CC BY
8
посткатастрофный характер, поскольку произошло в результате кризиса 1998 г.), что и предопределяет сегодня неустойчивый характер такого роста и все ту же необходимость структурной реформы.
Между тем тенденции «новой экономики» приходятся как раз на очередной мировой экономический цикл (начавшийся в 70-х годах), если иметь в виду классическую в экономической науке теорию циклов (волн), которую развивали Кондратьев, Шумпетер и другие выдающиеся экономисты и согласно которой такие феномены, как экономический рост и экономический спад, всегда относятся не к отдельным странам, но к группам стран и имеют характер циклов (волн), «захватывающих» страновую группу. Для конкретной страны важно «не прозевать» цикл (волну) подъема мировой экономики, суметь встроиться в него, а по экспертной оценке, именно такого рода цикл («подъемный»), связанный с формированием «новой экономики», мировая экономика сегодня и переживает.
А.А.Али-заде
2003.03.010. МАРТЫНОВ В.Г. ЗАНЯТОСТЬ В РОССИЙСКОЙ НЕФТЕГАЗОВОЙ ОТРАСЛИ КАК КАДРОВАЯ ПРОБЛЕМА // Кадровик. - М., 2003. - № 6. - С.14-21.
Ключевые слова: занятость, кадры, структурная реформа.
Автор, сотрудник Российского государственного университета нефти и газа им. И.М.Губкина, на примере нефтегазовой отрасли России ставит теоретико-методологическую проблему занятости, полагая, что сегодня эта проблема является системной проблемой трансформации национальной экономики в экономику с приоритетами науки, образования, высоких технологий, кадров высокой и высшей квалификации.
В последние 10-15 лет, пишет автор, мировая экономика испытывает серьезные структурные сдвиги, связанные с широким и глубоким внедрением в хозяйственную практику передовых информационных и телекоммуникационных технологий. Благодаря такому внедрению происходит смена управленческой парадигмы в экономике, влекущая за собой:
- резкое повышение значимости, качества и эффективности систем управления;
- формирование и бурное развитие нового экономического сектора
- высокотехнологичных услуг, где сосредотачивается потенциал перехода экономики на инновационный, наукоемкий,
высокотехнологичный путь развития;
- реструктуризацию всех отраслей и сферы занятости: каждая отрасль вынуждена повышать свою эффективность, повышая, насколько это возможно, долю науки и высоких технологий и, тем самым, меняя структуру занятости - формируя спрос на работников высокой и высшей квалификации.
Таким образом, сегодня любая национальная экономика объективно находится в координатах экономического миропорядка, отличающегося взаимосвязанными и взаимозависимыми тенденциями:
- изменения структуры и качества экономики благодаря беспрецедентному росту влияния в ней науки, образования и высоких технологий, особенно информационных и телекоммуникационных технологий;
- изменения структуры и качества занятости благодаря растущему в долговременной перспективе спросу на кадры высокой и высшей квалификации.
Эти две тенденции обязаны стать предметом пристального внимания как экономической науки, так и экономической политики национального государства. При этом реструктуризацию национальной экономики, в том числе сферы занятости, в указанном направлении естественно начинать в том экономическом секторе, который на данный момент в данной национальной экономике наиболее эффективен. Наиболее эффективный сектор максимально приспособлен к восприятию новых тенденций, поскольку сами эти тенденции и определяют текущие критерии эффективной экономики. То есть наиболее эффективный в данное время и в данной национальной экономике сектор де-факто выступает локомотивом требуемых структурных реформ, которые поэтому и должны начаться именно в этом секторе.
В пореформенной российской экономике наиболее эффективным сектором является нефтегазовый комплекс (НГК). НГК, фундамент которого составляют добывающие предприятия, не относится к самым наукоемким и высокотехнологичным отраслям. Кроме того, в России внутренний рынок нефти и газа имеет серьезные искажения, обязанные неэффективной экономической политике государства, которое рассматривает НГК отнюдь не в качестве хорошего плацдарма для
проведения столь нужной национальной экономике структурной реформы, а исключительно с позиции «пожарного» решения бюджетной проблемы - без особой заботы о развитии отрасли. Между тем развитие отечественного НГК требует инвестиций. Инвестиции же в отрасль пойдут только под ее наукоемкое и высокотехнологичное развитие, а оно связано с решением кадровой проблемы - задачи создания в отрасли кадрового ядра с высокой и высшей квалификацией. Эта задача -стратегическая, быстро она не решается, поскольку ее решение связано с формированием национальной системы устойчивого воспроизводства высококвалифицированных специалистов.
