CC BY
588
ИСТОРИЯ
КУРСКАЯ БИТВА В ОЦЕНКАХ ЗАПАДНЫХ ИСТОРИКОВ
А.А. Падерин
Россия, 620146, Екатеринбург, ул. Фурманова, д. 125, кв. 155.
В статье рассматривается, как в западной историографии освещается одна из крупнейших битв Великой Отечественной и в целом Второй мировой войн - битва под Курском: замыслы противоборствовавших сторон, степень готовности к предстоявшему сражению, соотношение имевшихся людских ресурсов и боевой техники, ход выполнения поставленных задач, особенности стратегии и оперативно-тактических действий, допущенные германской стороной ошибки и просчеты, приведшие к поражению. Автор считает, что фундаментом для формирования представлений большинства западных историков о событиях на советско-германском фронте летом 1943 г. явились подготовленные по заданию Военно-исторической службы армии США разработки пленных гитлеровских генералов и офицеров. Именно их труды сыграли важную идеологическую и в какой-то степени методологическую роль для всей последующей западной литературы об антигитлеровской войне. Пытаясь оправдать самих себя, немецкие генералы объясняли поражение вермахта случайными факторами, непосредственно не связанными с их собственной деятельностью как военных руководителей, в частности ошибками высшего политического и военного руководства Германии, климатическими и географическими особенностями театра войны в России и т.д. В статье рассмотрены противоречивые оценки битвы под Курском западными историками; формы, методы и средства фальсификации истории и роли этой битвы в ходе всей войны; использована методика разоблачения попыток исказить суть событий и итоги битвы; сформулирована современная научная оценка величайшего сражения лета 1943 г. на советско-германском фронте и во всей Второй мировой войне.
Ключевые слова: Курская битва, завершение коренного перелома в войне; замыслы противоборствовавших сторон; основные причины провала операции «Цитадель», противоречивые оценки хода и итогов битвы.
Нам, россиянам, крайне неприятно сознавать, что о России в мире знают мало и зачастую выдумывают всякую несуразицу. К сожалению, эти выдумки на уровне молвы нередко формируют репутацию нашей страны и ее граждан за рубежом. Конечно, не среди высокообразованных интеллектуалов, так или иначе знакомых с российской историей и культурой. Имеются в виду превалирующие в сознании разношерстного и весьма многочисленного слоя западных обывателей мнения. Они поражают нелепостью суждений и оценок. Так, в канун Дня Победы, 8 мая 2009 г., в Интернете появились письма американцев, сильно возмущенных «российскими наездами на Америку» [11]. Их авторы явно ознакомились с историей Второй мировой войны, важнейшей частью которой являлась Великая Отечественная, только по фильмам типа «Спасти рядового Райана», в связи с чем свято верят в то, что эту войну выиграла Америка, а русские лишь «немного помогали».
Вот что пишет в своем письме, например, гражданин США по имени Марк: «Я был в Петербурге в 1997 г. и был шокирован холодными огромными зданиями. Сталинский стиль, не так ли вы это называете? Безобразно. Увидев на стенах следы разрушений от пуль и бомб, я спросил гида, откуда это. Она сказала: «Следы войны». Я удивился: какой войны? Я жил в Лондоне одно время, но там не было подобных следов разрушений. Что же такое происходило в Санкт-Петербурге? Может, я проспал урок истории? Я попросил уточнить. Она подтвердила, что речь идет о Второй мировой войне. Но это уже не выдерживает никакой критики - спустя 50 лет, после того как США спасли Россию от Гитлера (выделено мной. - А.П.) они даже не смогли очистить город» [11]. А вот отрывок из письма - укоризненного обращения к россиянам жительницы штата Огайо: «Вы не должны быть настолько предвзяты по отношению к стране, которая спасла вас от нацистского главенства во Второй мировой войне и которая постоянно оказывает вам помощь...» [11]. Бен Ричардсон из штата Калифорния сокрушается: «Мне тяжело думать о том, насколько вы, русские, неблагодарны США. Мы слишком много помогали вам в последние годы. Мы протянули руку дружбы вашему правительству и людям. Мы отдали бессчетное количество долларов вашему правительству, бизнесменам, церквам и просто людям. Америка - самая великая страна на земле...» [11].
Думается, многословного комментария здесь не требуется: сами выдержки из писем достаточно ясно свидетельствуют о лживом пропагандистском источнике содержащихся в них сведений. Именно это имел в виду президент России В.В. Путин, когда в выступлении на встрече с российскими послами и постоянными представителями в июле 2012 г. отмечал: «Образ России за рубежом формируется не нами, поэтому он часто искажен и не отражает ни реальную ситуацию в нашей стране, ни ее вклад в мировую цивилизацию, ни ее вклад в мировую науку и культуру» [8].
Какую цель преследуют западные распространители антироссийских исторических фальсификаций? В частности, о ходе и итогах Второй мировой войны? Если говорить прямо, то велика ответственность историков за то, чтобы убедительно объяснить соотечественникам, прежде всего молодому поколению, вредоносный характер распространяемых на Западе пропагандистских выдумок о нашем Отечестве. По существу, верный ответ на поставленный выше вопрос содержится в книге российского историософа и литературоведа В. Кожинова: «Великая Отечественная война не закончилась в 1945 г. Война продолжается до сих пор - не в окопах, а на «идеологическом фронте», за умы и сердца людей. Враги и ненавистники России (как внешние, так и внутренние) хотят переиграть итоги Второй мировой, взяв реванш хотя бы задним числом. У нас пытаются отнять Великую Победу. За этим стоит очевидный геополитический заказ: лишив русский народ гордости за свое прошлое, опорочив или вовсе вычеркнув из памяти самую славную страницу отечественной истории, духовные наследники гитлеровцев убирают последние препятствия на пути нового мирового порядка. И если мы хотим сохраниться как страна и нация - мы обязаны вступиться за дедовскую славу, отстоять память о Победе. Потому что восстановить Россию как великую державу можно, лишь вернув себе национальную гордость и веру в героическое прошлое нашей Родины» [6, с. 4].
Одно из важнейших направлений отстаивания правды о Великой Отечественной войне - это разоблачение фальсификаций истории крупнейших битв Красной армии, приведших к разгрому войск вермахта. Достойное место среди них занимает завершившаяся 70 лет тому назад безоговорочной победой советских войск Курская битва, сыгравшая судьбоносную роль в ходе не только советско-германской, но и всей Второй мировой войны. Прежде чем приступить к рассмотрению того, какое отражение битва под Курском получила в западной историографии войны, представляется целесообразным привести ниже краткую историческую справку об этой битве.
