2001. 03. 019-033. Молодежные движения и субкультуры Санкт-Петербурга. (сводный реферат) Текст научной статьи по специальности «СМИ (медиа) и массовые коммуникации»

беспроцентный или льготный кредит. Не менее важен блат и для получения необходимой для ведения бизнеса информации: относительно налогов, таможенных правил, решений региональной администрации или политики банков. В условиях постоянного изменения "правил игры" относительно налогов, пошлин, кредитов и пр. это становится жизненно необходимым. Анализ современной ситуации показывает, что без блата в региональной администрации невозможно ни создать собственное дело, ни вести бизнес. Чтобы стать бизнесменом, чтобы на выгодных условиях получить кредит и т.п., надо по-прежнему быть "своим" для определенного круга. Респонденты приводят многочисленные примеры того, что в условиях современного экономического кризиса "выживают" фирмы и предприятия только тех людей, которые имеют связи и знакомства в региональных администрациях или еще выше, причем зачастую эти системы связей складывались еще в советское время.

ЗА.Сокулер

2001.03.019-033. МОЛОДЕЖНЫЕ ДВИЖЕНИЯ И СУБКУЛЬТУРЫ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА. (Сводный реферат)

2001.03.019. СОКОЛОВ М. СУБКУЛЬТУРНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ДВИЖЕНИЙ: КОГНИТИВНЫЙ ПОДХОД // Молодежные движения и субкультуры Санкт-Петербурга: (Социол. и антропол. анализ) / Ин-т социологии РАН (С.-Петерб. гос. ун-т. Фак. социологии С.-Петерб. ассоц. социологов; Под ред. Костюшева В.В. -СПб.: Норма, 1999. - С. 9-23.

2001.03.020. ГАЙДУКОВ А. МОЛОДЕЖНАЯ СУБКУЛЬТУРА СЛАВЯНСКОГО НЕОЯЗЫЧЕСТВА В ПЕТЕРБУРГЕ // Там же. - С. 2450.

2001.03.021. ГОДИНА А. ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СУБКУЛЬТУРЫ И КУЛЬТУРЫ (НА ПРИМЕРЕ ДВИЖЕНИЯ ИНДЕАНИСТОВ) // Там же. -С. 51-66.

2001.03.022. ЕМЕЛЬЯНОВА Е. "ОБЩЕСТВО СТОРОЖЕВОЙ БАШНИ: ОРГАНИЗАЦИЯ И СУБКУЛЬТУРА // Там же. - С. 67-86.

2001.03.023. БЫЧЕНКО Т. МОЛОДЫЕ БУДДИСТЫ "КАРМА КАГЬЮ" В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ // Там же. - С. 87-102.

2001.03.024. СВЕРДЛОВ М. "МОЛОДЫЕ ХРИСТИАНСКИЕ ДЕМОКРАТЫ: ТУСОВКА ИЛИ ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ? // Там же. - С. 103-116.

2001.03.025. ТОПОРОВА А. "НАЦБОЛЫ" В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ: ОБРАЗЫ И ПОВСЕДНЕВНОСТЬ // Там же. - С. 128-127.

2001.03.026. ГОЛОВА Т. СКВОТЕРЫ В ПЕТЕРБУРГЕ: ПРАКТИКА ЗАХВАТА И ОБРАЗ ЖИЗНИ // Там же. - С. 128-153.

2001.03.027. ИЛЛЕ А. ФУТБОЛЬНЫЙ ФАНАТИЗМ В РОССИИ: ФАН-ДВИЖЕНИЕ И СУБКУЛЬТУРА ФУТБОЛЬНЫХ ФАНАТОВ // Там же. -С. 154-173.

2001.03.028. ПАВЛОВА И. АЙКИДО И "АЙКИДОКИ" // Там же. С. 174-185.

2001.03.029. ИПАТОВА Л. НАТУРИСТЫ (НУДИСТЫ) В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ // Там же. - С. 174-185.

2001.03.030. НАРТОВА Н. МОЛОДЕЖНАЯ ЛЕСБИЙСКАЯ СУБКУЛЬТУРА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ // Там же. - С. 209-226.

2001.03.031. ПАВЛОВА Е. "СОРОКОМАНЫ": ТУСОВКА КАК СУБКУЛЬТУРА (ПРОБЛЕМЫ, ГИПОТЕЗЫ) // Там же. - С. 227-243.

2001.03.032. БРЕДОВА З., ГОДИНА А. СТОЛКНОВЕНИЕ СУБКУЛЬТУРЫ И СИЛОВЫХ КУЛЬТУР НА ПРИМЕРЕ РАЗГОНА ФЕСТИВАЛЯ "РАДУГА" 4 АВКУСТА 1998 Г. // Там же. - С. 244-261.

2001.03.033. ЩЕПАНСКАЯ Т. АНТРОПОЛОГИЯ МОЛОДЕЖНОГО АКТИВИЗМА // Там же. - С. 262-302.

В книге Т.Щепанской "Антропология молодежного активизма" представлены результаты инициативного исследовательского проекта "Молодежное движение и субкультуры Санкт-Петербурга", который появился в неформальном молодежном семинаре при Секторе социологии общественных движений Института социологии РАН (СПб. филиал). В семинаре участвовали студенты Санкт-Петербургского государственного университета, обучающиеся на факультетах социологии, психологии, философии, международных отношений, студенты Санкт-Петербургской государственной академии культуры и искусств, специализирующиеся на кафедре истории и теории культуры, а также аспиранты и сотрудники Института социологии РАН.

По результатам первого опыта инициативной исследовательской работы, проведенной в 1997 г. был издан сборник статей "Молодежный Петербург", в котором были представлены описания политических и общественных молодежных организаций города (молодежный союз "Яблоко", молодежная организация ЛДПР, Федерация социалистической молодежи, Санкт-Петербургская ассоциация студенческих профсоюзов и т.д.). В 1998 г. семинар и исследовательский проект были поддержаны институтом "Открытое общество", что позволило проводить исследовательскую работу более интенсивно: было решено обратить внимание на значительно более широкий спектр молодежных

организаций и субкультур; были существенно актуализированы социально-антропологические подходы при описании и анализе субкультур.

Основным предметом внимания авторов исследовательского проекта стали не столько социальная направленность молодежного активизма, сколько социально-культурные характеристики поведения российской молодежи, сводимые авторами к понятию молодежных субкультур. Цель проекта состояла в тщательном монографическом описании некоторых молодежных субкультур городской российской молодежи. Был проведен анализ существенно различающихся молодежных субкультур: приверженцев новых религиозных движений; молодежи, вовлеченной в радикальные политические организации; представителей нетрадиционных сексуальных меньшинств; футбольных фанатов; индеанистов; молодых христианских демократов; неоязычников; натуристов; сорокоманов и т.д. В качестве предметной области своего исследования и анализа авторы рассматривали такие субкультурные характеристики, как различные поведенческие практики, репертуар коллективного поведения; ритуальность и символика, за которыми скрываются различные ценностные структуры.

Сбор и анализ информации о молодежных субкультурах проводился, прежде всего, качественными методами -неформализированными и частично формализованными интервью, простым и включенным наблюдением. Анализировались также документы, проводился анализ публикаций, иногда использовался и метод анкетного опроса.

Теоретическая база, на которой основываются последующие эмпирические исследования социальных движений и субкультур, дается в статье М. Соколова "Субкультурное измерение социальных движений: Когнитивный подход".

Свою задачу автор видит в анализе субкультурных последствий деятельности социальных движений и разработке категориального аппарата для исследований в данной области.

Традиционное понимание социального движения как определенной формы социального действия имеет ряд недостатков и ограничений: во-первых, "социальные движения как специфическая стратегия поведения оказались связаны с определенной политической системой" (с. 9), которая возникла в Европе в Новое время; во-вторых, исследователи сосредотачивались исключительно на политической деятельности движений; в-третьих, не учитывалось "массовое

поведение", при котором люди совершенно независимо друг от друга делают одно и то же. Подобные недостатки традиционного определения и интерес ученых к соотношению движений и субкультур, к неформальным сетям коммуникации, связывающих активистов, к интерпретациям социальной реальности, распространяющимся в этих сетях, т.е. ко всему тому, что имеет отношение к "латентному измерению" (Альберто Мелуччи) социального движения, "в котором протекает повседневная практика и формируется жизненный опыт его участников" (с. 12), стали причиной формирования нового концептуального аппарата в данной области исследования.

Наиболее оригинальным и перспективным подходом к изучению социальных движений, по мнению автора статьи, является когнитивисткая интерпретация социальных движений. Шведские ученые Р. Айерман и Э. Джэниссон, работающие в данном направлении, предложили следующее базовое определение социального движения: социальные движения - это производители нового знания, "успех которого зависит от способности его интеллектуалов создавать и распространять альтернативные определения социальной ситуации" (с. 13).

Когнитивные изменения предшествуют возникновению движений, сопровождают их эволюцию и являются основными средствами и целью борьбы, поэтому социальное движение можно рассматривать как когнитивный феномен. "Социальное движение - это практика, представляющая собой определение и переопределение социальной реальности в соответствии с теорией, альтернативной тем, которые образуют "когнитивный порядок" данного общества. Движение - это констатация того факта, что данная социальная система сконструирована не совсем (или совсем не) удачно..." (с. 15). С точки зрения когнитивного подхода организованное коллективное поведение дополняет спонтанное индивидуальное, причем данный подход дает возможность учитывать культурные сдвиги, не имеющие непосредственного выражения в политических акциях, но меняющие всю жизнь тех, кто подвергается их воздействию.

Развитие социальных движений приводит к возникновению "целых плеяд новых субкультур на месте прежней монолитности" (с. 16). Чтобы понять это влияние социальных движений на формирование субкультур, автор анализирует различные подходы к определению понятий субкультуры и культуры.

По мнению автора, существует два основополагающих подхода к культуре: во-первых, рассмотрение культуры как "абстракции

поведения"; во-вторых, определение культуры как "абстракции для поведения", т. е. как системы представлений, на которую ориентируются члены общества при планировании своих действий. "Когнитивная антропология, опиравшаяся на определение второго типа, видела своей целью изучение именно культурной "компетенции", абстрактной теории культуры, хранящейся в головах ее представителей, а не конкретных "исполнений", в которых эта теория воплощалась" (с. 17).

Автор, опираясь на изложенную выше концептуальную схему, предлагает использовать термин "культура" как синоним для "множества всех существующих субкультур", а термин "субкультура" - как синоним для "одного из возможных культурных выборов" (с. 17). "Культура любого современного общества, по крайней мере отчасти, находится в состоянии беспорядка, а любой ее член вынужден время от времени выбирать, какой из норм мышления или поведения ему следовать" (с. 18). Совершая выбор, человек разрешает ситуацию неопределенности и продолжает руководствоваться набором правил, позволяющих ему принимать решение по поводу всего, что может быть выбрано, в соответствии с той субкультурой, к которой он принадлежит. "Возможно, система принципов, по которым осуществляется подобный отбор - это самая важная характеристика субкультуры" (с. 18). Эта система должна быть непротиворечивой, ведь часто именно противоречия "большой" культуры порождают субкультуры.