Эксперты уверенно прогнозируют повышение спроса на работников высокой и высшей квалификации, а также - на квалификации в области сложных услуг, таких как консультативные, управленческие, коммуникативные услуги или услуги, связанные со знанием языков, прикладной экономикой (например, экономикой техники и т.д.), прикладной электроникой, опытом работы в других странах и т.д.1. Между тем, чтобы в современной экономике, ведомой именно сектором высокотехнологичных услуг, обеспечить для того же НГК достаточную долю кадрового ядра с высокой и высшей квалификацией, в обществе необходим «образовательный бум» - необходима глубокая реформа системы образования. Это и происходит во всех развитых и динамично развивающихся странах: в США и Великобритании, Китае, странах Восточной Европы, Юго-Восточной Азии и Южной Америки. В то же время в мире есть очень показательные примеры стран, таких как Кувейт, ОАЭ, Саудовская Аравия, экономика которых представляет один нефтяной сектор, где сегодня возникли очень большие проблемы из-за того, что в этих странах с 50-х годов ничего не делалось для подготовки национальных кадров высокой квалификации. Нефтедоллары тратились не на формирование и развитие национальных научного, технологического и кадрового потенциалов, а на покупку готовой «современной жизни» - готовой современной техники и иностранных квалифицированных специалистов. Например, в Саудовской Аравии около 75% рабочей силы составляют иностранцы, в основном и формирующие корпус квалифицированных кадров, и только 25% -подданные королевства.
1 Цит. по: Олейникова О.Н. Разработка стандартов профессионального образования и обучения за рубежом. - М., 2001. - С.24.
По экспертной оценке, в нефтегазовом секторе российской экономики проблемы дефицита национальных кадров как будто бы не существует, поскольку именно в этом секторе отмечается значительное превышение средней занятости в национальной экономике в целом. Причем в отрасли пока практически нет проблем с набором работников именно нужной специальности и нужной квалификации. Однако она уже дает о себе знать, особенно в управленческом аппарате, где заметно растет численность специалистов, слабо знакомых с работой в отраслевой технологической цепочке и не имеющих специального нефтегазового образования. Кроме того, существует проблема текучести кадров. Некоторые специалисты считают оптимальной текучесть кадров в нефтяных компаниях в 7-10%. Однако в целом в российском НГК этот оптимум не выдерживается, кадровая текучесть растет. Поэтому рост дефицита кадров высшей квалификации, технической и управленческой, с одной стороны, и рост кадровой текучести - с другой, уже сегодня реально ставят в отечественном НГК кадровую проблему.
В мировой практике для оценки структуры кадровых ресурсов используется такой обобщенный показатель, как «насыщенность отрасли кадрами с высшим и средним специальным образованием». В НГК России этот показатель по состоянию на начало 2001 г. находился в пределах 26-36%, в то время как, например, в нефтяной промышленности США еще в 80-е годы на 1 тыс. занятых в нефтедобыче приходилось около 500, а в нефтепереработке - более 600 специалистов с высшим и средним специальным образованием. То есть российское отставание от развитых стран в насыщенности предприятий НГК квалифицированными кадрами очень существенно. Усугубляется оно структурным искажением занятости - очевидным свидетельством плохого управления рынком труда и занятостью. Результат - серьезная проблема дефицита кадров высокой и высшей квалификации в нефтегазовой отрасли страны.