Историческая справка
Курская битва (1943 г.) — это совокупность стратегической оборонительной (5—23 июля) и стратегических наступательных (12 июля — 23 авг.) операций Красной армии в районе так называемого Курского выступа. Их целями были срыв крупного наступления войск вермахта и разгром его стратегической группировки. ...Замысел операции противника (условное наименование «Цитадель») предусматривал ударами по сходящимся направлениям с севера и юга по основанию Курского выступа на 4-й день боевых действий окружить и затем уничтожить здесь советские войска.
Для проведения операции «Цитадель» привлекались лучшие генералы вермахта и наиболее боеспособные войска: в общей сложности 50 дивизий (в том числе 16 танковых и моторизованных) и большое число отдельных частей, входивших в 9-ю
и 2-ю армии группы армий «Центр» (ген.-фельдм. Г. Клюге), а также в 4-ю танковую армию и оперативную группу «Кемпф» группы армий «Юг» (ген.-фель-дм. Э.Манштейн). Их поддерживала авиация 4-го и 6-го воздушных флотов. Всего эта группировка насчитывала свыше 900 тыс. чел., около 10 тыс. орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, почти 2050 самолетов. Это составило около 70% танковых, до 30% моторизованных и более 20% пехотных дивизий, а также свыше 65% боевых самолетов, действовавших на советско-германском фронте. Особые надежды немецкое командование возлагало на широкое применение новой боевой техники — танков «тигр» и «пантера», штурмовых орудий «фердинанд», истребителей «Фокке-Вульф-190Д», штурмовиков «Хеншель-129» и других.
При планировании летне-осенней кампании 1943 г. Ставка ВГК избрала наиболее рациональный вариант - преднамеренной стратегической обороной на Курском выступе истощить наступательный потенциал вражеской группировки. Затем, перейдя в контрнаступление, завершить разгром группировок врага в районе Курского выступа. К началу битвы советские войска превосходили противостоявшую им под Курском немецкую группировку в личном составе в 2,1; артиллерии - в 2,5; танках и САУ- в 1,8; самолетах - в 1,4раза.
Войска наших фронтов и Степного военного округа к началу битвы создали мощную оборону, включавшую 8 оборонительных полос и рубежей общей глубиной 250 — 300 км. Она строилась как противотанковая, противоартиллерийская и противовоздушная с глубоким эшелонированием боевых порядков и фортификационных сооружений, с широко развитой системой опорных пунктов, траншей, ходов сообщения и заграждений.
Утром 5 июля основные силы ударных группировок противника, ослабленные нашей упреждающей артиллерийской контрподготовкой, перешли в наступление, бросив против оборонявшихся на орловско-курском направлении до 500, а на белго-родско-курском - около 700 танков и штурмовых орудий. В течение семи суток непрерывно атаковавшие немецкие войска были измотаны и обескровлены стойкой, глубокой и активной обороной наших войск. В полосе Центрального фронта к исходу 11 июля враг смог вклиниться в нашу оборону только на 8-12 км, а в полосе Воронежского фронта (к 16 июля) — на глубину до 35 км.
12 июля начался новый этап битвы — контрнаступление советских войск. Концентрическими ударами войск фронтов была прорвана глубоко эшелонированная оборона противника. Наступая по сходящимся направлениям на Орел, наши войска 5 августа освободили город. Преследуя отходящего врага, к 17—18 августа они вышли к оборонительному рубежу «Хаген», заранее подготовленному противником на подступах к Брянску. В результате Орловской операции советские войска нанесли поражение орловской группировке врага (разгромили 15 дивизий) и продвинулись на запад до 150 км. Войска Воронежского (с 16 июля) и Степного (с 19 июля) фронтов, преследуя отходящие вражеские войска,
к 23 июля вышли на рубежи, занимаемые до начала оборонительной операции, а 3 августа перешли в контрнаступление. Стремительным ударом их армии разгромили войска немецкой 4-й танковой армии и оперативной группы «Кемпф», а 5 августа освободили Белгород. Вечером того дня в Москве впервые был произведен артиллерийский салют в честь войск, освободивших Орел и Белгород.
Курская битва была одной из крупнейших битв Второй мировой войны. С обеих сторон в нее было вовлечено более 4 млн чел., свыше 69 тыс. орудий и минометов, более 13 тыс. танков и САУ, до 12 тыс. самолетов. В ее ходе советские войска разгромили 30 дивизий (в том числе 7 танковых) противника. Его потери составили свыше 500 тыс. чел., 3 тыс. орудий и минометов, более 1,5 тыс. танков и штурмовых орудий, свыше 3,7 тыс. самолетов. Провал операции «Цитадель» навсегда похоронил созданный фашистской пропагандой миф о «сезонности» советской стратегии, в соответствии с которой Красная армия якобы способна наступать только зимой.
Эта битва привела к дальнейшему изменению соотношения сил на фронте в пользу Красной армии, окончательно закрепила за ней стратегическую инициативу и создала благоприятные условия для развертывания общего наступления на широком фронте. Разгром врага под Курском стал важным этапом в достижении коренного перелома в ходе всей Второй мировой войны. Германия и ее союзники были вынуждены перейти к обороне и на других ее театрах. В результате разгрома значительных сил вермахта на советско-германском фронте создались более выгодные условия для развертывания действий американо-английских войск в Италии, было положено начало распаду фашистского блока: потерпел крах режим Муссолини, и Италия вышла из войны на стороне Германии. Под влиянием побед Красной армии возросли масштабы движения Сопротивления в оккупированных вермахтом странах, укрепился авторитет СССР как ведущей силы антигитлеровской коалиции. (Справка подготовлена на основе данных Военной Энциклопедии: В 8 т. М.: Воениздат, 1999 Т.4. С. 358 - 360).
Под Курском Красная армия преподнесла гитлеровскому командованию очередной урок русского военного искусства. После этой битвы даже самые преданные нацизму генералы и фельдмаршалы третьего рейха засомневались в способности Германии возвратить себе военную фортуну. Русские оказались совсем не теми «недочеловеками», о которых им твердил Гитлер. «Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству,- утверждал он. - Всем этим Россия обязана была германским элементам - превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы... В течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях населения» [5, с. 13-14].