"Молодежь занимает особенное место в процессе формирования субкультур" (с. 19). В этом возрасте человек сталкивается с множеством культурных конфликтов и ему приходится выбирать сценарий разрешения будущих проблемных ситуаций. "Однако в более позднем возрасте, когда вывод в пользу одной из субкультур уже сделан, состояние определенности не наступает... Постоянным источником неопределенности являются социальные движениям (с. 19). Таким образом, социальное движение не только вписывается в рамки уже существующей субкультуры, но и порождает новые субкультуры за счет создания ситуаций, требующих делать выбор (прежде всего, между различными социальными теориями). "Субкультуры преобразуют альтернативные социальные теории, оперирование которыми автор "обозначает термином "социальное движение", своеобразный стиль жизни. Благодаря субкультурам борьба между движениями и порядком, которому они бросают вызов, протекает не только в политическом, но и во всем культурном пространстве (с. 21).

Одной из заметных молодежных субкультур, набирающих силу в конце 90-х годов XX в. является движение неоязычников, которому уделено внимание в статье А. Гайдукова "Молодежная субкультура славянского неоязычества в Петербурге".

"Под неоязычеством понимается совокупность религиозных, парарелигиозных, общественно-политических и историко-культурных объединений и движений, обращающихся в своей деятельности к дохристианским верованиям и культам, обрядовым и магическим практикам, занимающихся их возрождением и реконструкцией" (с.25).

В России распространено славянское или русское неоязычество Появившись в начале XX в. в творческих кругах интеллигенции как символ чистоты и идеальности народного духа, неоязычество проявилось в 1970-е годы в связи с ростом национального самосознания. На 1997 г. в РФ было зарегистрировано 10 неоязыческих объединений. В среднем неоязыческие группы состоят из 10-15 человек в возрасте 17-35 лет На сегодняшний день в Санкт-Петербурге существует несколько неоязыческих групп: "Союз венедов", возглавляемый В.Н. Безверхим (дедом Остромиром); "Схорон еж словен", возглавляемый В.Ю. Голяковым; община экологии сознания "Крина", возглавляемая А.Д.Резунковым (Рарог); "Солнцеворот", возглавляемый Б. Поляковым и др. В Санкт-Петербурге есть представители и общероссийских объединений (например, возглавляемое А. Андреевым объединение "Тропа Троянова").

Значительная группа представителей неоязычества формируется вокруг периодических изданий, таких как "Волхв", "Потаенное", "Родные просторы", "Солнцеворот", "Тропа", выходящих в Санкт-Петербурге. Существуют два направления активности неоязычества: борьба с христианством за русскую духовность и освоение духовного наследия предков. Славянское неоязычество можно разделить на три типа объединений или групп: первый - национал-патриотические, участвующих в политических акциях, второй - природно-экологические, третий - этнографическо-игровые, свойственные подросткам -участникам ролевых игр.

Генезис данной субкультуры проходил под воздействием социально-культурных, социально-экономических и социально-политических факторов. Социально-культурный фактор, по мнению автора, был наиболее значим в формировании неоязыческой субкультуры. К этому фактору можно отнести распад единой национальной идеологии СССР и образовавшийся духовный вакуум,

появление научно-популярных публикаций, таких как "Язычество древних славян", "Язычество Древней Руси" академика Б. А. Рыбакова. Экономические изменения, приведшие к обнищанию большой части населения и поляризации общества, заставили многих людей обратиться к прошлому как к эталону благополучия. Безработица и частичная занятость создали избыток свободного времени. Социальная напряженность и ксенофобия выразились в различных националистических движениях, одним из которых иногда является неоязычество. Открытость современной политической системы дала возможность развития неоязычества в России, а сложившийся для общества репертуар коллективных действий, характерный и для неоязычества, и скандальное освещение данной субкультуры в СМИ позволило нсоязычеству привлечь к себе внимание значительной части общества.

"В неоязыческой субкультуре наиболее силен религиозный компонента поэтому "главным мобилизационным ресурсом в ней выступают идеология и система ценностей" (с. 30).

Идеология представлена формулой "природа - человек - народ" и опирается на ряд положений: "человек не раб божий, а сын; человек не властелин природы, а ее составная часть..; человек обязан почитать предков; человек свободен в выборе и соблюдении нравственных норм, зная, что за их невыполнение последует воздаяние" (с. 30). Цель человека рассматривается как необходимость соответствовать нравственным и природно-экологическим требованиям. Автор подробно рассматривает организационную структуру неоязыческих объединений. "Самой распространенной их формой является община, возглавляемая одним авторитетным лидером (обычно являющимся организатором и идеологом общины, зачастую неоспоримым) и советом старейшин, либо мудрейшими, обычно подчиненными лидеру. Состав рядовых общинников имеет равные права (с 39). Существуют и другие виды объединений, такие как группы с жесткой и четко определенной иерархией, получившие статус "церкви" или как группы из 3-5 человек без официального лидерства. Есть и крупные объединения, занимающиеся "просветительской и образовательной" деятельностью ("Союз венедов"). Организационная структура может быть территориальной. "Структура неоязыческой субкультуры может состоять из трех уровней" (с.40) Первый (ядро) состоит из представителей среднего класса с высоким образовательным уровнем, обладающих социальными гарантиями, второй уровень составляют учащиеся вузов,

пенсионеры и безработные (адепты субкультуры). Третий уровень -сочувствующие. "Традиционными неоязыческими лидерами являются люди в возрасте 30-40 лет и 50-60 лет. Лидеры обычно имеют высшее образование, часто техническое, некоторые обладают учеными степенями. В силу уподобления внутренней структуры неоязыческой общины родовым устоям жизни лидеры-женщины практически не встречаются" (с.41).

Существует несколько источников получения материальных ресурсов неоязыческими объединениями: от меценатов, от адептов (основная часть), за счет создания производственных кооперативов (ООО "Волхв" от "Союза венедов"), осуществления регулярных изданий. Оборудование для проведения коллективных акций, одежда и ритуальные аксессуары обычно изготавливаются неоязычниками самостоятельно.

С точки зрения гендерных отношений положение женщины обычно подчиненное, ей отводится роль матери и хозяйки в доме, во всем послушной мужу, что было характерно для архаических обществ. Однако автор отмечает, что неоязычник - это человек современный, он стремится воспользоваться всеми доступными средствами, в том числе и давно утраченными.

Автор описывает принципы мобилизации участия в субкультуре неоязычников России. "Рекрутирование адептов может быть как индивидуальным, так и групповым. Наиболее эффективно формирование круга потенциальных адептов через собственные печатные органы и публикуемую литературу" (с.45). Многие группы осторожно относятся к увеличению своей численности. Рекрутированию способствуют и различные социальные акции: занятие в спортивных секциях славянскими ратоборствами, обустройство территории, поддержание общественного порядка, участие в праздниках. Идеологическая мотивация различается в разных типах неоязыческих объединений. Экологические группы направлены на охрану природы, туризм, натурализм и т.п. Идеологической мотивацией историко-ролевых групп является воспитание детей в соответствии с культурными традициями, обрядами, восстановление лекарственных и знахарских методов лечения, фольклорные элементы. Для политических и национал-патриотических групп характерны национализм и ксенофобия. Психологическая мотивация участия связана с компенсаторной функцией, с возможностью активного творчества, с мистицизмом и ритуальной магией.

Репертуар действий неоязыческих объединений включает в себя личные действия представителей неоязычества, связанные выполнением нравственного закона, соблюдением обетов и постов, прославлением предков и чтением молитв; коллективные действия внеинститу-ционального характера и внутри зарегистрированных общин, фондов и учебных заведений. Коллективные практики строятся на коллективном поклонении богам и предкам, которое осуществляется в храмах, на святилищах и капищах с установленными идолами, святых местах ("Крина"), на кладбищах, полях захоронений, погребальных сопках ("Схорон еж словен"). "Наиболее часто практикуемая форма групповых действий в неоязычестве - праздники, иногда понимаемые как вхождение в измененное сознание и совместные обряды, проводимые во всех общинах в соответствий с днями солнцестояний, равноденствий, лунными фазами и затмениями" (с 47). В обрядовой магии используются заговоры, молитвы, приносятся жертвы (в основном сельскохозяйственные продукты). Для отправления культа существуют специальные жрецы, волхвы, ведуны или старейшины.

Автор рассматривает вопрос об отношениях внутри неоязыческих объединений и коммуникативных сетей. В неоязычестве отсутствует единое отношение к власти. Неоязычники-националисты враждебно настроены по отношению к власти, однако чаще неоязычники ищут поддержку у местных властей, в особенности неоязычники экологического направления. Некоторые неоязычники даже создают свои политические объединения (Гуманистическая партия России С.П. Семенова). Внутри субкультуры могут возникать конфликты, обычно по идеологическим вопросам, однако часто встречаются объединенные обряды нескольких общин ("Схорон еж словен" проводит обряды с "Солнцеворотом"). Часто разные неоязыческие группы проводят совместные общественные мероприятия. Неоязычники России общаются с представителями других стран (Великобритании, Исландии, Германии, Польши, Литвы) Было даже предложение создать европейское религиозное объединение Общение происходит и через Интернет.

Автор делает вывод, что явление субкультуры неоязычества весьма значимо для современности.

Взаимодействию другой субкультуры, так называемых индеанистов, с общей культурой посвящена статья А. Годиной "Взаимодействие субкультуры и культуры (на примере движения индеанистов)".

Анализируя способы взаимодействия различных культур по Ф. Боку (геттоизация, полная ассимиляция, колонизация, частичная ассимиляция, промежуточный тип), автор предлагает перенести некоторые из этих способов на анализ конфликта типа "культура -субкультура". Наиболее продуктивным способом разрешения конфликта между культурой и субкультурой автор считает промежуточный тип, при котором субкультура обогащает своих членов знаниями, имеющими ценность для общей культуры. Автор старается выяснить, какой из описанных способов взаимодействия культуры и субкультуры характерен для движения индеанистов.

"Индеанисты - это люди, изучающие культуру американских индейцев, и пытающиеся подражать их материальной и духовной жизни" (с 51). По мнению автора, индеанисты - это сложившаяся субкультура.

Информация о данной субкультуре была получена методами включенного наблюдения (на фестивалях "Пау-Вау" и "Rainbow") и интервью.

