CC BY
15
2000.03.002. МИЛЛЕР Р., МХАЛСКИ В. И СТИВЕНС Б. ОБЗОР ОСНОВНЫХ ПЕРСПЕКТИВ И РИСКОВ ТЕХНОЛОГИЙ XXI в.
MILLER R., MICHALSKU W. and STIVENS B. The promises and perits of 21 st century technology: on overview of the issues // 21 st century technologies: promises and perils of a dynamic future. - P: OECD, 1998. - P. 7-32.
Реферируемый материал представляет собой подготовленный сотрудниками секретариата обзор докладов, сделанный на первой из четырех конференций, проводимых Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в порядке подготовки ко всемирной выставке ЕХРО-2000 в Ганновере (ФРГ). Конференция проходила вблизи Дюссельдорфа (ФРГ) 7-8 декабря 1997 г. по теме: "Технологии XXI в., согласование экономических, социальных и экологических целей".
Обзор охватывает шесть докладов, представленных авторами из США, Голландии, ФРГ, Франции, Швейцарии и Испании. Всего же в конференции приняли участие 30 ученых из 16 стран.
ХХ век качественно изменил общество в технологическом, экономическом и социальном плане. И ныне, в преддверии нового века, многие задаются вопросом: а есть ли необходимость в том, чтобы столь же разительные перемены происходили в будущем. Одних беспокоит, хватит ли у человечества сил продолжать изобретать, совершенствовать и внедрять все новые изделия, способы их изготовления и новые формы организации повседневного труда и домашнего быта. Других пугает цена, которую приходится платить за перемены, риск утраты дорогих человеку традиций и угроза деградации окружающей среды. Консерватизм против динамизма, постепенность против радикализма — таковы полярные точки зрения, которые остро дебатируются в ходе дискуссий о перспективах общества в новом веке и новом тысячелетии. Форум ОЭСР не составил исключения. Но преобладающим среди участников стало утверждение, что процветание — экономическое, социальное и экологическое — в ближайшие 25 лет может быть обеспечено лишь в том случае, если темп развития и масштабы перемен, имевшие место в ХХ в., будут сохранены или даже преумножены. За небольшим исключением участники конференции высказались за динамизм и радикализм, считая их необходимым условием благополучного будущего. Ниже материалы докладов скомпонованы в три основных раздела: перспективы технического прогресса, как они просматриваются на базе нынешнего состояния исследований и разработок (ИР), затем экономические и социальные условия на микро-, макро- и глобальном уровне, которые определяют направление технологических изменений и темп их диффузии, и в завершение - оценка возможных политических шагов, которые могли бы обеспечить оптимальные условия роста.
ПРОГНОЗ ТЕХНИЧЕСКОГО ПРОГРЕССА ВОЗМОЖНОСТИ И РИСКИ
Значительных достижений можно ожидать в целом ряде областей науки и техники: вычислительные системы, генетика, исследования мозга, новые материалы, особенно композиты с заданными свойствами, и материалы, позволяющие резко миниатюризировать множество изделий, энергетика, транспорт, экология. Ключевыми областями, от развития которых зависят все остальные, являются вычислительная техника и генетика, другими словами две информационные технологии - искусственная и естественная (природная), находящаяся в настоящее время в начальной стадии развития. Особенно отчетливо сегодня проявляется лидирующая роль цифровой техники. "Количественный и качественный рост информации, трансформированной в цепочки нулей и единиц, обеспечивает возможности быстрого совершенствования многих других областей науки и техники" (с. 8).
Прогресс цифровой информационной техники можно измерять такими параметрами, как быстродействие, размеры элементов, стоимость. В 1997 г. микропроцессоры выполняли операции в 100 тыс. раз быстрее, чем в 1950 г. Один мегабайт полупроводниковой памяти 25 лет назад стоил около 550 тыс. долл., а сегодня он стоит всего 4 долл. Если темп перемен сохранится, то к 2020 г. настольный персональный компьютер будет обладать вычислительной мощностью, равной мощности всех компьютеров, которые сегодня эксплуатируются в Силиконовой долине, вместе взятых (с. 9). А ведь в лабораториях уже разрабатываются все новые варианты, которые могут
позволить значительно ускорить совершенствование вычислительных систем, отношения их стоимости к производительности. Например, весьма вероятно, что нас ожидает широкое использование оптоэлектронных компьютеров, где информация внутри чипов будет передаваться лазерным излучением, и это позволит разрешить некоторые проблемы, не поддающиеся решению на кремниевой элементной базе. Таковой, в частности, является проблема тепловыделения и нагрева, являющегося следствием миниатюризации полупроводниковых микросхем. Аналогичные перспективы имеет использование материалов, обладающих сверхпроводимостью при близких к комнатной температурах или применение новых методов охлаждения микросхем. А на горизонте просматриваются вычислительные системы, построенные на принципах квантовой механики, обещающие значительно большее быстродействие. В общем перспективы совершенствования основных компонентов цифровой вычислительной техники — микропроцессоров и блоков памяти — просматриваются совершенно отчетливо.
Ожидается дальнейшее развитие компьютерных сетей и освоение новых частотных диапазонов на основе применения волоконной оптики, спутниковой и мобильной связи. Станет доступной организация домашних компьютерных сетей, а стоимость использования телекоммуникационных каналов для широкого потребителя "не достигнет нуля, но будет близка к этому в третьей декаде XXI в." (там же).
Значительный прогресс прогнозируется в области взаимодействия человека с компьютером, в основном за счет лучшего распознавания последним звуковой информации (речи) и жестов.
Далее, к 2025 г. должны появиться системы перевода с языка на язык, работающие в реальном масштабе времени. Вся звуковая видео- и текстовая информация будет переводиться в цифровую форму и станет доступной для поиска из любого места планеты. Большинство проблем компьютерной безопасности и обеспечения конфиденциальности найдут свое решение.
