CC BY
134
2002.03.016-025. ПОЛЬСКО-СОВЕТСКИЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В СЕРЕДИНЕ 1920-х ГОДОВ. (Реферативный обзор).
1. Материалы «Особой папки» Политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б) по вопросу советско-польских отношений. 1923-1944 гг. - М., 1997. - 142 с.
2. МЕЗГА Н.Н. «Восточные кресы» в дипломатическом противостоянии СССР и Польши в 20-е годы // Проблемы славяноведения. - Брянск, 2000.
- Вып.1. - С.170-176.
3. МЕЛЬТЮХОВ М.И. Советско-польские войны: Военно-политическое противостояние, 1918-1939 гг. - М., 2001. - 461 с.
4. GREGOROWICZ S., ZACHARIAS M.J. Polska-Zwiazek Sowiecki: Stosunki polityczne 1925-1939. -- W-wa, 1995. - 230 s.
5. KOSZEL B. Europa Srodkowa i Poludniowo-Wschodnia w mysli i praktyce politycznej Niemiec w XX wieku // Polska wobec idei integracji europejskiej w latach 1918-1945. - Torun, 2000. - S.65-96.
6. MATERSKI W. Tarcza Europy: Stosunki polsko-sowieckie 1918-1939. -W-wa, 1994. - 387 s.
7. MICHOWICZ W. Ewolucja stanowiska Polski wobec Ligi Narodow w okresie miedzywoennym // Polska wobec idei integracji europejskiej w latach 1918-1945. - Torun, 2000. - S.5-26.
8. NIEC M. Francja i Republika Weimarska w koncepcji polityki zagranicznej Narodowej Demokracji w latach 1922-1925 // Przegl. Zachodni. - Poznan, 1999. - R.55, № 3. - S.76-93.
9. NUREK M. Dyplomacja brytyjska wobec kwestii integracji w rejonie Morza Baltyckiego 1919-1939 // Polska wobec idei integracji europejskiej w latach 1918-1945. - Torun, 2000. - S.195-217.
10. PASZTOR M. Polska propaganda prasowa we Francji w latach 1924-1936 (zalozenia i realizacja) // Dzieje najnowsze. - Wroclaw etc., 1995. - R.27, №4.
- S.27-38.
В данном обзоре рассматривается процесс становления и развития отношений между Польшей и СССР на основе анализа научных публикаций отечественных и польских исследователей конца ХХ - начала XXI в., материалов Российского государственного военного архива.
В политической истории Европы межвоенного периода проблема взаимоотношений между возрожденной Польшей и моло-дым Советским государством занимает видное место. Этот период характеризуется наличием сложных событий и явлений, неожидан-ными поворотами, наложившими глубокий отпечаток как на внутреннюю жизнь данных стран, так и на их внешние связи.
В первой половине 1920-х годов международные отношения строились на основе Версальской системы, созданной в послево-енные годы державами, победившими в Первой мировой войне.
После войны в Центральной и Восточной Европе царила нестабильность, не было сильных государств. В этой обстановке политические деятели молодой Польской Республики были вынуж-дены начать поиск такой линии внешней политики, которая обеспечила бы безопасность государства. От того, с какими держа-вами Польша сблизится, к какому военно-политическому блоку примкнет, зависела ее дальнейшая судьба. При этом первостепенное значение для Польши имели отношения с соседними государствами.
На Востоке самым большим по территории соседом Польши была Советская Россия. Их границы соприкасались на протяжении 1421 км. Территория Польши имела важное транзитное и стратегическое значе-ние, поскольку через нее проходили кратчайшие пути из Советского Союза в страны Западной Европы и обратно. По этой причине обе сторо-ны были заинтересованы в нормализации двусторонних отношений.