История индеанизма в России начинается, по мнению автора, с 1980 г., когда состоялся первый фестиваль "Пау-Вау" (индейское слово -"собор", "совет") в месте неподалеку от Ленинграда В настоящее время "Пау-Вау" проводится каждое лето. Фестиваль представляет собой своеобразный туристический слет, где приехавшие живут в "типи" (индейское жилище), носят индейские костюмы, демонстрируют свои достижения за год, танцуют, поют. Кроме "Пау-Вау" существуют и другие индеанистские сборы и акции (например, в течение 3-4 лет существовал клуб "Этнос"). У индеанистов есть свои печатные издания: журнал "Иктоми", альманах "Первые американцы" (СПб). Говоря о социальной структуре движения, автор выделяет несколько групп, объединенных определенными признаками. Существует деление на "традиционалистов" и "нетрадиционалистов". "Традиционалисты" обычно старше по возрасту и давно находятся в этой субкультуре. Для них характерна попытка максимально строго соблюдать индейские обряды, обычаи, ритуалы (важна внешняя форма проявлений индеанизма, точность костюма, который передает информацию о племени владельца, необходимо соблюдать правила, связанные с "типи" т.п.). "Нетрадиционалисты" являются маргинальной частью данного движения и идеологически, и территориально. Они реже надевают традиционный индейский костюм, выполняют далеко не все правила, связанные с типи" (с. 56). Существует также деление индеанистов на племена, которые отражают племена североамериканских индейцев. Выбор того или иного

племени часто связан с местом проживания индеаниста, которое чем-то может напоминать географическое положение индейского племени, с влиянием художественной литературы и кино (например, большое количество фильмов об индейцах прерий могло привести к количественному превосходству индеанистов прерий), а также с дружескими или родственными связями и т.п. В сущности, деление на племена достаточно виртуально и существует по большей мере в вербальных кодах. Почти для всех индеанистов свое племя является областью приложения научных интересов. "Типи" является структурной единицей на фестивале "Пау-Вау".

Межличностные отношения индеанистов складываются в различных направлениях. Например, для данной субкультуры характерны отношения "учитель - ученик". С точки зрения гендерного вопроса, для индеанистов характерны жесткие стереотипы мужского и женского поведения. "У мужчин поощряется сила, ловкость, иногда -агрессивность... Женщине отводиться роль "хранительницы очага" (с 58). Если мужчина и может заниматься женским делом, то для женщины занятие мужским трудом не одобряется. Однако к женщинам-старейшинам относятся с тем же уважением, что и к мужчинам-старейшинам. Жесткость стереотипов по отношению к женщине в индеанизме привела к образованию индеанистского лагеря "женщин-воинов". Женщин и мужчин в индеанизме примерно одинаковое количество, много семейных пар.

Так как индеанизм является достаточно закрытой субкультурой, то для его представителей характерно демонстративное поведение, которое меняется в зависимости от внешних условий. "У индеанистов, как у любой другой субкультуры, существует свой язык" (с. 59), состоящий из индейских и переделанных из индейских слов (типи, типичный, мокасины, скво, сковорум, статус скво, скворост и др.). Индеанистиы также создают свою мифологию, в основном построенную на магических учениях, на теории "таких" или иных предметов (мифы "энергии" и "духа" каждого человека, мифы о "духах" места, мифы об особом смысле очага в типи, мифы, связанные с потусторонней силой и т.п.). "Материальными символами у индеанистов являются любые предметы индейского обихода" (с. 61) и на теории особых значений такие, как бисерные и кожаные браслеты, бусы, серьги, части традиционного индейского костюма. Мужчины часто носят длинные волосы. Однако, как полагает автор, индеанистская символика не носит функции опознавательного признака. Распространенные обряды индеанистов - это

"инипи" и курение трубки. Часто обряды носят псевдоиндейский характер, сохраняется лишь форма Многие обряды заимствованы из паниндейской традиции. У индеанистов существуют и свои собственные обряды. Почти у всех индеанистов есть индейские имена.

Состав участников индеанисткого движения имеет следующие характеристики: средний возраст индеанистов примерно 27-28 лет (много семей с маленькими детьми), уровень формального образования среди индеанистов различный, однако ценностью являются знания и умение их получать, в особенности владение практическими индейскими навыками.

Мотивация участия в индеанистком движении различна для разных возрастных групп. Молодые индеанисты попадают в эту субкультуру в период увлечения литературой и кино об индейцах. К тому же автор предполагает, что "место культуры индейцев среди других культур напоминает место подростка в обществе" (с. 63). Межкультурный конфликт переносится на внутрикультурный Так, некоторые опрошенные называли туристов-неиндеанистов "бледнолицыми", а свою группу относили к "краснокожим". Взрослые индеанисты присоединяются к движению часто из смежных субкультур, иногда их приводят друзья, многие семейные индеанисты подчеркивают удобство отдыха с детьми на летнем фестивале индеанистов.

В заключении автор выделяет основные точки соприкосновения индеанистской субкультуры с культурой. Индеанисты налаживают связи с властями для проведения мероприятий, таких как "Пау-Вау". Некоторые ценности индеанистов нейтральны по отношению к культуре

(например, "жить как индейцы"). Другие ценности являются частью культурных ценностей (например, "знай об индейцах как можно больше" является частью культурной ценности знания или экологической ценности).

Анализируя взаимодействие индеанисткой субкультуры с культурой в целом, автор делает вывод, что конфликт "субкультура -культура" достаточно часто здесь решается наилучшим образом (промежуточным способом или за счет перенаправления активности индеанистов в правильное русло).

Возможно, к подобному способу взаимодействия субкультуры с общей культурой стремятся и члены Общества "Сторожевой башни", которое рассматривается в статье Е.Емельяновой "Общество "Сторожевой башни: Организация и субкультура".

Общество Сторожевой башни (свидетели Иеговы) является одним из самых знаменитых и скандально известных в современном мире" (с.67).

Существует огромное количество литературы об этой организации, издаваемой защитниками свидетелей Иеговы и яростными борцами с ними. Богословы обвиняют Общество Сторожевой Башни в неточности и искажении при переводе Священного писания, выявляют апологетические противоречия и т.п. Светские организации часто выступают в качестве движений по борьбе с сектами, причисляя свидетелей Иеговы к секте в негативном смысле. Сами свидетели Иеговы также занимаются издательским делом. Они выпускают два журнала, множество книг, брошюр и листовок, в которых описывают структуру и организацию деятельности общества и другие проблемы, связанные с Обществом Сторожевой Башни. Некоторые религиоведы называют свидетелей Иеговы "религией нового века", "нетрадиционной религией", "молодежной религией", "экзотической религией" и т.п. Они выражают либеральную позицию. Таким образом, существует множество точек зрения на Общество Сторожевой Башни. Автор предлагает непредвзятый анализ Свидетелей Иеговы, описывая повседневные практики и субкультуру Российского управленческого центра (Вефиля) -своеобразной элиты организации свидетелей Иеговы в России.

В работе использовались методы наблюдения, анализ документов и литературы, фокусированного интервью с членами, а также бывшими членами группы.

Свидетели Иеговы были официально зарегистрированы в СССР 27 марта 1991 г. По решению Всемирного управленческого центра свидетелей Иеговы был организован филиал административного центра на территории России, построенный свидетелями-волонтерами (в основном иностранцами) в поселке Солнечное под Санкт-Петербургом. 1 января 1996 г. был назначен комитет филиала. Под надзор центра в Солнечном было отдано свыше 800 собраний свидетелей Иеговы, находящихся в России и 10 других странах. Теперь управленческий центр в Солнечном "представляет собой маленький уголок американской культуры" (с. 71). На территории управленческого центра есть шесть жилых корпусов, большой административно-хозяйственный комплекс и зал царства, заменяющий церковь, а также столовая, медпункт, две библиотеки, спортивный зал и даже сауна. Управленческий центр в Солнечном имеет особую структуру. В руководящий комитет управленческого отдела входит пять человек, назначенных руководящим

советом в Бруклине, где расположен Всемирный управленческий центр свидетелей Иеговы. Все вопросы и проблемы обсуждаются и решаются на заседаниях Руководящего комитета коллегиально. Координатором комитета является В.М. Калин.

Работа всех вефилей организована примерно одинаково. В их структуру входят: служебный отдел, отвечающий за кадровую политику (подбор руководящих кадров - старейшин, служебных помощников, районных и областных надзирателей - осуществляется по теократическим принципам); переводческий отдел (российский управленческий центр издает в основном переводную литературу, поступающую из Бруклина, которая не отражает жизни и быта русских свидетелей Иеговы, поскольку считается, что свидетели - это один народ и одна семья); отдел по связям с общественностью, который сотрудничает с журналистам, учеными и всеми, кто интересуется деятельностью свидетелей, помогает в устройстве экскурсий по вефилю; юридический отдел, который направлен на защиту прав и интересов организации; служба больничной информации. Необходимость создания такого подразделения возникает из-за принятого в организации запрета на переливание крови. В вефиле работают и другие служащие, не задействованные в работе отделов, поскольку вефиль предпочитает производить все необходимое для своей жизнедеятельности самостоятельно. В вефиле есть собственные бетонный завод, прачечная, столярный и слесарный цеха, пекарня и т.п.

"Работа в вефиле считается среди свидетелей очень почетной" (с. 75) и называется "полновременным служением". Чтобы попасть туда необходимо подать заявление старейшинам своих местных собраний. Служить в вефиле могут только крещенные свидетели старше 19 лет и пробывшие в организации более года и не имеющие детей (причем женщина не может занимать руководящую должность в организации). "Люди, выбранные для этой работы, получают бесплатное жилье, питание и одежду" (с 76). Важно отметить, что служение в вефиле часто связано с тяжелой физической работой, причем назначение на конкретную работу не зависит от желания, образования, профессии и склонности свидетелей. Как правило, новый работник начинает свою службу с самой неквалифицированной работы, рост по службе -постепенный процесс. Стандартный срок служения в вефиле 1 год, однако этот срок может быть продлен с учетом качества работы и благонадежности сотрудника. В настоящее время в вефиле в Солнечном живут около 300 человек, из которых около 20% составляют иностранцы.

В вефиле много молодежи, мужчин больше, чем женщин, около половины служащих составляют семейные пары. Автор дает образ "типичного свидетеля": никто из свидетелей не курит, в одежде они придерживаются строго стиля, в общении с посторонними людьми ведут себя очень гибко, всегда носят с собой Библию и в любой момент готовы сослаться на нее; свидетели отличаются особой жизнерадостностью и вежливостью.

Автор описывает условия жизни в вефиле. Обычно служащие селятся в комнатах по двое. Существуют гостевые комнаты, где не более трех ночей могут оставаться приглашенные - только крещенные свидетели. Питаются свидетели бесплатно 3 раза в день (шведский стол с разнообразной национальной кухней), причем все сотрудники питаются одинаково, не существует никаких постов и ограничений в пище. Служащим доступны книги из двух библиотек, которые работают в режиме читального зала. Большинство книг в библиотеке религиозного содержания. Жизнь сотрудников вефиля подчинена определенному распорядку. День начинается в 7 утра с сигнала подъема. Затем следуют общая молитва и завтрак. Рабочий день свидетелей с 8 до 17 часов с перерывом на ленч с 13 до 14 часов. В субботу работают только до обеда. Воскресенье - выходной. Работа начинается и заканчивается по звонку. В 17 часов проходит общий обед. Три раза в неделю в зале царства проходят собрания, которые заканчиваются пением и общей молитвой. Еженедельно проводятся занятия школы теократического служения, где свидетели выступают с докладами, которые оцениваются по 36 параметрам.

Свидетели Иеговы не признают икон, таинств и ритуалов, а также никаких праздников, будь то религиозные, государственные или семейные. Существует лишь незначительное количество дат, которые отмечаются свидетелями. "Самое распространенная мера наказания у свидетелей Иеговы - лишение общения. В вефиле утверждают, что в России наиболее серьезными грехами являются блуд, пьянство и курение... Если человек сам признается в грехе и искренне раскаивается, мера пресечения может быть ограничена предупреждением. О лишении общения старейшина объявляет на общем собрании, не указывая причин. Свидетели подчеркивают, что лишают наказанного лишь духовного общения. Все контакты с отлученными ограничиваются деловыми" (с.82-83). К тому же согрешивший имеет право обратиться в Совет старейшин с просьбой о восстановлении общения. Общение свидетелей обычно происходит внутри организации со своими единомышленниками.

