CC BY
64
2002.03.004. ЗАЛЕВСКАЯ А.А. ТЕКСТ И ЕГО ПОНИМАНИЕ. — Тверь, 2001. — 177 с. — Библиогр.: с.159-173.
Известный психолингвист А.А. Залевская, отмечая наличие в отечественной и мировой литературе огромного количества публикаций по проблемам текста и его понимания, ставит своей задачей рассмотрение возможных путей разработки комплексной теории текста и его понимания, способной интегрировать результаты новейших исследований. Основания для разработки метатеории текста и его понимания обнаруживаются, по мнению А.А. Залевской, в ряде философских работ (Мамардашвили, Пятигорский), в единой теории психических процессов (Веккер), в концепции специфики живого знания как достояния человека (В.П. Зинченко), а также в принципиальных особенностях семиозиса, теории функциональных динамических систем, в современных концепциях памяти и др. Понимание текста рассматривается А.А. Залевской как психическая деятельность, процесс, не доступный для прямого наблюдения, реализующийся при взаимодействии осознаваемого и неосознава-емого, вербализуемого и не поддающегося вербализации.
Признавая наличие «рационального зерна» в любом из анализируемых подходов, А.А. Залевская ставит своей задачей исследовать сущностные характеристики текста и процессов его понимания, последовательно опираясь на базовые процессы, имеющие место при понимании текста «наивным» носителем языка, который успешно оперирует текстом как реципиент и продуцент.
В теории текста в настоящее время актуальны следующие вопросы: что следует считать текстом, каковы его принципиальные характеристики. В условиях смены научной парадигмы текст рассматривается с позиций дискурса, динамической системы, синергетики, гендеристики. Наряду с традиционными качествами текста - цельностью и связностью - рассматриваются ритмическая структура текста как физического тела (Г.Г. Москальчук), эмоционально-смысловая доминанта в разных трактовках (В.П. Белянин, В.А. Пищальникова, А.В. Кинцель, В.И. Шаховский и др.), фоносемантическая структура текста (М.А. Балаш), текстовая эзотеричность (А.А. Богатырев) и др. Текст рассматривается как источник культурологической информации (Ю.А. Сорокин), как репрезентация специфической переводческой деятельности, как синергетическая система (В. А. Пищальникова, И.А. Герман,
Е.В. Рылова, Г.Г. Москальчук, Н.Л. Мышкина и др.). Очевидно, что современную науку больше интересуют не формальные, а содержательные характеристики текста. Это свидетельствует о продуктивности выхода за рамки интралингвистической трактовки текста и его понимания. При этом, с одной стороны, исследователь и текст могут объединяться в рамках единой системы - в этом случае текст существует только в диалоговом режиме с читателем и интерпретатором (В .П. Руднев), с другой - текст рассматривается как спонтанное самодвижение энергии, функционирующее по своим законам и в соответствии со своими целями вне зависимости от автора или читателя (Н.Л. Мышкина).
В исследовании текста обнаруживается тенденция абсолютизации текста, рассматриваемого вне связи с продуцентом и реципиентом. Так, Г.Г. Москальчук ставит своей задачей изучение закономерностей формообразования текста как природного объекта с акцентированием повтора как одного из текстообразующих физических параметров, определяющих структуру текста и его целостность. Г.Г. Москальчук вслед за В.А. Пищальниковой подчер-кивает, что антропоцентрический подход в лингвистических исследованиях должен учитывать актуально не осознаваемые человеком чисто физические параметры текста, детерминирующие его порождение и восприятие. Структура текста является неосознаваемой психосемиотической реальностью, при этом обнару-живаются статистические параметры формы как бессознательно предпочи-таемые способы самоорганизации текста. А. А. Залевская отмечает принципиальные расхождения в позициях Г.Г. Москальчук и Н.Л. Мышкиной и подчеркивает, что трактовка текста как естественного природного объекта правомерна, но недостаточна. При условии признания метафоричности разговора об энергожизни и самоорганизации текста эти подходы можно назвать взаимодополняющими, но недостаточными для объяснения механизма функционирования текста. Тело текста, взятое само по себе, без означивающего его человека, не несет какой-либо внутренней энергетики, не может самоорганизовываться структурно. Вместе с тем А. А. Залевская отмечает, что термин синергетика уже вошел в лингвистический обиход, в том числе и в составе нового перспективного направления исследований — лингвосинергетики (Барнаульская школа психолингвистики). В рамках лингвосинер-гетики разработано понятие креативного аттрактора - доминантного смысла - зона гармонизации
симметрии и асимметрии текста, его организации и самоорганизации, зона притяжения всех элементов текста, позволяющая ему существовать как целому, одновременно допуская возможность его существования в состоянии относительной стабильности и перехода к иному состоянию (В.А. Пищальникова, И.А. Герман). Креативный аттрактор, с одной стороны, задает путь восприятия текста, сужает его, с другой — позволяет привлекать к его интерпретации практически неограниченное количество смысловых элементов, так или иначе связанных с доминантным смыслом. Континуальность смысла текста дает возможность говорить о аттракторах как указателях на определенные смысловые текстовые поля. А.А. Залевская указывает на необходимость соотнесения понятия аттрактора с понятиями ключевое слово, ключевой смысл, опорный элемент понимания.