В этой связи российская проблема № 1: никто не изучает, сколько, какого уровня квалификации и по каким направлениям надо готовить кадры. Известно, что период подготовки специалиста составляет в зависимости от квалификации от 3 до 20 лет. Из этого следует, что система образования должна быть крайне мобильной, сращенной с экономикой, производством, рынком. В требуемой системе образования должен быть сделан сильный акцент на профессиональное образование, планирование, прогноз, упреждение, самые передовые, ускоряющие процесс образовательные
технологии. Во многом это дело государства как гаранта качества образовательных услуг, предоставляемых образовательными заведениями любой формы собственности. Сегодня же в России практически нет служб, которые занимались бы вопросами кадрового обеспечения предприятий НГК, нет, к примеру, системы государственного распределения выпускников вузов и техникумов и т.д.
В мире хорошо понимают, что сегодня занятость - это образование, квалификация. Современный рынок труда - это рынок не столько рабочей силы, сколько квалификаций. Вот почему во всем более или менее развитом мире - странах Центральной и Восточной Европы, ЕС, в США и т.д. - активно приступили к разработке новых стандартов профессионального образования, что, естественно, потянуло за собой реформирование системы образования в целом. Если кратко охарактеризовать главную идею разработки новых стандартов профессионального образования, то эти стандарты должны объединить цели образования и занятости. В настоящее время профессиональноквалификационные требования к образовательному стандарту усиливаются, хотя, разумеется, образовательный стандарт и сегодня не совпадает с профессиональным стандартом, включая в себя также и знания, которые отсекаются профессиональными знаниями. И в этом проблема России, где всегда была сильна тенденция автономии образования от сферы занятости.
Ответом на этот образовательный «снобизм» является сегодняшний демократический лозунг в развитых и динамично развивающихся странах: образование должно повернуться к рынку. Этот лозунг означает резкое повышение веса и уровня специального профессионального образования в общей системе национального образования. Причем органической и важнейшей частью этой стратегии выступает особое научно-исследовательское направление,
осуществляющее прогнозирование рынка труда и сферы занятости с тем, чтобы в стране могли быть реализованы адекватные программы профессионального образования (адекватные - в смысле эффективно решающие проблему занятости). В странах ЕС именно на такое решение проблемы занятости рекрутированы весьма серьезные структуры: правительственные, академические, социального партнерства, работодателей, образования. Другое дело, что эта задача по взаимному сближению общества, рынка и образования для решения в новых условиях проблемы занятости оказалась достаточно сложной. Даже в
странах ЕС эксперты отмечают нехватку сил для скорого создания системы научного прогнозирования рынка. Тем не менее опыт стран ЕС, а также других развитых и динамично развивающихся стран необходимо сделать также и российским опытом.
В России за период конца 80-х - середины 90-х годов был создан и функционирует рынок образовательных услуг с его многообразными учреждениями - государственными и негосударственными, коммерческими и некоммерческими, «корпоративными университетами» и «виртуальными университетами» - и многообразными
образовательными программами. Словом, в России есть определенная правовая и институциональная база для решения проблемы занятости на современном уровне - через развитие системы профессионального образования, жестко ориентированной на потребности рынка профессий и квалификаций. Причем такая система профессиональной подготовки кадров обязательно включает в себя научно-исследовательскую структуру, специально занятую прогнозированием рынка профессий и квалификаций. Существует международный опыт учреждения так называемых «корпоративных университетов», которые призваны стать не только отраслевыми центрами профессиональной подготовки кадров, но и одновременно отраслевым научно-исследовательским обеспечением такой подготовки - отраслевым научно-исследовательским сектором по прогнозированию рынка профессий и квалификаций.
Наличие образовательных структур, которые, так или иначе, работают на кадровое обеспечение отрасли, еще ничего не говорит об эффективности такого обеспечения именно «здесь и сейчас». Известно, например, что, в отличие от советских времен, когда бюджетное финансирование (а другого тогда и не было) образования, в том числе и профессионального, полностью удовлетворяло расчетную (для той системы) нормативную потребность, сегодня образовательные учреждения страны обеспечены бюджетным финансированием только на 25-40% от расчетной нормативной потребности. И сегодня реальный дефицит финансирования национального образования доходит до 50-60%1. Проблема усугубляется неэффективностью расходования этих средств на уровне как высшего образования вообще, так и профессионального образования в частности. Неэффективность обязана, во-первых, мизерным зарплатам преподавателей вузов, а во-вторых,
1 Цит. по: Высшее образование сегодня. - М., 2001. - № 2. - С.УТ.