"Общество "Сторожевой Башни" является одним из богатейших религиозных движений в мире. Оно представляет собой мощную финансовую корпорацию с филиалами во многих странах" (с. 83). Эффективность финансирования достигается благодаря международным связям, дешевому труду верующих и льготному налогообложению. Организация существует на добровольные пожертвования верующих. Деятельность российского центра почти полностью финансируется из Бруклина. "Аккуратность в финансовых делах является декларируемым принципом Общества "Сторожевой башни" (с. 84).

В заключение автор описывает исторические этапы развития организации свидетелей Иеговы, которая существует уже более 100 лет: Появление второго поколения верующих (с появлением детей, выросших в организации, происходит формирование деноминации, т. е. промежуточного звена между церковью и сектой). Отказ от элитарности, ориентация на рост численности движения (например, в Санкт-Петербурге с 1991 г. число свидетелей выросло с 80 человек до 7 тыс. человек). Утрата харизматического лидера, бюрократизация управления. Отношение к миру, компромиссы (долгое время свидетели Иеговы подчеркивали свое неприятие существующего порядка вещей и настаивали на скором конце света; теперь же срок Апокалипсиса отодвинут на неопределенное время; многие непопулярные принципы, такие, как отказ от прививок, контроль над интимной жизнью, были отменены).

В статье Т. Быченко "Молодые буддисты "Карма кагью" в Санкт-Петербурге" описывается и обсуждается стиль жизни буддийской общины.

Карма кагью является одной из четырех главных ветвей тибетского буддизма. Это традиция прямой устной передачи поучений, особое внимание уделяется медитации, непосредственному опыту познания природы собственного ума под руководством учителя. "Линия Карма Кагью берет начало от Первого Кармапы - первого сознательно перерождающегося ламы у тибетцев", которого почитают как живого Будду (с. 88). Тибетский буддизм проник на Запад в связи с деятельностью 16-го Кармапы, главными "носителями активности" которого стали датчане Оле Нидал и его жена Ханна. Они основали центры медитации по всему миру. В России и на Украине таких центров более 80. Первый Санкт-Петербургский буддийский Центр "Кармы кагью", самый крупный в России, был основан в подростковым клубе

"Светлячок". Он координирует работу других организаций, издает литературу, курирует крупные проекты.

Автор использует методы включенного наблюдения и интервью для сбора данных для исследования. Сначала он выясняет, как люди попадают в буддийскую общину. Существует несколько вариантов: знакомство с буддийским учением и центром благодаря своим друзьям-буддистам; занятие другими изотерическими учениями и практиками; "случайные встречи"; прослушивание ежегодных публичных лекций Оле Нидала.

Т. Быченко отмечает отсутствие строгой иерархии и широко разветвленной структуры. "Есть президент центра или объединения, совет, ревизионная комиссия. Стать официально членом объединения может каждый совершеннолетний, надо лишь вовремя платить взносы и участвовать в работе центра" (с. 90).

Занятия распределяются в соответствии со способностями членов объединения. Ядро центра составляют люди, которые занимаются активной деятельностью (литературой, контактами с другими центрами, обучением с разрешения ламы). Следующий круг состоит из людей, не работающих в центре постоянно, но вносящих свой вклад в его деятельность. Периферию составляют люди, которые приходят в центр исключительно для медитации, ради самого учения и практик. Есть просто сочувствующие, обычно знакомые или друзья буддистов. Некоторые люди, покинувшие буддийский центр, все же считают его этапом своей жизни.

Автор описывает характерные черты, присущие петербургским буддистам. Само "западное" движение буддизма практически не сохранило в себе ничего от монашеской традиции в Тибете, это практический буддизм, главное здесь не столько философия, сколько непосредственный личный "опыт просветления". Такая черта западного буддизма отразилась и на характеристике питерских буддистов. Здесь нет никаких ограничений по внешнему виду, по стилю одежды и т.п. Нельзя выделить особого характера, присущего лишь буддистам, по мнению опрошенных, лишь лица буддистов могут указать на их приверженность к буддийской школе кагью: "Все буддисты похожи друг на друга" или на своих учителей (с.92).

Официально петербургский центр насчитывает всего 78 человек (41 женщина и 37 мужчин), 56 из них являются членами объединения и платят взносы. Неофициальных буддистов намного больше. Большинство буддистов работают: самая популярная профессия - медицина, затем

идут художники, музыканты, артисты, много программистов. Число студентов не превышает 10%, хотя высшее образование имеют почти 60% буддистов, а 8 человек - кандидатские степени. "Несмотря на наличие общей цели (достижение просветления) и сходной мотивации (приносить пользу всем живым существам), представления о жизненных ценностях, "мирских целях" у буддистов кагью самые разнообразные" (с.94). К первой группе относятся люди старше 30 лет. К жизненным ценностям помимо учения они относят самостоятельность, независимость, способность помогать другим и справляться с собственными жизненными задачами. Во вторую группу автор включает молодежь и юношество. Здесь представлены два типа людей: первые -контактные, легкие в общении, хорошо адаптирующиеся в группе, в буддизм пришли "от хорошей жизни"; вторые - проблемные люди, которые ищут в буддизме решение своих проблем и возможность развития. К третьей группе относятся "буддийские дети" в возрасте до 15 лет, которые приходят в буддизм под влиянием родителей. Есть люди, для которых буддизм лишь способ выделиться и т.п.

Автор описывает практики (ритуалы, формы общения), присущие петербургским буддистам. "Совместные практики, изучение литературы, лекции, приезды учителей линии, поездки на ритриты (интенсивные многодневные практики), курсы пхо-вы, обучение и дружеские связи - из всего этого складывается жизнь сангхи (буддийской общины)" (с. 95). Основной практикой является медитация, которая связана с произнесением мантр. В центре проходят также практики "простирания" (особый вид физических упражнений, совмещаемых с визуализацией и мандрами) и такие мероприятия, как коллективные чаепития, дни рождения и праздники, связанные с жизнью буддийской общины. Опрошенные характеризовали буддийский стиль жизни такими понятиями, как "ясность", "простота", "открытость", "практичность", здоровый образ жизни. Внутри буддийской среды в Петербурге формируются особые неформальные объединения и группы, некоторые из них основаны на деловом сотрудничестве, например, по строительству центра или бизнес-проекты. Существуют творческие сообщества, которые организуют фестивали творчества буддистов (в Петербурге в августе 1995 г. прошел Международный фестиваль творчества буддистов). Существуют и туристические группы. Деловые и творческие контакты за пределами общения также играют значительную роль в жизни буддистов.

Задавшись вопросом о возможности отнести петербургскую буддийскую общину "Карма кагью" к специфической молодежной субкультуре, автор отмечает следующие основания для этого: преобладание в общине определенного типа людей; общие практики и ритуалы; тибетская культурная окрашенность; общий стиль жизни; общее пространство жизнедеятельности.

Делая вывод, автор подчеркивает большую рационализацию практик, сознательный отход от тибетской экзотики и культивирование западного варианта буддизма. По его мнению, буддизм "Карма кагью" не станет массовым явлением в ближайшее время.

О другой более политизированной молодежной организации пишет М. Свердлов в статье "Молодые христианские демократы (МХД): тусовка или общественно-политическая организация?".

Методами сбора данных было неформализованное интервью с членами организации (опрошены 32 человека).

"МХД была основана в 1993 г. по инициативе представителя Христианско-демократического союза России, депутата Государственной думы В.В. Савицкого как молодежное отделение "взрослой" партии, основной задачей которого являлась исключительно политическая работа с партийной молодежью от 18 до 25 лет" (с. 103). 8 январе 1997 г. был создан Свободный профсоюз студентов на базе МХД, насчитывающий около 150 человек из 15 вузов Санкт-Петербурга. С февраля 1997 г. МХД стала выпускать печатные издания ("РУЛЕЗ", "М-ская правдочка" и др.). Весной 1997 г. присоединились к всероссийскому движению "Демократическая Россия", которое возглавляла Г.В. Старовойтова. Организация МХД приняла участие в выборах, выдвигая своих кандидатов в депутаты различных уровней. В 1998 г. МХД стала межрегиональной организацией с центром в Санкт-Петербурге, а в июне этого же года - соучредителем движения "Северная столица", объединявшего демократически настроенные силы города в преддверии выборов в Законодательное собрание Санкт-Петербурга.

К коллективным действиям организации относятся публичные акции и образовательные программы. Первые акции МХД получившие освещение в прессе, были проведены в апреле 1996 г. Они имели два направления: первое - против насильственного призыва в армию, второе - антикоммунистическое. Проводились акции в рамках кампании "Чистый город"; в защиту Александра Никитина - известного эколога, обвиняемого в шпионаже в пользу норвежских спецслужб; против самоопределения депутатами Законодательного собрания города своих

полномочий; против строительства центра религиозной организации Свидетели Иеговы. С февраля 1997 г. МХД проводит кампанию "За немедленное введение альтернативной гражданской службы и перевод российской армии на профессиональную основу к 2000 г.". Подобные акции выражаются в форме пикетов, митингов, демонстраций. МХД проводит также благотворительные акции, например по раздаче пасхальных подарков заключенным детской колонии в городе Колпино.

Для МХД характерен последовательный антикоммунизм, причем христианские демократы считают коммунистическую и националистическую идеи явлениями одного порядка. К образовательным программам относятся политический клуб, интеллектуальный клуб и образовательные семинары. Автор выделяет следующие мотивации участия в деятельности МХД: карьерный рост; схожесть идеологических пристрастий; друзья, тусовка, общение (чем ниже иерархическое положение члена МХД, тем менее важны для него карьерные интересы и возрастает значение "тусовочного" компонента); опыт общественно -политической работы. По мнению опрошенных членов организации, конфликты, характеризующие деятельность МХД, носят положительный характер для организации. Личные разногласия внутри организации "позволяют не расслабляться в момент серьезных испытаний" (с. 112); идеологические споры приводят к генерации новых идей и к самоутверждению молодых людей на политическом поприще; внешние конфликты с различными органами власти, партиями коммунистической и националистической направленности являются "принципиальной позицией крайнего либерализма, предающей организации свой неповторимый облик" (с.112).

Автор провел беседы с председателем МХД Виталием Милоновым, которые помогли охарактеризовать стиль руководства организацией. Милонов относит себя к коллегиально-демократическому типу лидеров. Основным принципом МХД он считает, "антикоммунизм, ярко выраженный и бескомпромиссный. Организация также является приверженцем свободной экономики с классической рыночной системой хозяйствования с элементами социальной защиты" (с. 113). МХД сотрудничает с партией "Демократический выбор России", с его представителями Е.Т. Гайдаром и А.Б. Чубайсом, с движением "Демократическая Россия", а также с общественной организацией "Гражданский контроль", которая является правозащитным отделением ДВР.