Польша, как и все «малые государства» Европы, не была политически самостоятельной и в начале 20-х годов шла в фарватере внешней политики Франции. Необходимость поддержания добрососедских отношений с Польшей обусловливалась особенностями международной обстановки того времени, оказывающими влияние на отношения Советского Союза с крупнейшими индустриальными державами - Великобританией и Францией, а также с Германией, которая после Лондонской конференции 1924 г. успешно восстанав-ливала свой экономический потенциал и, будучи вовлеченной в орбиту влияния Великобритании, готовилась стать активной участницей создаваемого в те годы единого антисоветского фронта. Если до Первой мировой войны Германия граничила с могущест-венной Российской империей на востоке и монархией Габсбургов на юго-востоке, то теперь, как замечает Б.Кошель, она имела дело с «рядом малых враждующих между собой государств, занимавшихся решением различных внутриполитических, экономических и социальных проблем», что делало положение Германии в отношении государств Восточной Европы «более выгодным» (5, с.73).
Отношения между Польшей и Советским Союзом в 20-е годы определялись Рижским мирным договором от 18 марта 1921 г., в котором были отражены результаты польско-советской войны 1920 г., установлена польско-советская граница, определены взаимные
обязательства сторон. Заключение данного договора явилось первым шагом к улучшению польско-советских отношений. Однако нормализация отношений между Польшей и СССР проходила весьма непросто из-за накопившихся спорных проблем (территориальных и национальных), идеологической борьбы и нежелания политических кругов Польши своевременно и мирным путем решить проблемы польско-советских отношений. Польское правительство оказывало политическую и материальную поддержку белогвардейцам, скрывающимся в Польше, игнорировало материальные претензии советской стороны, затягивало работу смешанных польско-советских комиссий. Однако в различных слоях польского общества и в некоторой части правящих кругов росло понимание того, что улучшение польско-советских отношений отвечает жизненным интересам Польши. Это диктовалось необходимостью восстановления экономики страны и изменениями международной ситуации, создававшими угрозу безопасности польского государства. По этим причинам польская дипломатия активизировала свою деятельность в отношении Лиги Наций. Для Польши решающее значение имело, пишет В.Михович, «установление сотрудничества с Лигой Наций в решении пограничных вопросов с целью урегулирования спорных проблем с Германией, Чехословакией и Литвой» (7, с.13).
Важным шагом к улучшению отношений с Советским Союзом стало официальное признание Польшей Советского государства и установление с ним отношений на уровне дипломатических миссий 23 декабря 1923 г. Дипломатические отношения были призваны способствовать развитию дружественных отношений между Польшей и Советским Союзом, решению спорных вопросов в соответствии с нормами международного права.
Западные державы, после провала антисоветской интервенции сохранявшие настороженное и даже враждебное отношение к Советской России, предпринимали попытки по созданию единого антисоветского фронта, а также небольших антисоветских блоков. Одним из звеньев антисоветских планов западных держав была Польша, которую Великобритания и Франция рассматривали в качестве барьера между Советским Союзом и Германией и пытались сделать ее главной участницей антисоветского Балтийского союза. «Возможность создания Балтийского союза зависела, - отмечает М.Нурек, - от степени
согласованности интересов государств, заинтересованных в реализации этой идеи» (9, с.207).
Попытки создания Балтийского союза отвечали и внешнеполитическим планам польских правящих кругов по созда-нию «великой» федеративной Польши, в рамках которых предусмат-ривалось помимо захвата территории Белоруссии и Украины присоединение Литвы и подчинение Латвии и Эстонии. Польша участвовала в формировании Балтийского союза исходя из этих целей, а также ввиду тесного военно-политического сотрудничества с Францией. Кроме того, учитывая сложившуюся международную ситуацию, Польша должна была собрать вокруг себя все государства Восточной Европы, связанные с польско-французским союзом, прежде всего Румынию и Чехословакию, поскольку в противном случае на них распространила бы свое влияние Германия, считает польский историк М.Неч (8, с.78).
Нельзя не отметить, что включение в состав Польши западнобе-лорусских и западноукраинских земель в 1921 г. привело к тому, что она стала рассматриваться советским руководством в качестве противника на международной арене. Одной из целей советской внешней политики становилось, пишет Н.Н.Мезга, ослабление этого противника (2, с.170).