Особое внимание уделяется проблеме эмоционально-смысловой доминанты текста. А.А. Залевская рассматривает позицию В.П. Белянина, который трактует эмоционально-смысловую доминанту как систему когнитивных и эмотивных эталонов, харак-терных для определенного типа личности и служащих основой метафоризации и вербализации картины мира в тексте. Отмечается, что в работах В. А. Пищальниковой и выполненных под ее руководством исследователей понятие эмоционально-смысловой доминанты увязывается с эстетизированной эмоцией и мотиви-рующей сферой сознания. Так, А.В. Кинцель трактует эмоцио-нально-смысловую доминанту как текстообразующий фактор, подчеркивая, что абсолютная «неэмоциональность» какого-либо текста невозможна. Этот вывод расходится с лингвистической традицией, но аргументируется и другими психолингвистическими исследованиями (Е.Ю. Мягкова).
Привлекает внимание исследователя и трактовка понятия концепт в современной лингвистике и психолингвистике, тем более что «за употреблением этого термина могут лежать весьма различающиеся теоретические построения» (с.31). А. А. Залевская предлагает разграничивать концепты (то, что функционирует в голове индивида) и конструкты - продукты научного исследования.
Анализируя различные подходы к проблеме понимания, А.А. Залевская выделяет следующие: логико-лингвистический (пони-мание как аргументативный анализ), системно-семиотический (понимание как перевод), герменевтический (понимание как пробуж-дение рефлексии), когнитивный (понимание как построение менталь-ной модели),
психолингвистический (понимание как построение проекции текста), подход с позиций психопоэтики. Логико-лингвис-тический подход реализуется, например, в работах Л.Г. Васильева как система рассуждений, когда ставится задача создания лингвистических нормативных систем рассуждения, поскольку реципиент обязан знать правила получения вывода и соблюдать принципиальные прагма-семантические постулаты аргументации.
Системно-семиотический подход, представленный исследова-ниями И.Э. Клюканова, разрабатывает новый концептуальный аппарат, способный объяснить общие механизмы и особенности межкультур-ного языкового развития, и семиотическую модель межкультурного языкового развития. В качестве основного механизма межкультурного общения И.Э. Клюканов рассматривает семиоперевод, обосновывая концепцию перевода как бесконечной интерпретации знаков и как центрального момента общения в любых проявлениях последнего. Перевод понимается как ментальная интерпретативная деятельность. И.Э. Клюканов рассматривает эгоструктуру личности как коммуника-тивный акт - взаимодействие знака, объекта и интерпретанты.
Герменевтический подход к пониманию текста реализуется в разных направлениях. Так, Дж. Филлипс считает, что герменевтическое понимание - это не только практическое понимание, основывающееся на социально разделяемом опыте, это также и стремление интерпретировать действия другого человека сквозь призму некоторой интерпретационной схемы, которая недоступна человеку, чье поведение интерпретируется. Различие между когнитивной психологией и герменевтикой состоит не в различии между когнитивной схемой и социальной практикой, а скорее между каким-то видом когнитивной схемы, акцентирующей внимание на убеждениях, правилах и ментальных репрезентациях, и другим видом схемы, акцентирующим наборы значений, встроенных в поведение субъекта. Преимущества герменевтики перед когнитивной психологией в этом случае очевидны: при интерпретации больше внимания уделяется структурам значения, встроенным в поведение, чем когнитивным репрезентациям.