В заключении автор делает вывод, что "МХД - это переходная модель от организации "тусовочного" типа к некой особой серьезной

формации. Вероятно, данное обстоятельство вызвано тем, что большинство молодых христианских демократов - это молодежь, еще не вышедшая из того возраста, когда интересы "тусовки" стоят над интересами карьерного роста. Тем не менее... хорошо продуманная идеологическая основа деятельности в сочетании с популярностью на российском уровне среди ведущих политиков позволяют говорить о том, что эта организация имеет большой потенциал и в будущем сможет сыграть свою роль..." (с. 116). Автор подчеркивает, что МХД - это действительно организация либерального характера и она отражает взгляды "правой молодежи Санкт-Петербурга".

Деятельность МХД развивается в трех основных направлениях: 1) политическое (воспитание лидеров, участие в политических акциях, проведение избирательных кампаний); 2) общественное (юридические консультации, работа с подрастающим поколением, благотворительные мероприятия); 3) "тусовочное" (неформальное общение в коллективе).

Опытом изучения "партийной" субкультуры в Санкт-Петербурге делится А. Топорова в статье "Нацболы" в Санкт-Петербурге: Образы и повседневность".

Критерием отбора объектов исследования было членство в Национал-большевистской партии (НБП) партии. Методами исследования были открытое наблюдение и нарративное биографическое интервью с Андреем Гребневым, председателем петербургского отделения НБП.

Анализируя мотивы вступления в НБП, автор подчеркивает, что они варьируются в зависимости от возраста и образования, однако наиболее часто встречаются протест, получение возможности борьбы, поиск группы единомышленников. Существуют два основных сценария прихода в партию: "Прочитав "Лимонку", желающий вступить в партию заполняет анкету, печатающуюся в каждом номере, посылает ее в московскую или региональную штаб-квартиру. Спустя какое-то время с ним связываются и приглашают на партсобрание" (с. 119). Сетевой сценарий - приход через знакомых. Большинство членов партии имеют субкультурный опыт.

Санкт-Петербургская ячейка НБП насчитывает более 100 человек, из которых активистами является 30-40 человек. Во главе регионального отделения партии стоит председатель. Активисты в Петербурге поделены на три звена, в партии есть также человек, отвечающий за продажу газеты "Лимонка". Автор делит активных "нацболов" на три возрастные

группы: "партийная молодежь" (13-18 лет); "самая активная" (19-24 года); "старшая" (25-30 лет).

Петербургское отделение НБП имеет спонсора. Автор перечисляет показатели активного членства в НБП: посещение еженедельных собраний партии; уплата членских взносов (10 рублей в месяц с работающего); продажа "Лимонки" (иногда питерские "нацболы" выпускают свою газету "Смерч"); участие в акциях (пикеты, демонстрации), которые имеют оригинальные названия и хорошо поставлены, для того чтобы привлечь в партию новых членов и создать "нацболам" имидж в СМИ, причем сценарии акций обычно придумывает сам Гребнев. Проводились следующие акции: против хозяев ночных ларьков, Джорджа Сороса, НАТОвских бомбардировок Югославии, продажи наркотиков и др.; расписывание стен лозунгами НБП (придумываются на собраниях) и расклейка листовок; вербовка новых членов партии.

У Гребнева, лидера регионального отделения партии, неполное среднее образование. В партию он вступил, прочитав "Лимонку", хотя партия тогда "партией не являлась", и он начал партийное строительство. Для "нацболов" он - непререкаемый авторитет, его называют "местный фюрер".

Характеризуя простых активистов НБП, автор подчеркивает, что это чаще всего юноши и девушки (от 18 до 27 лет) из новые районов, с низким уровнем доходов (стипендия ПТУ и техникумов, зарплата неквалифицированных рабочих), много пьющие, употребляющие наркотики. Активисты, за редким исключением, холосты и часто имеют проблемы с противоположным полом. Некоторые члены Санкт-Петербургского отделения НБП имеют проблемы с законом (хулиганство). Внешний вид для членов партии имеет опознавательную функцию. "Нацболы" одеваются в черную одежду или одежду в военном стиле Часто бреют головы, носят красно-бело-синие повязки с серпом и молотом посередине и делают татуировку с изображением гранаты "лимонки". Поведение членов НБП характеризуется агрессивностью по отношению к окружающим, злобными лозунгами, демонстрацией собственной силы, нецензурной бранью, публичным пьянством.

Внутри партии сильна солидарность, поскольку партию воспринимают как семью. Из партийной кассы часто оказывают поддержку нуждающимся. Активные партийцы стремятся проводить время в своей компании. С точки зрения гендерного измерения девушек в

НБП мало, и их поведение не сильно отличается от поведения и функций юношей.

Изучение агрессивной партийной организации связано с рядом проблем, однако не меньшую сложность представляет анализ субкультуры сквотеров, т.е. "людей, без формальных оснований занимающих пустые помещения", который проводит Т. Голова в статье "Сквотеры в Петербурге: Практика захвата и образ жизни" (с 128).

"Захват - это вселение в пустующее помещения без вступления в отношения аренды (собственности) и без разрешения обладателя таких прав" (с. 128).

Автор полагает, что сквотеры обладают определенным единством образа жизни с характерными практиками и самоидентификацией. При изучении сквотеров в Санкт-Петербурге автор использовал концепцию социологии общественных движений и литературу о сквотерах в Германии. Исследование в подобной области связано с определенными трудностями, поскольку сквотеры не афишируют свою деятельность. При сборе данных были использованы методы интервью с людьми, жившими на сквотах, с теми, кто часто там бывал, и с экспертами, а также наблюдения, анализ публикаций в прессе и базы данных акций протеста в Санкт-Петербурге. Выборка отчасти формировалась методом "снежного кома".

Исследование показало, что формальные и юридические риски, связанные с захватом, минимальны и сводятся к административной ответственности за "самоуправство".

Сквотеры стараются не привлекать внимание к себе и ориентированы на толерантность властей. С начала либерализации государственного режима в СССР резко увеличилось число сквотеров на фоне индифферентности в отношении к этой практике населения в целом.

На сегодняшний момент автору известно около 40 случаев захвата.

"Сквоты начались в так называемых "тусовках" в конце 1970-х годов, когда неформально-нонконформистскую активность советское государство не допускало и подвергало репрессиям... Золотое время сквотов - "тусовки" - пришлось на конец 80-х - начало 90-х годов" (с. 131-132). Часто в то время в качестве сквотеров выступала группа художников.

Как правило, сквотеры занимают квартиры в старых домах, полностью или частично расселенных и поставленных на капитальный ремонт. В отличие от сквотеров Западной Европы сквотеры Петербурга стараются не заявлять о себе. Однако существует возможность "черного

найма" в РЭУ, что гарантирует снятие поводов для конфликтов с РЭУ и милицией и снижение персонального риска. Сам факт сквота далеко не всегда вызывает конфликт с милицией и представителем собственника. Важнейшую роль играют отношения конкретных субъектов, а действия милиции зачастую связаны не с самим фактом захвата, а с тем, что на сквоте происходит (например, облавы, связанные с наркотиками и криминалом). Если собственник все же предъявляет свои права на квартиру, то конфликт с милицией неизбежен Разгон - это еще одна специфическая для сквота ситуация. От милиции стараются откупиться или найти юридическое прикрытие. "Отношение соседей строится по принципу защитной реакции и зависит от характера сквота" (с 139), причем считается, что сквотеры предпочтительнее бомжей, с которыми они часто сами конфликтуют. Обычно при разгоне сквота силами милиции дело заканчивается задержанием присутствующих на несколько часов в отделении без заведения дела.

Деятельность сквотеров в средствах массовой информации освещена слабо. В газетах речь идет чаще о фактах захвата, но не о самих сквотерах. У сквотеров в Петербурге нет особых структур коммуникации. Общение их связано с принадлежностью к какой-то общей среде или личным знакомством. Соседи-сквотеры тесно общаются между собой. "Открытые" сквотеры сами являются узлами коммуникации. Распределение ролей и структура сквота -неформальные. Конфликты внутри сквота возникают обычно на бытовом уровне.

Автор выделяет несколько видов сквотов, для которых характерны особая среда, функция, образ жизни.

1. "Богемный" сквот (на Фонтанке, Пушкинской-10 и т.д.). Это мастерские творческих людей, где они живут и занимаются своей деятельностью. Это открытое и известное в "тусовке" место, которое функционирует как узел коммуникации и культурный центр.

2. "Жилой" сквот, основная функция которого проживание. Большинство таких сквотов известно лишь немногим. Жизнь такого сквота связана со стрессами и проблемами и зачастую с очень плохими коммунальными условиями.

3. "Место тусовок". Здесь не живут постоянно, а лишь совместно проводят время.

4. "Мастерская, точка". Это закрытые мастерские художников и места репетиции музыкантов.

5. "Притон". Это очаг криминальной активности, место распространения и употребления наркотиков.

6. "Ночлежка" - место обитания "опустившихся бездомных".

Срок жизни сквота варьируется от нескольких месяцев до года.

"Типичный конец сквота выглядит следующим образом: там появляется очень много посторонних людей, тяжелые наркотики, постоянные шумные пьянки, сквот привлекает к себе внимание соседей и милиции и его разгоняют" (с. 148). Сквотерами, как правило, становятся люди, имеющие проблемы с жильем и знакомые с другими сквотерами. Часто притягательно само приобщение к миру сквота. Итак, явления, объединенные практикой захвата, весьма разнообразны. "Различаются как условия, так и образ жизни сквотера, даже среди жилых сквотов - от "коммуны" до "куммуналки". Общим является прежде всего факт захвата, а также жизнь в коллективе... Идеология не развита, в большинстве случаев подход к сквоту чисто утилитарный" (с. 150). Общность сквотеров не сформирована, однако наблюдается некоторое единство образа жизни в различных типах сквота.

В заключение автор делает прогнозы на будущее. За последние несколько лет ситуация в жилищной сфере изменилась. Сквоты становятся более закрытыми, многие дома переходят к частным владельцам, где сквот просто невозможен. По мнению автора, формирование общности сквотеров сейчас возможно прежде всего на основе протестных сквотов. Рост числа нуждающихся в жилье через 5-10 лет, в первую очередь молодежи, вызовет всплеск захватов.

В особое социальное движение социологи выделяют фан-движение, которому посвящена статья А. Илле "Футбольный фанатизм в России: Фан-движение и субкультура футбольных фанатов".

В качестве методов исследования использовались включенное наблюдение и контент-анализ СМИ разных фан-движений.

Болельщика можно отнести к числу фанатов, если он активно посещает домашние матчи команды, ежегодно совершает несколько выездов в другие города, знает и принимает субкультуру футбольных фанатов. Футбольный фанатизм можно изучать с разных позиций: как общественное движение, как социальную группу и как носителей специфической субкультуры.

Под фан-движением, во-первых, понимается общественное движение, поддерживающее какой-либо конкретный футбольный клуб, и, во-вторых, общероссийское движение, объединяющее в себе всех фанатов. Фан-движение состоит из определенного числа

сформировавшихся групп и большего числа неорганизованных фанатов. Фан-группы обычно состоят из 15-30 человек, которые выполняют определенные роли и подчиняются определенным нормам. Субкультура российского фан-движения определяется прежде всего набором специфических практик.