12 августа 1924 г. на заключительном заседании англо-советской конференции по политическим и экономическим вопро-сам глава советской делегации Х.Раковский огласил декларацию советского правительства по важнейшим международным вопросам. В ней были определены спорные территории, статус которых, по мнению советских властей, подлежал пересмотру: Бесарабия, Северная Буковина и Восточная Галиция. В частности, подчеркивает российский исследователь М.И.Мельтюхов, «советская сторона вновь заявила о необходимости предоставления населению Восточной Га-лиции права на самоопределение» (3, с .120). На это 23 августа 1924 г. Польша ответила советскому руководству, что «никакого вопроса о Восточной Галиции не существует, и усилила карательные меры против белорусского и украинского населения» (3, с.121).
Цель ослабления Польши приобретала еще большую актуальность в связи с проводившейся в первой половине 20-х годов под руководством Генерального штаба польской армии работой над планом возможной войны. Вырабатывались три взаимозависимых плана: план «№> (война с Германией), план «Я» (война с СССР) и план «М+Я» (война на два фронта). Наиболее реальной опасностью в середине 20-х годов
считался вариант «Я». Остальные варианты счита-лись возможными, по мнению польского исследователя В.Матерс-кого, но менее реальными (6, с. 169). Эти планы свидетельствуют о том, что польские политические круги в равной степени опасались как Германии, так и Советского Союза.
Краеугольным камнем внешней политики Польши в этот период был союз с Францией, который играл для Польши важную роль вплоть до ослабления международных позиций Франции. Франко-польский союз (оформленный в феврале 1921 г.) способствовал также усилению великодержавных настроений в Польше, вселял надежду на возрождение «великой Польши» с помощью Франции.
Польша находилась в орбите французского влияния по крайней мере до 1923 г. Ситуация изменилась в связи с борьбой Англии и Франции за влияние в Европе. Реализация английской концепции ослабления позиций Франции на континенте была связана с необходимостью восстановления сильной Германии и ослабления отношений Франции с восточными соседями Германии, в том числе и с Польшей. Отношение Англии к Польше было равнодействующей ее политики по отношению к Франции. Для реализации своей программы Англия стремилась к ослаблению связей Франции с Польшей и к обеспечению себе существенных позиций в польской экономике, что должно было вовлечь Польшу в орбиту влияния Англии. Что касается Польши, то она не была против контактов с Англией. Но в то же время польское правительство не желало прерывать сотрудничество с Францией и вынуждено было вести политику маневрирования между Англией и Францией. Одним из проявлений желания сохранить союзнические отношения с Францией была, полагает польский исследователь М.Паштор, орга-низация пропаганды позитивного образа Польши во французской прессе в 1924-1936 гг. (10).
Субъективный фактор имел определенное значение и в советской внешней политике, в которой немаловажную роль играла личность наркома иностранных дел. В 1918-1930 гг. эту должность занимал Г.В.Чичерин. Единственный способ возрождения революци-онных возможностей Советского государства Г.В.Чичерин видел в укреплении советско-германских отношений и в попытке помешать германо-английскому сближению. Однако германское правительство все свои усилия сосредоточило на переговорах с западными дер-жавами о подготовке гарантийного пакта. Глава германской внешней политики Штреземан опасался, что преждевременное подписание договора с
Москвой ограничит его свободу действий в отношении западных держав. Поэтому советско-германские переговоры всячески затягивались.
Такая позиция немецкого правительства не удовлетворила Москву. В советских политических кругах было решено осуществить нажим на Берлин. Средством политического давления были избраны отношения с Польшей. Как известно, основным элементом советско-германского сотрудничества с самого начала был антипольский аспект, который являлся даже одной из политических целей этого сотрудничества. 4 декабря 1924 г. член коллегии НКИД СССР В.Копп проводил беседу с послом Германии в Москве Брокдорф-Ранцау по проблеме вступления Германии в Лигу Наций, во время которой предложил послу организовать, как отмечают польские историки, совместное выступление против Польши, если Германия еще не отказалась от своих территориальных претензий (4, с.17).
Сделанное советской стороной предложение встретило бурную реакцию Берлина. 22 декабря 1924 г. Брокдорф-Ранцау сообщил Чичерину, что, по мнению немецкого правительства, «поднятие польского вопроса Германией и Россией ведет к оказанию давления на Польшу с тем, чтобы она отодвинулась к своим этническим границам» (4, там же). Однако Москва прежде всего стремилась оттолкнуть Германию от идеи вступления в Лигу Наций.