Существенного продвижения ожидают в области создания и использования полупроводниковых датчиков, в том числе на молекулярном и атомном уровне, интегрированных с ДНК, которые будут способны собирать очень большие объемы высокоточной биологической и экологической информации. Они же могут открыть совершенно новые горизонты для прямой взаимосвязи человека с разного рода машинами и механизмами. Наконец, предполагается дальнейшее совершенствование системы Интернет.
Несколько скромнее оцениваются перспективы "прорыва" в области программного обеспечения, хотя потенциальное значение продвижения на этом участке очень велико. Многие аналитики считают, что значительных успехов в создании "искусственного интеллекта" не следует ожидать раньше середины XXI столетия, хотя "разумные" устройства, способные собирать информацию об особенностях поведения и вкусах отдельных индивидуумов, могут появиться в ближайшие 25 лет.
Если же говорить о перспективах применения цифровых информационных систем, то нет сомнений в том, что этот вид информационной техники, по-видимому, проникнет во все сферы человеческой деятельности и охватит много новых районов земного шара. И это может не только ускорить или удешевить различные виды активности, но и заметно их изменить. Появится возможность возникновения новых форм сотрудничества, новых общностей как виртуальных, так и реальных. В некоторых регионах мира это может означать возврат к деревням и сокращение городских поселений. В других районах, где более развита инфраструктура или присутствуют иные привлекательные стороны, люди будут по-прежнему держаться своих "силиконовых долин". "В любом случае использование вычислительных мощностей предоставит нам такую возможность выбора условий и образа жизни и работы, какой до сих пор не было" (с. 10). Ограничения, которые накладываются сегодня расстоянием, отпадут в охваченном компьютерными и телекоммуникационными сетями мира 2025 г. Физическая изоляция не будет связана со значительной экономической или социальной ущербностью.
Использование вычислительной техники откроет новые возможности в сфере производства, транспорта, энергетики, торговли, образования и здравоохранения. Резко увеличится область применения робототехники, промышленные роботы новых поколений возьмут на себя тяжелые, опасные, высокоточные или миниатюризированные операции во многих секторах экономики. Они же будут выполнять подводные работы и работы в
открытом космосе. Компьютеры, вероятно, заметно повлияют на экологическую безопасность транспорта как за счет новых конструкций транспортных средств (электро- и гибридные автомобили, двигатели на водородном топливе и т.д.), так и за счет оптимизации управления транспортными потоками. Мощные компьютеры позволят улучшить проектирование машин и целых предприятий, с тем чтобы производство давало меньше отходов, а конечный продукт можно было бы после использования вновь пускать в обработку.
Огромные перемены ждут сферу торговли. Кто угодно, располагающий компьютером и доступом в Интернет, сможет в качестве продавца связаться с потребителем в любой точке мира, а в качестве покупателя получать товары или услуги опять-таки где угодно. В результате исчезнут многие традиционные промежуточные звенья, но появятся новые виды продукции и сервиса, новые рынки. По сути дела процесс создания и сбыта изделий встанет с головы на ноги: потребитель будет задавать собственную спецификацию, отвечающую его запросам, и затем находить производителя, готового требуемый товар произвести, и даже других покупателей, заинтересованных в этом товаре.
Для науки и научных коммуникаций новые информационные системы и устройства откроют прекрасные возможности и с точки зрения кооперации усилий, взаимодействия, и с точки зрения моделирования и симуляции в ходе исследований различных процессов. Могут измениться и традиционные формы получения образования, снизятся или отпадут ограничения, связанные со стоимостью его, с временем и пространством, станет больше возможностей для проявления индивидуальных творческих способностей.
В здравоохранении сочетание портативных датчиков и диагностических устройств индивидуального пользования с экспертными системами, размещенными в медицинских центрах, должно значительно повысить эффективность профилактических и лечебных служб в целом.
Дабы не утонуть в океане информации, люди, наверное, будут пользоваться услугами "ноуроботов", т.е. систем, позволяющих быстрее и точнее сориентироваться в информационном пространстве и получить нужные данные.
ПРОГРЕСС В РАЗРАБОТКЕ И ИСПОЛЬЗОВАНИИ ГЕНЕТИЧЕСКОЙ ИНФОРМАЦИИ
Этот вид информации и основанных на ней технологий также окажет серьезное влияние на многие аспекты жизни общества, хотя пока еще не столь масштабное, как влияние информационных технологий. Наиболее четко просматриваются такие области, как медицина, производство пищевых продуктов (продукция животноводства и растениеводства и их переработка), а также ряд направлений "на стыках" генетики с другими технологиями.
Достаточно далеко уже продвинулись работы по расшифровке генома человека. К 2005 г., после 15 лет исследований, ученые должны будут знать последовательность генов в молекулах ДНК типичного мужчины и типичной женщины. Хотя сегодня процент уже расшифрованной информации невелик, предполагается, что темп этих работ резко возрастет в ближайшее время. В 1990 г. стоимость расшифровки одной базовой пары составляла 5 долл. К началу XXI в. она должна упасть до 50 центов или даже ниже. Число расшифрованных пар растет год от года по экспоненциальному закону: в 1990 г. оно составило около 40 млн., а в 1997 г. — более 400 млн.1 Параллельно в ближайшие 25 лет можно ожидать "прорывов", результатом которых станет понимание биохимических процессов, происходящих в теле человека и обеспечивающих передачу генетической информации, а также реакции определенных генов на внешние воздействия, вызывающие разные эффекты у разных людей.