О реальном существовании фан-движения в России можно говорить с 70-х годов ХХ в., когда появились фан-группы с набором практик (выезды на матч, специфическое поведение на стадионе) и со специальной символикой и сленгом. После распада Советского Союза фан-движение стало расширяться, что связано с целым рядом причин: с переходом к полистилистическому типу культуры, с информационной открытостью общества, с развитием других общественных движений и субкультур. Автор предлагает выделить два этапа развития фан-движения в России. Первый этап - с конца 80-х по 1994-1995 гг., когда рекрутирование ресурсов происходило непосредственно в рамках фан-движения, внедрялась западная субкультура фанатизма, и численность фанатов стала измеряться несколькими тысячами человек (наиболее крупные фан-группы были у "Спартакам, ЦСКА, "Динамо"). Второй этап начался после 1995 г. и продолжается до сих пор; происходят реструктуризация фан-движения, процесс создания фан-групп и рекрутирования в этих рамках. У фан-движения появляются определенные финансовые ресурсы (поддержка руководством клубов, членские взносы). Численность общероссийского фан-движения составляет 45-50 тыс. человек.

Существует особая иерархия внутри фан-движения. Фан-группы составляют так называемые "hooligans", т.е. футбольные хулиганы -наиболее активные и агрессивные члены фан-движения (около 20-30 человек). Они пытаются претендовать на роль своеобразной элиты фан-движения Они обязаны совершать ежегодно множество выездов и участвовать во всех драках. Следом по иерархии идут члены фан-группы (20-40 человек), которые объединены по территориальному принципу. На нижней ступени иерархии располагаются так называемые "кузьмичи", неорганизованные фанаты, находящиеся в непривилегированном положении. Их большинство. Чтобы попасть в фан-группу, нужно получить рекомендацию одного-двух членов группировки, пользующихся авторитетом в фан-движении. Большинство фан-групп имеет свой устав, который регламентирует действие фаната, предписывает количество выездов. За фанатами в группировке закрепляются особые социальные роли (организаторская,

информационная, управление финансами в группировке). Проводятся собрания членов группировки, регулярно собираются членские взносы.

Фанатское движение в России является культурной инсценировкой, т.е. перенесением западной субкультуры на российскую почву под воздействием средств массовой информации, влиянием Москвы и Санкт-Петербурга, как городов, в свою очередь, наиболее восприимчивых к западной культуре, и по причине юного возраста большинства членов российского фан-движения (15-20 лет). Субкультура фанатов оппозиционна к общей культуре и имеет значительный потенциал агрессии, которая обычно выплескивается внутри субкультуры на другие фан-движения. Эта субкультура легко уживается с рядом других субкультур, в особенности музыкальных и агрессивных. Фанаты многих команд близки к крайнему национализму.

Фан-движения обладают своей символикой и атрибутикой. Если в 70-80-е годы она была по большей части самодельной, то теперь она производится фабричным способом Различается атрибутика боевых организаций, фан-групп и общефанатская символика. Фанаты используют клубную символику, которая характеризуется набором и последовательностью цветов. У фанатов сформировался свой сленг, который включает английские слова и русские слова, обозначающие коллективные практики.

Ключевым моментом всей фанатской субкультуры являются коллективные практики: выезды; приход на стадион за час или за два до начала матча; определенный набор движений, производимых в ритме, который задается "кричалками" во время матча. Особый стиль жизни фаната проявляется во время поездок в другие города. Большинство фанатов по материальным соображениям не платят за билеты и добираются до мест проведения матчей "на собаках" (пригородных электропоездах). В вагонах и на улицах городов фанаты часто устраивают коллективные акции, чтобы оставить о себе память. К этим акциям заранее готовится местная милиция и пытается локализовать фанатов, в особенности, если они приезжают в города, где местные фанаты наиболее агрессивны. Приезжим фанатам отводится специальный сектор на стадионе, куда их пускают, как правило, бесплатно, а по окончании матча их держат на стадионе пока не разойдутся остальные болельщики. По мнению автора, с усилением региональных фан-движений можно ожидать возникновения новых очагов конфликтов, так как фанатские войны часто служат средством самоутверждения для фан-движения.

Несмотря на то что фанатское движение в России складывалось под влиянием западной субкультуры, оно уже представляет собой значимое социальное явление в России, с которым вынуждены считаться и которое может оказать значительное влияние на социальную жизнь общества.

Значительно меньшим по количеству участников, но не менее интересным для изучения является сообщество айкидоков - людей, занимающихся айкидо, анализу которого посвящена статья И. Павловой "Айкидо и айкидоки".

Айкидо - это система духовного воспитания и оздоровления, основанная на синтезе китайского даосизма, буддизма и японского дзена с дальневосточными боевыми искусствами. Боевая техника здесь применяется только в случае предотвращения насилия с использованием энергии противника. В 1989 г. были открыты первые специализированные клубы айкидо в Ленинграде и создана федерация айкидо Ленинграда и области. С 1993 г. федерация айкидо в Санкт-Петербурге проводит фестивали и семинары. 21 октября 1996 г. сенсей Тамура назначил президента Федерации айкидо Санкт-Петербурга В.А. Скрылева своим официальным представителем в России. В Санкт-Петербурге действуют 15 профессиональных клубов айкидо, которые объединяют около 5 тыс. человек.

Для анализа данной субкультуры автор использовал метод интервью (12) и включенное наблюдение в течение четырех лет.

Основной контингент групп айкидо составляют студенты и взрослые до (50) лет. Образовательный уровень высокий. Группы, как правило, гетерогенные по половому составу, причем чем профессиональнее клуб, тем меньше женщин. О существовании данных клубов обычно узнают от знакомых. Опрошенные перечисляют следующие причины начала занятий айкидо: поддержание физического здоровья, возможность самозащиты, утверждение в кругу сверстников, знакомство и др. На тренировках значительное место играет дисциплина, что подразумевает авторитарный стиль ведения группы. Занятия не преследуют религиозных целей, хотя и основаны на восточном мировоззрении, которое выражается в воспитании спокойствия, внимании к себе и другим. Если айкидо привлекает поддержанием себя в хорошей физической и психологической форме, духовным общением и поиском партнера, то причинами ухода из айкидо обычно называются трудность тренировок и большие физические нагрузки. Многие айкидоки предпочитают чаще общаться друг с другом. Внутри группы образуются

подгруппы по интересам и нередко семейные пары. В некоторых клубах существует иерархия по возрастному признаку, а также в отношениях учитель - ученик.

Менее строгой иерархией обладают объединения натуристов, которые рассматривает Л. Ипатова в статье "Натуристы (нудисты) в Санкт-Петербурге".

"Натуризм как субкультура является проявлением городской культуры XX в. Она возникает на этапе, когда техногенная цивилизация привела к практически полному отчуждению человека от природы" (с. 186) и в особенности от собственного тела. "Преодоление отчужденности от своего тела в натуризме выражается в принятии его таким, какое оно есть, т.е. в преодолении стыда за какие-то физические недостатки" (с. 186).

Методом сбора данных в исследовании послужили интервью и анализ информации из Интернета.

"Санкт-Петербург стал первым российским городом, в котором официально после долгих лет запрета времен советской власти возобновилось движение нудистов" (с. 186). Штаб-квартира главной организации натуристов в России - Национальной федерации натуристов (НФН) - находится в Санкт-Петербурге. Питерский клуб, самый крупный в НФН, насчитывает около 250 человек. В Санкт-Петербурге также официально зарегистрировано с 30 января 1992 г. "Общество культуры свободного тела" (ОКСТ), которое с октября 1998 г. входит в Международную федерацию натуризма под эгидой ЮНЕСКО. ОКСТ имеет особую внутреннюю организацию. Оно возглавляется "советом старейшин" (6 человек) - неформальное образование - и председателем ОКСТ ("царем Кириллом"). Формальный организационный совет (5 человек) занимается бухгалтерией и связями с общественностью, М.М. Русинов -разработкой и распространением идеологии. Летом натуристы Санкт-Петербурга собираются на пляже, а в холодное время года арендуют бани. Находиться в одежде на пляже считается неэтичным.

Движение натуристов Санкт-Петербурга очень неоднородно. Оно распадается на множество группировок, которые объединяются по различным признакам: симпатии, семья, общие интересы и дела (массажисты-целители, банщики, журналисты, фотогруппа, члены "экологического клуба" и т п.). Несмотря на эту неоднородность, члены ОКСТ устраивают совместные праздники и конкурсы ("Королева августа", "Пивной марафон"). У них есть общая символика: двойной,

белый и синий, флаг натуристов и опознавательный знак собственного пляжа - зеленый щит с желтой надписью "Царство Кирилла".

Источником финансирования общества являются членские взносы (разовые и постоянные), единовременные сборы с частных лиц, спонсорская помощь, причем деньги ОКСТ налогами не облагаются. Деятельность ОКСТ имеет две стороны: внутренняя жизнь и связи с общественностью (реклама, издание журналов, публикация фотографий "королев красоты" натуристов, размещение информации в Интернете). Между московскими и питерскими клубами произошел раскол на почве идеологии, если для питерского движения характерны русский натуризм (провозглашение возвращения к старым языческим ценностям), гуманистическая идея, близкая к партии "зеленых", и идея защиты прав человека, то для московских клубов более близок европейский нудизм, главная идея которого состоит в простом обнажении тела.

Натуризм привлекателен различными своими аспектами. С психологической точки зрения, он пытается нейтрализовать все источники психологического давления, снять все социальные статусы и амбиции. Мотивация прихода в натуризм может быть различной. Судя по ответам опрошенных, одни "приходят" в натуризм в связи со сменой взглядов на жизнь, другие - в поиске партнера, а некоторые - просто ради ровного загара. Важно подчеркнуть, что обнаженность - непривычное для современного человека состояние, всегда связана с повышенной сексуальностью, однако пребывание в обществе натуристов постепенно гасит эту сексуальность. Интересно, что молодых натуристов (до 30 лет) не так уж много. Среди них встречаются милиционеры, врачи, художники и даже бандиты. "Независимо от профессии уровень образования у молодых натуристов заметно выше среднего" (с. 193), однако за последнее время образовательный ценз значительно снизился по сравнению с годами гонений. "Присоединившиеся в последнее время и особенно молодежь мало интересуются как идеологией, традициями, историей, так и организационными вопросами Для них натуризм - это в первую очередь приятное времяпрепровождение..." (с. 200).

Клуб натуристов поддерживает связь с заграничными клубами и даже иногда принимает иностранных гостей. Отношение к другим нудистам, отдыхающим рядом с пляжем ОКСТ и не входящим в питерский клуб, спокойное, как и к представителям сексуальных меньшинств. Отношения с властями у ОКСТ достаточно сложные, конфликты возникают по поводу пляжной территории, неофициально занимаемой обществом каждое лето. Отношение к натуризму (нудизму) у

людей складывается различное: одни считают его почти религией, другие - чистым рационализмом, третьи - способом выделиться, четвертые - распущенностью и бескультурьем.

