CC BY
10
2003.01.017. НЕФОРМАЛЬНАЯ ЭКОНОМИКА ВО ФРАНКОЯЗЫЧНОЙ АФРИКЕ.
L'economie informelle en Afrique francophone: structure dynamiques et politiques / Maldonado C., Gauftyau B. et autres auteurs. - Geneve: Bureau intern. du travail, 2001. — XVIII, 504 p. — Bibliogr.: P.491-499.
Du sommaire:
1. MALDONADO C. Etat, economie informelle et democratie en Afrique subsaharienne. — P.3-37.
2. MALDONADO C., GAUFRYAU B., BONNET F. Fonctions macroeconomiques de l'economie informelle en Afrique francophone. — P.39-98.
3. MALDONADO C. Conclusion. — P. 425-490.
Группа экспертов МОТ во главе с Карлосом Малдонадо исследуют динамику, структуры и роль неформального сектора1-1 (НФС) в экономике Африки, а также правительственную политику в отношении этого сектора экономики. Книга состоит из двух частей. В первой части анализируются макроэкономические условия и роль неформальной экономики, во второй даны страновые исследования: Бенин, Буркина Фасо, Габон, Конго (Браззавиль), Кот-д-Ивуар, Нигер, Руанда и Сенегал.
В статье "Государство, неформальная экономика и демократия в Африке южнее Сахары" К. Малдонадо констатирует, что в результате бурных событий последнего десятилетия стал очевидным кризис постколониальной этатистской модели. Государство рантье "отныне утрачивает свою социальную базу и политические и экономические условия своего воспроизводства" (с.3). В 90-е годы стремительно растут бюджетные дефициты и государственный долг, усугубляемые ухудшением условий торговли.
1)1 Впервые понятие "неформальный сектор" появилось в докладе МОТ по проблемам занятости в Кении в 1972 г. В нем говорится о большой части населения, занятой на предприятиях, производящих товары, услуги, но которые не зарегистрированы и лицензированы государственными властями. На XV международной конференции статистиков, состоявшейся в штаб-квартире МОТ в январе 1993 г., были сформулированы пять критериев, на основании которых предприятие можно отнести к категории неформального: 1) принадлежность физическому лицу или группе лиц, не имеющих юридического статуса; 2) отсутствие бухгалтерского учета, установленного государством; 3) численность постоянных наемных работников составляет менее 5 человек; численность учеников и семейных работников равно или превышает число наемных работников; 4) предприятие не внесено в торговый реестр и не имеет лицензии; 5) предприятие не состоит на учете в системе социального обеспечения и платит социальные взносы (с.46, 48).
По данным Африканского банка развития, государственный долг Африки южнее Сахары в 80-е годы увеличился в 3 раза по сравнению с началом 80-х годов и достиг 130 млрд. долл., что составляло 86% ВНП региона в 1994 г. Обслуживание долга обходится африканским странам в 25 млрд. долл. в год, что составляет 25% ВНП и 30% доходов от экспорта (с. 6). Высокие выплаты кредиторам (главными из которых являются МВФ, Мировой банк и Африканский банк развития) ограничивают правительственные ресурсы, серьезно затрудняя возможности африканских правительств улучшать уровень жизни населения, бороться с бедностью и проводить инвестиционную политику.
Условия торговли африканских стран в 80-е годы и первую половину 90-х годов резко ухудшились. Если принять этот показатель за 100 в 1980 г., то в 1994 г. он упал до 59 (с. 7). Кроме того, экспорт африканских стран подвергается тарифным и нетарифным ограничениям со стороны развитых государств. Эти ограничения наносят тяжелый ущерб африканской экономике: общие потери африканских стран из-за нереализованного экспорта, по данным Африканского банка развития, достигают 75 млрд. ам. долл. в год, или 3% ВВП (с.7). "В то время как либерализм безоговорочно превозносится как победившая экономическая доктрина, протекционизм, как ни парадоксально, продолжает господствовать на международном рынке, несмотря на декларации и решения, принятые Всемирной торговой организацией после Уругвайского раунда переговоров" (с. 7).