Красная армия научила гитлеровцев более уважительно отзываться о русском и других на-
родах Советского Союза. Правда, это произошло постепенно: сначала поучительный урок преподали им Московская и Сталинградская битвы. А затем настала очередь Курской. К ней фашистская верхушка готовилась особенно тщательно: очень уж им хотелось доказать самим себе и своим союзникам, что еще есть у них «порох в пороховницах». Однако их вновь подвели самоуверенность, недооценка сил противника, которому якобы просто повезло под Москвой и Сталинградом. Сегодня уже вряд ли возможно точно установить, на что реально рассчитывали ответственные германские военачальники и верховное командование, решившиеся проводить операцию «Цитадель» по весьма примитивной схеме. Английский историк Р. Кросс, автор книги об операции «Цитадель», изучая причины ее провала, предположил: «По всей вероятности, операция планировалась в расчете на то, что советская оборона развалится после первых серьезных ударов, и ничего не планировалось и не готовилось на тот случай, если этого не произойдет» [7, с. 264]. А произошло по русской пословице: «Не зная броду, не суйся в воду».
Приведу также мнение российского историка Ю.М. Мухина: «У немцев в 1943 г. была альтернатива Курской битве — они могли быстро откатиться за Днепр, очень сильно выровняв фронт, и зарыться на левом берегу в землю. И требовать переговоров о мире или перемирии. Но они полезли под Курском решать войну в свою пользу. И не в Гитлере дело -здесь все фельдмаршалы пытались доказать «Иванам» свое превосходство. Готовились, готовились, два месяца откладывали битву, чтобы уж совсем хорошо подготовиться, наконец «поехали по шерсть» и через две недели «вернулись стрижеными» [9]. Вот как Г. Гудериан описывает обстоятельства, в которых родилась идея организовать наступление в районе Курской дуги: «Беда Германии, заключавшаяся в том, что, сжатая со всех сторон противником, она вела войну на два фронта, давала знать о себе все больше и больше. После потери Северной Африки и последовавшей за этим высадки союзников в Италии возник третий фронт. Воздушные базы противника угрожающе приблизились к границам Германии. Видя эти трудности, тогдашний начальник немецкого генерального штаба (генерал Курт Цейтцлер. - А.П.) задумал сделать попытку снова взять инициативу на Востоке в свои руки и решающим образом ослабить наступательную мощь русских. Он предложил Гитлеру провести наступление на выступ русского фронта под Курском, глубоко вдававшийся в расположение немецких войск. Гитлер долго колебался, потому что хорошо понимал трудности этого предприятия, о которых ему, кстати, очень убедительно рассказал командующий войсками под Курском генерал-полковник Модель. Но в конце концов Гитлер согласился с мнением Цейтцлера» [3].
Бесславный ход операции «Цитадель» вызвал восторженные отклики ведущих политиков Запада. Например, в начале августа 1943 г. президент США Франклин Рузвельт в специальном послании главе Советского правительства писал: «В течение месяца
гигантских боев Ваши вооруженные силы своим мастерством, своим мужеством, своей самоотверженностью и своим упорством не только остановили давно замышлявшееся германское наступление, но и начали успешное контрнаступление, имеющее далеко идущие последствия». А еще через несколько дней премьер-министр Великобритании У Черчилль в очередном своем послании И.В. Сталину дал аналогичную оценку действиям советских войск на Курской дуге, подчеркнув, что «поражения германской армии на этом фронте являются вехами на пути к нашей окончательной победе» [4]. Так на Западе думали и писали во время войны. Но после ее окончания, когда угроза со стороны полчищ нацистской Германии миновала, подули леденящие ветры холодной войны.
Историческая правда о решающем вкладе Советского Союза и его Вооруженных сил в победу над фашизмом уже не устраивала бывших союзников. Их правительства, политики и идеологи делали все для того, чтобы сформировать в сознании народов убеждение в решающей роли своих армий в разгроме вермахта. Как и можно было ожидать, помощь им в фальсификации реального хода и результатов победных битв Красной армии, в том числе такой крупнейшей битвы, как Курская, оказали плененные ими немецкие генералы и офицеры. Военно-историческая служба армии США, в руки которой в конце войны попало много германских архивных материалов, в 1946 - 1947 гг. организовала обобщение оперативно-стратегической информации, знаний и опыта германских командиров и штабных работников в интересах военного ведомства США. Из числа немецких военнопленных ею было отобрано около 800 бывших гитлеровских генералов и офицеров для обобщения опыта войны. Среди них оказались генерал-фельдмаршалы А. Кессельринг, Э. Клейст, Э. Манштейн, генералы Ф. Гальдер, Х. Гудериан, К. Цейтцлер, Г. Гот, Г. Блю-ментрит, К. Типпельскирх и др.
Первоначально намечалось всю программу по обобщению опыта войны завершить к 1948 г. Но многие из них этих авторов продолжали работать по заказам американцев до 1961 г. В их распоряжение в 1948 г. были предоставлены захваченные армией США германские военные архивы. Всего для американцев генералами и офицерами вермахта было подготовлено более 2500 разработок (меморандумов) общим объемом свыше 200 тыс. машинописных страниц. Большинство из них освещали особенности действий вермахта на советско-германском фронте. Эти разработки переводились на английский язык и широко использовались в американских военных штабах и военно-учебных заведениях. В начале 1960-х гг. они были переданы в Национальный архив США в Вашингтоне, где стали доступными для историков, занимающихся проблемами истории советско-германской войны [12, с. 19].
Эти разработки одновременно сыграли важную идеологическую и в какой-то степени методологическую роль. Они стали фундаментом, на котором формировались представления
большинства западных историков о событиях на советско-германском фронте. Пытаясь оправдать себя, гитлеровские генералы объясняли поражение вермахта случайными факторами, непосредственно не связанными с их собственной деятельностью как военных руководителей: ошибками высшего политического руководства Германии, климатическими и географическими особенностями театра войны в России и др.
Выводы и оценки, использованные в своих военно-исторических разработках, бывшие гитлеровцы позднее стали широко распространять в открытых публикациях. С конца 1940-х гг. в ФРГ, а затем и в других западных странах приступили к изданию книг бывших гитлеровских генералов, основанных на материалах, которые писались ими по заказам военного ведомства США. Это были публикации Ф. Гальдера, Х. Гудериана, Х. Фрисс-нера, А. Хойзингера, К. Цайтцлера, Э. Вестфаля и многих других. Ими делалось немало попыток отмежевать германский генералитет от Гитлера и его нацистских сообщников. Стремясь реабилитировать «честь» немецкой армии, битые фашистские генералы объясняли поражение под Курском в основном ошибками Гитлера и его ближайшего окружения. Вместе с тем в своих объемных «исследованиях» и мемуарах они пытались завуалировать авантюристический характер гитлеровского плана реванша летом 1943 г.