Натуризм (нудизм) в России имеет достаточно богатую историю, которую делят на следующие этапы: "До начала XX в. (природная обнаженность); начало века (мода на нудизм в среде столичной аристократии), 20-е годы (дикий нудизм и анархиствующее движение "Долой стыд"); период с 30-х до середины 50-х годов (исчезновение нудизма); 70-е годы (появление неорганизованных нудистов); начало 80-х годов (становление первых неформальных нудистских групп); середина 80-х годов (переоценка идей нудизма и формирование принципов натуризма); 90-е годы (окончательное формирование натуристского движения): начало 90-х (официальная регистрация натуристских клубов и обществ и объединение их в общероссийскую организацию); середина 90-х годов (официальая регистрация Национальной федерации натуризма в России)" (с. 205-206). Автор предлагает выделить и 4-й этап в истории движения - "конец ХХ - начало XXI в. (постепенное превращение нудизма в общественную норму приводит к потере внутренней консолидации движения, организация остается только на виртуальном уровне)" (с. 206).

Автор полагает, что отечественный натуризм (нудизм) из авангардной революционной субкультуры постепенно превратился в общественно приемлемое поведение под воздействием изменения общественных норм и ценностей и практически стал составной частью доминантной культуры, несмотря на постоянно растущую закрытость самого общества.

По-прежнему во многом шокирующей и революционной является лесбийская субкультура, попытку непредвзятого описания которой сделала Н.Нартова в статье "Молодежная лесбийская субкультура в Санкт-Петербурге". "Лесбиянство - это образ жизни женщины, при котором ее любовные, эротические и сексуальные стремления направлены на женщину" (с. 210). В России около 3 млн. женщин имеют однополые контакты. Правда, пока в России не существует широко институциализированного лесбийского движения, но делаются первые шаги по созданию организации.

Автор поставил задачу выяснить внешние черты данной субкультуры, обладающей своей отличительной системой норм и ценностей. Объектом исследования стала общность женщин, проживающих в Санкт-Петербурге, самоидентифицирующих себя как

лесбиянки, в возрасте до 35 лет. Методами сбора информации были включенное наблюдение, лейтмотивное интервью, анализ результатов опроса лесбиянок, проведенного лесбийской организацией "Лабрис".

Автор делает краткий исторический обзор лесбиянства в России. "Лейсбийские отношения между женщинами существуют с древних времен, однако лесбиянство не столько каралось, сколько замалчивалось" (с. 212). В начале ХХ в. лесбийская любовь сделалась более открытой, особенно в кругах художественной элиты. Появились первые художественные произведения, посвященные лесбийской любви. В советский период было введено антигомосексуальное законодательство, которое поставило лесбиянок вне закона, однако в это время появляется тюремно-лагерная лесбийская субкультура. С конца 80-х годов тема сексуальных меньшинств перестает быть столь закрытой и попадает в прессу, появляются первые гейско-лесбийские организации, однако в новом УК, вступившем в силу 1 января 1997 г., присутствуют статьи, касающиеся мужеложства и лесбиянства.

В Санкт-Петербурге в первой половине 90-х годов были основаны Фонд культурной инициативы и защиты сексуальных меньшинств имени Чайковского О.Жук и Ассоциация защиты гомосексуалистов "Крылья" во главе с профессором А.Кухарским.

В феврале 1998 г. была официально зарегистрирована общественная женская организация "Лабрис". Это единственная лесбийская организация в городе, зарегистрированная в Управлении юстиции Санкт-Петербурга. Она была создана на часть дохода, полученного питерской командой на Европейских геевских играх в Берлине. Председателем организации является Светлана Генералова. Членства организация не имеет. Ее деятельность заключается в издании информационного листка "Лабрис", участии баскетбольной команды в "Gey games" в Амстердаме, организации лесбийских палаточных лагерей, подготовке и проведении концертных программ. Субкультура лесбиянок характеризуется прежде всего "тусовкой", т.е. группой людей, в которой все знакомы друг с другом и проводят вместе досуг. В Санкт-Петербурге существуют две дискотеки ("Грешники" и "Каприз"), которые раз в неделю проводят вечеринку только для девушек. У каждого заведения -свой постоянный контингент. Возраст посетительниц дискотек колеблется от 18 до 35 лет. В "тусовке" высшее образование имеют 31,3% членов, неполное высшее - 40; только учатся - 16,4, только работают -52, учатся и работают - 19, 4, не работают и не учатся - 11,9%.

Невозможно выделить единый образ лесбиянки. Хотя в сознании многих людей такой образ существует - коротко стриженная, спортивного вида девушка, не пользующаяся косметикой, с несколькими серьгами в правом ухе, - в реальности лесбиянки представлены различными типами: мужеподобные женщины, девушки-"мальчики", женственные девушки. Сложно выделить и какие-то особые знаки отличия лесбиянок, хотя существуют некая особая символика и атрибутика, например, треугольник, лабрис, два переплетенных знака феминности, которые материально воплощаются в кулонах, серьгах, кольцах, значках, татуировках. Сленг в данном обществе не является формирующим субкультуру фактором, однако есть некоторые слова, связанные, прежде всего, с сексуальностью, которые характерны для этой субкультуры (тема, натуралы, двустволка, буч, фэм, актив, пассив, клава). У членов лесбийской субкультуры есть некоторые культовые фильмы ("Связь", "Когда опускается ночь") и некоторые популярные литературные авторы (Сафо, С. Парнок, М. Цветаева).

Отношение с представителями других ориентаций и другого пола у лесбиянок складывается по-разному. "Приписываемое лесбиянкам исключительно негативное отношение к мужчинам не находит подтверждения" (с. 219). К гетеросексуальным женщинам они относятся положительно. Отношение лесбиянок к бисексуальным женщинам варьируется от (как "наиболее реализованной способности человека к разным проявлениям любви") до крайне отрицательного (с. 221). Знакомятся лесбиянки обычно на дискотеках. Поведение в паре лесбиянок, по мнению опрошенных, не отличается от поведения гетеросексуальных пар. Однако поведение на людях зависит от конкретных членов пар. Итак, "лесбийское сообщество в Санкт-Петербурге находится в процессе формирования собственной культуры: свои дискотеки, сленг, маркеры, собственные произведения в своих изданиях. Оставаясь социально изолированной группой, лесбийское общество стремится к внутреннему объединению, кооперации и легитимации, открытости своего существования и своей деятельности" (с. 225-226).

В заключение статьи автор ставит некоторые проблемы для дальнейшего исследования, уже не описательного, а аналитического характера: изучение самоидентификации лесбиянок, социальных сетей, проблем адаптации в "тусовке", лесбийской семьи.

Описанию не менее своеобразной молодежной субкультуры посвящена статья Е. Павловой "Сорокоманы: Тусовка как субкультура

(проблемы, гипотезы)". "Сорокоманы - самоназвание существующей в Санкт-Петербурге с начала 90-х годов молодежной субкультуры. Такое наименование она получила в честь выходившей в 1990-1998 гг. газеты "Сорока", печатавшей бесплатные объявления" (с. 227).

Методом сбора данных в этом исследовании является фокусированное интервью, анкетный опрос, включенное наблюдение, контент-анализ.

Автор приводит краткую историю возникновения и развития тусовки сорокоманов. Изначально "Сорока" - газета бесплатных объявлений, выходившая в 1992-1999 гг. два раза в неделю, в которой существовал раздел "Обращения". В этот раздел и стали присылать странные сообщения, стихотворения, афоризмы и т.п., которые должны были вместиться в 400 знаков бесплатного купона частного объявления. В среде "сорокоманов" стали появляться определенные группы по интересам и проводиться тусовки на квартирах или на улицах города. В 1994 г. прошел первый фестиваль "Сорока-рок", организованный "сорокоманами". Среди "сорокоманов" ходит расслоение на "пишущих" и "тусующихся", причем первые из них называют себя элитой. Несмотря на это разделение, число посланий продолжало расти, и к марту-апрелю 1994 г. рубрика стала занимать около четверти объема всей газеты, что заставило редакторский совет группы газет "РгопЮ-РйегеЬш^", куда входила "Сорока", создать новую газету частных объявлений "Из рук в руки", а "Сороку" издавать как отдельную газету. Дата первого отдельного выхода "Сороки" отмечается "сорокоманами" как праздник "Дня свободного полета Сороки". Новый редактор газеты А.Е.Сажин ввел в нее новые рубрики: "Выбор редактора", в которую помещались избранные послания, "Многоголосье", "Монолог" "литературная страничка". Редакция пригласила к сотрудничеству самодеятельных писателей, фотографов, художников-любителей. Газета сотрудничала с радиостанциями города, а в 1995 г. на радио "Балтика" даже выходила радиопередача, посвященная "сорокоманам". Нормальным явлением стали свадьбы между "сорокоманами". Однако в сентябре 1997 г. руководство группы газет "Ргоп1о-Ре1егеЪш^' провело реорганизацию газеты "Сорока", которая не приносила прибыли. Они пригласили нового редактора, дали газете новое название "Сорока - курьер молодого Петербурга", изменили имидж газеты, убрали рубрику "Многоголосье". Эта газета задумывалась как молодежное издание с общественно-политическим уклоном. Несмотря на рекламу, газета не нашла свою аудиторию и осенью 1998 г. прекратила выходить. После закрытия

"Сороки" стали выходить самиздатовские газеты "Корова", "Улитка", "Клуб 801".

Если говорить об организационной структуре и каналах коммуникации данной субкультуры, то можно отметить, что газета "Сорока" являлась информационным стержнем "тусовки", вокруг которого разворачивалось большинство событий, поскольку "тусовки" приурочивались к дням выхода газет и информация о них печаталась на страницах "Сороки". Социальный состав "сорокоманов" по результатам опроса 60 человек в 1994 г. следующий: 75% опрошенных находилось в возрасте от 17 до 22 лет, а 22% - от 23 до 27 лет; мужчин и женщин в выборке выявилось почти поровну, каждый третий обучался в вузе, 40% работали. Из увлечений "сорокоманов" наиболее популярными являются музыка (55%), литература (28%), компьютеры (15%). Мотивации участия в движении - прежде всего, дефицит общения и желание высказаться, выразить свои мысли и самого себя. Организованные "сорокоманами" массовые акции включали в себя различные праздники, маскарады, рок-фестивали, КВН, игры "Что? Где? Когда?", соревнования по мини-футболу и баскетболу, поддержку Большого толкиенистского семинара, организацию телефонной службы "Дружеский совет".

У "сорокоманов" существовали особые черты субкультуры, у них был свой сленг, который обычно использовался ради экономии печатных знаков (например, ЭН - это наезд; ЭП - это прикол, 40а - газета "Сорока" и т.п.), существовало особое отношение к купонам как к своеобразной валюте, были свои обряды ("псевдобратание"), ритуалы (представление по псевдонимам). Псевдонимы играли значительную роль в среде "сорокоманов", поскольку они позволяли открыто выражать свое мнение, ничего не боясь. Субкультура "сорокоманов" поддерживала отношения с другими субкультурами: с представителями движения ролевых игр, почитателями Асприна, Муркока, Желязны, толкиенистами, с представителями аналогичной "тусовки" на базе рубрики бесплатных объявлений в газете "Из рук в руки" в Нижнем Ногороде. Для "сорокоманов" характерно виртуальное общение. В 1997 г. у "Сороки" появился электронный адрес в Интернете. Часто встречается общение посредством "телефонного эфира" - т.е. через "пустые" номера на некоторых АТС, которые предоставляют возможность соединиться с уже присутствующими в эфире людьми.