Экономический кризис привел к снижению уровня жизни большинства африканского населения, доведя его до уровня 1960-х годов. По оценке Мирового банка, число бедных в Африке увеличится к концу ХХ в. на 85 млн. человек и достигнет 265 млн. В Африке южнее Сахары будет сосредоточено свыше 30% всех бедняков развивающегося мира (в 1985 г. эта доля равнялась 16%), а число страдающих от недоедания составит 200 млн. человек (в 1985 г. таких людей насчитывалось 142 млн. человек) (с. 8).
В то время как мир в последние десятилетия стремительно глобализируется, "маргинализация Африки усугубляется: ее доля в мировой торговле и инвестициях сокращается до ничтожных величин" (с.9). Африканский экспорт в 90-е годы сокращается на 2,8% ежегодно, а товары первичного сектора экономики составляют 76% объема экспорта. Доля Африки в прямых иностранных инвестициях составляет, по последним оценкам, менее 1% (с.9). «Корреляция между "потерянным десятилети-
ем" для развития Юга и годами процветания и крупномасштабных финансовых спекуляций Севера подчеркивает, как никогда ранее, глобальный и взаимозависимый характер политических и экономических процессов в конце ХХ в. Трудная фаза, в которой оказалась мировая экономика в 90-е годы, связана с политикой, проводимой крупными индустриальными державами: ограничительными нетарифными мерами в сфере торговли, сокращением беднейшим странам займов на выгодных условиях, недостаточным облегчением их долгов и существенным сокращением размеров помощи. Экономический спад и протекционизм индустриальных стран, несправедливые условия торговли, высокие процентные ставки, отягчающие бремя долгов, способствуют увековечиванию разрыва между богатыми и бедными странами. Кумулятивный эффект этих факторов, без сомнения, перевешивает эффект недостаточно финансируемых стабилизационных программ, направленных на оздоровление экономики наиболее бедных стран, большинство которых сосредоточено в Африке южнее Сахары» (с. 8).
До конца 80-х годов маргинализацию Африки обычно объясняли доминирующей этатистской моделью развития, подавлявшей развитие частного сектора и не поощрявшей экспортные отрасли и приток иностранного капитала. Эта политика сопровождалась национализациями, часто без выплаты компенсаций, созданием мощного госсектора, завышенным обменным курсом местных валют. В 80-90-е годы под влиянием политики структурных реформ положение меняется. Однако, несмотря на либерализацию торговой политики, приватизацию, дерегуляцию рынков, либерализацию валютной политики, доля экспортных отраслей в экономике пока невелика. В настоящее время маргинализация Африки объясняется четырьмя причинами: незавершенностью и нерешительностью реформ, высокими инвестиционными рисками из-за политической и экономической нестабильности и неразвитости и плохого функционирования инфраструктуры, слабостью контрольных институтов и механизмов, а также узости рынка низкой платежеспособности населения.
Начиная с 1980 г. все африканские государства южнее Сахары осуществляют инициированные МВФ и Мировым банком Программы структурных реформ, имеющие целью стабилизировать финансовую и экономическую ситуацию, сбалансировать бюджетные дефициты, обеспечить выплату долгов и в конечном счете создать условия для экономического роста. Идеология их программы — замена этатистской модели развития либеральной моделью, предусматривающей сокращение роли
государства в экономике, приватизацию госсектора, всемерное развитие рыночных механизмов, либерализацию торговли, финансовой и валютной политики, сокращение государственных расходов.