Обеспокоенная возможной переориентацией германской политики на Запад, Москва перед вступлением Германии в Лигу Наций решила прибегнуть к польскому фактору, возобновив переговоры с Польшей по вопросу заключения польско-советского договора о ненападении. Вопрос о заключении польско-советского пакта о ненападении имеет свою предысторию. Впервые проект договора о ненападении был предложен Советскому Союзу польской стороной во время Московской конференции по разоружению в декабре 1922 г. Текст проекта был одобрен обеими сторонами, но не был подписан (Российский государственный военный архив (далее - РГВА). Ф.308.Оп.19.Д.504.Л.20). Переговоры по этому вопросу были возобновлены лишь в августе 1924 г. по инициативе В.Коппа. В своем заявлении польскому полпреду в Москве К.Вышиньскому В.Копп выразил точку зрения, согласно которой, личная встреча глав внешнеполитических ведомств обоих государств могла бы способствовать урегулированию спорных вопросов. Различие в мнениях двух министров основывалось на том, что Г. В. Чичерин предлагал созвать
особую прелиминарную конференцию, которая подготовила бы материалы к подобной встрече, тогда как министр иностранных дел Польши А. Скшиньский занимал позицию, согласно которой созыв конференции является излишним, а прелиминарное соглашение могло быть достигнуто путем переговоров центральной власти с соответствующими дипломатическими представительствами. Эта точка зрения, переданная Г.В.Чичерину К.Вышиньским 23 сентября 1924 г., не была оспорена советской стороной (РГВА. Ф.308. Оп.19. Д.504. Л.21-22). Этим временем датируется начало дипломатических переговоров, подготавливающих основы для возможной встречи министров иностранных дел Польши и СССР и подписания политического договора.
Варшава была полностью готова к установлению контакта с советской стороной. При господствующей в польском МИД полной уверенности в том, что советская дипломатия в переговорах с Польшей видит лишь тактический фактор, нельзя было исключить возможность реального улучшения отношений с СССР, которое было бы для Польши неоценимым как фактор противодействия немец-кому ревизионизму. 12 декабря 1924 г. на территории Берлина состоялась встреча главы департамента Министерства промышлен-ности и торговли Польши Г. Тенненбаума с сотрудником советского полпредства в Берлине С.Раевским. Во время беседы польский представитель, имевший полномочия на такого рода переговоры, сделал С.Раевскому ряд предложений, суть которых сводилась к подписанию «основного договора». По мнению польского прави-тельства, этот договор должен включать в себя взаимное признание существующих государственных границ, обязательство действитель-ного невмешательства во внутренние дела другой стороны и неучастия в каких-либо блоках, направленных против одной из договаривающихся сторон. В Советском Союзе это предложение Польши было принято с удовлетворением.
Тем не менее в то же самое время польское руководство, не желавшее расставаться с идеей создания Балтийского блока, предпринимало последние попытки ослабить противоречия между участни-ками союза и достичь единства мнений. В марте 1925 г. в Риге собрались представители генеральных штабов Латвии, Эстонии, Финляндии, Польши и Румынии. Целью этого совещания являлась разработка плана антисоветской войны.
3 апреля 1925 г. состоялось заседание комиссии Политбюро, на котором обсуждались вопросы о целях и значении происходящего в Риге
совещания. Члены комиссии констатировали «бесспорность факта происходящей в Риге конференции представителей генштабов Польши, Латвии и Эстонии с участием Румынии и Финляндии в качестве "наблюдателей"», а также установили, что конференция представителей генштабов «является последовательным этапом в процессе установления единого антисоветского блока в граничащих с СССР на Западе государствах...» (1, с.18). Была отмечена активная роль в этой конференции Польши, а также признано стремление Англии создать на западных границах СССР антисоветские плацдар-мы. Комиссия сделала вывод о том, что «факт создания блока из Прибалтийских стран, Польши и Румынии таит в себе непосред-ственную угрозу опасности СССР» (3, там же). Далее комиссия предлагает ряд мер по предотвращению этой опасности. В частности, предлагается использовать экономическое давление на прибалтий-ские государства и польско-литовский антагонизм в целях разложе-ния Балтийского блока, использовать франко-польские противоре-чия в отношении Германии, усилить разведку в целях выяснения степени военной подготовки соседних государств и т.д. (1, с.19).
