CC BY
5
2000.03.002. ХОУ Э. ЭТО КЛАССИКА! ЗАЩИТА ГАДАМЕРОМ КЛАССИЧЕСКОГО ТЕКСТА В СОЦИОЛОГИИ.
HOW A. That's classic! A Gadamerian defence of the classic text in sociology // Social. review.- Oxford, 1993. - Vol. 46, № 4. - P. 829-847.
Элан Хоу рассматривает роль классических социологических текстов в современной теории. Он согласен с Гадамером, считавшим, что классические тексты сохраняют свое значение, поскольку они наиболее ясно вскрывают природу социального. По вопросу, нужны ли социологии классические тексты, существуют две позиции. Первая состоит в том, что современные представления о социологии коренным образом отличаются от тех, что были у основателей социологии. Поэтому их работы имеют чисто историческое значение. Вторая позиция исходит из актуальности классических социологических текстов для современной социологии, Хоу задается вопросом, что делает тексты классическими и какой смысл следует вкладывать в само понятие "классический текст". Классиками социологии считаются Маркс, Вебер, Дюркгейм. Некоторые добавляют к ним Мида. Их работы обязательны для изучения всеми студентами. Большинство современных социологов обязаны своей репутацией компиляциям идей этих авторов (Парсонс, Бурдье, Хабермас, Гидденс, Александер и др.). Противники социологической классики считают, что объявление великими учеными нескольких белых западноевропейцев, писавших между 1840 и 1920 гг., некорректно. Они обвиняют первых социологов в идеологической заданности и в восхвалении "прогресса" колониальной Европы.
Само включение тех или иных авторов в социологический канон было весьма произвольным. Так, Парсонс в своей ' 'Структуре социального действий' к числу классиков не отнес Маркса, утилитаристов и Зиммеля. Ему необходимо было позитивистскими средствами объяснить возможность социального порядка. Эти авторы не подходили для этой цели. Поэтому ряд авторов считает, что социологический канон должен быть расширен за счет теоретиков, более адекватных современной ситуации. В противном случае, полагают они, социология рискует остаться чисто исторической дисциплиной.
Статус и значение классических социологических текстов является предметом обсуждения потому, что изменились представления о социальной реальности. Отцы-основатели социологии не сомневались в объективном существовании социальной реальности и в возможности ее описания теоретическими средствами. Постмодернисты утверждают, что
теория не может в принципе описать социальную реальность, отразить ее. Напротив, теория активно влияет на реальность теми понятиями, которыми она пытается ее описать. Само общество больше не рассматривается как нечто реальное, а как теоретическая абстракция и функция, созданная социологическими текстами. Перед исследователями социологической теории стоит поэтому задача деконструктивного анализа того, как Маркс, Вебер и Дюркгейм сформулировали идею социальной реальности в своих текстах. Вместо анализа социальной реальности предлагается исследовать то, как чтение и написание текста способствует социальному и культурному анализу.
Представление об обществе как о совокупности текстов иногда называют "лингвистическим поворотом" в философии, истоки которого можно найти в работах Виттгенштейна, Хайдеггера, Де Соссюра. Классиков критикуют и по другим поводам. Так, Дюркгейма обвиняют в том, что он считал самоубийство объектом, данным в статистике самоубийств, а не чем-то социально сконструированным. Бодрийяр поставил этот вопрос еще более радикально. Критика Бодрийяра касается не только недостатков традиционных теорий, но и самой идеи, что социальное вообще существует.
Например, он критикует анализ стоимости Маркса за то, что он видит в стоимости нечто реально существующее, а не конструкцию системы капиталистического обмена. Бодрийяр выходит за пределы социальной теории и подрывает ортодоксальную социологию в целом. Социальную реальность он заменяет "порядками симулякров', относящихся к появлению сконструированной реальности, разной в разных исторических обстоятельствах. В постмодернистском обществе массовые коммуникации создают такое количество образов и знаков отдельных реальностей, что говорить о какой-либо целостной социальной реальности совершенно бессмысленно. Симуляции реальности превращается в гиперреальность, а реальность во все большей степени структурируется вокруг этих симуляций. Поэтому те категории, о которых писали основатели социологии (социальный класс, классовый конфликт, коллективное сознание), не относится к какой-либо социальной реальности и не играют никакой роли в структурации-социальной жизни. По мнению Бодрийяра, "социально" возникает только в конкретное историческое время и быстро исчезнет. В свете такого подхода классические тексты представляют только музейный,
археологический интерес. Хоу вместе с Гадамером с такой позицией не согласен.