1 ДНК типичной клетки животного содержит 3.109 нуклеотидов. Если написать в строчку, используя
четыре буквы алфавита, генетическую информацию, содержащуюся в человеческой клетке, то она заполнит книгу
объемом более 500 тыс. страниц. — Прим. реф. по данным: B. Alberts et al "Molecular biology of the cell" Third
edition. Garland Publishing Inc., N.Y. & L., 1994.
Нет сомнений, что ближайшая четверть века станет свидетелем расшифровки геномов тысяч архетипов млекопитающих, рыб, насекомых, микроорганизмов и растений. Целый ряд крупных проектов, направленных на решение этой задачи, инициирован в ряде стран и на международном уровне, например, в США ННФ выделил 40 млн. долл. на так называемую Инициативу расшифровки геномов растений (Plant Genome Initiative), а министерство сельского хозяйства предполагает начать работы по программе генетических исследований поставляющих пищевые продукты животных и растений (National Food Genome Strategy). Стоимость работ — 200 млн. долл.
Если удастся выявить возможные биохимические способы пересадки генов у растений и животных, это откроет широчайшие перспективы совершенствования пород и видов, увеличения их размеров, ускорения циклов размножения, ускорения роста растений и т.д. Появятся новые сорта и породы, которые могут патентоваться. Уже сегодня можно утверждать, что "через 20 лет практически любой широко распространенный вид растений можно будет изменять, применяя тот или иной метод генной инженерии" (с. 12).
Однако наиболее эффективных "прорывов" в ближайшем будущем можно ожидать "на стыках" различных научных дисциплин. Например, в области биоэлектроники, т.е. создания биологических сенсорных устройств. Здесь соединяются достижения биохимии, физики, молекулярной биологии, неврологии, биотехнологии, нанотехнологии и микроэлектроники. Или в нейроинформатике, где объединяются микропроцессорная техника и нервная система человека. Примерами удачных результатов междисциплинарных исследований могут также служить синтез энзимных катализаторов, которые в природе не существуют, но могут применяться в химии, использование биопроцессов для выработки молекулярных структур и более сложных материалов, создание методами биоинженерии растений, из которых получают фармацевтические препараты и сырье для производства пластмасс.
Биотехнологии, по всей вероятности, так же как цифровые информационные устройства, окажут влияние на большинство областей человеческой деятельности. Они уже основательно "закрепились" в медицине, скотоводстве, растениеводстве и пищевой промышленности. Ожидается их широкое использование для решения экологических проблем, в обрабатывающей промышленности, изготовлении новых материалов и компьютерной технике.
Большинство специалистов полагают, что наиболее важные достижения будут иметь место в медицине. С расшифровкой генома человека, способов передачи генетической информации и "ответственности" конкретных генов за предрасположенность к тем или иным заболеваниям, в ближайшие десятилетия генетическое тестирование должно стать рутинной процедурой. К 2025 г. вполне вероятно внедрение терапии единичных генов или целых генных групп, а также технологии замещения их. Появление и использование основанных на использовании генов медицинских препаратов станет обыденным делом. К примеру, препаратов, блокирующих передачу генной информации, "запускающей" некоторые заболевания. В частности, может появиться возможность лечить или даже добиваться ремиссии таких вызываемых дефектом одного определенного гена заболеваний, как хорея Хёнтингтона, циститный фиброз, некоторые виды болезни Альцгеймера, артрит, рак. Успехи междисциплинарных ИР, возможно, позволят широко использовать биосенсорные датчики для диагностирования заболеваний, внедрить в хирургическую практику имплантацию сенсорных устройств и невропротезирование, например, для лечения глухоты или восстановления механических функций при параличах. Не исключено, что к 2025 г. удастся освоить технику клонирования конкретных органов человеческого организма.
Фундаментальные изменения ожидают систему здравоохранения. Новые технологии позволят, во-первых, в большей мере индивидуализировать лечение и, во-вторых, передать целый ряд функций по наблюдению за состоянием организма и постановке диагноза в руки самих пациентов. Все вышеперечисленное приведет к дальнейшему увеличению продолжительности жизни и ее полноценного активного периода.
Расшифровка геномов архетипов животных, растений и микроорганизмов откроет массу новых возможностей для сельского хозяйства. Уже сегодня генетически модифицированные растения находят очень широкое применение. В 1997 г. американские фермеры засеяли около l0 млн. га семенами, полученными методами генной инженерии. В мире используются порядка 25 видов таких семян. Нетрудно представить себе
выращивание пород скота, свойства которых целенаправленно сконструированы воздействием на ДНК. Некоторые виды животных можно использовать в качестве "живых фабрик" протеина и других дефицитных веществ, можно модифицировать породы для жизни в особо трудных климатических условиях. Аналогично можно получить растения, стойкие по отношению к вредителям, к засухе или, наоборот, переувлажнению, пригодные для длительного хранения и т.п. Все это относится и к разнообразным продуктам моря. В итоге поменяется и само производство (в широком смысле слова) пищевых продуктов и их потребление, разнообразие диет, вкусовых гамм и пр.; сложатся новые четко индивидуализированные отношения между производителями и потребностями.
