значительно большее количество реалий и концептов с национально-специфической окраской.
Во фрагменте 'труд' русской пословичной картины мира обращает на себя внимание неоднозначность отношения к работе. С одной стороны, в ней, как и в английской, представлены когнитемы, ассоциирующие лень с нищетой и пороками (Праздность — мать пороков, Лень без соли хлебает; ср. англ. The devil finds work for idle hands to do, буквально Дьявол находит работу для праздных рук, Idlers must starve, буквально Лентяи должны голодать). С другой стороны, в русских пословицах, в отличие от английских, широко представлено негативное отношение к труду и когнитема 'работа пагубно воздействует на здоровье': От работы не будешь богат, а будешь горбат. Выделяется группа русских пословиц о работе и безделье с вариативным прагма-тико-когнитивным подуровнем: они могут использоваться и с положительной оценкой безделья, как бы отражающей точку зрения лентяя, и в то же время с негативно-саркастической (Пилось бы да елось, да работа на
ум не шла, Как ни мечи, а лучше на печи). Однако при этом присутствует и группа пословиц, противопоставляющих труд веселью и декларирующих их несовместимость: Не пиры пировать, коли хлеб засевать, Коли орать, так в дуду не играть. Концепт 'труд', как и концепт 'деньги', свидетельствует о противоречивости русского пословичного менталитета.
В целом русские пословицы из рассмотренных фрагментов отличаются от английских большим числом предикатов, что свидетельствует о большем количестве концептов и связей между ними; концепты сильнее детализированы и конкретизированы. Отличие русских пословиц состоит также в преобладании эмотивности и оценочности над информативностью, в то время как английские содержат больше чисто информативных когнитем.
Данные результаты получены при анализе ограниченного материала, однако исследованные фрагменты значимы и показательны, так как они интерпретируют существенные для повседневной картины мира сферы жизни и деятельности.
Е.О.Опарина
