CC BY
27
отряда волонтеров, захват Южного Тироля, поход на Рим в октябре 1867 г. и поражение гарибальдийцев от объединенной французской и папской армии при Ментане (3 ноября).
Во время франко-прусской войны 1870-1871 гг. Гарибальди, будучи интернационалистом, вместе со своими краснорубашечниками сражался добровольцем на стороне Франции, возглавил Вогезскую армию. Гарибальди глубоко сочувствовал Парижской Коммуне.
И.Е.Эман
2003.03.020. МАКСИ К. ГУДЕРИАН / Пер. с англ. Соколова И.С. — Смоленск: Русич, 2001. — 400 с. - (Мир в войнах).
Генерал-полковник Гейнц-Вильгельм Гудериан (1888-1954), пишет автор, во многих отношениях остается загадочной и противоречивой исторической фигурой. Достаточно сказать, что этот самый знаменитый из офицеров гитлеровского генерального штаба, «создатель танковых войск, единственных из всех родов войск, сделавших возможной быструю и поэтому в экономическом смысле реальную победу, так и не был привлечен к суду» (с. 3).
Автор пишет, что германский народ в дни побед воспринимал его как героя, солдаты почитали своего командира. С другой стороны, влиятельные противники Гудериана в самом вермахте, «представители высшей нацистской иерархии видели в нем средоточие наиболее отталкивающих черт армейского офицерства, несмотря на то, что иногда казалось — Гудериан ближе к их образу мышления, чем почти весь генеральный штаб. И никто из них не находился в более запутанных отношениях с Гудерианом, чем сам Адольф Гитлер» (с. 4).
Автор прослеживает карьеру Гудериана во время Первой мировой войны: службу в войсках радиосвязи, воздушной разведки, пребывание на кратких курсах офицеров генерального штаба, служба в штабе армий «С», служба квартирмейстером корпуса. Гудериан в избытке обладал всеми качествами настоящего солдата - высоким патриотизмом, развитым чувством долга и чести, профессионализмом, однако все это не мешало ему критически воспринимать действительность (с. 28). Гудериану пришлось побывать почти на всех фронтах, где происходили решающие сражения. Со свойственным ему острым восприятием он имел возможность наблюдать и анализировать факты, которые привели к атрофии маневренной войны. Одним из первых в германской армии он
оценил необходимость нового подхода к вопросу мобильности передвижения войск и значение танков в современной войне.
Летом 1920 г. Гудериан был направлен в качестве офицера генерального штаба в Железную дивизию, оказывавшую помощь русскому белогвардейскому движению в Прибалтике. Здесь, как пишет автор, его карьера впервые чуть не потерпела крах, поскольку он увлекся политикой и не смог соответствовать возложенным на него задачам. Он полагал, что правительство Веймарской республики не бросит Железную дивизию и другие войска в Балтийских государствах на произвол судьбы, однако, по словам автора, проявил при этом неспособность «правильно оценивать политические факторы и предвидеть развитие политической обстановки» (с. 64). Осенью германские войска были разбиты,
дальнейшая поддержка Добровольческого корпуса Германией стала бессмысленной. Гудериан был снят с должности и направлен в бригаду рейхсвера, расквартированную в Ганновере.
В это время Гудериан утвердился в своих идеях моторизации армии и развития танковых войск, постепенно став признанным экспертом по танкам. И хотя он не был, как подчеркивает автор, пионером в этой области в собственном смысле слова, а опирался на труды английского военного теоретика генерала Фуллера (с. 78), заслуг Гудериана в этом отношении не может отрицать никто. Гудериан, по словам автора, начал смотреть на себя как на хранилище информации для строительства новых концепций ведения боевых действий, затрагивающих во многом неисследованную область оперативного искусства (с. 83).
К 1932 г., когда армия по-прежнему следовала своей линии невмешательства в политику и главную задачу видела в увеличении своей численности и мощи, сторонники Адольфа Гитлера, объединенные в НСДАП, были готовы к тому, чтобы отказаться от насилия только в том случае, если конституционный способ гарантирует им приход к власти. Гудериан старался держаться от всего этого подальше. Он наблюдал и ждал в надежде, что рейхсвер сыграет решающую роль в обеспечении «справедливого решения» для Германии (с. 100).
Автор пишет, что последующие связи Гудериана с нацистами и Гитлером «покрыты тайной». В 1933 г. Гудериан был молодым подполковником, не имевшим, как и подавляющее большинство армейских офицеров, никаких личных контактов с Гитлером. Постепенно Гудериан «поверил, что Гитлер поможет ему создать командование
танковыми войсками, и поэтому его энтузиазм был обусловлен честолюбием и надеждой» (с. 105).