Риски, связанные с развитием новых технологий, авторы делят на три группы. Во-первых, новые технологии обладают не только созидательным, но и большим разрушительным потенциалом, который трудно поддается контролю. Они могут стать угрозой и людям, и окружающей среде. Случайно или намеренно развитие и распространение достижений генной инженерии в принципе могут вызвать непредвиденные опасные заболевания или экологические потрясения. Аналогичным образом растущая зависимость общества от компьютерной техники и ее программного обеспечения делает уязвимыми многие стороны жизни общества. Опять-таки случайно или со злым умыслом могут быть приведены в негодность такие критичные в плане жизнеобеспечения блоки, как управление авиаперевозками, атомные электростанции, системы безопасности и множество других, не менее важных. Не столь смертельно опасной, но крайне неприятной является также вероятная угроза конфиденциальности частной информации, растущая по мере расширения и совершенствования электронных информационных сетей. Возникают возможности для нелегального вторжения в частную жизнь, нарушения гражданских прав, а также разного рода жульничества, подделок и тому подобных преступлений. Во-вторых, чисто технические риски возникают по мере усложнения используемых технологий, всегда существует вероятность поломки или сбоя, которые заранее не удается предусмотреть и заблокировать. В-третьих, существует группа рисков, связанных с этикой, системой ценностей и образом мышления. Даже самые первые шаги в области столь радикально новых технологий, как клонирование человека или создание искусственного интеллекта, вызвали бурю дискуссий по поводу этических аспектов подобных исследований, и они действительно могут принести результаты, совершенно неприемлемые с точки зрения устоявшихся морально-этических норм и людей, этих норм придерживающихся. Риск состоит в том, что шок, которым в принципе чреваты новейшие достижения науки, может привести к серьезным социальным потрясениям.
К счастью, степень взрывоопасности технологических новшеств определяется не только чисто научными факторами. Политические и социальные факторы играют очень важную, если не решающую роль. В конечном счете именно они определяют условия реализации потенциальных возможностей науки.
МИКРО-, МАКРО- И ГЛОБАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ РЕАЛИЗАЦИИ НАУЧНОГО ПОТЕНЦИАЛА
Если общество сумеет блокировать негативные потенции новых технологий, то за следующие 25 лет их позитивные результаты позволят улучшить материальные условия жизни и помогут обеспечить устойчивый курс мирового развития. История свидетельствует, что сами по себе технологии не являются гарантией того, что они будут реализованы с пользой, найдут широкое применение и попадут в руки тех, кто может внедрить их с наибольшей продуктивностью. Условия, определяющие общественную значимость, темп и масштабы технологического прогресса можно разделить на три категории или уровня: микро-, макро- и глобальные.
К микроуровню относятся социально-экономические факторы, связанные, с одной стороны, с особенностями семейного уклада, личного хозяйства, предприятий и правительственных учреждений, а с другой — с решениями, которые принимают индивидуальные субъекты перечисленных структур. Макроуровень включает в себя общие социально-экономические условия, в которых указанные структуры функционируют. Речь в основном идет о рынках труда и капитала, состояние которых определяется национальной финансовой политикой, государственным регулированием, уровнем цен,
условиями кредита (размера ссудного процента), остротой конкуренции и степенью занятости. Наконец, глобальный уровень — это международные отношения, мировая торговля, инвестиции, переток технологий и планетарная экологическая взаимозависимость государств.
Все перечисленные категории и их составляющие могут как благоприятствовать технологическому динамизму, так и тормозить его. Какого-либо единого рецепта поощрения социотехнологических позитивных трансформаций не существует. Можно лишь разграничить условия, которые им способствуют, и более консервативные, трудно поддающиеся переменам.
Влияние микроусловий авторы иллюстрируют на примере трех секторов промышленности, демонстрируя разные возможные ситуации.
Сектор автомобилестроения в ХХ в. был пионером радикальных изменений в сфере производства (полуавтоматические сборочные линии) и в сфере потребления (массовый автомобиль). За ним следовали, опираясь на его опыт, многие другие сектора, промышленность в целом. Потребителей тоже охватил синдром массовости, в семьях, в организациях повсюду были восприняты не только автомобили, но и стиральные машины, телевизоры, холодильники, менявшие в соответствии со своими возможностями быт и привычки. Даже в сфере социальных проблем был задействован принцип массовости — массовое здравоохранение, социальное обеспечение, массовое образование. Такова была парадигма трансформаций, динамично продвигавших производительность труда и вызвавших к жизни множество инноваций.
И сегодня внутри автомобилестроения еще есть простор для инноваций типа отдельных технических усовершенствований (итерационный тип нововведений) (с. 17). Конкуренция не дает производителям стоять на месте. Крупные перемены можно описать в конструкциях двигателей, в организации транспортных потоков, в особенности безопасности водителей и пассажиров. Нас ожидают "разъемные" автострады (smart highways), гибридные электродвигатели, дальнейшее развитие "гибких" автоматических производств и, конечно, компьютеризация автомашин, вплоть до использования систем спутниковой навигации и всех видов телекоммуникаций.
Однако принципиального изменения существующей в секторе (с учетом потребления) парадигмы за счет его внутренних инноваций, за счет микроперемен произойти не может. Для этого необходимы внешние перемены, радикальный пересмотр транспортной системы как таковой, способов доставки людей на работу или в торговые центры. Причиной подобного рода перемен могло бы стать стремление резко сократить нагрузку на окружающую среду, в том числе те негативные экологические последствия, которые связаны с современной системой транспорта. Иначе обстоит дело с другим сектором современных технологий — всемирной системой коммуникационной и информационной системой Интернет. Здесь возможно нормирование существенно новых форм организации труда, общественных связей и структур, отличающихся децентрализацией самых разнообразных функций, от трудовых до властных. Эта особенность системы Интернет особенно четко видна при сопоставлении ее с теми сетями электронного обмена данными (СЭОД), которые создавались и довольно широко использовались на протяжении 70-х и 80-х годов в промышленности и финансовой сфере в основном для координации действий поставщиков и производителей или отдельных звеньев какой-либо банковской структуры. Концептуально эти системы сходны с Интернет, но их техническая реализация принципиально различна. СЭОД создавались в рамках отдельных фирм или корпораций на сугубо частной основе и в результате оказались несовместимыми, да к тому же очень дорогими и негибкими. Сегодня за очень короткое время почти все они поглощены Интернет.
