CC BY
303
2001.03.043. МАРЧЕНКО К.К., ЖИТНИКОВ В.Г., КОПЫЛОВ В.П. ЕЛИЗАВЕТОВСКОЕ ГОРОДИЩЕ НА ДОНУ.
MARCENCO K.K., ZITNIKOV V.P., KOPYLOV V.P. Die Siedlung Elizavetovka am Don / Ин-т археологии РАН и др. - М., 2000. - 281 с. -(Pontus septentrionalis; 2) (Tanais; 2).
Монография посвящена публикации результатов многолетних исследований Елизаветовского городища в дельте Дона - одного из крупнейших поселений степной зоны Северного Причерноморья раннего железного века, главного, если не единственного, центра оптовой «международной» торговли всей юго-восточной части геродотовой Скифии, а также административного и религиозного центра СевероВосточного Приазовья.
Накопленный к настоящему времени огромный археологический материал, отмечается во введении, позволяет дать не только развернутую характеристику отдельных элементов материальной культуры жителей дельты Дона скифского периода, но и рассмотреть основные этапы истории самого поселения, выяснить механизм зарождения и развития греко-варварских экономических и культурных контактов (с.8).
В книге приводится краткий очерк истории археологического изучения Елизаветовского городища, открытого еще в 1853 г. профессором Московского университета П.М.Леонтьевым, рассматриваются вопросы палеогеографии дельты Дона, а также топографии, стратиграфии, хронологии и периодизации поселения.
Исходя из современного состояния его исследованности, отмечают авторы, в развитии городища можно выделить по меньшей мере четыре отдельных этапа. Первый из них - рубеж третьей и четвертой четвертей VI - V в. до н. э. - охватывает период его становления. Крайне низкая информативность ранних слоев позволяет говорить с равной степенью гипотетичности о двух возможных вариантах этого процесса. Первый вариант (оцениваемый авторами как более предпочтительный) предполагает постепенное, в течение целого столетия, превращение зимника одной из кочевых орд Подонья под воздействием развивающихся хозяйственных и культурных связей варваров с греками в стационарное поселение с торговой ориентацией экономики; второй вариант не исключает возможности одномоментного создания в конце VI - начале V в. до н. э. сравнительно небольшого и, по-видимому, неукрепленного населенного пункта.
Второй этап истории Елизаветовского городища охватывает практически всю первую половину IV в. до н.э. и отмечен превращением
его в крупнейшее варварское торжище всего Северо-Восточного Причерноморья. Характер археологических материалов данного периода позволяет предполагать переход части его обитателей к вполне оседлому образу жизни в условиях небольшого стационарного поселения, расположенного в пределах обширного стойбища с полукочевым населением.
На третьем этапе - середина IV - рубеж IV-III вв. до н.э. -завершается формирование крупнейшего в степной зоне Северного Причерноморья сильно укрепленного варварского поселения городского типа, в структуре которого появляется отдельный греческий квартал. Наконец четвертый и последний этап - рубеж IV-III - 80-70-е годы III в. до н.э. - целиком связан с функционированием на месте городища греческой колонии (с.68-70).
Значительное внимание в книге уделено анализу структуры и техники строительства оборонительных сооружений, жилых и хозяйственных комплексов. Фортификационная система Елизаветовского поселения, построенная в середине IV в. до н.э., вероятно, в связи с ростом угрозы со стороны савромато-сарматов, включала две линии обороны - внешнюю и внутреннюю («акрополь») и основывалась на использовании как естественных рубежей защиты (протоков и т.п.), так и искусственно созданных укреплений в виде валов, рвов и тына турлучной конструкции. Очевиден, таким образом, пишут авторы, явно негреческий, туземный характер укреплений, аналогичный оборонительным сооружениям многих других поселений скифского времени Северного Причерноморья (с.88).
Несколько позднее деревоземляные укрепления были усилены элементами каменных конструкций, типа «башен», подпорных стен, облицовки рва, что совпало по времени с появлением сырцово-каменных жилых построек с черепичной кровлей и, вероятно, было связано с воздействием эллинской строительной практики после возникновения отдельного греческого квартала, инкорпорированного в структуру варварского поселения. Впрочем, как отмечают авторы, это не привело к сколько-нибудь заметному отступлению от традиционных конструктивно-планировочных схем самих жилых и хозяйственных строений. Преобладающим типом среди них до самого конца существования поселения оставались землянки прямоугольной (подпрямоугольной) формы каркасно-столбовой конструкции с двускатными перекрытиями (с. 118, 126).