Однако десятилетие проведения реформ не оправдало возлагавшихся на них надежд: экономическая ситуация не улучшилась, инвестиции не росли, социальные расходы резко сократились, позиции госсектора и современного сектора в целом существенно ослабели, а компенсирующего это падение бурного роста частного сектора не произошло. "Программы структурных реформ становятся тем самым контрпродуктивными: почти повсюду они привели к нетерпимому росту безработицы... По оценкам МОТ, численность безработных в городах Африки за 90-е годы утроится, увеличившись с 9 до 28 млн. человек, и достигнет 31% активного населения... Покупательная способность городского населения стремительно падает, лишая наиболее обездоленных средств к существованию и вызывая обнищание средних классов. В результате в многочисленных городах континента складывается взрывоопасная ситуация, чреватая многочисленными конфликтами. Ослабление государства в связи с институциональной неразберихой и утратой им ряда функций и инвестиционных возможностей, а также политического доверия ослабляет его способность эффективно проводить программы экономического возрождения, ставя тем самым под угрозу руководство процессом перехода к демократии" (с. 22, 19).
В условиях длительной экономической стагнации и ослабления государства как мотора развития в результате реализации программ структурных реформ значительно усиливаются позиции НФС, дающего средства к существованию большинству городских жителей Африки. В 90-е годы две трети горожан уже заняты в этом секторе и на его долю приходится 93% новых рабочих мест (с.4). НФС в Африке выполняет роль "амортизатора шоков на городском рынке труда за счет снижений своих доходов и ухудшения условий своей деятельности". По данным МОТ, в Буркина Фасо, Мали, Гвинее и Мадагаскаре от 50 до 75% семей, главы которых работают в НФС, живут ниже порога бедности. Соответствующая доля в Кот-д-Ивуаре и Камеруне составляет 20 и 38% (с.30). В период экономической стагнации и снижения жизненного уровня населения НФС доминирует не только в сфере занятости, но и в сфере потребления.
Обладая значительным производительным и перераспределительным потенциалом, "неформальная экономика может стать стратегической составляющей политики экономического роста путем активизации
частного сектора. Более того, мелкие и мельчайшие предприятия могут внести немалый вклад в реализацию экономической модели, нацеленной на формирование внутреннего рынка" (с.34-35).
Кроме того, НФС вносит важный вклад в экономическую и социальную интеграцию африканских обществ, т.е. выполняет функции, с которыми не справляется государство. "Существует поразительный контраст между неспособностью африканских элит к инновации в сфере политических институтов и изобретательностью и инициативностью, которые демонстрирует гражданское общество: саморегуляция, солидарность, контрольные институты, экономические инициативы. Столкнувшись с таким динамизмом гражданского общества, государственные власти "проводят политику миметизма, копируя соответствующие институты бывших колониальных держав" (с.4-5).
НФС с его многообразными формами "несет в себе ферменты новой культуры, культуры частного предпринимательства, противостоящей модели этатизма и бюрократии, которую предпочитает властвующая элита" (с.5). Динамизация НФС влияет на всю социальную структуру африканских обществ, ее организационные формы и систему социальной защиты, роль традиционных культурных ценностей (объединения по возведению жилья и других строительных объектов собственными силами, комитеты по управлению медицинскими кассами, общества по взаимному кредитованию, объединения женщин-огородников, квартальные клубы и т.п.). «Речь идет о сложном "социетальном" процессе, который заметно изменяет экономические структуры (рынки труда, товаров и капитала), институциональную и правовую систему и социальные отношения. Глобальное переустройство социальной структуры совершается не вокруг основных классов капиталистического общества (рабочие и буржуазия), а вокруг слоев мелких собственников (микропредпринимателей) и самостоятельных работников — носителей специфических устремлений» (с.5).
Однако, подчеркивает Малдонадо, при всем многоаспектном значении НФС Африки только его усилий недостаточно для экономического подъема, который, чтобы быть устойчивым, нуждается в значительных сбережениях, инвестициях и техническом прогрессе.