Фальсифицируя историю Второй мировой войны, западные авторы стремятся всячески умалить значение выдающейся победы Красной армии летом 1943 г. При этом либо вообще умалчивают о Курской битве, либо говорят о ней скупо и невразумительно, пытаясь внушить своим читателям мысль, будто Курская битва - это обычный, ничем не примечательный эпизод войны. У Черчилль в своей книге «Вторая мировая война» (воспоминания о периоде 1940 -1945 гг.), в 1997 г. изданной в СССР на русском языке, акцентирует такие ключевые события в ходе войны, как «битва за Англию», открытие второго фронта и т.д., но не уделяет должного внимания крупнейшим победным битвам Красной армии. На роль творцов коренного перелома во Второй мировой войне Черчилль «выдвинул» не героев Сталинграда и Курска, истинные заслуги которых он ранее вынужден был признавать, а английских и американских генералов и солдат, действовавших на второстепенных фронтах. Например, в январе 1952 г. Черчилль заявил: «Вторая мировая война представляла собой почти непрерывный ряд неудач и поражений до битвы у Эль-Аламейна и высадки войск генерала Эйзенхауэра в Северной Африке... Эти два события изменили весь ход войны» [4]. Черчилль явно преувеличивает масштабы и значение названных операций, «забыв» при этом упомянуть о Московской битве. Может быть, по его мнению, она не относилась ко Второй мировой войне или относилась, но никак на ее ход не повлияла?!..
Многие западные авторы усердно изыскивали способы принижения роли Красной армии в победе над гитлеризмом. Они пытались, в част-
ности, доказать, будто не сами советские войска сорвали немецкое наступление в районе Курского выступа летом 1943 г., а этому способствовала высадка 10 июля американо-английских войск в Сицилии, которая якобы вынудила гитлеровское командование по собственной инициативе «внезапно прекратить» операцию «Цитадель». «Гитлер, -пишет Р. Пейн (США), - отменил битву за Курск, так как его потери в танках достигли головокружительных размеров. Но была и другая, возможно даже более важная, причина: 10 июля союзники высадились в Сицилии». Автор изданной в ФРГ книги «Вторая мировая война» (Мюнхен, 1967) Л. Грухман пишет, будто 13 июля 1943 г. немцы прекратили свое наступление под Курском, чтобы «перебросить силы в район Средиземного моря». Эта же мысль присутствует в работах М. Говарда (Англия), Э. Зимке и М. Блюменсона (США) и других западных исследователей. Как это можно взять да и «отменить» или «прекратить» битву, находящуюся в самом разгаре? А советская сторона, по их понятиям, как отреагирует на создавшуюся ситуацию? Тоже отменит начатое ею 12 июля широкомасштабное контрнаступление и пожелает немцам доброго пути до Сицилии?
Кстати, «главной целью» Сицилийской операции союзников, по признанию самого Эйзенхауэра, который ею руководил, являлось отнюдь не освобождение Италии, а «очищение средиземноморского пути». В самом деле, заняв летом-осенью 1943 г. Сицилию и южную часть Италии, то есть в общей сложности менее трети территории страны, союзники как-то нелогично остановились. И возобновили наступление лишь в июне 1944 г., когда было предпринято их вторжение во Францию.
Для западной историографии послевоенного периода (до середины 1980-х гг.) характерен, как отмечала английская газета «Гардиан» в 1978 г., взгляд на историю Великой Отечественной войны, на участие в ней советского народа «сквозь затемненные очки холодной войны». В работах западных авторов основное внимание уделялось германской стороне, а в действиях советской стороны главным образом выискивались негативные моменты, о которых советские историки обычно умалчивали или говорили вскользь. Лишь небольшое число западных историков, таких, как англичане Дж. Эриксон и А. Кларк, американец Д. Гланц, француз А. Костантини, австралиец Дж. Джукс, а также некоторые представители университетской исторической науки США и Англии стремились по возможности уйти от односторонности в изображении Великой Отечественной войны, дать ее более или менее объективное описание.
Для общей характеристики содержания на тот период западной исторической литературы о советско-германской войне сошлюсь на мнение известного американского военного историка Д. Гланца. В выступлении на первом советско-американском коллоквиуме по проблемам Второй мировой войны, состоявшемся в 1986 г., он подчеркнул, что среди американцев преобладают
представления о Великой Отечественной войне, основанные на концепциях бывших гитлеровцев. «Весь период с 1945 г. по настоящее время, - отметил Гланц, - ... немецкие взгляды на войну на Восточном фронте являлись доминирующими... В результате эти взгляды были внедрены в учебные пособия для средних школ и колледжей, в программы военно-учебных заведений США». По мнению американского историка, взгляды эти являются «вульгарными» и занимают место «где-то между мифами и реальностью».
С ослаблением остроты идеологического противоборства, происходившего в период холодной войны, и в связи с коренными социально-политическими изменениями в СССР в западной историографии Великой Отечественной войны наметились положительные тенденции. Прежде всего, такая наиболее важная: поскольку исследователи получили больше возможностей для использования в своих работах советских источников, в том числе ранее засекреченных, их работы перестали быть односторонними. О действиях Советского Союза в годы войны зарубежные авторы стали писать не меньше, чем о действиях нацистской Германии.
Например, ряд новых советских источников, не бывших ранее в научном обороте, использованы в книге «Война Германии против Советского Союза 1941 - 1945», изданной в ФРГ в 1991 г. в связи с 50-летием нападения Германии на СССР. В ней использованы материалы из Центрального архива Министерства обороны РФ, Мемориального музея немецких антифашистов (г. Красногорск), Центрального музея Вооруженных сил (г. Москва), других российских музеев и частных коллекций.
Дэвид М. Гланц и Джонатан Хаус издали книгу «Битва за Курск» (1999), написанную в результате использования широкого доступа к советским архивам. Многие рецензенты оценили ее как перспективное научное исследование роли Красной армии в этом сражении. В конце 1980- начале 1990-х гг. в США и Англии историки опубликовали несколько объективных работ, посвященных действиям Красной армии в 1941 - 1945 гг. К их числу относится, в частности, объемный труд Д. Глан-ца «От Дона до Днепра: Советские наступательные операции с декабря 1942 г. по август 1943 г.». И его же широко известная работа «Курская битва: решающий поворотный пункт Второй мировой войны» (М., 2007). Назову также недавно изданную работу М. Кайдина «Тигры» горят! Разгром танковой элиты Гитлера» (М., 2011).