Автор в пятой главе рассматривает историю усилий Гудериана за реализацию своей главной профессиональной цели. Решающей в этом отношении была позиция Гитлера, однако, она не была достаточно определенной — он все же отдавал предпочтение развитию воздушных сил. Тем не менее, концепция Гудуриана, изложенная, в частности, в его знаменитой книге «Внимание! Танки!», согласно которой Германия, опираясь на танковые силы, может провести короткую войну и выиграть ее, прежде чем исчерпает свои ресурсы, оказала воздействие на диктатора.
Гудериану была оказана честь во главе танковых войск первым перейти австрийскую границу 12 марта 1938 г. С этих пор «привычка отводить Гудериану ведущую роль в военных операциях, стала почти формальностью» (с. 139).
Танковые войска сыграли решающую роль в военных победах в Польше, что серьезно повлияло на ломку стереотипов Гитлера. Вместе с тем Гудериан приветствовал заключение германо-советского пакта и в личной беседе с Гитлером высказался против планов войны с Советской Россией, прежде всего из-за опасности борьбы на два фронта.
Подробно рассмотрена французская кампания, когда «половина всех французских бронетанковых соединений была разгромлена за пять дней» (с. 204). Гудериан и его войска покрыли себя славой в этой операции, он стал национальным героем.
План войны на два фронта, о котором он узнал в ноябре 1940 г., по словам автора, ошеломил его. Попытки противостояния не имели успеха, так же как и стремление доказать, что коль скоро война все же будет начата, то главной целью военных операций в стране, территория которой исключает возможность тотальной оккупации, должен являться захват столицы. Между тем был принят план, ориентированный на уничтожение военных сил противника посредством осуществления одновременного наступления на Ленинград, Москву и Киев. Гудериана волновало и опасение относительно того, что высшее военное командование так и не отказалось от своей концепции, согласно которой механизированные войска не должны слишком далеко отрываться от сухопутных войск, что не давало возможности развития успехов мобильных бронетанковых соединений. Последнее подтвердилось в первые дни войны, когда по приказу сверху командующие танковыми
войсками Гудериан и Гот были вынуждены сомкнуть свои армии у Минска, а не у Смоленска. Однако гораздо более неприятным для Гудериана оказалось то, что сопротивление русских не уменьшалось, а возрастало. Появление танка Т-34 «совпало с нараставшим ощущением кризиса по мере того, как начало ухудшаться положение немцев на Восточном фронте» (с. 253). Гудериан сам сфотографировал первые, увиденные им танки этого типа, и как специалист сразу понял, что «эти машины превосходят любой немецкий танк, находившийся на вооружении или запланированный к постановке на производство» (с. 253).
Операции Гудериана и Гота на подступах к Смоленску автор называет одними из самых выдающихся за всю войну. В их ходе было захвачено свыше 300 тыс. русских, а также огромное количество техники и боеприпасов, в том числе 3200 танков.
Гудериан стал готовить свою группу к решающему наступлению на Москву. Он был против решения Гитлера о захвате сначала Ленинграда и Украины. Но даже его личная встреча с Гитлером не дала положительных результатов, и приказ о броске на Украину был отдан. Поход на Москву был вновь отсрочен. Под Мценском немецкие танки проиграли бой советской 1-й танковой бригаде, оснащенной КВ-1 и Т-34, и наступление пришлось остановить из-за больших потерь.
Немецкие войска в последующем продвигались судорожными рывками, когда позволяло состояние дорог. Гудериан писал в это время: «Сверху нет никакой поддержки. Я должен барахтаться в грязи сам по себе. Вчера я был на грани отчаяния, и мои нервы начали сдавать... На носу декабрь, а никакого решения еще не принято» (с. 283).
Вскоре ударил тридцатиградусный мороз, и в строю осталось лишь двадцать процентов личного состава и техники. 2-я танковая армия Гудериана застряла в районе Тулы и впервые, при подсчете танков, уничтоженных на поле боя выяснилось, — немцы потеряли больше машин, чем русские. Было осуществлено первое стратегическое отступление. Предвидя неминуемую катастрофу, Гудериан в своих усилиях начать планомерный отход на заранее подготовленные позиции пытался заручиться поддержкой влиятельных лиц, но натолкнулся на непонимание. 17 декабря состоялся его разговор по телефону с Гитлером, повлиявший на дальнейший ход операции. Гитлер обещал поддержку и приказал стоять до последнего. 20 декабря Гудериан вылетел в ставку для беседы с Гитлером, продолжавшейся пять часов. Результат был тот же,
но между тем войска Гудериана были вынуждены отступать. Гудериан был обвинен в неподчинении приказу и отстранен от должности. Его профессиональный долг — воевать с наименьшими потерями и, если надо, проводить отступление, привел к конфликту с фюрером, исходившим только из политических и пропагандистских целей. Увольнение Гудериана не было оглашено в средствах массовой информации, Гитлер выделил ему поместье в Вартегау в качестве «подарка нации».