Технология Интернет, первоначально созданная в общественном (государственном) секторе, замечательна тем, что она обеспечивает открытый и бесплатный доступ к единому стандарту. Сотрудничество, а не изоляция, расширение, а не ограниченность — вот ключевые понятия, лежащие в основе Интернет. Непримиримые в других сферах конкуренты, а также правительства и международные организации всех видов ныне с поразительным энтузиазмом совместно работают над тем, чтобы Интернет стал открытым, лишенным внутренних препон пространством, доступным для коммерческих операций, электронной почты, информационных потоков. По сравнению с иерархичными, чаще всего централизованными организационными моделями, доминирующими в частном и
общественном секторе (а нередко и в семьях), Интернет представляется анархичным, совершенно децентрализованным и дезорганизованным виртуальным миром. Это — океан информации, взаимодействующей в соответствии с нелинейными правилами гиперсвязей. Он чрезвычайно эффективен в плане обмена идеями, проявления инициативы и установления спонтанных контактов, независимо от расстояний, временных зон и каких-либо предварительных условий. Это резко контрастирует с парадигмой массового производства и массового потребления, Интернет потенциально способен полностью изменить многие институциональные и поведенческие порядки, которые характерны для экономик современных развитых стран на микроуровне как в сфере производства, так и в сфере потребления. В первой из них появляются новые формы организации труда, разработки и сбыта продукции, выхода на рынок и кооперации. Во второй — наблюдается постепенный переход от пассивной модели поведения к активной. Совершенно новые формы бизнеса создаются для того, чтобы с выгодой использовать складывающиеся условия. Индивиды и фирмы пользуются Интернет не только для активного поиска существующих видов продукции, но и для того, чтобы инициировать новые ее виды, которые представляются им целесообразными. Потребитель начинает брать на себя функции, ранее присущие только производителю. Если этот сдвиг, новая парадигма, получит широкое распространение, то во многих областях деятельности цепочка создания потребительских стоимостей может изменить направление на 1800.
Формирование и диффузия столь радикально новой культуры займет определенное время, а может и вовсе не состояться. Истинная децентрализация ответственности за принятие решений и координацию действий потребует от индивидов постоянно брать на себя ответственность с момента, когда они в качестве производителя-потребителя выбирают себе меню завтрака утром и до того, как они, но уже в качестве работника-предпринимателя создают новинки в сотрудничестве с потребителем после полудня того же дня. Такого рода перемены воспринимаются с трудом. Люди в соответствии со своей природой противятся отказу от привычной, устоявшейся стратегии, позволяющей достичь экономического и социального успеха, минимизировать риски, обеспечивать преемственность. Новая парадигма может оказаться разрушительной. Требования, которые предъявляет Интернет к динамичности реакций субъекта, выходят далеко за пределы тех ролей, которым люди обучены, и за пределы тех способов обучения, которые привиты школой, нынешней работой или семейными порядками. При всех потенциальных возможностях парадигмы Интернет есть много ограничений, которые ей необходимо преодолевать. Ее невозможно просто положить на прежние формы жизнедеятельности общества. И противоречивые ситуации мы можем сегодня наблюдать повсюду, от частных фирм и общественных учреждений, которые используют Интернет, но не меняют своей организационной культуры в соответствии с новыми возможностями, до по сути дела неправильных правительственных инициатив, которые налагают шаблоны промышленной эры на проблемы экономики знания.
Третий сектор, используемый в качестве иллюстрации, — это здравоохранение. Традиционно в развитых странах подход к нему в основном опирался на модель массового производства и потребления, где больница выступала в качестве фабрики, а пациент — в роли пассивного потребителя. Результаты были успешны: и заболеваемость, и смертность в результате болезней или несчастных случаев намного сократились. Но в последнее время появились серьезные проблемы, связанные со стоимостью и эффективностью традиционной системы. Реформы ее в большинстве развитых стран начались и можно уже говорить и о постепенном технологическом, и об организационном процессе, причем в обоих направлениях перспективы хорошие. Но пока остается неясным, насколько радикально комбинация новых био- и информационных технологий сможет преобразовать данный сектор. В принципе, как уже отмечалось выше, достижения в области генетики и биохимии жизненных процессов в сочетании с прогрессом вычислительной техники могут принципиально изменить институциональный и поведенческий контекст здравоохранения, превратить пациента из пассивного потребителя в активного контролера и распорядителя, ликвидировать монополизм врачей и внести много нового в организацию их практики.
Но на пути радикальных преобразований в этой области трудностей, возможно, больше, чем в любой другой. В первую очередь, они связаны с медицинской некомпетентностью большей части населения и ее страхом перед заболеваниями. Мало кто
сегодня готов к тому, чтобы самостоятельно и систематически контролировать состояние своего организма, принимать профилактические меры, диагностировать нарушения и во многих случаях исправлять их. Кроме того, в современном здравоохранении и медицине сильны корпоративные интересы, институциональный консерватизм и другие подобные настроения, которые обусловливают внутреннее противодействие переменам на микроуровне. Так что ситуацию в целом однозначно оценить пока невозможно, несмотря на несомненные потенциальные возможности новых грядущих технологий.
Подводя итог усилий микроуровня на реализацию научного потенциала, авторы подчеркивают, что "расставание с привычками эры массового производства и потребления не только отменит многие комфортные традиции фирм и индивидуальных хозяйств, но и потребует введения новых механизмов, которые должны обеспечить по крайней мере тот же уровень надежности и перспективности жизни, какой существовал во вчерашнем мире, построенном на идущих сверху вниз распоряжениях и стандартизированных правилах выбора вариантов решения жизненных проблем. Без новых методов снижения степени риска, его оценки и понимания, снижения цены, которую приходится платить за надежную информацию, темп социотехнических перемен замедлится. Быстрое развитие и распространение новых технологий вряд ли возможно без инициативности, изобретательности и открытости со стороны производителей и потребителей. Успех перемен на микроуровне в значительной мере зависит от того, как будут меняться макро- и глобальные условия, в которых "микромир" существует" (с. 21).