Замена в 90-е годы авторитарных африканских режимов демократическими открывает новые благоприятные перспективы для развития государства и общества. Однако политическая демократия является необходимым, но недостаточным условием для успешного развития, осо-
бенно принимая во внимание, что в Африке она зачастую еще очень хрупка. Чтобы обеспечить экономический подъем в Африке, необходимы не только формальные модификации политического и административного порядка, но также и радикальные изменения властных отношений между государством и экономическими агентами (с.35).
В статье "Макроэкономические функции неформальной экономики во франкоязычной Африке" эксперты МОТ К. Малдонадо, Б.Гофрио и Флоранс Боннет анализируют структуру и роль НФС на городском рынке труда.
Уровень урбанизации в Африке вырос с 14,7% в 1950 г. до 34,3% в 1995 г. Ежегодные темпы роста городского населения в Африке южнее Сахары в период 1980-1993 гг. были самыми высокими в мире (4,8%) (с.40). В то же время ежегодные темпы экономического роста этого региона имеют явную тенденцию к снижению. В 1960-е годы они составляли 3,9%, в 70-е — 2,9, а в 80-е годы — минус 0,4%. Темпы прироста населения, напротив, возрастают: с 2,5% в 60-е годы до 3% в 80-е годы. В результате темпы экономического прироста в расчете на душу населения резко снижаются (в 60-е годы они составляли 1,4%, а в 80-е годы — минус 3,4%) (с.40).
На городском рынке труда такая макроэкономическая ситуация проявляется в резком дисбалансе между предложением и спросом рабочей силы. Уровень безработицы вырос в 1975 — 1990 гг. с 10 до 20% (с.41). Поскольку темпы занятости в современном (организованном) секторе снижаются (в 14 странах Африки южнее Сахары ежегодный прирост занятости лиц наемного труда составлял 3% в 1975—1980 гг. и лишь 1% в первой половине 80-х годов), доминирующей сферой занятости в городах становится НФС. В 1985 г. в нем заняты 60% городского активного населения Африки. В 90-е годы эта доля заметно выросла (с.49).
В отраслевой структуре НФС можно выделить две основные тенденции: доминирующая роль торговли (около 90% в Чаде; 60-75% в Бур-кина Фасо, Габоне, Сенегале, Бенине и Центрально-Африканской Республике; 45-60% — в Руанде, Гвинее, Камеруне и Мали, ниже 45% — в Нигере и Мадагаскаре) и низкая доля производственной деятельности (менее 10% — в Чаде, Центрально-Африканской Республике, 10-20% — в Мавритании, Сенегале, Руанде, Габоне, Буркина Фасо и Камеруне; 30% — в Мадагаскаре, Мали и Гвинее; свыше 40% — в Нигере. Доля услуг составляет от 6% (Чад) до 30% (Камерун), а доля строительства колеб-
лется от 0,2% (Центрально-Африканская Республика) до 5,8% (Камерун и Руанда) (с.59).
Что касается социальной структуры, то исследования МОТ показывают, что предприниматели составляют: в Габоне — 47,3%, Гвинее — 32,0 Бенине — 20,9; Сенегале — 19,0; Нигере и Камеруне — 14,3 и 13,0%, Мадагаскаре — 10,7, в Буркина Фасо, Мали, Центрально-Африканской Республике — менее 5%. Самостоятельные работники — от 50 до 65%, а в Буркина Фасо — свыше 80%; семейные работники — свыше 20% — в Габоне, Мадагаскаре, Мали, ЦентральноАфриканской Республике; 10-20% — в Нигере, Сенегале, Гвинее, Мавритании, менее 10% — в Бенине, Буркина Фасо и Камеруне; ученики — менее 8% — в Буркина Фасо, Нигере, Руанде, Камеруне, Мадагаскаре, Мали, Мавритании и Центрально-Африканской Республике; в Бенине — 37,3%; Гвинее
— 48, а в Сенегале — 55%, наемные работники — менее 10% — в Бенине, Буркина Фасо, Нигере, Гвинее, Мадагаскаре, Мали и Центрально-Африканской Республике; 10-15% — в Сенегале и Камеруне; 20-25% — в Габоне, Руанде и Мавритании (с. 63). Женщины составляют от 40 до 69% всех занятых в НФС (с.65).