В концепции Г.И. Богина понимание характеризуется как освоение разумом того, что присутствует или дается неявно, разграничиваются субстанциональная и процессуальная стороны понимания как способность понимать и как множество действий, обеспечивающих переход от непонимания к пониманию. Исследователь указывает на необходимость формирования готовности к пониманию текстов через обучение рефлексии. Составляющие типологии смыслов Г.И. Богина вполне
согласуются с когнитивными и психолингвис-тическими исследованиями, однако Г.И. Богин говорит о наличии «чистых смыслов», пояса «чистого мышления», а эмоцию прирав-нивает к рефлексу.
Анализ когнитивного подхода А.А. Залевская строит на обзорной статье (McKoon & Ratcliff), отмечая, что внимание когнити-вистов переместилось с исследования содержания используемого выводного знания на процессы его получения и на особенности репрезентации знаний в памяти человека. Вопросы о том, какое выводное знание необходимо для понимания текста, отошли на второй план, стало исследоваться то, как общее знание инкорпо-рируется в информацию, получаемую из текста.
Психолингвистический подход базируется в отечественном языкознании на фундаментальных концепциях Л.С. Выготского, Н.И. Жинкина, А.Р. Лурии и др. Проекцией текста (концептом текста, смыслом текста) понимается ментальное образование, продукт процесса восприятия текста реципиентом, в или иной мере приближающийся к авторской проекции текста. Построение проекции текста связано с преодолением разного рода трудностей, что заставляет реципиента перевести на уровень актуального сознания те опорные элементы и стратегии, которые он в других условиях применяет на уровне бессознательного контроля (Т.В. Михайлова, И.Ф. Бревдо, И.В. Воскресенский). В тверской школе психолингвистики разработаны спирале-видная модель идентификации слова, распространенная и на условия понимания текста (А. А. Залевская), вихревая модель (М.Л. Корытная), модель маятника, модель внешнего наблюдателя (П.В. Рафикова) и др.
В рамках психопоэтики текст рассматривается как континуум потенциальных интерпретаций. В. А. Пищальникова определяет художественный текст как коммуникативно направленное вербальное произведение, обладающее эстетической ценностью, выявляемой в процессе его восприятия. В процессе понимания у реципиента должна быть актуализирована система смыслов, соотносящаяся со смыслами, представленными в данном тексте, поэтому чрезвычайно важно то, насколько мотивированно языковая форма представляет авторские смыслы. Базу для понимания художественного текста реципиентом составляет совпадение концептуальных систем автора и воспринимающего, но поскольку полное совпадение таких систем в принципе невозможно, полного совпадения проекций художественного текста у автора и читателя не может быть. Понимание любого речевого произведения всегда представляет собой его интерпретацию на каком-либо уровне
концептуальной системы коммуниканта. Поэтому концептуальная система - поле интерпретации смысла. Языковая единица используется для репрезентации смысла, однако никакая вербальная репрезентация не исчерпывает соотносимого с ней смысла. Понимание текста реципиентом протекает как осмысление зафиксированных в вербальном коде авторских смыслов, сопровождаемое эстетическим осмыслением самого вербального кода, как построение определенной релевантной структуры смыслов в концептуальной системе индивида на базе языковых значений, которые выступают в этом случае для реципиента как средство конвенциональной ориентации в концептуальной системе автора текста. В художественном тексте не актуален ни конвенциональный стереотип, ни инвариантное значение, представленное единицей языка. Здесь осуществляется процесс «проникновения за значение», которое не представляет некий «универсальный смысл», а репрезентирует только личностное знание (представление, мнение) о мире, которое зачастую вообще не соотносится с каким-либо «универсальным смыслом». В художественном тексте осуществляется не личностное представление конвенционального смысла, а репрезентация личностного смысла в конвенциональных языковых единицах. А.А. Залевская отмечает, что В.А. Пищальниковой «разработана теоретическая концепция большой объяснительной силы» (с.70), подтвержденная экспериментальными исследованиями и близкая теоретическим основам научных изысканий тверских ученых.
Книга завершается рассмотрением лексикона индивида как медиатора процессов формирования проекций текста с позиций, ранее представлявшихся в известных работах А.А. Залевской.
И.А. Герман