Наблюдающиеся сегодня тенденции в развитии этих макро- и глобальных условий в основном благоприятствуют технологическому прогрессу, и можно рассчитывать на то, что они сохранятся в ближайшие десятилетия. К ним относятся:
— экономическая политика, настойчиво добивающаяся неинформационного роста, структурных сдвигов и снижения бюджетного дефицита и государственного долга;
— продолжающийся постоянный рост продуктивности, поскольку конкуренция подталкивает к нововведениям, накопление технического и организационного опыта, особенно в сервисном секторе развитых стран и производственном секторе развивающегося мира;
— продолжающееся ослабление ограничений рыночных сил, дерегуляция и приватизация таких отраслей, как транспорт и коммуникации;
— дальнейшая либерализация мировой торговли (включая предоставление услуг), зарубежных инвестиций и международного обмена технологиями;
— интеграция все большего числа стран, некоторые из которых имеют огромный внутренний рынок, в мировую экономику.
Но сам по себе факт преобладания перечисленных условий еще не определяет степени воздействия макро- и глобальных факторов на выбор консервативного пути динамичных изменений общества. Какой из альтернативных вариантов будет реализован, в значительной степени зависит от двух моментов. Во-первых, от степени поддержи позитивной инновационной активности и широкого обмена информацией, необходимого для появления "прорывов" в различных областях знаний. Во-вторых, от создания благоприятной атмосферы для появления и распространения новых форм организации производства, занятости, взаимоотношений общественного и частного секторов.
На конференции рассматривались в утрированном виде два крайних сценария развития микроусловий: рыночной и сценарий "нового общества".
Рыночный сценарий предполагает радикальное сокращение общественного сектора. Его функции должны быть ограничены ролью "ночного сторожа", т.е. государство должно заниматься только обороной, юридическим и административным регулированием. Все традиционно общественные службы, включая образование, здравоохранение, социальное обеспечение, а также такие отрасли услуг, как транспорт и все виды связи, должны отойти к частному сектору. Предполагается, что введение рыночных стимулов и рыночной дисциплины в сферу социальных услуг ускорит появление там нововведений и тем самым ускорит рост экономики. Образуется замкнутый круг: полностью приватизированная сфера услуг отвечает на спрос потребителей увеличением "продукции" и снижением цен, а это, в свою очередь, повышает спрос. При процветающих в частных руках здравоохранении, образовании и социальном обеспечении потребности государства в налогах сократятся, а это поведет к снижению учетных ставок и стоимости частных инвестиций. Сочетание подталкиваемых конкуренцией технологических новинок и низких
цен на деньги может вызвать существенные изменения на рынке труда, концентрацию рабочей силы в трудоемких отраслях сферы услуг, например, в банках. Однако общее достояние рынка рабочей силы не должно ухудшаться, так как данный сценарий предусматривает достаточную для обеспечения полной занятости гибкость ставок заработной платы.
Но "рыночный" сценарий несет в себе и целый ряд опасностей. Весьма вероятно резкое усиление имущественного неравенства с соответствующими социальными последствиями, а минимизация государственного вмешательства может привести к тому, что покатятся вниз общие показатели уровня жизни (например, детская смертность среди беднейших слоев населения и т.п.) и параметры окружающей среды, экологические показатели. Кроме того, рыночная стихия чревата высокой степенью нестабильности и неуверенности в будущем. Мощным тормозом нововведений может стать высокая стоимость неудачи, провала. В мире приватизационных социальных услуг, минимального государственного регулирования и резкого неравенства доходов многие люди и на работе, и дома прибегнут к стратегии минимизации риска, придерживаясь того, что знакомо и предсказуемо. Колебания микроуровня могут привести к стремлению избегать любого риска на микроуровне и тем самым значительно замедлить трансформацию поведенческих навыков, которая необходима для развития реализации потенциала. И еще одно препятствие этому процессу может возникнуть в рамках "рыночного" сценария. В частном секторе право интеллектуальной собственности будет препятствовать свободному обмену информацией, сдерживать его. Минимизация функций государства означает снижение поддержки науки с его стороны, что опять-таки уменьшит информационные потоки, мешая тем самым появлению и диффузии новых технологий, а это, в свою очередь, может иметь крупные негативные последствия и на макроуровне.
Сценарий "нового общества" в противоположность "рыночному" исходит из ведущей роли общественного сектора, которому будут доставаться основные выгоды от развития и диффузии технологических новинок. Правительственные заказы во многих отраслях хозяйства, его активная поддержка исследований и разработок по всему фронту науки вызовет поток нововведений, направленных на решение коллективно сформированных проблем. Среди них на первом плане — обеспечение экологически безопасной среды обитания и повышение качества жизни. Достаточно быстрый рост продуктивности будет происходить в тех секторах, где сохранится конкуренция, но при отсутствии рыночных стимулов в сфере социальных услуг и при больших финансовых потребностях государства общий экономический рост будет менее интенсивен, чем при "рыночном" сценарии. Это в сочетании с меньшей гибкостью рынков труда и капитала может затруднить решение проблемы избыточной безработицы. Потребуется найти иные регуляторы институционального плана, чтобы обеспечить более-менее равномерное распределение рабочих часов среди активной армии труда и, возможно, даже пойти на нарушение прямой связи между качеством труда и заработной платой, вводя так называемый "минимальный гарантированный доход". Сложности в этом сценарии появляются в связи с необходимостью перестройки системы мотивации инициативы, в том числе налоговой системы, притом, что необходимо избегать потери или излишнего притупления стимулов, настроений нахлебничества и т.п. Слабая эффективность общественного сектора, неоптимальное распределение ресурсов при этом сценарии может серьезно сказаться и на макроусловиях.