Оценивая долю НФС в ВВП, авторы выделяют три группы стран: 1) страны, где доля НФС в ВВП составляет менее 20% : Конго — 17,8% в 1986 г.; Кот-д-Ивуар — 20% в 1990 г.; Руанда — 5,8% в 1982 г.; 2) страны, где доля НФС в ВВП колеблется от 21 до 50% : Габон — 40,6% в 1990 г.; Буркина Фасо — 24% в 1990 г.; Гвинея — 44,6% в 1993 г.; Нигер
— 28,3% в 1988 г.; Сенегал — 34,6% в 1991 г.; Мадагаскар — 26,4% в 1995 г.; 3) страны, где этот показатель превышает 50%: Бенин — 64,5% в 1985 г.; Чад — 62,5% в 1984 г. (с.71).
НФС занимает доминирующие позиции в третичном секторе экономики. Его доля в добавленной стоимости составляет от 69,8% в Руанде до 88% в Сенегале. Во вторичном секторе доля НФС намного ниже (20% в Сенегале и 28% в Конго) (с.71-72).
Потребности в сырье и оборудовании НФС удовлетворяет в основном в своих собственных рамках. В наибольшей степени он зависит от современного сектора экономики в сфере транспорта и торговли промышленными товарами.
Накопление первоначального капитала и его обновление в НФС производится преимущественно за счет личных сбережений и при поддержке семьи и ближайших родственников. Основная масса средств производства машин и оборудования — устаревшая, бывшая в употребле-
нии, с истекшими сроками эксплуатации. Произведя первоначальные инвестиции, большинство ремесленников не реинвестируют в дальнейшем, не меняют технику производства. Расширение производства идет в основном за счет увеличения закупок сырья или товаров.
По уровню доходов занятые в НФС располагаются в основном в зоне бедности. При этом существуют значительные различия между различными социальными группами. Например, в Яунде средний доход занятых в НФС был на 10% выше минимальной месячной зарплаты, установленной для неквалифицированного рабочего. Однако при этом две трети работников НФС получали меньше этого минимума. Самый высокий доход был у предпринимателей, независимые работники получали в среднем на 33% меньше, лица наемного труда — более чем наполовину, семейные работники (если их труд оплачивался) — в 4 раза меньше, а ученики — в 8 раз (с.85).
Проведенное в конце 80-х годов в Бамако, Ломе, Нуакшоте и Яунде сравнение доходов предпринимателей со стоимостью минимальной потребительской корзины, рассчитанной на семью из пяти человек, показало, что рацион питания 37% семей ниже установленного минимума (50% в Бамако, 47% в Ломе, 18% в Яунде и 11% в Нуакшоте) (с.88).
Низкая доходность и производительность труда в НФС препятствуют росту сбережений и инвестиций и, следовательно, его капитализации.
В обширном заключении К.Малдонадо дает обобщающие оценки роли НФС в экономике Африки, характеризует государственную политику, формулирует политические рекомендации и делает теоретические выводы.
"Растущие масштабы и диверсификация неформального сектора в социальной и экономической жизни африканских стран — неоспоримый феномен. Наследие колонизации, затем постколониальная этатистская модель развития, а в настоящее время травмирующая политика стабилизации и структурных реформ наложили глубокий отпечаток на генезис и развитие неформального сектора" (с.425). Если в свое время считалось, что модернизация экономики и порождаемые его мультипликационные эффекты поглотят избыток рабочей силы, порождаемый структурными реформами, то в настоящее время в Африке констатируют парадоксальный феномен: бурный рост НФС, ставшего основным работодателем на городском рынке труда, его доля в ВВП увеличивается, опережая совре-
менный сектор и уступая только сельскому хозяйству (с. 427). Такое положение сохранится в обозримом будущем.