Гадамер уверен, что абстрактное противопоставление традиции и исторического исследования, истории и познания должно быть отвергнуто. Защита классического текста в гуманитарных науках дает нам доступ к истине о реальности. Главная мысль основной работы Гедамера 'Истина и метод" состоит в том, что слишком долго получение истины считалось только задачей науки и следствием научного метода. Следуя Хайдеггеру, он стремится показать, что истина - это событие, которое случается с нами, открывает нам что-то и изменяет наши отношения с вещами таким образом, что мы не можем вернуться в прежнее состояние. С таких позиций Гадамер относится к классическому тексту.
Под "классическим" сн понимает исторический период или что-то нормативное, что высоко оценивается потомками. По поводу классических работ в гуманитарных науках он убежден, что классический текст более информативен, чем современный. Конечно, недостатки статистического метода, использованного Дюркгеймом в 'Самоубийстве', очевидны, как и эмпирические неточности в работах Маркса и Вебера. Однако классические социологические тексты содержат в себе нечто большее, чем эмпирические утверждения. Гадамер обращает внимание на различие между объектами естественных и гуманитарных наук и на то, как социальные науки определяют сами себя. Отношение к классическим текстам зависит от того, как определить социологию как научную дисциплину. Если социологию считать позитивистской наукой, то классические тексты не нужны. Мертон проводил разделение между социологической теорией как системой и как историей. Система - это подлинная теория, созданная социальными учеными и включающая в себя кодифицирование эмпирического знания и создание законов. Теория, понимаемая как история, была менее творческой, простым добавлением к прогрессу систематического знания. Смешение классической работы с более поздней приводит к ослаблению социологии как эмпирической науки.
Для Гадамера объекты естественных и гуманитарных наук совершенно различны. Естественник может всесторонне исследовать свой объект. Гуманитарные объекты имеют свое бытие в традиции. Для пояснения своего подхода Гадамер использует метафору "слияние горизонтов'. Понимание, изучение культурного объекта происходит не в
вакууме, а является процессом предчувствия и исправления. Традицию Гадамер описывает как совокупность предрассудков. Термин "предрассудок" был им выбран как вызов предрассудку просвещения против предрассудков. Поиск "объективного" знания, включающий в себя устранение предрассудков, - это, по его мнению, иллюзия. Наша включенность в предрассудки нашей традиции - не препятствие для понимания, а источник его возможности. Мы нуждаемся в наших предрассудках для придания миру смысла, в определенном смысле наш '^ирЗ' зависит от них. Если цель гуманитарных наук состоит в том, чтобы сделать мир познаваемым, то необходимо определить формы и стандарты познания нашего собственного домашнего мира. Если мы избавимся от предрассудков, то культура и новые социальные явления будут лишены всякого смысла.
Может показаться, что при такой позиции социальное познание осуществимо только с помощью социально сконструированных концепций. Тем не менее, социальный конструкционизм не является методом герменевтики. Понимание - это прожективное событие, которое возникает вследствие сопротивления. Новые, незнакомые явления ставят под вопрос наши обычные предположения и требуют других ответов. Поэтому понимание в социальном мире состоит в столкновении предрассудков нашего горизонта бытия с предрассудками другого горизонта.
В терминах гуманитарных наук процесс объединения горизонтов показывает, почему исторические события никогда не могут быть познаны полностью. Историческое событие, например Французская революция, описывается как классовая революция, как миф, как часть движения к демократии. Событие имеет свое бытие в совокупности интерпретаций, одна из которых открывает его истинный смысл. Смысл классических текстов состоит в том, что они являются такими интерпретациями.
Классический текст не просто описывает то, что есть, и то, что было, и не описывает сверхисторические, вечные истины. Классический статус текста состоит в том, что он раскрывает взаимосвязь между прошлым и настоящим или домом и другим горизонтом. Истина, которую открывает классический текст, является исторической в том смысле, что она случается внутри продолжающегося объединения исторических горизонтов. Наш текущий горизонт выявляет в нас признание авторитета, делал нас способными видеть то, что
принадлежим к его миру, а он - к нашему. Эта общность в различии составляет сущность герменевтического анализа классического текста. Важность классического текста состоит в его способности расширять наше понимание самих себя, вскрывая глубину нашей принадлежности к традиции.
П.Н. Фомичев