Но в то же время технологический динамизм получает надежную поддержку благодаря более целенаправленному поиску и открытости новых знаний, готовности разделить их с широкой научной общественностью. Благодаря четкому выделению общественных приоритетов в области здравоохранения, образования, энергетики, транспорта эти сферы активно реорганизуются и технически обновляются. Да и частный сектор чувствует себя гораздо увереннее, создавая новинки в целом ряде областей, где он может рассчитывать на государственную поддержку — в медицине, обучении, производстве электроэнергии, общественного транспорта и т.д. Но в целом поток нововведений в сравнении с гораздо более конкурентным сектором будет слабее, инициативы меньше.
Что касается макроуровня, то модель нового общества сулит ему как достоинства, так и недостатки в основном стабильной, предсказуемой и в значительной мере централизованной обстановки для развития и диффузии новых технологий.
Конечно, в жизни ни один из этих сценариев в чистом виде не осуществится. На макроуровне в пределах конкретного государства реальными выглядят два более традиционных варианта. Один из них — нечто среднее между двумя рассмотренными выше, когда, так сказать, "одна половина сердца" отдается поощрению и расширению частного рыночного сектора, а вторая — ведущей роли общественного (с. 24-25). Закончиться это может тем, что возникнет комбинация худших сторон того и другого, так что инновационные процессы и в частном, и в общественном секторах окажутся затруднены. Во втором варианте конкуренция и частная инициатива, т.е. рынок, используются везде, где это возможно, а общественному сектору отдается предпочтение в тех областях, где он обеспечивает гибкость, социотехнологический динамизм и хороший уровень жизни. Тут все бы хорошо, и возникают благоприятные условия для перемен на национальном уровне, но есть и серьезная опасность возникновения острых трений на международной арене, коль скоро разные страны примут разные и практически несовместимые варианты.
Во всяком случае, барьеры на макроуровне, возникающие вследствие неадекватности базовых условий, необходимых для планового развития и функционирования всех элементов прогресса — от рынка труда и капитала до прав на интеллектуальную собственность и развитие фундаментальных научных исследований, — могут значительно задержать радикальные изменения общества или направить их в ложную сторону. Есть уже немало примеров того, как развитие гибкой, плодотворной экономики опережает перемены в области трудового законодательства, законов о конкуренции, правил, регулирующих промышленную безопасность в существующих схемах распространения новых знаний и даже в патентном праве, и тем самым фактически упирается в устоявшиеся и недостаточно быстро и радикально перестраивающиеся каноны.
Наконец, следует подчеркнуть, что при любом сценарии развития существует риск обострения и без того серьезных явлений раскола в обществе и между регионами, неравенства, имеющего место в доступе к новому знанию в мире, который становится все более сложным технологически, а эти компоненты — все более взаимозависимыми. Поляризация на тех, кто владеет технологией, и тех, кто ею не владеет, будь то в пределах одного города, региона (например, Европы) или по разные стороны океана, может привести к возникновению трудно преодолимых препятствий развитию социотехнологического динамизма. Протекционизм, социальные конфликты, нетерпимость и даже взаимная ненависть вплоть до открытых столкновений могут вспыхнуть в связи с расширением кажущейся непреодолимой пропасти между "имеющими знания" и "неимеющими" его. И если такого рода фрагментация и изоляция будут нарастать, темп социотехнологических перемен скорей всего значительно замедлится, а это, в свою очередь, дополнительно усилит напряжение, и вместо позитивной спирали развития мы получим спираль противоположного направления или по крайней мере замкнутый круг нарастающих проблем неравенства, деградации окружающей среды и международной напряженности.
На глобальном уровне в принципе возможна модель некоторого гетерогенного мира, в котором одни страны придерживаются чисто рыночного сценария, а другие — сценария "нового общества". В этом случае одинаково вероятны как оптимальное сочетание этих вариантов, когда недостатки одного будут восполняться достоинствами другого, так и трения, возникающие из трудностей сосуществования разных систем. Каковы будут глобальные условия, важно по следующим четырем причинам.
Во-первых, продвижение к единой глобальной экологической системе с гармоничным подходом к таким вопросам, как, например, право интеллектуальной собственности, совершенно необходимо для эффективного распределения инвестиций, которые являются базой как для технологических достижений, так и для создания инфраструктуры, благоприятствующей социоэкономическим переменам. Во-вторых, без надежного обеспечения свободного обмена и распространения информации в глобальных масштабах субъекты инновационного процесса не будут иметь возможность использования "эффекта рычага" в своей деятельности. В-третьих, в области коммерции как на давление конкуренции, так и на способность к нововведениям очень сильно влияет уровень прозрачности глобальной информации обо всех факторах, определяющих мировую конъюнктуру, от данных об уровне цен и стандартах качества до поведения
господствующих на рынке фирм и режимах налогообложения. И, в-четвертых, возможности предоставления ресурсов на развитие технологий и повышение качества жизни сильно зависит от успехов или неудач международной кооперации в решении планетарных проблем экологии, здравоохранения, голода и нищеты. Короче говоря, как продвижение к модели завтрашней "уменьшающейся" планеты, так и получение благ, которые этот процесс может принести, будут зависеть от установления открытой, прозрачной и готовой к сотрудничеству общественной структуры на глобальном уровне. Препятствий на пути к такой структуре — социокультурных, юридических, организационных и т.д. — очень много. Ведь речь идет об изменении самой базы, основы, на которой покоится современная международная структура. Многообразие и глубину возникающих при этом осложнений можно хорошо показать на примере решения задачи поддержания и улучшения экологической обстановки в следующем веке.