Воздействие эллинов на бытовую культуру местного населения хорошо прослеживается по керамическому комплексу поселения,
отличающемуся исключительно большим количеством и разнообразием импортной столовой посуды, которая, очевидно, играла в жизни местного общества значительно более заметную роль, чем на других варварских поселениях Великой Скифии. Другой определяющей чертой керамического комплекса является подавляющее преобладание в нем греческой тары - остродонных амфор (свыше 83%) практически из всех причерноморских и средиземноморских центров-экспортеров винной продукции. Столь большой процент керамической тары и поистине грандиозный сам по себе объем амфорных материалов (так, по числу амфорных клейм Елизаветовское поселение в 15-16 раз превосходит аналогичное по размерам и функциям Каменское городище на Нижнем Днепре) позволяет считать поселение на Нижнем Дону наиболее крупным в Северном Причерномрье У-1У вв. до н.э. туземным центром греко-варварского торгового обмена (с.164).
Хотя посредническая торговля, несомненно, являлась базовой функцией Елизаветовского городища, его экономика была многоотраслевой. С IV в. до н.э. крупномасштабный, товарный характер приобретает промысловое рыболовство, превратившееся в ведущую экспортную отрасль хозяйства поселения. Относительно важную роль играло также отгонно-пастбищное скотоводство при сохранении среди наиболее зажиточной части населения элементов кочевого уклада (с.172-180). Существенно важнее, однако, было то, что Елизаветовское городище являлось, по-видимому, единственным центром ремесленного производства Подонья-Приазовья, прежде всего кузнечного и бронзолитейного, выделившихся в специализированные ремесла, продукцией которых обеспечивалось как население дельты Дона, так и окружающих степей (с.194).
Расположение Елизаветовского поселения в контактной зоне взаимодействия трех крупных культурно-исторических общностей -скифской, савромато-сарматской и меотской - при определенной близости их культурного облика всегда затрудняло в недалеком прошлом этнокультурную интерпретацию памятника. Теперь, отмечают авторы, исходя из материалов как самого поселения, так и, главным образом, на основе данных, полученных при раскопках Елизаветовского могильника, есть все основания говорить о существовании в дельте Дона относительно небольшой гомогенной общности - носителей локального варианта скифской культуры. Наибольшее число параллелей и прямых аналогий материалам анализируемых памятников обнаруживается в синхронных комплексах степного и лесостепного Поднепровья -коренного района обитания скифов Геродота. Факт наличия в составе
комплекса местной лепной керамики отдельных типов посуды савроматов и меотов (возможно, свидетельствующий о присутствии на поселении представителей данных этносов) в целом не противоречит заключению о значительной культурной и этнической однородности жителей Елизаветовского поселения, идентифицируемых как скифов (с.234-238).
Социальная структура рассматриваемой общности, которая фиксируется по материалам могильника (погребения вождей, знатных воинов, рядовых общинников и, наконец, какой-то прослойки крайне бедных, скорее всего лично зависимых в той или иной мере обитателей городища), соответствует стадии разложения родоплеменных отношений. В то же время наличие богатых воинских («царских»?) захоронений придает Елизаветовскому поселению вид административного центра Нижнего Подонья, временной или, возможно, постоянной ставки представителей местной родоплеменной элиты (с.244).
Сочетание «базовой» (торгово-посреднической) и ряда других региональных функций позволяет, по мнению авторов, отнести рассматриваемый памятник к числу поселений городского типа, что согласуется и с размерами городища, занимавшего в период своего расцвета (середина IV - рубеж IV-III вв. до н.э.) площадь, равную 52 га. Впрочем, жилыми постройками более или менее плотно был занят только «акрополь» и прилегающий к нему греческий квартал, своего рода «энойкия», площадью около 700-900 кв. м, большую часть которой занимал блок наземных сырцово-каменных домов. Таким образом, постоянное население городища было весьма немногочисленным (порядка нескольких сотен человек), но оно периодически пополнялось за счет зимовавших здесь кочевников (с.246-250).
На рубеже IV-III вв. до н.э. поселение, включая греческий квартал, было покинуто жителями, возможно, под угрозой со стороны резко усилившихся к тому времени сарматов. Но очень скоро на территории бывшего «акрополя» возникает крупная колония, основанная, по-видимому, боспорскими греками с целью поставить под полный свой контроль торговлю с соседними варварами и экспорт рыбы из дельты Дона. Но уже в 80-70-е годы. III в. до н.э. новый эмпорий гибнет в результате внезапного нападения кочевников (судя по археологическому контексту). В дальнейшем до конца античной эпохи единственным форпостом греческой цивилизации в Нижнем Подонье остается сильно укрепленный Танаис (с.258).
А.Е.Медовичев