Несмотря на растущую гетерогенность НФС, большинство его предприятий имеют общую черту: уязвимость. Их недостатки можно свести к четырем основным пунктам:
1) слабость факторов производства: рудиментарные и устаревшие техника и технология, малоквалифицированная и непостоянная рабочая сила, узость рынка, исключающая позитивные эффекты от разделения труда и крупномасштабного производства, что ведет к низкой производительности труда;
2) дискриминационная политика властей, ограничивающая доступ НФС к финансам, информации, передовой технологии, к организованным рынкам, современной инфраструктуре, государственным услугам, снижает конкурентоспособность НФС на макроэкономическом уровне;
3) исключение из сферы действия институциональных структур, которые предоставляют социальную и юридическую защиту, что переводит значительную часть активного населения на полулегальное положение и усугубляет его уязвимость;
4) отсутствие организации мелких производителей, что серьезно ослабляет их переговорные позиции на рынке и их взаимоотношения с институциональной системой (с.429).
В то же время НФС обладает рядом неоспоримых преимуществ, позволяющих ему утвердиться и быстро развиваться в современных экономических условиях Африки: незначительный уровень инвестиций в расчете на одно рабочее место; мобилизация почти исключительно внутренних ресурсов для создания и развития предприятия; гибкость в организации производства, адаптированного к потребностям внутреннего рынка; использование в основном местной рабочей силы и местного оборудования. Кроме того, распространение предприятий НФС по всей территории страны придает ему стратегическую роль в развитии внутреннего рынка. В этой связи следует подчеркнуть доминирующее положение НФС на потребительском рынке (в первую очередь городском и для семей с низким доходом).
Примечательным фактом последних лет является создание сотен профессиональных ассоциаций мелких производителей, особенно среди ремесленников. При поддержке МОТ в марте 1998 г. в Бамако была создана Конфедерация ремесленников Западной Африки, объединившая национальные объединения восьми стран (Бенина, Буркина Фасо, Кот-д-
Ивуара, Гвинеи, Мали, Мавритании, Нигера и Сенегала). Профессиональные объединения должны стать мощным инструментом отстаивания интересов определенных групп и всего НФС на национальном и местном уровне, добиться правительственной поддержки в решении вопросов финансирования, приобретения собственности, включения в сферу действия социального обеспечения и других жизненно важных вопросов.
Политика африканских государств в отношении НФС определяется избранной ими моделью развития. К.Малдонадо выделяет три подхода. Первый основан на модели индустриализации экономики (Кот-д-Ивуар и Сенегал), с которой правительства рассматривали как мотор экономического роста, как основную сферу занятости и формирования профессиональных кадров. Правительственная политика направлена на интеграцию сектора ремесленников в национальную экономику. С этой целью были созданы специальные государственные структуры. Однако их работа была малоэффективна, поскольку политические, правовые и административные инструменты противоречат логике функционирования этого сектора.
Другую группу стран составляют Бенин, Буркина Фасо, Нигер, Мавритания и Руанда, избравшие эндогенную и аутоцентристскую модель развития, в которой поддержка развития ремесленного сектора занимает центральное место. В последние годы НФС рассматривается как потенциальная база частного предпринимательства, способного организовать импортзамещающее производство и улучшить торговый баланс. В этих странах правительства развивают диалог с НФС, привлекают его представителей для разработки различных проектов по кредитованию, налогообложению.
Третью группу стран образуют Конго и Габон, основу экономики которых составляет добыча и экспорт нефти, минерального сырья, а также древесины. Поэтому основное внимание правительства этих стран уделяли развитию этих ориентированных на экспорт секторов экономики. НФС находился на периферии правительственных интересов. Следует также иметь в виду тот факт, что в Габоне (как и в Кот-д-Ивуаре) иммигранты (из других стран Африки, Ливана, выходцы из стран Азии, а также европейцы) доминировали в НФС (60-70%), а в Конго они составляли значительную часть занятых в этом секторе (с. 277, 366, 398). Лишь в последние годы правительства Габона и Конго при поддержке международных организаций стали разрабатывать программы и проекты по поддержке НФС.