Прежде всего улучшить современное состояние окружающей среды невозможно иначе, как опираясь на научно-технический и социальный прогресс, любые другие пути ведут либо к неприемлемому снижению уровня жизни, либо к столь же неприемлемому ограничению личной свободы. Кроме того, эта проблема затрагивает практически почти все сферы жизнедеятельности общества, и к тому же результат, отдача от вложений в ее решение более заметен и эффективен на глобальном уровне, чем на уровне отдельной страны.
В отличие от крупных научно-технических проектов прежних времен (например, проект "Манхэттен" — создание атомной бомбы), требовавших многочисленных нововведений в условиях строжайшей секретности, проект экологического плана, наоборот, требует открытого обмена информацией и совместных решений, сотрудничества в перестройке социоэкономического уклада. И в то же время при его осуществлении необходимо учесть культурные и материальные различия, которые способны задерживать диффузию нововведений. Ведь эта проблема отнюдь не ограничивается кругом развивающихся стран. Допустим, переход к менее отходному и более локализованному производству энергии и ее потреблению потребует весьма радикальных перемен в существующем образе жизни и труда, отхода от в высшей степени ресурсоемких и пассивных технологий, доминирующих сегодня в большинстве развитых стран.
Очевидно также, что для решения масштабных экологических проблем необходимо поднять на качественно новую ступень глобальную кооперацию. Речь ведь идет о переходе к широкому использованию местных возобновляемых энергоресурсов. Прогресс в этой области будет связан со множеством дорогостоящих, зачастую разрушительных по отношению к сложившейся практике и отвечающих самым разнообразным условиям инициатив. Например, децентрализация производства энергии и управления этим процессом до уровня домашнего хозяйства или фирмы, т.е. логика вековой традиции централизации в этой области, влечет за собой полную переориентацию научно-исследовательских работ, способов производства, крупные изменения в содержании образования, новые подходы к ценообразованию, к вопросам государственного регулирования, принципу равных возможностей и общему стилю жизни, смену парадигмы. Все это скорее всего потребует разделения затрат и выгод на глобальном уровне. И чисто рыночных сил, конкурентных стимулов вроде тех, что привели к широкому использованию солнечной энергии жителями Калифорнии, будет недостаточно, хотя и они могут в какой-то части сыграть свою роль. А без столь серьезного глобального подхода либо вообще не удастся решить проблему охраны и регенерации окружающей среды, либо этот процесс будет протекать крайне медленно.
Вообще, "в свете растущей международной взаимозависимости глобальные подходы в противоположность узконациональным становятся самым эффективным способом решения проблем макроуровня... А одним из самых главных препятствий на пути социотехнического динамичного развития является тот факт, что занимающиеся этими вопросами организации являются национальными или в лучшем случае межнациональными, тогда как возникающие проблемы требуют более холизматического, глобального мышления" (с. 28). И цементирующие мир экономические, социальные и технологические силы похоже близки к тому, чтобы обеспечить "скачок" в понимании важности и возможности, реальности управления миром на глобальном уровне.
3. ОПТИМИЗАЦИЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕХНОЛОГИЙ XXI В.
СТРАТЕГИЯ ПОДДЕРЖАНИЯ СОЦИОТЕХНИЧЕСКОГО ДИНАМИЗМА
Многие приветствуют грядущие технологические достижения, столь щедро обещающие новые блага в XXI в. Однако реализация технологического потенциала в решающей степени будет зависеть от "сложного взаимодействия взаимно усиливающих друг друга подвижек в технике и в социальной, общественной сфере — от взаимодействия, которое мы и называем социотехническим динамизмом (с. 29). Четыре могучие и всепроникающие силы могут рассматриваться как факторы, способные обеспечить социотехнический динамизм в ближайшие десятилетия. Во-первых, диффузия и интенсификация конкуренции на существующих и вновь появляющихся местных, региональных и глобальных рынках стимулирует самые разнообразные технологические и организационные нововведения. Во-вторых, переход к наукоемкой, основанной на знании экономике ведет к разрушению устоявшейся парадигмы промышленной эры и обещает открыть широкие горизонты принципиально новых форм организации производства и потребления, не связанных с фирменными структурами. В-третьих, растущая экономическая, социальная и экологическая взаимозависимость заставит изменить существующие способы управления знаниями и ресурсами, а также внесет поправки в понимание суверенитета. В-четвертых, постоянно растущие индивидуальные и коллективные надежды людей на лучшую жизнь тоже сыграют важную, если не основную роль в готовности пойти на риск реструктуризации традиционных "где, когда и как" многих основных видов человеческой активности. "Оставляя в стороне катастрофические политические или природные коллизии, которые могут заморозить статус-кво... не будет фантастикой ожидать в течение нескольких ближайших десятилетий крупных перемен в давным-давно устоявшейся рутине: где люди работают, что они производят, когда они занимаются учебой, как они структурируют различные фазы своей жизни и каждого конкретного дня, что они потребляют, кто их снабжает и как они взаимодействуют друг с другом" (с. 30).
Чтобы все это осуществилось, необходимо, во-первых, всяческое поощрение индивидуального и коллективного творчества со стороны лиц, принимающих решения, как в частном, так и в общественном секторе, и, во-вторых, следует качественно улучшить сам процесс принятия решений на местном, национальном и (что особенно важно) на глобальном уровне. Это отнюдь не означает, что нужно ослабить уже действующие тенденции типа обеспечения стабильности макроэкономических условий, повышение структурной гибкости рынков труда, капитала и продуктов производства, улучшения систем образования и сглаживания социального неравенства. Все это надо не ослаблять, а, напротив, усиливать, и только через усиление уже существующих тенденций можно добиться нового качества. "Переход от сельскохозяйственного общества к промышленному открыл массу новых возможностей для фирм, индивидов и правительств. Точно так же произойдет и при переходе к экономике и обществу, основанным на знании, переходе, возможном на волне социотехнического динамизма" (с. 30).
А.Н.Авдулов