В июле 1925 г. возобновились польско-советские контакты. Следует отметить, что о факте и сути проводившихся с 1924 г. переговоров между СССР и Польшей была проинформирована Германия. Еще 25 декабря 1924 г. Чичерин заявил Брокдорф-Ранцау, что Москва готова заключить договоры о ненападении со всеми государствами, в том числе с Германией и Польшей одновременно. Однако проводимое таким образом давление на Германию не приносило ожидаемых результатов. В этой ситуации в Москве было решено осуществить более сильный нажим на главу МИД Германии Штреземана. Находившийся в Берлине М.Литвинов 13 июня 1925 г. в беседе со Штреземаном, по свидетельству польских исследователей С.Грегоровича и М.Захариаса, предостерег Германию от подчинения Великобритании и одновременно дал ей понять, что Советский Союз мог бы сблизиться с Францией и даже с Польшей (4, с.20). Тогда в Москву прибыл глава Восточного отдела в германском внешнеполи-тическом ведомстве Герберт фон Дирксен, который привез предложения германского правительства и довел их до сведения Г.В.Чичерина. Из этих предложений следовало, что Германия вместо подписания нового политического договора с СССР желала бы огласить совместное заявление на тему общих принципов немецко-советских соглашений и присоединить их к торговому соглашению,
которое как раз обсуждалось. Это предложение не удовлетворило Москву. 13 июля 1925 г. она предложила новый проект политического договора, а заодно обратилась к польскому вопросу как к средству давления на Германию.
В то же время в Берлине был установлен контакт с посланником польского министра иностранных дел Г.Тенненбаумом. На этот раз собеседником Г.Тенненбаума стал советский дипломат К.Радек. 12 июля 1925 г. в присутствии С.Раевского и советника торгового представительства Польши в Берлине М.Соколовского, К.Радек, заявив, что выступает как частное лицо, сказал, что присоединение Германии к пакту о безопасности должно изменить отношение России к Германии, и последствием этого будет польско-советское сближение. По мнению К.Радека, пишут С.Грегорович и М.Захариас, Польша нужна России в качестве оборонительного вала между советской территорией и Германией. Советский дипломат выдвинул также три пункта, которые должны были способствовать польско-советскому сближению. Данные пункты предполагали отказ Польши от финансовых претензий к советской стороне, заключение польско-советского пакта о ненападении, признание компартии в Польше (4, с.21).
В Варшаве отдавали себе отчет в том, что предпринятые советской стороной инициативы носили тактический характер. Однако их не отклонили, поскольку принимался во внимание сам факт проведения официально или неофициально диалога с Советским Союзом. Это было связано с проводившейся летом 1925 г. энергичной акцией польской дипломатии, имеющей своей целью защиту польских интересов перед конференцией в Локарно.
28-29 сентября 1925 г. Г.В.Чичерин вел беседы с министром иностранных дел Польши А. Скшиньским, в которых были затронуты проблемы польско-советских отношений и вопросы международной политики.
Обсуждался вопрос о польско-советском пакте о ненападении. Были подтверждены стремления обеих сторон к подписанию политического двустороннего договора. Советская сторона должна была подтвердить, что она не стремится нарушить мир путем нападения на соседние государства, а Польша должна была заявить о своем неучастии в каком-либо антисоветском блоке. Помимо общих рассуждений на данную тему стороны подняли вопрос о том, каким образом политический договор может соответствовать их интересам в отношении
балтийских и других государств. Г.В.Чичерин заявил, что предусматривает возможность нахождения компромисса в балтий-ском вопросе, который может быть достигнут принятием формулы документа, отражающей интересы одновременно Польши и СССР (РГВА. Ф.308. Оп.19. Д.504. Л.22).