тому, что финансируется лишь это мизерное денежное содержание преподавателей, в то время как на иное профильное обеспечение образовательного процесса (издание и приобретение учебной литературы, проведение учебных и производственных практик, обновление учебно-лабораторного оборудования и т.д.) средств нет.
Помимо системы основного профессионального образования (техникумов, вузов, аспирантур) в мире есть система дополнительного профессионального образования (ДПО), которая в России имеет такие же и, по понятной логике, даже более серьезные проблемы, чем основное профессиональное образование. Логика усугубления проблем при переходе от уровня системы высшего образования в целом на уровень основного профессионального образования и далее на уровень ДПО - в том, что если в целом система неэффективна, то на уровне ее подсистем, а тем более «дополнительных секторов», эта неэффективность только увеличивается. Поэтому и меры должны приниматься не «местного», но общесистемного характера - только тогда они принесут ожидаемый эффект. Не случайно в России официальная Концепция ДПО само ДПО рассматривает как фактор ускорения структурной перестройки всей национальной экономики, поскольку, согласно Концепции, ДПО -фактор усиления мотивации работников к высокопроизводительному и творческому труду, создания эффективного механизма взаимовыгодных отношений производителя и потребителя. У Концепции есть основание так утверждать: наличная в России сеть образовательных учреждений и подразделений ДПО (академии, институты, факультеты, курсы, центры, другие виды образовательных организаций) охватывает весь спектр образовательных услуг в сфере повышения квалификации и переподготовки кадров.
Другое дело, что экспертные расчеты показывают: для успешной профессиональной деятельности в новых условиях в целом во всей стране требуется в ближайшие 2-3 года обеспечить повышение квалификации и переподготовку около 20 млн. специалистов и руководителей различных уровней управления, а также слушателей других категорий. Для решения такой задачи необходимо в 3-4 раза увеличить пропускную способность существующей системы ДПО. Что же касается ДПО в нефтегазовом комплексе, то на предприятиях отрасли система дополнительного профессионального образования (повышения квалификации) достаточно популярна в силу следующих причин:
- повышение квалификации обходится дешевле подготовки специалистов: есть, конечно, дорогостоящие зарубежные стажировки, но если не брать их во внимание, то стоимость, например, недельной программы ДПО составляет примерно от 50 до 200 долл. США;
- ДПО по сравнению с подготовкой специалистов требует гораздо меньше времени - по наиболее популярным на предприятиях программам (с отрывом от производства): от двух до трех недель;
- в ДПО сильна целевая направленность обучения, причем на узком круге специальных (для руководителей и специалистов) учебных программ, таких, как «Персонал», «Маркетинг», «Ценные бумаги» и т.д., что значительно повышает эффективность обучения.
Однако проявление крупными российскими предприятиями НГК интереса к ДПО - лишь отдельные прецеденты, которые пока не выливаются в систему ДПО. В России сегодня практически отсутствует система экономической учебы, изучения и передачи передового опыта. Достаточно сказать, что в России реальный период повышения руководителями и специалистами своей квалификации составляет 7-8 лет в сравнении с 3-5 годами в Западной Европе и Японии. Периодичность же повышения квалификации рабочих в отраслях промышленности возросла в стране до 13-15 лет, в то время как в странах с развитой рыночной экономикой - снизилась до 3-6 лет, и это без учета постоянного тренинга. О чем это говорит? О том, что сегодня в России обращение к ДПО носит случайный, спонтанный характер, в отличие от постановки дела ДПО в развитых странах, где «оборот» профессиональных знаний всего за 3-6 лет наглядно демонстрирует адекватное реагирование системы ДПО на значительный рост требований к кадрам.