Субкультура может мирно сосуществовать с другими субкультурами или общей культурой, как видно из многих предыдущих статей, но она может вступать с ними в открытый конфликт, наглядная

иллюстрация которого дана в статье З.Бредовой и А. Годиной "Столкновение субкультуры и силовых структур на примере разгона фестиваля "Радуга" 4 августа 1998 г.", которые анализируют этот конфликт с разных позиций: от точки зрения участников неформального фестиваля до официального пресс-релиза ГУВД Санкт-Петербурга.

В качестве источников информации использовались материалы самиздатного журнала "Rainbow-Радуга", приглашения на фестиваль 1998 г., видеозапись с места событий, подборка статей о разгоне фестиваля и свидетельства непосредственных участников, полученные в ходе фокусированного интервью и из сообщений в электронной сети FIDO-net, данные публикаций СМИ.

"Радуга" - это интернациональное духовное движение. Его лозунг - "Единство с матерью-землей", и оно предполагает участие различных духовных течений, которые могут представлять себя на ежегодном фестивале "Радуга". Первый сбор "Радуги" произошел в американском штате Колорадо в 1972 г. Первый фестиваль "Радуги" в России был проведен 1992 г. на Карельском перешейке и с тех пор проходит каждый год. Готовить фестиваль начинают за год и оповещают об этом его участников через сети Интернет и FIDO-net. Открытие фестиваля знаменуется праздником, ритуалами, обрядами, поднятием радужного флага. "Пау-Вау" - это кульминация каждого фестиваля "Радуга". Проходят общая медитация и выступления участников фестиваля. Участники живут в палатках или типи. Еду готовят на общественной кухне на средства от добровольных пожертвований.

Фестиваль "Радуга", назначенный на 4 августа 1998 г. на Мшинской, имел международный статус. Подготовка началась, как обычно, заранее, причем участников предупреждали не брать с собой алкоголь и наркотики. Однако 25 июля 1998 г. на станции, куда прибывали участники, появился кордон милиции, который обыскивал всех подозрительных людей. 4 августа на подступах к лагерю участников фестиваля был поставлен вооруженный пикет с предупреждением об угрозе эпидемии, который не пускал новых участников. В самом лагере также появились представители органов власти и правопорядка, которые начали обыск жилищ участников в поисках наркотиков. Хотя врач фестиваля сообщил, что угрозы эпидемии нет, фестиваль был насильственно разогнан. Людям пришлось добираться до станции пешком под конвоем. На станции часть участников сажали на электрички, а часть сразу направляли в отделение милиции. Детей без родителей отправляли в приемники-распределители. Вечером 4 августа

на Балтийский вокзал прибыла электричка с участниками фестиваля. Некоторые из них пытались устроить митинг у Казанского собора. Однако фестиваль не закончился разгоном.

Статья Т. Щепанской "Антропология молодежного активизма" обобщает весь материал, изложенный в предыдущих статьях. В статье использованы: а) интервью с участниками отдельных движений и группировок, собранные автором и другими участниками настоящего проекта, но не вошедшие в их статьи; б) экспертные интервью с участниками настоящего проекта; в) материалы наблюдений из личного архива автора и материалы прессы. Проводится описание форм социальной активности молодежи в антропологическом аспекте. Цел данной статьи - "разложить все многообразие форм молодежного активизма на сопоставимые элементы - витальные практики - и описать в терминах репродуктивного, силового, питейного, пищевого, территориального поведения... Представленные в статье материалы дают возможность по-новому увидеть процессы социализации, самоорганизации сообществ, а также символизации и реализации лидерства" (с.262).

В ходе исследования автор пришел к выводу, что молодые люди практически во всех группировках, "тусовках" и партиях проявляют идеологическую индифферентность, а определяющим фактором внутри-групповой идентичности и межгрупповых связей является стиль жизни. Таким образом, стилевые различия имеют наибольшее значение, а изучение стилевых особенностей может выполнять прогностическую функцию. Стиль - это область преобразования витальных стратегий и, в первую очередь, телесных практик в коммуникативные. "Витальная культура молодости может быть понята в рамках концепции "социального проявления" тела" (с.268). Молодость - это время открытия телесных функций, проявления тела в социальном пространстве. Тело обретает социальную значимость видимости и свойств витальных функций, которые затем предъявляются социуму. Это телесное измерение социализации. "Конкретные практики молодежных движений в своем большинстве укладываются в концепцию "социального проявления" тела... Внутригрупповые процессы можно представить как "формирование" тела в соответствии с нормами данной субкультуры, а публичные акции - в социальном пространстве" (с. 269). Телесные практики в этих сообществах имеют знаковую роль, важна их интерпретация во внутригрупповом дискурсе, поэтому автор в данной работе в основном опирается на фольклорные тексты молодежных

сообществ. Автор описывает роль форм телесного во внутригрупповых процессах. "Принадлежность к тому или иному молодежному сообществу во многих случаях переживается как приобретение новой телесной формы, модификации собственного тела в соответствии с нормой сообщества" (с. 269).

Автор выделяет две ярко выраженные тенденции в формировании телесного облика: накачивание мышц (маскулинно-атлетический телесный идеал) и минимизация мышечной массы (бесплотно-аскетический, связанный с пацифистской жизненной ориентацией). Здесь можно говорить о маскулинном и бесполом вариантах телесности. Большое внимание в процессе формирования тела уделяется прическе. Длинные волосы характерны для индеанистов, ролевиков, сорокоманов, анархистов, некоторых "зеленых". Это отличительная черта постхипповских направлений молодежной культуры с несколько феминной ориентацией, культом естественности и свободы. Короткие стрижки присущи маскулинным направлениям: бритые головы у скинхэдов, выбритые виски у панков, очень короткая стрижка у нацболов и лесбиянок. Короткая стрижка связана с декларацией агрессивности. Лицо и взгляд в какой-то мере определяют принадлежность к какому-либо направлению молодежной культуры.

Итак, "молодежная культура направленно формирует тело для социума" (с.271). Маркировка тела (татуировки, росписи, украшения) придает телу знаковость и делает его видимым в социальном мире. Татуировка меняет свою тематику в зависимости от групповой принадлежности ее обладателя. Для скинхэдов и нацболов характерна символика насилия, присутствует также сексуально-генитальная символика. Сама процедура татуировки имеет символику насилия и боли и является элементом посвятительного испытания, она связана с готовностью продемонстрировать власть группы над телом будущего члена группы. Другая болевая символика выражается в пирсинге и скарификации, характерных для панк-культуры и постпанковских субкультур, акцентирующих отталкивающий натурализм боли, телесного разрушения и разложения. В сообществах, близких по стилю хиппи и богемных кругов, маркирование тела тяготеет к минимизации боли. Татуировки делаются в тату-салонах с обезболиванием и изображают искусные художественные образы и сексуальную символику. Маркировка тела, с одной стороны означает принадлежность к группе, а с другой стороны, демонстрацию социальных потенций тела. Обычно

акцентируются те телесные отправления, которые позволяют телу выйти за собственные рамки, обеспечивая связь с другими.

"Репродуктивная самоидентификация - одна из основных составляющих групповой идентичности. По этой же линии проходит и межгрупповое размежевание. Можно отметить несколько моделей репродуктивного поведения, типичного для молодежной субкультуры: отказ от пола; экспериментирование; гиперболизация признаков пола" (с.275). Символическая бесполость может принимать две формы: унификацию признаков пола (стиль "унисекс", характерный для значительной части молодежных объединений от скинхэдов до футбольных фанатов и лесбиянок) и аскетизм (характерен для политических и религиозных организаций, натуристов и школ восточных единоборств). Межполовые различия гиперболизируются, например, у нацболов и во многих национал-традиционалистских обществах, где подчеркивается доминирующее положение мужчины над женщиной.

Экспериментальное репродуктивное поведение может быть связано с культом "свободной любви", который выражается: во-первых, в практике брачного поиска, который может стать основным мотивом членства в молодежной организации или ухода из нее (сорокоманы, фан-движения, нацболы); "именно здесь лежит линия разделения между молодежной культурой и взрослыми объединениями" (с. 279); во-вторых, в экспериментальных формах сексуальности: в групповой секс (хиппи, нацболы, буддийская община Карма Кагью) и однополая любовь (вполне приемлема в обществах пацифистской ориентации - хиппи, сорокоманы, ролевики, тогда как сообщества ультраправой ориентации настроены резко отрицательно); в-третьих, в гаремной структуре некоторых молодежных сообществ (нацболы, религиозные общины и секты). Однако в большинстве сообществ гаремные структуры представлены лишь коллективной влюбленностью в лидера и редко перерастают в физические связи (группы восточных единоборств, фан-клубы).

"Таким образом, специфика репродуктивного статуса и стратегии становится основой своеобразной модели лидерства, весьма распространенной в молодежных сообществах" (с. 287). В хип-культуре и постхипповской культурной среде централизованные структуры часто оформляются как игровые "семьи". Здесь даже возможен женский вариант гарема.

Заметную роль во внутригрупповых процессах играют питейные практики. В разных сообществах различаются культовые напитки: пиво (анархисты, футбольные фанаты, скинхэды, нацболы), портвейн

(митьки), водка (анархисты, нацболы). Если для одних движений характерно пьянство, то для других нормативна трезвость или сдержанность в отношении алкоголя (сообщества демократической направленности, неоязычники, кришнаиты и др.). Хип-культура пьянство не одобряет, опьянение здесь является постоянным атрибутом антигероя, однако, место алкогольного напитка в фольклоре занимает "травка". Партийные сборища часто выступают в роли консолидирующего фактора Распитие может служить формой ритуализации коллективного мероприятия, закрепляющего межличностную связь или совместные решения и договоренности. Питейные практики выделяют роль группового лидера. Лидер демонстрирует максимальное следование норме алкогольного поведения Последовательность тостов отражает иерархический порядок. Питейные практики имеют не только интегративный, но и разделительный смысл: как демонстрация отделения своего сообщества от остального социума (распущенность, драки, демонстрация неподвластности); как мотивировка и ритуальная форма межгруппового размежевания (малопьющие и многопьющие натуристы ездят на пляж в разные дни); как отклонение от групповой нормы пития, которое может привести к разрыву с каким-то членом партии или его смещению со значимых постов.

Насилие является знаком идентификации чужих: милиции, людей другой национальности, членов других молодежных группировок. Насилие обычно носит коллективный характер. Оно не всегда проявляется в прямой агрессии, однако может быть заменено на вербальную агрессию (мат, лозунги, призывы, футбольные кричалки), на рассказы о нем в групповой мифологии и на вещевую атрибутику (трофеи, обретенные в битве у футбольных фанатов и у участников ролевых игр). "Склонность к физическому насилию бывает наибольшей на ранних этапах существования молодежных движений и падает по мере их обрастания собственной субкультурой" (с. 301).

Д.А.Архипова

СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