Было установлено, что дальнейшие переговоры будут проводиться в Москве с участием представителей посольства Польши в Москве, и было бы желательно, чтобы заключение политического соглашения было связано с возможным ответным визитом министра А.Скшиньского в Москву. Было установлено приблизительное время визита - май 1926 г. Было также оговорено, что желательно рассматривать вопрос о политическом договоре во взаимосвязи с проблемой утверждения средств, которые помогли бы реализовать невыполненные обязательства по Рижскому договору.
Был также затронут вопрос о Румынии. Во время его обсуждения Скшиньский сказал, что в случае нападения СССР на Румынию Польша придет на помощь последней, так как у них имеется соответствующий договор. На второй встрече Скшиньский предложил найти компромисс по бессарабскому и балтийскому вопросам, но не сделал более существенных предложений.
Переговоры по вопросам международной политики касались прежде всего позиции Великобритании. Советская сторона видела в британской политике опасность для себя и в связи с этим соответствующим образом рассматривала проблему гарантийных пактов. Кроме того, Советский Союз, по заявлению Чичерина, считаясь с тем, что Германия вступит в Лигу Наций, политическими методами сделает невозможным для Германии предпринять какие-либо антисоветские шаги. Каждая из сторон пыталась продемонст-рировать мирные цели своей внешней политики, что нашло яркое выражение в первой беседе министров. Обе стороны подтвердили свою полную готовность к мирному сосуществованию и добро-вольному соблюдению установленной польско-советской границы (РГВА. Ф.308. Оп.19. Д.500. Л.22-23).
Однако конкретных итогов в форме заключенных соглашений на переговорах в Варшаве достигнуто не было. Скшиньский старался использовать визит Чичерина в Варшаву для усиления позиций Польши перед приближающейся конференцией в Локарно.
Под воздействием изменений международной обстановки польское правительство сделало попытку сблизиться с СССР, которая была прервана проходившей в октябре 1925 г. Локарнской конференцией, имевшей немаловажное значение с точки зрения опреде-ления дальнейшей судьбы Польского государства и продолжения польско-советского сотрудничества.
Результаты конференции в Локарно показывают, что на ней были приняты не двусторонние обязательства стран-участниц, а целая система организации международных отношений. Как отмечается в одном из информационных обзоров II Отдела Генштаба Польши, локарнская система соглашений стала «чем-то вроде Женевского соглашения для Центральной Европы» (РГВА. Ф.308. Оп.19. Д.501. Л.52).
Советская дипломатия оценила локарнские соглашения как попытку создать единый антисоветский фронт капиталистических держав, изолировать от СССР Германию. Важное значение с точки зрения ослабления антисоветской направленности локарнских соглашений приобрели советско-германский торговый договор, который был подписан 12 октября 1925 г., и договор Советского Союза с Германией о ненападении и нейтралитете от 24 апреля 1926 г. Поэтому эти договоры вызвали недовольство не только в Польше, но и в Англии.
После Локарнской конференции Польша оказалась в очень сложной ситуации. Ее позиция на международной арене была в значительной степени подорвана. Германские успехи становились все более опасными для Польши. Финансовый и политический кризис, охвативший Польшу в конце 1925 г., способствовал осуществлению немецких планов ревизии польско-германской границы. У Польши в этот период была только одна альтернатива - либо ратифицировать локарнские соглашения, либо искать поддержку Советского Союза. Дальнейшие события показали, что Варшава выбрала второй вариант.
Локарнские соглашения противоречили также интересам СССР и создавали внешнюю угрозу для советских границ. Кроме того, Локарнская конференция явилась одним из факторов расшатывания Версальской системы, ослабления позиций Франции на международной арене и усиления Германии, военную мощь которой западные державы старались направить на Восток.
Таким образом, в середине 20-х годов польский вопрос был важной составной частью европейской политики. Несмотря на то, что Польше были присущи амбиции играть серьезную роль в междуна-
родных делах, она относилась к государствам, подчиненным интересам великих держав. Одной из главных причин, по которой Польша была лишена политической самостоятельности, являлась ее экономическая слабость. В 1924-1925 гг. в результате серии переговоров между представителями Польши и Советского Союза была заложена основа для улучшения польско-советских отношений, заключения политического соглашения.
О.В.Бабенко