Современная мировая тенденция развития совершенно нового сегмента рынка - рынка профессий и квалификаций, - вызвавшего к жизни систему профессионального образования как методологию решения на уровне отраслей проблемы занятости, и есть реальная сегодня экономика знаний. Именно экономика знаний, а не традиционная экономика, ставит перед наукой и образованием принципиально новые -социально-экономические - задачи: непосредственно решать проблемы роста производительности труда, экономического роста и занятости. Именно экономика знаний наглядно демонстрирует, что наука и образование становятся рыночными структурами, а рыночная экономика
- научно-исследо-вательской структурой. Анализ этого процесса показывает, что:
- преобразующая современное производство новая технологическая волна опирается на междисциплинарные НИОКР, которые могут быть реализованы только смешанными научными коллективами;
- высокая динамика модернизации производства предполагает сокращение цикла освоения технологических новшеств, а значит, и опережающую подготовку кадров для осуществления инноваций;
- наука и образование во многом приобретают предпринимательский характер, что выражается в создании венчурных научнопроизводственных организаций1.
Эта уже наступившая реальность интегрирования науки и образования в экономику вынуждает научно-исследовательские и образовательные структуры к интегрированию между собой. По оценкам Госкомстата, заказы российских и зарубежных частных компаний в 2000 г. составили 33,5% от стоимости всего портфеля научных исследований в РФ (в 1995 г., по данным РАН, показатель составлял лишь несколько процентов). А сегодня весь бюджет российской науки Госкомстат оценивает в размере менее 80 млрд. руб. Вместе с тем высказываются и опасения, что наука, переключаясь на решение прикладных задач, «теряет форму» в качестве фундаментальных исследований, а страдают от этого в первую очередь фундаментальные исследования. Сами ученые, имеющие опыт сотрудничества с бизнесом, констатируют: «Наука становится совершенно иной, мы трансформируемся из академического института в фирму со своими правилами жизни. Хорошо это или плохо - отдельный вопрос». Например, в Институте катализа СО РАН соотношение между фундаментальными и прикладными исследованиями изменилось с 60:40 в
80-е годы на 30:70 сегодня. Впрочем, «НИИ научились работать с
2
корпорациями, а в некоторых случаях даже вошли в их состав» .
Ясно одно, пишет в заключение автор: дело государства -обеспечить, с одной стороны, должный уровень развития фундаментальных исследований, а с другой стороны, достижение нового качества профессионального образования. Для установления и поддержания такого баланса государство обязано разработать систему мер, которые, в сущности, были бы мерами по расширенному
1 Цит. по: Шорин В.П. Высшее образование и наука // Высш. образование сегодня. -М., 2002. - № 1. - С.2-8.
2 Цит. по: Формула новой науки // Компания. - М., 2002. - № 15. - С.21-22.
воспроизводству кадров для сектора высокотехнологичных услуг и которые включали бы:
- прогнозирование потребностей рынка труда и создание кооперации сети учреждений профессионального образования, информационных агентств и служб занятости, причем эта кооперация должна работать непосредственно на потребности территорий и территориальных рынков труда;
- повышение эффективности рынка профессионального образования, т.е. устранение его сегментации, диспропорций и дублирования в подготовке кадров, уточнение перечней профессий и специальностей;
- институциональную перестройку профессионального образования в смысле оптимизации сети его учреждений, перехода к новым моделям интеграции, например, профессионально-корпоративным образовательным комплексам, учебно-научно-производственным объединениям и т.д.;
- стимулирование многоканального финансирования учреждений профессионального образования;
- радикальное улучшение материально-технической базы профессиональных учебных заведений;
- активное использование новых, основанных на внедрении передовой информационной и телекоммуникационной культуры, технологий образования;
- переход высшей школы на интеграционные и междисциплинарные программы;
- тесную интеграцию науки, высшего образования, профессионального образования и производительных сил общества как основной фактор расширенного воспроизводства кадров для сектора высокотехнологичных услуг;
- формирование условий для непрерывного профессионального роста кадров, обеспечение преемственности различных уровней профессионального образования и создание эффективной системы дополнительного профессионального образования;
- нормативно-правовое обеспечение активного участия работодателей и других партнеров в решении проблем профессионального образования, в том числе выработке его стандартов, формировании заказа учреждениям профессионального образования и т.д.
А.А.Али-заде