Однако, на мой взгляд, не нужно и преувеличивать место этой тенденции в западной историографии. Общая направленность западной литературы о Великой Отечественной войне во многом еще сохраняет прежние тенденции, в том числе имеющие своей целью принизить значение победы Советского Союза над фашизмом. Это в какой-то степени спровоцировал и поворот нашей отечественной военной историографии с конца 1980-х гг. к анализу прежде всего негативных сторон прошедшей войны, в чем западные историки
усмотрели поддержку своим прежним критическим утверждениям о предвоенной политике Советского Союза и о действиях его Вооруженных сил во время войны. Поэтому наслоения холодной войны по инерции продолжают сказываться и в ряде новых публикаций западных авторов о советско-германской войне. В большей или меньшей степени политика и теперь влияет на западную историографию.
Во введении к вышедшему в 2006 г. - впервые на русском языке - сборнику работ непосредственных участников операции «Цитадель», подготовленных ими еще в конце 1940-х гг. по заданию американского командования, подчеркивается, что «наше (имеются в виду западные историки. - А.П.) понимание произошедшего слишком долго находилось в зависимости от мемуаров, написанных немецкими командующими Эрихом фон Манштейном и Фридрихом Вильгельмом фон Меллентином», а также опубликованных историй немецких соединений.
«Эти и подобные им источники продолжали преобладать в историографии сражения, освещавшей действия немецкой стороны: Курск: столкновение бронетанковых войск (1968) Джеффри Юкеса; Горят «тигры» (1974) Мартина Кайдина; Курск 1943: волна поворачивает на восток (1992) и Цитадель: битва за Курск Робина Кросса (1993); Операция «Цитадель», Курск и Орел: величайшее танковое сражение Второй мировой войны Януша Пикаль-кевича (1987); Решение на Украине, лето 1943: второй и третий танковые корпуса СС Георга М. Нипа (1996) и Курск: авантюра Гитлера, 1943 Вальтера С. Дана (1997).
Авторы этих работ пытались каждый по-своему расширить горизонты немецких источниковедческих материалов, однако «ни в одной из них не было воссоздано всесторонней истории этого сражения» [10, с. 5-6]. Составитель названного выше сборника — американский историк Стивен Ньютон собрал в нем статьи небольшой группы разработчиков - от генерала Т. Буссе до майора М. Франке. Затем Ньютон написал обширные комментарии к их статьям и дал собственный анализ с выводами. Правда, как отмечено в аннотации к сборнику, «парадоксальными» выводами с точки зрения отечественного читателя. В частности, такими, как в заключительной главе книги «Был ли Курск решающим сражением?», написанной самим составителем. Применительно к ним эпитет «парадоксальный» вполне оправдан: Ньютон не уделяет никакого внимания взглядам российских историков на данный вопрос. Кстати, такой пример приводит сам автор главы: «После работы с огромным количеством советских архивных материалов Дэвид Гланц и Джонатан Хаус начали оспаривать многие из прижившихся предубеждений, связанных с операцией «Цитадель». В конце концов они соглашаются с давно принятой точкой зрения, что Курск был решающим моментом в войне и стратегически, и оперативно, и тактически» [10, с. 513].
Естественно, читая книгу, я старался понять, в чем же заключается парадоксальность сделанных составителем выводов. Остановлюсь только
на своих впечатлениях от последней главы, написанной самим Ньютоном. Ее название поначалу не вызвало у меня каких-либо возражений: «Был ли Курск решающим сражением?» Думаю, не беда, что просто «Курск», ведь и так понятно - имеется в виду Курская битва. Но все-таки подумалось, что название главы было бы более корректным, если б вместо слова «Курск» дать «Курская битва». Тогда было бы точнее и понятнее, для какой из противоборствующих сторон данное сражение явилось действительно решающим и в достижении какой именно стратегической цели.
Кратко сообщив о точке зрения Дэвида Глан-ца и Джонатана Хауса, С. Ньютон, по сути, всю главу посвящает анализу книги других исследователей: «...Недавно Никлас Цеттерлинг и Ан-дрес Франксон в своем важнейшем исследовании «Курск 1943: статистический анализ» попытались опровергнуть вывод Гланца и Хауса. Цеттерлинг и Франксон опубликовали (Лондон, 2000) первое полное исследование о численности и потерях сражавшихся армий, основанное исключительно на архивных материалах, как немецких, так и русских. Избегая излишнего внимания к деталям, авторы создали важную справочную работу (хочется назвать ее точной), которую обязательно должны учитывать авторы всех последующих трудов о Курске. В заключительной главе своего труда, названной «Последствия сражения», Цеттерлинг и Франксон анализируют стратегическое, оперативное и тактическое значение этой битвы и, учитывая новую информацию, которую им удалось обнаружить, объявляют: «Нельзя утверждать, что «Цитадель» привела к решающему для войны на востоке результату» [10 , с. 513].
Стоп, уважаемые коллеги! Разве речь должна идти о потерпевшей фиаско немецкой операции «Цитадель», а не о проведенной войсками Красной армии победной Курской битве? Странная логика! Окончательный вывод, к которому пришли два вышеназванных автора, состоит в том, что график, показывающий общие потери в личном составе, свидетельствует о постоянном росте немецких потерь без каких-либо заметных или неожиданных всплесков в численности. Они постепенно и подточили силы немцев. Отталкиваясь от этого вывода, Цеттерлинг и Франксон утверждают, что Курск может считаться решающим сражением, как своего рода пик, проявившийся на протяжении последующих шести месяцев и указывающий на огромное уменьшение немецких сил. Иначе говоря, операция «Цитадель», по мнению исследователей, стала еще одним толчком к сокращению численности немецких войск. С этим согласился и высоко оценивший их труд С. Ньютон.
Извините, уважаемые коллеги, но у нас с вами разное толкование понятия «решающий»: вы упорно рассуждаете о «Цитадели», в результате фиаско которой резко сократилась численность немецких войск. Но не договариваете, кто и о чем «решающем» в данном случае вправе вести речь. А вот Гудериан тяжелые последствия разгрома войск вермахта в сражении на Курской дуге
описал очень точно: «Наступление провалилось, армия понесла тяжелые потери, невосполнимые при нашем бедственном положении. Инициатива на Восточном фронте окончательно перешла к противнику. С этого времени немецкая армия постоянно отступала. Истощенные в боях дивизии беспорядочно отходили, не образуя сплошного фронта и не находя поддержки в тылу. Организация тыла была не налажена, в связи с чем войска несли излишние потери, а при тех недостатках, которые мы имели во многих областях, они вели к еще большему ослаблению фронтовых войск...» [3, с. 130].