Возвращение Гудериана в армию состоялось лишь после встречи с Гитлером 20 февраля 1943 г., после которой он был назначен на пост главного инспектора бронетанковых войск с широким кругом полномочий, в статусе командующего армией, находящегося в непосредственном подчинении Гитлеру. Гудериан представил на обсуждение свою программу, содержавшую основные направления политики в области разработки новых типов танков и перестройки танковых войск. Однако четырехчасовое обсуждение закончилось победой «бюрократии и местничества» (с. 309). В эти дни объем контактов и информации, имевшейся в его распоряжении, помогли Гудериану «составить объективную и полную картину ухудшавшегося положения Германии <...> Никогда раньше, даже в последние дни 1941 г., у него не было столь явного понимания крайне пагубного влияния, которое оказывал Гитлер и его близкое окружение на ход военных операций и всю политику страны» (с. 310). Тем не менее, Гудериан отказался поддержать заговор против Гитлера, хотя заговорщики пытались найти подход к нему еще в 1942 г., когда он был не у дел.
Гудериана все больше беспокоило функционирование высшего руководства. Росло его недоверие к Гитлеру, однако, подобно Роммелю (которым он восхищался), он был против его насильственного смещения. Автор отмечает двойственность положения Гудериана: с одной стороны, он знал о заговоре и не сделал шагов по его предотвращению, с другой — зная планы заговорщиков, он их не выдал. В решающий момент, 19 июля, неожиданно для всех, он выехал с инспекционной поездкой в войска и долго находился вне пределов действия средств связи. 20 июля 1944 г. в ставке Гитлера взорвалась бомба, подложенная Штауффенбергом. «В силу ли везения, то ли проявленного благоразумия и осторожного поведения в течение последнего года, но Гудериан остался чистым в глазах дознавателей», — пишет автор (с. 336). Более того, он вскоре
получил повышение — пост начальника генерального штаба, достиг высшей точки своей военной карьеры. Автор решительно опровергает высказывавшееся мнение, что это назначение являлось платой за то, что Гудериан якобы выдал заговорщиков.
Гудериан на время гарантировал Гитлеру лояльность армии. Он ставил перед собой «безнадежные», по словам автора, задачи — стабилизация фронта на Востоке и заключение сепаратного мира на Западе. Отношения с фюрером все более ухудшались, дело доходило до острых столкновений. Все чаще Гудериан резко критиковал Гитлера и его систему, не заботясь о собственном благополучии. С целью быстрейшего заключения мира он начал искать союзников среди высших сановников и пытался свести к минимуму отрицательные последствия боевых действий на территории рейха. Над Гудерианом сгустились тучи, и он был на грани отставки. Перед самым концом Гитлер решил отправить Гудериана в шестинедельный отпуск по болезни, рассчитывая использовать его, когда «ситуация станет критической». Но через шесть недель Гитлер был мертв, а Германия подписала акт о капитуляции. 1 мая Гудериан вернулся на службу в штаб инспектората танковых войск в Тироле, а 10 мая попал в плен к американцам.
Гудериан был последним узником, освобожденным из лагеря в Нейштадте. Он так и не предстал перед судом, потому что, как пишет автор, обвинение не смогло предъявить ему ничего существенного.
И.Е.Эман
2003.03.021. ГУСЬКОВА Е.Ю. ИСТОРИЯ ЮГОСЛАВСКОГО КРИЗИСА (1990-2000). — М.: Рус. Право: Рус. нац. фонд, 2001. — 720 с.
На основе большого количества новых материалов, собранных во время работы в штабе миротворческих сил ООН на территории бывшей Югославии, а также анализа опубликованных и неопубликованных документов, автор рассматривает генезис и этапы кризиса на Балканах от распада югославской федерации в начале 90-х годов до агрессии Североатлантического альянса. Анализируются причины распада СФРЮ, политические события и военные действия в Словении. Хорватии, Боснии и Герцеговине. Большое внимание уделяется анализу роли международных организаций — ООН, ЕС, ОБСЕ, НАТО — в югославском конфликте, всесторонне исследуется политика России на балканском направлении, показываются первые самостоятельные шаги новых государств, появившихся после распада Югославии.