Поощрение развития НФС становится сегодня одной из главных тем политики развития. "Главная цель стратегии в отношении неформального сектора должна состоять в увеличении производства, производительности труда и повышении доходов всех категорий занятых в нем работников. Для этого необходимо напрямую влиять на институциональные и экономические переменные, которые обусловливают низкую производительность и доходность предприятий неформального сектора" (с. 446).
Малдонадо формулирует пять основных задач направлений государственной политики в отношении НФС: 1) увеличение инвестиций, предоставление технической помощи и предоставление доступа к наиболее важным и доходным рынкам; 2) создание системы социальной защиты, гарантирующей права человека в сфере труда и создающей нормальные условия для работы; 3) разработка институциональной, правовой и административной системы, гарантирующей благоприятные условия для развития мелких и мельчайших предприятий и устраняющей их дискриминацию; 4) содействие созданию профессиональных организаций в этом секторе, способных защищать интересы этого сектора экономики в переговорах как с органами власти, так и с другими участниками рынка; 5) улучшение системы национальной статистки применительно к неформальной экономике (с.453-454).
Формулируя теоретическую концепцию НФС, К. Малдонадо подчеркивает, что в современной Африке "народная экономика и неформальная экономика образуют главную составляющую производственной структуры и регуляции социальной системы. В то время как народная экономика включает в себя обширную сферу социально-экономических систем и процессов, с помощью которых неимущие слои населения удовлетворяют свои коллективные потребности, неформальная экономика образует гетерогенную совокупность экономической деятельности и торговых отношений, которые предоставляют обездоленным работу и доходы" (с.480).
Народная экономика больше занимается обустройством жизни и созданием условий для воспроизводства рабочей силы; жилье, инфраструктура, санитарные службы, транспорт, образование, приготовление пищи и т.п. Она действует в основном в сфере потребления, которое в африканских городах зачастую принимает коллективные или полуколлективные формы. Народная экономика возникает и бурно развивается в условиях острого дефицита в африканских городах социальных услуг.
Самовольный захват участков для строительства домов является источником острых конфликтов населения с властями.
Неформальная экономика базируется преимущественно на семейных предприятиях, юридически не зарегистрированных, что придает ей поразительную гибкость и огромные возможности адаптации к требованиям рынка.
Она живет и управляется по законам двойной логики: одна — рыночная, другая — социокультурная, укорененная в семейных, этнических, коммуналистских и религиозных отношениях. "Будучи гибридным продуктом, неформальная экономика использует как традиционные, так и современные ценности, которые вместе определяют поведение, решения и устремления ее экономических агентов. Две противоположные системы жизни иногда вступают в конфликт, иногда образуют симбиоз, так что мелкие предприниматели живут в двойственной и неустойчивой ситуации, свойственной переходным историческим эпохам... Наличие нескольких логик поведения не позволяет сводить поведение мелких производителей к простому расчету рентабельности вложенного капитала или максимализации прибыли. Успех многих микропредприятий, действующих в неблагоприятных условиях и лишенных всякой помощи со стороны государства, объясняется их способностью примирять социальные и культурные ценности с необходимостью экономической эффективности" (с.483).
Став массовым феноменом и образом жизни для миллионов мужчин и женщин любых возрастов, неформальная экономика, без сомнения, не является маргинальной для Африки. Однако с точки зрения закона ее не существует. В то же время масштабы этого феномена свидетельствуют, с одной стороны, об «очевидном провале стратегий развития и моделей социальной интеграции, исповедуемых и реализуемых африканскими государствами и международными организациями в течение последних трех десятилетий, с другой, — о структурирующем и интегрирующем харкктере неформальной экономики, даже если она реализуется как бы "нелегально", осуждаемая официально и представителями правящих социальных слоев. Бурный рост неформальной экономики подрывает легитимность африканского государства, ощутимо демонстрируя границы его регулирующих функций и посреднической роли" (с.484).