Вот смысл эпитета «решающий»! И относится он не к «Цитадели», а к Курской битве, в ходе которой войска Красной армии привели немецкие войска в состояние, описанное выше Гудерианом. Тем самым они и обеспечили достижение Красной армией окончательного коренного перелома не только на Восточном фронте, но и в ходе всей Второй мировой войны. Не могу утверждать, что Стивен Ньютон в рассматриваемой главе занял такую позицию из каких-либо далеких от науки соображений. Может быть, его увлек исследовательский азарт, стремление взглянуть на проблему с разных сторон в целях объективности. Однако даже если это так, то вывод из данной попытки получился, к сожалению, отнюдь не объективный. Увы, это не единичный факт, о чем свидетельствует, в частности, содержание им же написанной 14-й главы под красноречивым названием «Начальный этап наступления группы армий «Юг»: анализ и критика».
«Под Курском советские войска, - отмечает автор, - выстроили глубоко эшелонированную оборону; советская разведка лишила немецкие войска эффекта внезапности, и, как всячески подчеркивают Гланц и Хаус, советское командование на всех уровнях вело боевые действия тактически грамотно, что позволило полностью использовать численное превосходство и в живой силе, и в технике. Однако ни одна из этих причин не должна отвлекать от того факта, что немецкое командование в тактическом плане само обеспечило поражение своих войск. В силу того что немецким танковым дивизиям еще никогда не приходилось терпеть неудачу при прорыве советских оборонительных рубежей, многие офицеры - Гот, Кемпф, фон Кнобельсдорф и Брайт - значительно переоценили возможности своих войск... Стоит еще раз повторить, что если бы планы наступления 48-го и 3-го танковых корпусов были разработаны более тщательно, исход всей операции «Цитадель» был бы совершенно иным» [10, с. 508-509].
И далее следуют рассуждения в том же духе: «Однако целый комплекс более мелких недочетов свел шансы на успех практически к нулю. От не обнаруженных минных полей в полосе наступления 168-й пехотной дивизии до фантастической надежды на то, что 10-я танковая бригада прокатится по линии советской обороны. Все это были в целом в таком ужасающем количестве ошибки, которые допустили офицеры штабов дивизий,
корпусов и армии, что они стали определять ход, а в конечном итоге и исход всего сражения. При чтении документации о планировании всей операции поражает отсутствие какого-либо четкого доктринального подхода. Создается впечатление, будто каждый старший офицер изобретал свой собственный велосипед. ...Поэтому тот, кто занимается исследованием войны в России, должен осознать тот факт, что оперативно-тактические ошибки, допущенные командованием на всех уровнях, от дивизии до армии, и их штабными офицерами, во многом объясняют, почему война закончилась взятием Берлина, а не Москвы» [10, с. 510-512]. Такое впечатление, что Красная армия, по мнению этого американского историка, как бы ничего не сделала для разгрома вермахта!
Вместе с тем в книге есть пример, на мой взгляд, более объективного подхода к анализу ситуации и формулированию вывода из него. Автор первой главы, бывший начальник штаба группы армий «Юг», генерал пехоты Теодор Буссе, сделал обзор операции «Цитадель», привел рассматриваемые с немецкой точки зрения сжатые сведения о ней и поднял ряд важных исторических вопросов. О принципиальной позиции генерала можно судить по тому факту, что он через три года после окончания войны назвал операцию «Цитадель» победной для немцев. Тогда, еще в 1940-х гг., он поступил порядочно, описав ход боевых действий и дав им реальную оценку: «Операция «Цитадель», - констатирует генерал, - не привела к результатам, которые ожидал Гитлер. Сражение не лишило советские войска баз для операций вокруг Курска, не привело к уничтожению их значительных сил и даже не изменило намерений Ставки начать главное наступление в 1943 г. Немецкая армия не вышла на оперативный простор и не смогла сократить линию фронта, чтобы компенсировать свою сокращающуюся численность. Совсем наоборот, в этой операции были задействованы почти все резервы Восточного фронта. Эта неудача не должна списываться на солдат или командование на фронте. Они показали, что могут справиться с любой задачей. Выше всяких похвал оказались дух, терпение и самоотверженная преданность людей. Не обеспокоенные решениями, влиявшими на высокую стратегию, наши солдаты уверенно шли в бой и, несмотря на исход сражения, солдаты группы армий «Юг» вышли из операции с чувством, что они победили противника (подчеркнуто мной. — А.П.), значительно превосходившего их и в людских резервах, и в обеспечении. Причины неудачи надо искать не там... » [10, с. 42-43].
Думается, что генерал, как реальный участник битвы, вправе дать такую оценку настроений солдатской массы. Хотя мне она представляется явно идеализированной: едва ли обстановка полнейшего разгрома могла способствовать такому настрою немецких военнослужащих. В общем, заключает Буссе, «можно утверждать следующее: операция «Цитадель» провалилась, поскольку проводилась недостаточными силами, учитывая
затягивание с началом операции. Более того, советское командование выявило наши намерения и было полностью готово к обороне и контрудару. 1943 г. мог принести совсем другие результаты, если бы Красная армия потратила свои силы в наступлении на наш непрерывный фронт, поддержанный мощными мобильными резервами. Вместо этого советское командование само смогло провести наступление, начатое как контрнаступление. Причем его главный удар был направлен против наших войск, участвовавших в неудачном наступлении, поглотившем все наши мобильные силы» [10, с. 44-45].
Необходимо признать, что штабной генерал Буссе достаточно убедительно и исчерпывающе объяснил, почему провалилось наступление войск вермахта. Авторы следующих глав мало что нового добавили к его суждениям. Разве только то, что более остро обвиняли высшее политическое и военное руководство Германии. Вместе с тем представляется важным подчеркнуть, что не только генерал Буссе, но и авторы других глав справедливо отметили высокую готовность к сражению войск Красной армии. Так, командир 8-го авиакорпуса генерал авиации Ганс фон Зайдеман пишет: «Наступление «Цитадель» потерпело неудачу, поскольку немецкие войска, наступавшие севернее Белгорода и в районе Орла, встретили мощную и подготовленную Красную армию, имевшую поддержку в виде стратегических резервов пехоты и танков, которые заранее были расположены на выгодных позициях. Нам казалось, что Советы были проинформированы с превосходной точностью не только о времени начала наступления, но и о его целях и районах наших главных ударов» [10, с. 252].
Завершая рассмотрение вопроса, отраженного в названии данной статьи, следует сделать следующий вывод: американские и западноевропейские авторы, фокусируя основное внимание на операции вермахта «Цитадель», по сути, не исследуют должным образом превосходившие «Цитадель» по своим масштабам и последствиям операции Красной армии - Орловскую (кодовое наименование плана — «Кутузов») и Белгородско-Харьковскую (кодовое наименование плана — «Полководец Румянцев»). Одна из причин этого, на мой взгляд, — нежелание западных историков показать реальную картину разгрома войск вермахта.
Исследования западных историков характеризуются отсутствием достоверных данных о потерях противоборствовавших сторон на различных этапах битвы. Правда, в отношении германской стороны данный недостаток был частично устранен, в частности, благодаря труду шведских военных историков Н. Цеттерлинга и А. Франксона «Курск 1943: Статистический анализ», изданному в Лондоне в 2000 г. Эти авторы опирались в основном на документы фондов Федерального военного архива Федеративной Республики Германия. Используя те же источники, Н. Цеттерлинг в 1996 г. осуществил исследование «Потери на Восточном фронте во время Второй мировой войны». Однако
названные работы являются в значительной мере тенденциозными и отражают взгляды воевавших немецких генералов. Так, авторы стремятся приуменьшить как потери германских войск в ходе операции «Цитадель», так и вообще значимость операции в целом.
Как свидетельствует анализ западной литературы, между методологическими принципами изучения западными авторами истории Курской битвы имеются определенные отличия. Однако почти все их исследования, за редким исключением, являются в первую очередь различными интерпретациями событий, которые вольно или невольно отражают идеологические позиции авторов в оценке истории. Не избежал этого, как показано выше, тот же С. Ньютон: пытаясь объективно критиковать немецких военачальников и четко показывая допущенные ими ошибки, он в целом оказывается «заложником» их версий происходившего и разделяет общие выводы германского генералитета по поводу Курской битвы. Аналогичная тенденция характерна и для отдельных трудов одного из лучших аналитиков в сфере военной истории Б. Лиддел Гарта в той их части, которая посвящена войне на советско-германском фронте.
Современный этап развития военно-исторической науки, характеризующийся переосмыслением событий прошлого, расширением источниковой базы, включением в научный оборот новых, ранее не известных документов и материалов, столкновением и даже противоборством мнений, концепций, теорий, предъявляет высокие требования к применению форм, методов и средств разоблачения фальсификаций военной истории. Это особенно важно, ибо общий механизм фальсификации военной истории становится все изощреннее, сочетает как открытую ложь в освещении событий, фактов военной истории, так и замаскированные попытки «подправить», исказить содержание военно-исторических процессов. «Человеческий разум, - откровенничает, например, американский историк М. Чукас, - должен быть нейтрализован или поставлен в условия
бездействия путем сокрытия относящихся к делу фактов, должен быть введен в заблуждение и дезориентирован путем искаженного изображения действительности» [2, с. 33].
В современных условиях наиболее распространенными методами извращения событий и фактов военной истории являются: «барраж» («постановка заграждения», «затуманивание»); «ред херринг» («копченая селедка»); «тестимони-ал» («лжесвидетельство, подлог»); «кард стокинг» («подставка карт»); «глиттеринг дженерелити» («лакировка, представление в розовом свете»); «нейм коллинг» («навешивание ярлыков, кличек»); «персонификация» и другие [2, с. 33]. Их необходимо уметь различать и противопоставлять им свои, эффективные, методы. Прежде всего — опровергать их измышления на основе неопровержимых документов.
Имея в виду данный фактор, следует признать, что советские историки, исходя из идеологических установок, в частности, длительное время исключали из числа используемых источников некоторые весьма авторитетные материалы, например специальное исследование участника Курской битвы с германской стороны, командира частей и соединений войск СС С. Штадлера «Наступление под Курском». Более того, вообще не учитывались обширные, но разрозненные данные, которые содержались в историях отдельных немецких частей и соединений, участвовавших в Курской битве, публиковавшиеся в Западной Европе и США [1, с. 16-17].
Сказанное выше, на мой взгляд, означает, что мы, российские историки, призваны не ограничиваться критическим разбором военно-исторических публикаций западных исследователей истории Великой Отечественной и всей Второй мировой войны. Напротив, несомненную пользу для военно-исторической науки мы можем извлечь, если, вскрывая тенденциозность и политическую ангажированность их выводов и оценок, будем одновременно брать на вооружение все поучительное и действительно новое в их трудах.
Список литературы
1. Букейханов П.Е. Курская битва. Оборона. Планирование и подготовка операции «Цитадель». Сражение на северном фасе Курской дуги. Июль 1943 г. М.: 3AO «Издательство Центрполиграф», 2011. 541 с.
2. Военная история как объект идеологической борьбы. М.: Воениздат, 1991.
3. Гудериан Г. Опыт войны с Россией / Итоги Второй мировой войны. Сборник статей:пер с немецкого. М.: Изд-во иностранной литературы, 1957. // Типпельскирх К., Кессельринг А., Гудериан Г. и др. Итоги Второй мировой войны. Выводы побежденных. СПб. М.: Полигон • АСТ, 2002. 640 c. BILANZ DES ZWEITEN WELTKRIEGES. Erkentnntnisse und Verpflichtungen fur die Zukunft. Hamburg. 1953. 640 с.
4. Интернет: РИА Новости» http://ria.ru/spravka/20080705.
5. Капто А. С. Нацизм и «либеральный антисталинизм»: Отпор фальсификаторам истории. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. 656 с.
6. Кожинов В.В. Великая война России. Почему непобедим русский народ? М.: Эксмо, 2010. 544 с.
7. Кросс Р. Операция «Цитадель»: пер. с англ. Смоленск: Русич, 2006. 352 с. Оригинал найти не удалось.
8. Материалы международной конференции «Россия-Европа: актуальные проблемы современной международной журналистики». Германия, г. Берлин, 30 - 31 октября 2012 г.
9. Мухин Ю.М. Они иногда возвращаются // Газета «Дуэль». 2006. № 46.
10. Ньютон Стивен Х. Курская битва: немецкий взгляд. М.: Яуза; Эксмо, 2006. 576 с.
11. США: Мы спасли Россию от Гитлера. Интернет, 8 Мая 2009 г.
12. Якушевский А.С. Западная историография Великой Отечественной войны Советского Союза: этапы и основные концепции (1941 - 1991 гг.). Диссертация в виде научного доклада на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 1997. 58 с.