Африканское государство оказывается под двойным прессом. Извне угроза исходит от глобализации и неолиберальной политики крупнейших мировых держав, лишающих его значительной части суверените-
та и его прерогатив в управлении экономикой и социальными процессами. Внутри своей страны государство все больше утрачивает свою легитимность и доверие народа из-за неэффективности управления, роста бюрократизма, удушающего гражданское общество и частную предпринимательскую инициативу. Но еще более важно, что "бессилие перед лицом быстрых экономических изменений и порождаемых ими социальных проблем ослабляет способность африканского государства обеспечить социальную интеграцию" (с.485).
Накопившиеся за многие годы недоверие к власти и отсутствие реальных перспектив развития, исходящих от государственных проектов, убеждают растущее число обездоленных людей в том, что им нечего ждать от государства и свои проблемы они должны решать сами. "Самозанятость представляется им единственным путем, обеспечивающим выживание" (с.485). Программы структурных реформ, приведшие к падению реальной покупательной способности работников наемного труда, усилили эту тенденцию. Даже многие государственные чиновники стали искать вторую работу. Межсекторальные границы стираются, экономика усложняется и становится все более и более трудно управляемой. В этих условиях вряд ли стоит ожидать, что большинство населения интегрируется в эту распадающуюся на всех уровнях современную социально-экономическую и политическую систему.
Существуют различные, зачастую противоположные точки зрения относительно реформирования африканских государств и модели развития.
Одни утверждают, что необходимо определить функции государства исходя из интересов и потребностей НФС, дебюрократизировать его, сделать более эффективным и более приспособленным к нуждам африканского общества. Речь идет не о формализации НФС и включении в существующую правовую систему, а о создании новой "институционально-правовой системы" ("formalité").
Другая точка зрения состоит в том, чтобы НФС одним росчерком пера включить в существующий современный сектор экономики. Такая политика, считает Малдонадо, была бы только вредна, ибо побудила бы малых производителей уйти в теневой сектор, поскольку они не в состоянии вынести фискальные нагрузки и соблюдать существующие правовые нормы.
Малдонадо дистанцируется от этих крайних суждений и считает, что "элитарное государство должно осуществить серьезные реформы
своих институтов с учетом логики функционирования и социальных форм регулирования, свойственных неформальной экономике, и установить новый порядок отношений между государством, рынком и гражданином. Должна быть также переосмыслена и переориентирована и стратегия развития" (с.485).
Хотя в последние годы отношение африканского государства к НФС заметно меняется в лучшую сторону, оно отказывается от чисто репрессивных мер и становится более терпимым и даже осуществляет политику избирательной помощи, — тем не менее взаимоотношения между ними по-прежнему характеризуются глубоким взаимным недоверием и конфликтностью. Нынешняя политика африканских государств в условиях постоянного бюджетного дефицита направлена на увеличение фискальных нагрузок на экономику и население (эта политика поддерживается международными финансовыми институтами). Такая политика не оставляет шансов на институциональные изменения, учитывающие новые реальности. Более того, следует опасаться, что «те, кто хотел бы подчинить неформальный сектор, скорее предпримут, во имя "нормализации", действия, разрушающие интегральные механизмы, созданные неформальной экономикой. Использование государственной законности для контроля неформальной деятельности приведет к конфронтации двух типов власти: одной - публичной, централизованной и правовой и другой - не менее реальной, частной, атомизированной и фактической» (с.486).
Малдонадо считает, что политика африканских государств, их институционная структура и правовые нормы должны разрабатываться с учетом реального значения НФС в экономике Африки.
Ю.И.Комар