Об авторе
Падерин Александр Александрович - к.и.н., член-корреспондент РАЕН, полковник в отставке, ветеран Института военной истории МО РФ. E-mail: [email protected]
THE BATTLE OF KURSK: HOW THE WESTERN HISTORIANS APPRECIATE IT
A.A. Paderin
Россия, 620146, Екатеринбург, ул. Фурманова, д. 125, кв. 155.
Abstract: In the article the author analyses how the largest battle of the Great Patriotic War and the second World War, the Battle of Kursk, is shown in the west historiography: the intentions of the opposite sides, the degree of preparation to the coming battle, the correlation between number of people and military machines, the realization of decreed tasks, the peculiarities of strategy and moving fighting forces for the battle, the mistakes of German side which were the result of defeat. There are some arguments that the foundation for the forming ideas of western historians about the events on the Soviet German front in summer 1943 is in the workings of captured German generals and officers which were prepared by the task of military - historical service of US army. The workings played the important ideological and methodological role. Trying to excuse themselves these authors explained the defeat of Wehrmacht using some accidental factors which were not connected with their activity as military leaders. In particular there were some mistakes of the highest German political and military leadership, climatic and geographical peculiarities of the war in Russia. In the article the controversial battle Western historians, forms, methods and means of falsification of history and the role of the battle; exposure technique attempts to distort the essence of the events and the outcome of the battle.
Key words: Spain, Iberia, Iberians, Celts, Celtiberians, Phoenicians, Greeks, Indo-European tribes, Basques, Tartess, Gades, Carthago, Rome, Atlantis, nationalism, separatism, regionalism, Basque Country, Catalonia, Andalusia.
References
1. Bukeykhanov P. E. Kurskaja bitva. Oborona. Planirovanie i podgotovka operacii «Citadel'». Srazhenie na severnom fase Kurskoi' dugi. Ijul' 1943 g.—M.: 3AO Izdatel'stvo Centrpoligraf, 2011. 541 s. (Na linii fronta. Pravda o voi'ne). Kursk battle. Defense. Planning and preparation for operation"Gtadel'! Battle on the northern front of Kursk salient. July 1943 r. — M.: 3AO The publishing house OfTsentrpoligraf, 2011. - 541 p. (On the front line. Pravda about the war).
2. Voennaja istorija kak ob'ekt ideologicheskoi' bor'by. M.: Voenizdat, 1991.Military history as the object of the battle of ideas. — M.: Voenizdat, 1991.
3. Guderian G. Opyt voi'ny s Rossiei' / Itogi vtoroi' mirovoi' voi'ny. Sbornik statei'. Perevod s nemeckogo. - M.: Izd-vo inostrannoi' literatury, 1957. 640 s. // Tippel'skirx K., Kessel'ring A., Guderian G. i dr. Itogi Vtoroi' mirovoi' voi'ny. Vyvody pobezhdennyx.- M.: Poligon • AST, 2002 ; BILANZ DES ZWEITEN WELTKRIEGES. Erkenntnisse und Verpflichtungen fur die Zukunft. Hamburg. 1953. - 640 p. Experience of war with Russia / Sums World War II. Collection of the articles. Transfer from the the German. - M.: Izd - in the foreign literature, 1957. Tippelskirkh K., Kesselring A., Guderian G. and other. Sums World War II. Conclusions of those conquered. - M.: Range • AST, 2002. Original: BILANZ DES ZWEITEN WELTKRIEGES. Erkentnntnisse und Verpflichtungen fur dieZukunft. Hamburg. 1953. - 640 p.
4. Internet: RIA Novosti http://ria.ru/spravka/20080705. RIA of the news http://ria.ru/spravka/20080705.
5. Kapto A. S. Nacizm i «liberal'nyj antistalinizm»: Otpor fal'sifikatoram istorii. M.: Knizhnyj dom «LIBROKOM», 2012.
— 656 s. (Argumenty istiny.) Capto A. C. Nazism and the "liberal anti-Stalinism": Repelling the falsifiers of history. Moscow: Publishing house «LIBROKOM" 2012. - 656 p. (The arguments of the truth.)
6. Kozhinov V. V. Velikaja voi'na Rossii. Pochemu nepobedim russkii' narod?—M.: Jeksmo, 2010.—544 s.—(Voenno-istoricheskii' bestseller). Great war of Russia. Why the Russian people is invincible? — M.: Eksmo, 2010. — 544 p.
— (Military history bestseller).
7. Cross R. Operacija «Citadel'» / Per. s angl. Smolensk: Rusich, 2006. - 352 s. Operation is "Citadel" / Trans. with the Eng. Smolensk: Rusich, 2006.- 352 p.
8. Materialy mezhdunarodnoi' konferencii «Rossija-Evropa: aktual'nye problemy sovremennoi' mezhdunarodnoi' zhurnalistiki». Germanija, g. Berlin, 30 - 31 oktjabrja 2012 g.Materials of the international conference «Russia -Europe: the vital problems of contemporary international journalism». Germany, g. Berlin, 30 - 31 october 2012.
9. Mukhin YU.M. Oni inogda vozvraxhajutsja / Gazeta «Dujel'», 2006. № 46. They sometimes return / The newspaper "Duel", 2006. № 46.
10. Newton Steven X. Kurskaja bitva: nemeckii' vzgljad. - M.: Jauza, Jeksmo, 2006. — 576 s. — (Srazhenija VOV). Kursk battle: the German view. - M.: Yauza, Eksmo, 2006.—576 p.—(Battles VOV). As the originals for this book served the work of direct participants in the operation"Citadel" from the German side, the prepared by them by assignment American commands in the end 1940- x of years for the purpose of the study of the experience of the war.
11. SShA: My spasli Rossiju ot Gitlera. Internet, 8 Maja 2009. USA: We saved Russia from Hitler. - Internet, 8 May 2009.
12. Yakushevskiy A.S. Zapadnaja istoriografija Velikoi' Otechestvennoi' voi'ny Sovetskogo Sojuza: jetapy i osnovnye koncepcii (1941 - 1991). Dissertacija v vide nauchnogo doklada na soiskanie uchenoi' stepeni doktora istoricheskix nauk. M., 1997.- 58 s. Western historiography of the Great Patriotic War of the Soviet Union: stages and the basic concepts (1941 - 1991). Thesis in the form of scientific report to the competition of the scientific degree of the doctor of the historical sciences. - M., 1997. - 58 p.
About the author
Aleksander A. Paderin - Ph.D History, a member of RANS, a retired colonel, veteran of the Institute of Military History, the Defense Ministry. E-mail: [email protected]
